Но вы не знаете, что такое дверь. Вы никогда не были снаружи, так что как вам знать, что существует дверь? Вы всегда были в этой комнате (комнате ума, комнате желаний).

Вы всегда были в этой комнате, так что вы знаете только стены, вы не знаете двери. Даже если есть дверь, она кажется вам частью стены. Для вас она была стеной. До тех пор, пока вы ее не откроете, не узнаете, что это дверь.

Поэтому я говорю вам: "Вы не можете выйти через стену. Со стеной ничего нельзя сделать: она не выведет вас наружу. Вам нужна дверь". Но вы ничего не знаете о двери. Вы знаете только стены. Даже дверь вам кажется частью стены. Что же делать тогда?

Я говорю: "Пробуйте в любом месте, но начинайте". Вы будете разочарованы. Вы обойдете всю комнату, заглянете в каждый уголок, везде делая попытки. Вы разочаруетесь, потому что стена не может открыться. Но где-то есть дверь, и, может быть, вы наткнетесь на нее. Это единственный способ: начинайте со стены, и вы наткнетесь на дверь. То, что дверь есть - это факт, дверь - не стена, и нельзя выйти через стену, выйти можно только через дверь. Сам этот факт облегчает обнаружение двери. Действительно, когда вы разочарованы попытками со стеной, дверь становится богаче возможностями, богаче потенциалом. Благодаря этому более глубоким становится ваш поиск.

Ум есть желание. Ум не может ничего делать без желания. Вы не можете преодолеть ум благодаря желанию, потому что ум есть желание. Так что ум обречен желать даже то, что находит только, когда нет желаний. Но начинайте со стены. Узнайте желание, и вы наткнетесь на дверь. Даже Будде пришлось начать с желания, но никто ему не сказал (он не знал этого), что дверь открывается только тогда, когда нет желания.

Как я это понимаю, борьба с желанием есть болезнь. Оставить эту борьбу - значит стать свободным. Это только и есть настоящая смерть: когда вы просто бросаете все. Если вы можете просто лечь и умереть без всякой борьбы, даже без намека на борьбу, смерть становится постижением. Если вы просто ляжете и примите ее - без внутренних движений, без желаний, без ожидания помощи, без поисков выхода - если вы просто ляжете, и примите - одно это принятие будет великим свершением.

Это не так легко. Даже когда вы лежите, борьба продолжается. Вы можете быть истощены, исчерпаны: это другое дело. Это не принятие, это не готовность. Где-то в уме вы все еще боретесь. Но если вы действительно ляжете и умрете без борьбы, смерть станет экстазом. Смерть станет самадхи, смерть станет Постижением. И тогда вы скажете: "Да, кончено!"

У вас может не быть желания выйти из этой комнаты. Желание выйти может появиться только в двух случаях. Во-первых, если вы как-то сумели бросить краткий взгляд на что-то вне комнаты через дыру в стене или через окно - вы где-то уловили проблеск, - или же как-то, каким-то таинственным образом, в какой-то миг дверь открылась - и вы увидели что-то снаружи. Это случается и продолжает случаться: в какой-то таинственный момент дверь приоткрывается на единый миг как вспышка света - и закрывается опять. Вы почувствовали вкус чего-то вовне. Тогда возникает желание.

Возникает желание: вы во тьме, и вдруг - вспышка света. На миг, на единый безвременный миг все становится ясным. Тьмы нет, - а потом опять тьма. Все потеряно, но вы не можете оставаться тем же, кем были. Это стало частью вашего опыта.

В какие-то мгновения молчания, в какие-то мгновения любви, в какие-то мгновения страдания, в какие-то мгновения наслаждения опасностью - вдруг открывается дверь, и вы уловили этот вкус. Эти происшествия нельзя подстроить заранее: это происходит неожиданно. Это нельзя подготовить! Когда кто-то влюблен, - не открывается дверь. Это открытие - подлинная случайность.

В глубокой любви ваше желание как-то пропадает. Достаточно самого этого мгновения: нет желания чего-то в будущем. Если я кого-то люблю, тогда в этот самый миг любви ума нет. Этот миг - вечность. Для меня теперь, в этом мгновении, будущего нет. Я совершенно не забочусь о будущем. Нет и прошлого, я не беспокоюсь об этом; весь процесс мышления остановился в этот миг бытия. Все встало. И вдруг, в этот миг без желаний, открывается дверь.

Так что в любви много проблесков божественного. Если вы когда-нибудь действительно были влюблены, то вы не можете оставаться в "этой комнате" надолго. Тогда вы вкусили от запредельного.

Но ум начинает устраивать фокусы. Он говорит: "Это случилось благодаря тому, кого я люблю. Я должен владеть им вечно, иначе этот миг больше не повторится". И чем больше вы стремитесь владеть, тем больше заботитесь о будущем. И тогда этот миг больше не повторится. Этого не случится, даже если тот же самый человек будет с вами, потому что ум снова напряжен надеждами и ожиданиями. Был миг без ожидания. И позже влюбленные обвиняют друг друга: "Ты больше не любишь меня так, как любил раньше", - потому что этот миг не повторяется.

Этот миг, этот проблеск не зависит ни от кого, и влюбленный не может здесь ничего поделать. Все, что он будет пытаться сделать, будет лишь разрушать саму возможность этого. Он не может ничего сделать, потому что это совершенно не было его делом, это стало просто спонтанным явлением. Это случилось, и дверь открылась.

Это может случиться по-разному. Умер тот, кого вы любили, и эта смерть застряла в вашем уме как кинжал. Прошлое и будущее разделены: эта смерть вошла в вас как кинжал. Все встало. Тогда вы можете почувствовать вкус божественного, "того, что снаружи". Но теперь ваш ум опять начинает подстраивать трюки. Он начинает рыдать, начинает что-то делать. Он начинает думать: "Я страдаю, потому что этот человек умер". Он начинает думать о другом. Но если в момент смерти вы можете оставаться только в этом мгновении, тогда это иногда случается. Тогда вы можете подсмотреть что-то из запредельного.

Это может случиться в минуту неожиданной опасности. Это может случиться в автомобильной катастрофе. Вдруг все останавливается. Вы не можете желать, потому что нет пространства, времени для желания. Ваша машина падает с высоты. Пока она падает, вы не можете вспоминать прошлое, вы не можете желать что-то в будущем. Этот миг стал всем. В этот миг это может случиться.

Так что желание выйти за пределы возникает двояко. Во-первых, вы как-то вкусили от того, что за пределами. Но это нельзя запланировать: это или случилось, или не случилось. Но, все же, раз вкусив от этого, вы начинаете желать это. Это желание может стать помехой - оно становится помехой, но так это начинается. Сначала вы должны желать нежелания.

Или же это происходит иначе. Вы не знаете вкуса запредельного - нет. Вы совсем ничего не знаете, но эта комната стала страданием. Вы не можете ее больше терпеть. Вы не знаете ничего из запредельного, но, что бы там ни было, вы готовы избрать это, несмотря на то, что оно не изведано, потому что эта комната, вот эта самая комната стала бедствием, адом. Вы не знаете, что вне нее, есть ли вне нее что-нибудь или нет, существует запредельное или нет - но вы больше не можете оставаться в этой комнате. Эта комната - страдание, ад. Тогда вы пытаетесь, тогда вы начинаете желать неизвестного, запредельного. Тогда опять появляется желание: желание сбежать отсюда. Но вы должны начать с желания того, что желать невозможно, того, что нельзя достичь через желание.

Помните это постоянно: продолжайте делать то, что вы делаете, постоянно помня, что одним только желанием достичь этого нельзя. И есть так много методов, чтобы помочь вам. Один из них: помнить, что вы не можете достичь этого, только один Бог может дать вам это. То, что я сказал, просто способ заставить вас осознать, что ваши усилия бессмысленны, это может сделать только благодать. Это один из способов. Это то же самое, но сказанное более метафорически, более понятным языком, - чем сказать: вы ничего сделать не можете. Но это не значит, что вы не должны ничего не делать. Вы должны делать все, но помните, - это не случится просто благодаря усилиям. С вами что-то случается, что-то неизведанное, на вас нисходит благодать. Ваше усилие может сделать вас более восприимчивым к благодати, и это все. Но благодать нисходит на вас сама, а не как прямой результат ваших усилий.

Так пытались выразить это явление религиозные люди. Будда (или человек с умом, подобным уму Будды) выразил бы это более научно. Будда не употребил бы слова "благодать", потому что он сказал бы, что вы будете стремиться даже к благодати, желать благодати. Можно желать благодати, можно войти в храм, рыдать, кричать и просить божественной благодати. Поэтому Будда говорит: "Это не пойдет. Нет такой вещи, как благодать. Это случается, когда вы в невожделеющем состоянии ума".

Так что это зависит от человека. Это по-разному. Это может иметь большой смысл для человека, если он понимает, что благодать нельзя просить, ее нельзя вымаливать, ее нельзя требовать. Нельзя убедить божество ниспослать благодать, потому что если ее можно выпросить, это не благодать, это стало частью ваших усилий. Ничего нельзя сделать, чтобы получить благодать, нужно только ждать. Если вы можете понять, что благодать приходит только в ожидании, и вам не нужно для этого ничего делать, тогда продолжайте делать все, что угодно, хорошо зная, что ничего не произойдет благодаря вашим действиям - это случится лишь в момент недеяния.

Тогда само понятие благодати может быть полезным. Но если вы начнете просить благодати и молиться ради благодати, это не случится. Тогда лучше вспомнить, что мы в порочном кругу, который нужно в каком-то месте разорвать.

Начинайте с желания, начинайте с действий. Постоянно помните, что это сделать нельзя и продолжайте делать...

Вот вам пример: вы не чувствуете, как сон нисходит на вас. Что делать? Сон не приходит. На самом деле вы не можете ничего сделать, потому что, что бы вы ни делали, это будет беспокойством. Если вы что-то делаете, тогда из-за самого действия вы не заснете. Для сна нужен недействующий ум. Сон снисходит на вас только тогда, когда вы ничего не делаете. Но скажите страдающему бессонницей, чтобы он ничего не делал, и тогда придет сон, и само лежание в постели станет для него напряжением. Скажите ему: "Расслабься, и наступит сон", - и он станет стараться расслабиться. Но это есть усилие, а там, где есть усилие, нет расслабления. Так что же делать?

Я пользуюсь другим методом. Я говорю ему, чтобы он делал все, что может делать, чтобы заснуть. "Делай все, что хочешь: прыгай, бегай, все, что угодно. Делай все, что ты можешь сделать". Я говорю ему: "Это не произойдет благодаря твоим действиям - но делай!" Вскоре само делание становится тщетным. Он бегает, решает множество головоломок, отгадывает загадки, повторяет мантры, словом, делает, и я говорю: "Делай это от всей души". Я очень хорошо знаю, что это не случится благодаря его действиям, но он исчерпает свое делание, и он почувствует, что это просто чепуха. В этот момент, когда все делание оказалось напрасным, он вдруг уснет. Сон пришел совсем не благодаря его действиям, но они помогли. Они помогли потому, что заставили его осознать, что они были напрасными.

Так что давайте - желайте, делайте что-нибудь, чтобы перешагнуть, постоянно помня, что это не придет благодаря вашим усилиям. Но не прекращайте усилия, потому что ваши усилия по-своему помогут этому. Они сделают вас настолько разочарованным самим фактом желания, что вдруг вы сядете, и будете просто сидеть - не действовать. И это случится! И вот прыжок... вот карма!

То, чем я занимаюсь, кажется очень противоречивым, я знаю, что никакая техника не сделает это возможным, и все же я продолжаю изобретать техники. Я знаю, что вы не можете ничего сделать, и все же настаиваю: "Делайте что-нибудь!"

Вы меня понимаете?

ЧАСТЬ 2

ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ

Беседа одиннадцатая

ЧТО ТАКОЕ ДУША?

ВОПРОС: Что это такое, что называется атман (душа)? Является ли эта душа самим сознанием или это нечто индивидуальное?

ОТВЕТ: Как бы это ни называли, действительная сущность этого остается в стороне. Никакая концептуализация не дает вам подлинной вещи, никакая концептуализация; так что все, что называли душой, атманом - это ненастоящее. Это не может быть настоящим. Все, определяющие это, определяли с условием: что-то, что они пытаются сделать, абсурдно! Они говорили то, что нельзя сказать, определяли то, что невозможно определить, строили теории о том, что нельзя знать.

К этому было три разных отношения. Во-первых, были мистики (знающие), которые совершенно ничего об этом не говорили. Они не давали никаких определений, они говорили, что определение бесполезно. Далее, мистики другой группы (большей группы), говорили: "Даже бесполезное усилие может помочь, иногда даже неверная теория ведет к истине, иногда даже неправильное может стать правильным, иногда даже ложный шаг может привести нас к истинной цели. Это может назваться ложным в какой-то момент или даже оказаться ложным в конце, но все ложные средства могут помочь".

Эта вторая группа чувствовала, что, даже оставаясь в молчании, вы все же что-то говорите, что можно сказать "ничего". И ее позиция имела смысл. Ей принадлежат определения. Далее, есть мистики третьего типа, которые не молчали, не определяли. Они просто отрицали все, чтобы вы не носились с этим.

Будда принадлежит к третьему типу. Если вы спросите его: есть ли душа, есть ли Бог, есть ли существование после смерти, он будет просто отрицать это. Даже на грани смерти, когда кто-то спросил его: "Будешь ли ты после смерти?" - он просто отрицал это.

Он сказал: "Нет, меня не будет. Я выпаду из бытия точно так же, как потухшее пламя. Нельзя спрашивать, где пламя, которое угасло. Оно просто перестает быть".

Вот почему Будда говорит, что нирвана означает прекращение пламени, а не просто мокша (не просто освобождение). Будда говорит: "Это и есть освобождение! - полностью прекратиться. Быть - значит где-то, как-то в рабстве".

Все определения есть искусственные конструкции. Можно определять по-разному. Махавира определяет так, а Шанкара иначе, потому что все определения равно ложны и равно истинны. Это не имеет значения. Каково будет определение, зависит от того, что за человек тот, кто определяет. Есть так много определений, ставших множеством религий, множеством философских систем, так запутавших человеческий ум, что иногда действительно кажется, что те, кто хранил молчание, сострадали людям больше. Определения стали конфликтами. Одно определение не может допустить правильности другого - иначе оно само себе противоречит.

Махавира пытался говорить, что каждое определение несет в себе сколько-нибудь истины, но лишь сколько-нибудь. Тогда в каждом определении есть что-то ложное. Но Махавира не мог иметь много последователей, потому что если не определить ясно, запутавшийся ум запутывается еще больше. Если вы говорите: "Всякий путь верен", - то вы говорите: "Пути нет"; и тот, кто пришел, чтобы найти путь, будет просто сбит с толку. Вы не получите никакой помощи от меня, если я говорю: "Любой путь хорош - куда бы ты ни шел, ты идешь к божеству... Иди куда хочешь, делай, что хочешь, во всем есть своя истина". Это верно, но все же нам это не помогает.

Если вы нечто каким-то образом и сделаете абсолютным, все прочие определения становятся ложными. Из-за того, что Шанкара мог определять точно, он мог сказать: "Будда неправ"; но если нужно сделать неправым Будду, это просто создает замешательство. Как мог Будда быть неправым? Как может быть неправ Христос? Разве только Шанкара прав? И возникают конфликты...

Даже третья позиция, буддийская позиция отрицания, не помогла. Она не помогла потому, что если вы отрицаете, то самый поиск теряет смысл, а без поиска нет нужды в отрицаниях. Очень немногие могут понять, что такое полное прекращение. Жажда жизни коренится так глубоко, что мы достигаем даже Бога, являющегося частью нашей жажды жизни: на самом деле мы ищем большей жизни. Даже если мы ищем - мы не ищем полной смерти, мы хотим как-то быть.

Будду спрашивали только об одном, и спрашивали постоянно в течение сорока лет: "Если мы исчезаем полностью, то к чему все эти усилия? Это кажется бессмысленным, просто исчезнуть, просто не быть? Зачем тогда все эти усилия?" Но все же люди в окружении Будды чувствовали, что он не исчез. На самом деле он стал большим. Таково было чувство. Будда стал чем-то большим, но все же он продолжал отрицать и отрицать.