Наступление Нового года он отмечал вином из голубики – собственного приготовления, собирал ее осенью специально для этого случая. Даже немного гордился этим вином, жалел, что некого им угостить.

Родителей он все-таки поздравил, отыскав в сновидении. Это оказалось нелегко, но Максим справился. Не знал, вспомнят ли они эту встречу, но это было уже не столь важно. Больше никого не искал, помня запрет Бориса. Теперь этот запрет уже не казался глупым или жестоким – Максим чувствовал, как много ему дали эти месяцы одиночества. Он стал другим человеком, его взгляд на многие вещи кардинально изменился. В сознании прочно воцарился покой, Максим чувствовал, что стал гораздо ближе к окружающему его миру. Та скорлупа, о которой говорил Игорь, если и не рассыпалась окончательно, то наверняка стала очень тонкой.

В начале февраля Максим прекратил практику созерцания, это произошло после памятного дня него происшествия. Был поздний вечер, Максим созерцал кусочек сахара, положенный на стоящую вертикально ружейную гильзу, все шло очень хорошо. Но в какой-то момент произошло то, что Максима по-настоящему напугало – он вдруг ощутил, что снаружи избушки кто-то есть. Это было ощущение тела – Максим вскочил, сорвал со стены ружье. Потом замер, прислушиваясь к происходящему снаружи.

То, что это не человек, Максим понял сразу. Вокруг домика ходил кто-то по-настоящему огромный, его движение отзывалось у Максима мучительным зудом в животе.

Вот это существо остановилось у входной двери, потом попыталось войти. Максим запоздало понял, что дверь заперта только на обычный дверной крючок.

Не будь крючка, дверь бы уже открылась. Неизвестный гость дернул ее раз, другой, потом навалился, дверь затрещала. Максим вскинул ружье, понимая, что еще одного такого натиска крючок не выдержит.

На его счастье, новой попытки проникнуть в дом через дверь не последовало. Максим почувствовал, что существо подошло к окну, ему стало не по себе. Руки слегка дрожали, в животе все так же зудело – казалось, живот отзывался на каждое движение неизвестного гостя.

В какой-то момент Максим понял, что существо приникло к окну и смотрит на него, но сам ничего разглядеть не мог, за окошком была густая тьма. Затем существо отошло от окна, пару раз медленно обошло вокруг избушки. Стоя в центре комнаты, Максим медленно поворачивался, сопровождая движение незнакомца ружейным стволом. Потом что-то изменилось – с потолка вдруг посыпался мусор, Максим ощутил, что существо запрыгнуло на крышу. Снова послышался треск, доски потолка заходили ходуном. Задымила печь – казалось, что кто-то перекрыл трубу. Потом неведомая тяжесть навалилась на весь дом – трещали даже бревна, словно сжимаемые щупальцами невидимого спрута. И вдруг все исчезло – треск прекратился, печь перестала дымить. Пропал и зуд в животе.

Ноги дрожали, Максим тяжело опустился на скамейку. Его била дрожь. Положив ружье на колени, Максим провел трясущейся рукой по вороненой поверхности ствола…

Спать в эту ночь Максиму не пришлось, он в любой момент ожидал возвращения зверя. Но тот больше не приходил. Выйти из дома Максим решился лишь после того, как совсем рассвело.

Первое, что поразило его – это отсутствие следов. Накануне днем шел снег, ночной гость не мог не оставить своих следов. Но их не было. Нетронутым оказался и снег на крыше. Это многое объясняло.

Судя по всему, его посетил так называемый союзник, одно из существ магического мира. Об этом говорило все – зуд в животе, отсутствие следов. Поразмыслив, Максим принял решение прекратить на время практику созерцания, появление союзника он связывал именно с ней. Созерцание вызывает остановку внутреннего диалога, смещает точку сборки. А это, в свою очередь, позволяет воспринимать окружающий мир в новом диапазоне. Именно там и водятся союзники. Встречаться с союзником вновь Максиму пока не хотелось. Да, говорят, что союзники со временем становятся помощниками мага. Но лучше оставить это на будущее.

Однажды Максим беседовал с Радой о технике безопасности, которой должен придерживаться маг. По мнению Рады, необдуманные действия мага могли привести к очень большим неприятностям, вплоть до фатального исхода. Поэтому маг должен отдавать себе отчет в том, что он делает. И если какие-то из его манипуляций вызвали сдвиг точки сборки с последующими неприятными эффектами, то самое правильное в такой ситуации – как можно скорее вернуть точку сборки на место. Для этого надо на какое-то время стать самым обычным человеком. А именно, полностью забыть о каких бы то ни было магических практиках, сосредоточившись на самых обычных делах. Можно ходить в кино, в музеи и театры, можно читать книги – разумеется, не имеющие никакого отношения к магии. Заниматься работой, спортом, принимать участие в вечеринках. По словам Рады, магические практики часто приводят к повреждениям энергетического кокона человека, и затянуть повреждения может только закрепление точки сборки в привычном положении.

Книг у Максима не было, поэтому он целиком отдался быту. Навел в избушке порядок, занялся кулинарией. Распевал во все горло песни. Это помогло, союзника – если это действительно был союзник – Максим больше не видел.

Весна пришла вместе с сильнейшим бураном. За окнами завывал ветер, дуло так, что избушка то и дело вздрагивала. Максим воспринимал буран со ставшим ему привычным за последние месяцы спокойствием. Ему даже нравился шум метели – всё какое-то разнообразие.

Последние дни зимы принесли Максиму еще одно развлечение. Началось все с его попытки избавиться от автоматизма движений. Максим где-то встречал упоминание о том, что большинство привычных нам действий мы выполняем с минимальной степенью осознания. Магам рекомендовалось избавляться от этого автоматизма, выводить все свои действия в сферу осознания. Подумав, Максим решил, что это достойная замена созерцанию.

Самым сложным оказалось помнить о своем желании избавиться от автоматизма. Сначала Максим вспоминал об этом всего несколько раз в день, потом все чаще и чаще. Постепенно новая забава захватила его с головой, это оказалось не только интересно, но и позволяло хоть как-то убивать время.

По итогам первых дней практики Максим пришел к выводу о том, что все свои действия надо выполнять очень тщательно и с огромным интересом. Это позволяло концентрировать на них внимание, при этом самым удивительным открытием для Максима стало то, что данная практика останавливала внутренний диалог ничуть не хуже созерцания. Если внимание оказывалось приковано к тому, чем он занимался в данный момент, для мыслей просто не оставалось места.

Максиму доставляло подлинное удовольствие следить за своими действиями. Вот он наливает чай в большую алюминиевую кружку – сначала заварку, потом кипяток. Теперь взять ложку – рука медленно тянется за ложкой, внимание целиком сосредоточено на этом действии. Взял ложку, зачерпнул сахара. Высыпал в чашку, теперь еще ложечку… Тщательно размешать. Можно мешать по часовой стрелке, а можно против. Главное, чтобы внимание было целиком приковано к процессу…

Постепенно Максим понял, что получает от этой практики удовольствие. Самым любопытным было то, что она позволяла целиком погрузиться в текущий момент, быть здесь и сейчас – а не витать мыслями где-то далеко.

Шли недели. Максим продолжал оттачивать тонкости применяемой им техники, к этому времени он научился практически постоянно пребывать в текущем моменте. Более того, ему уже совершенно не хотелось возвращаться к своему прежнему состоянию. Новый способ восприятия ему просто нравился, Максим ощущал странное чувство бытия. Он чувствовал в себе силу, уверенность, тело налилось непривычной тяжестью. Или не тяжестью, у Максима пока не было термина для того, чтобы точно описать свое новое состояние. Это была странная гармония с окружающим миром, Максим чувствовал, что он вплетен в этот момент, в это пространство. Его движения приобрели плавность, всё это напоминало медитацию в движении. А может, ею и было, у Максима не возникало желания как-то классифицировать свое новое состояние.

Состояние бытия приносило все новые открытия. Прежде всего, Максим с удивлением обнаружил, что может в этом состоянии практически мгновенно снимать информацию с окружающих его предметов. Он просто смотрел на что-то, в затылке возникало странное щекочущее чувство. Мгновение спустя приходило знание. Трюк удавался далеко не всегда, но когда получалось, Максим приходил в восторг. Самым удивительным оказалось то, что предметы хранили информацию о своих прежних владельцах. Максим совершенно точно знал, что Рада лишь раз или два прикоснулась к ружью, не более. А вот Роман ходил с ним очень много. Как и еще один человек – Максим не знал его имени, но чувствовал, что это парень лет двадцати пяти. И был уверен, что при случае его сразу узнает.

Алюминиевая кружка Раде тоже не нравилась, девушка предпочитала пользоваться небольшой керамической с отбитой ручкой. Ручку отбил Борис, уронив чашку – Максим даже улыбнулся, осознав это. Он действительно это знал, вещи хранили память об их владельцах. Больше всего это напоминало запах, но запах, наполненный конкретной информацией. Сложности возникали лишь при попытке облечь знание в слова.

Максим не знал, насколько достоверна эта информация. Или знал? Здесь в игру вступали привычные человеческие стереотипы. Разум сопротивлялся изо всех сил, пытаясь доказать несостоятельность всех этих измышлений, Максим был готов согласиться с его доводами. В то же время, существовала другая часть его «я». И эта часть с усмешкой наблюдала за попытками разума удержать свою власть. Ей не нужно было ничего доказывать, она просто знала, что есть что…

Состояние бытия показалось Максиму очень перспективным, он чувствовал его огромный потенциал. Порой ему казалось, что он вот-вот сольет воедино реальный мир и мир сновидений – настолько призрачной временами казалась граница между ними. Тем не менее, Максим сдерживал себя, памятуя о визите союзника, да и вообще предпочитая идти вперед постепенно. Что-то подсказывало ему, что за эти месяцы он и так с лихвой перевыполнил свою норму.

Впрочем, не все шло гладко. После начала работы над состоянием бытия Максим с удивлением обнаружил, что у него исчезли сновидения. Исчезли разом, все попытки вернуть их ни к чему не привели. Подумав, Максим связал это со своей новой практикой. Она требовала повышенного внимания в реале и на сновидения внимания просто не оставалось. Перед Максимом встал выбор – продолжать свои изыскания в реале, или забросить их и вернуться к сновидениям. Однако работа над состоянием бытия казалась столь многообещающей, что Максим, подумав, решил на время пожертвовать сновидениями. Просто знал, что всегда сможет к ним вернуться.

В апреле совсем потеплело. Журчали весенние ручьи, Максим все больше времени проводил на свежем воздухе. Он знал, что не позже чем через месяц будет дома, однако предстоящее возвращение уже не вызывало особых эмоций. При необходимости Максим мог бы остаться здесь еще на год. По большому счету, ему было безразлично, вернуться домой или остаться здесь, обе возможности сулили много приятного. Дома его ждала Оксана, ждали цветы. Оставшись здесь еще на год, он получал возможность без помех проводить магические исследования. Именно поэтому Максим со спокойной душой ждал мая.

Ближе к маю вернулись сновидения. Максим ничего для этого не делал, даже не прекращал свою практику нахождения в текущем моменте. Да и практики как таковой уже не было, новый способ осознания стал для Максима обыденным и привычным, сменив старый. Теперь Максим не понимал, как он мог жить раньше, раздираемый сотнями глупых мыслей. Пусть даже не глупых, все равно от них не было никакого прока, теперь Максим был в этом уверен. Медленно, шаг за шагом, он входил в новый способ познания, при котором привычка думать оказывалась ненужной. Знание того, что и как нужно делать, просто появлялось в сознании. Самым сложным оказалось не препятствовать ему, не сопротивляться. Очень часто привычка думать брала свое, Максим делал так, как считал нужным – а не так, как подсказывало приходившее к нему из ниоткуда знание. И результат всякий раз оказывался неважным, Максим запоздало понимал, что лучше было следовать велению интуиции.

Вскоре стало совсем тепло, Максим все больше и больше бродил по лесу, стараясь чувствовать себя частью окружающего его мира. В какие-то моменты он почти физически ощущал связывающие его с миром нити, это было очень странное и приятное чувство. Чувство гармонии, единения с миром поражало. Максим заметил, что даже звери и птицы стали бояться его гораздо меньше. Впрочем, разум и тут подсовывал удобное объяснение – возможно, они просто к нему привыкли…

В первой декаде мая Максим встретил в сновидении Бориса. Точнее, Борис отыскал его сам.

– Ага, вот ты где! – сказал Борис, неожиданно появившись рядом – в этом сне Максим шел по улице незнакомого ему города.

– Привет! – Максим с улыбкой взглянул на Бориса. – Рад тебя видеть.

– Взаимно. Ну как, не наскучила еще таежная одиссея?

– Да нет, – пожал плечами Максим. – Мне даже нравится. Есть время все обдумать.

– Растешь! – похвалил Борис. – Но хорошего понемножку. В воскресенье за тобой прилетит вертолет. Приготовь вещи, не забудь захватить лодку. Ну, и приберись там, через пару недель приплывет новый постоялец.

– Кто, если не секрет? – поинтересовался Максим.

– Костя. Ему тоже не помешает провести там годик.