Три универсальных процесса моделирования

Поскольку мы не взаимодействуем непосредственно с миром, в котором живем, мы создаем модели или карты мира, которые используем для управления своим поведе­нием. Терапевту очень важно понимать модель или карту мира, которая существует у клиента. Человеческое пове­дение, каким бы странным или сопротивляющимся оно ни казалось, приобретает смысл, если рассматривать его в контексте выборов, которые предоставляет человеку его карта или модель. Модель, которую мы создаем, позволяет осмыслить наш собственный опыт. Модели не стоит оцени­вать с точки зрения того, хороши они или плохи, здоровы или болезненны, или являются “сумасшедшими”, их нуж­но оценивать с точки зрения полезности — полезности в успешном и творческом взаимодействии с миром вокруг нас. Дело не в том, что клиенты совершают неправильный выбор, дело в том, что у них недостаточно возможностей выбора, когда это необходимо. Каждый из нас делает луч­ший выбор, доступный нам в рамках нашей модели мира. Однако существует множество слишком бедных моделей, в которых недостает полезных возможностей выбора, что проявляется в изобилии межличностных и внутриличностных конфликтов. Возможностей выбора недостает не ми­ру, а модели мира, которая есть у индивидуума, — как говорят Гриндер и Бэндлер.

Мы создаем свои модели посредством трех универсаль­ных человеческих моделирующих процессов: обобщения (генерализации), исключения (стирания) и искажения. Эти процессы позволяют нам выжить, расти, учиться, по­нимать и переживать богатство, которое предлагает нам мир. Но если мы ошибочно принимаем нашу субъектив­ную реальность за реальность, те же процессы ограничи­вают нас и уничтожают нашу способность к гибкости на­ших реакций.

Обобщение — это процесс, посредством которого компоненты или части модели мира, созданной человеком, отрываются от первоначального переживания и начинают репрезентировать всю категорию, по отношению к которой данное переживание рассматривается как пример. Мы на­учаемся действовать в мире посредством обобщения. Ребе­нок научается открывать двери, поворачивая ручку. Затем он обобщает этот опыт, узнавая множество вариаций этого феномена, которые включают в набор параметров, связан­ных для него с “дверью”, и он пробует открывать их все, поворачивая ручки. Когда человек входит в темную ком­нату, он протягивает руку, чтобы зажечь свет; ему не нуж­но учиться новой стратегии, когда он входит в новую ком­нату. Однако тот же процесс может стать и ограничением. Если человеку однажды не удаются сексуальные действия, которые он пробует совершить, по его мнению, адекватно, он может обобщить свой опыт и решить, что он нехорош в сексе, и тогда он, может быть, во многом будет себе отка­зывать. Или если женщина решает, что все мужчины ту­пы, основываясьна весьма ограниченном опыте, она тоже много теряет.

Каждый из нас делает много обобщений, которые по­лезны и пригодны для одних ситуаций и непригодны для других. Например, ребенок может научиться в своей семье тому, что плачем и нытьем он может добиться всего, чего хочет, однако то же поведение принесет ему одни неприят­ности в общении со сверстниками. Если он обобщит только первое, а не последнее, он может оказаться неспособным создать более полезное поведение в компании сверстни­ков. Если молодой человек обобщит только то поведение, которое приносит ему успех среди мужчин-ровесников, он может встретиться с большими трудностями в приобрете­нии уважения и завоевания интереса среди женщин. По­лезно ли данное обобщение, нужно каждый раз решать в

отношении определенного контекста.

Второй метод, который мы можем использовать как для того, чтобы успешно действовать в окружающем, так и для ограничения себя — это исключение. Исключение — это процесс, посредством которого мы выборочно обраща­ем внимание на определенные аспекты нашего опыта и ис­ключаем другие. Это позволяет нам сосредоточить внима­ние к определенной части доступного опыта. Так, человек может читать книгу, когда вокруг него люди разговаривают, смотрят телевизор или слушают музыку. Этот процесс дает нам возможность справиться с окружающим и не быть захлестнутыми внешними стиму­лами. И точно так же этот процесс может быть и ограничивающим, если мы исключаем части опыта, ко­торые необходимы для полной и богатой модели мира. Де­вочка переходного возраста, которая полагает, что с ней плохо обращаются и выводят ее из себя, не обращая внима­ние на то, что она участвует в создании этой ситуации, не строит полезной модели мира. Терапевт, который исклю­чает из своего опыта признаки скуки во время сессии, ограничивает свой опыт, равно как и опыт клиента.

Третий моделирующий процесс — это искажение. Ис­кажение — это процесс, позволяющий нам осуществлять сдвижки в восприятии сенсорных данных. Без этого процесса мы не могли бы строить планы на будущее или превращать мечты в реальность. Мы искажаем представление реальности в фантазии, в искусстве, даже в науке. Микроскоп, роман или картина — все это примеры нашей способности к искажению и к искаженному представлению реальности. Мы можем ограничить себя искажениями различным образом. Представьте, например, себе человека, который искажает всякую критику реакцией “меня невозможно любить”. В результате такого искажения теряется всякая ценность критики, вместе с возможностями изменения и роста. Или возьмем часто встречающееся искажение, связанное с превращением процесс в вещь; когда “отношения” отделяются от процесса нахождения во взаимоотношениях, происходят большие потери. “Отношения” становятся чем-то внеш­ним, о чем можно говорить, что не поддается управлению и теряет динамические качества.

Поскольку все эти три универсальных процесса выражаются в лингвистических паттернах, мы можем ис­пользовать набор лингвистических средств, называемых “мета-моделью”, чтобы работать с ними, когда они ограничивают, а не расширяют возможности выбора для человека.

Мета-модель создана для того, чтобы научить слушаю­щего обращать внимание на форму коммуникации го­ворящего. Содержание может бесконечно варьировать, но форма подачи информации дает слушающему возмож­ность реагировать таким образом, чтобы получить из ком­муникации наиболее полный смысл. С помощью мета-мо­дели можно быстро найти богатство и ограничения предоставляемой информации, а также процесса моде­лирования, используемого говорящим. Слушание и реагирование в рамках мета-модели дает возможность максимального понимания и научения в любой специфи­ческой коммуникации.

Различения мета-модели распадаются на три естест­венные группы:

• Сбор информации

• Ограничения модели говорящего

• Семантически-ошибочные формы

Собирание информации относится к получению, посредством подходящих вопросов и реакций, точного и полного описания представляемого содержания. Это процесс служит и связыванию языка говорящего с его (ее) переживаниями. В этой категории — четыре подразделения:

• исключения

• отсутствие указаний, к чему или кому относится ска­занное;

• неспецифицированные глаголы

• номинализации.

Исключения. Обнаружение возникающих исключе­ний и помощь в восстановлении исключенной информации помогает создать полное представление опыта. Чтобы об­наружить отсутствующий материал, мета-модель задает вопросы: “о ком” или “о чем”. Например:

— Я не понимаю.

Реакция: “Вы не понимаете что?” или: “Чего вы не понимаете?”

— Я боюсь.

Реакция: “Чего или кого вы боитесь?”

—Я не люблю его (он мне не нравится). Реакция: “Что именно в нем вам не нравится?”

— Он — лучший.

Реакция: “Он лучший в чем?”

— Он лучше всех слушает. Реакция: “Он лучше всех слушает кого?” В случае исключения вопрос “Что именно?” вызовет информацию, касающуюся репрезентативной системы, используемой клиентом.

— Я не понимаю.

Реакция: “Как именно вы не понимаете?”

— Ну, мне это не ясно... (визуально)

Отсутствие указаний, к чему относится сказан­ное — это тип обобщения, которое ограничивает модель мира человека, опусканием деталей и полноты, необходи­мых для того, чтобы иметь возможность выбора в том, как справиться с ситуацией. В этом процессе человек принимает опыт и обобщает его таким образом, что он со­вершенно выходит из перспективы и соответствующих пропорций. Здесь может помочь вопрос “кто именно?” или “что именно?”:

— Меня никто не хочет.

Реакция: “Кто именно тебя не хочет?”

— Они упрямы.

Реакция: “Кто именно упрям?”

—Это трудно.

Реакция: “Что именно в этом трудно для вас?”

Неспецифицированные глаголы оставляют нас в неопределенности по поводу описываемого переживания. Все глаголы более или менее не специфицированы. Однако “поцеловать” более определенно, чем “войти в соприкосновение”. Если кто-то говорит, что подвергся нападению, это может варьировать от свирепого взгляда кого-то, важного для говорящего, до того, что человека сбила машина. Просьба специфицировать глагол помогает человеку более полно пережить опыт. Для этого можно задать вопрос “Как именно?”:

— Он отвергает меня.

Реакция: “Как именно он отвергает тебя?”

— Они игнорируют меня.

Реакция: “Как именно они это делают?”

— Дети заставляют меня наказывать их. Реакция: “Как именно дети заставляют вас наказывать их?”

Номинализации — это те слова, которые превраща­ются из процессуальных слов (глаголов) в существитель­ные. Протекающий процесс превращается таким образом в вещь или событие. Когда это происходит, мы теряем воз­можности выбора, и нас нужно вернуть к связи с проходя­щими динамическими процессами жизни. Обращение номинализации помогает человеку увидеть, что то, что он считал событием — находящимся вне его возможности контролировать его — в действительности является проте­кающим процессом, который может быть изменен. Номинализация отличается от нормальных существительных несколькими чертами. Для тех, кто любит визуализации, можно представить мысленным взором ручную тележку. Теперь положите на нее стул, посадите кошку или вашу матушку. А теперь попробуйте положить туда неудачу, добродетель, проекцию или смущение. Как видите, номинализации — это не люди, места или вещи, которые можно было бы поместить в тележку. Другой способ обнаружить номинализацию — проверить, соответствует ли слово, описывающее событие, синтаксической конструкции “про­должающийся...”. Если да, то это номинализация: “продолжающаяся проблема” (номинализация), “продолжающийся слон”, “продолжающийся стул”, “продолжающиеся отношения” (номинализация).

Чтобы вновь преобразовать номинализацию в процес­суальное слово, используйте глагол в качестве реакции:

— Я не получаю никакого признания.

Реакция: “Как вы хотели бы, чтобы вас признавали?”

— Я меняю свои решения.

Реакция: “Может ли что-нибудь оставить вас в этом изменении?”

— Мне нужна помочь.

Реакция: “Как вы хотели бы, чтобы вам помогали?”

Следующая группа различений относится к ограниче­ниям модели говорящего. Эти различения определяют ог­раничения, и правильно работая с ними, вы можете помочь человеку обогатить свою модель мира, расширив ее. Два различения этой категории таковы:

• универсальные квантификаторы

• модальные операторы (прежде всего, оператор необхо­димости)

Универсальные кватифчкаторы — это такие слова как “все”, “каждый”, “всегда”, “никогда”” “всякий”, “ни­кто” и т.п. Подчеркивание обобщений, задаваемых уни­версальными квантификаторами с помощью преувеличе­ния — интонацией голоса и добавлением других универсальных квантификаторов, — может помочь работе с ними. Это заставляет человека поискать исключений для своих обобщений, что дает большие возможности выбора. Другой способ прямой работы состоит в задавании вопроса, не было ли у говорящего опыта, который противоречил бы этому обобщению.

— Я никогда ничего не делаю правильно. Реакция: “Вы абсолютно никогда ничего не делаете правильно?” Или: “Но когда-нибудь вы все же сделали что-то правильно?”

— Ты всегда мне лжешь. Реакция: “Я всегда тебе лгу?”

— Невозможно получить то, чего я хочу. Реакция: “Когда-нибудь вы получили то, чего хоте­ли?”

Модальные операторы необходимости — это сло­ва, которые указывают на отсутствие выбора: “мне следу­ет”, “я должен”, “я не могу”, “это необходимо”. Работа с этими модальными операторами выводит человека за пределы того, что было для него принятым. Есть два хоро­ших ответа, которые помогают работе с такими ограниче­ниями: “Что вам мешает?” и “Что случится, если вы сдела­ете (не сделаете) это?” Ответ “Что вас остававливает?” (что вам мешает) направляет человека в прошлое, в по­иски переживания, которое сформировало это обобщение. “Что случится если...” заставляет клиента пойти в буду­щее и представить себе возможные последствия. Эти реак­ции помогают получить более полную и богатую модель мира.

— Я не могу этого сделать?

— “Что вас останавливает?”

— Мы должны закончить это ко вторнику.

— “Что будет, если вы не закончите?”

— Я должен заботиться о других.

— “Что случится, если вы не будете этого делать?”

— Я не могу сказать ему правду.

— “Что останавливает вас в этом?”

Третья группа различений касается сематически-ошибочных формулировок. Смысл обращения внимания на та­кие предложения в том, что это помогает человеку обнару­жить те части модели, которые тем или иным образом искажены, что обедняет доступный опыт. Посредством из­менения таких формулировок человек может получить большую возможность выбора и богатую свободу. Такие ошибочные формулировки часто мешают человеку дейст­вовать так, как он стал бы действовать в ином случае. Три класса семантически-ошибочных форм таковы:

• причина и следствие,

• чтение мыслей,

• потеря субъекта.

Причина и следствие — предположение, что некото­рое действие со стороны человека может заставить другого человека действовать определенным образом или пере­жить определенную эмоцию или внутреннее состояние. В случае такого предположения человек реагирует, пологая, что у него нет выбора относительно этой реакции. Если противопоставить что-то этому предложению, это дает че­ловеку возможность задаться вопросом, действительно ли справедливо предположение о причинно-следственном от­ношении, вопросом о других возможностях, которые могут быть созданы. Возможная реакция: “Каким образом Х вы­зывает Y?”

— То, что ты пишешь на стене” достает меня. Реакция: “Каким образом мое писание может тебя до­стать?” Или: “...заставляет тебя чувствовать себя неуют­но?”

— Ты нарушаешь мои планы.

Реакция: “Как я могу нарушить твои планы?” “Каким образом я вмешиваюсь в твои планы?”

— Я огорчен, потому что ты пришла поздно. Реакция: “Каким образом мое опоздание вызывает твое огорчение?”

Чтение мыслей — предположение со стороны говоря­щего, что один человек может знать, что другой думает или чувствует, без прямого сообщения второго об этом. Иными словами, это способ обнаружения, что кто-то дей­ствует на основе иллюзии, а не информации. Разумеется, это может в значительной степени мешать полезности кар­тины мира. Слушающий может ответить: “Каким именно образом вы знаете, что X?” Это дает возможность говоря­щему осознать и даже поставить под вопрос предложения, которые казались ему очевидными.

— Все думают, что я отнимаю слишком много времени. Реакция: “каким именно образом вы знаете, что все так думают?”

—Уверен, что вы видите, как я себя чувствую! Реакция: “Как именно вы убедились, что я вижу, как вы себя чувствуете?”

— Я знаю, что для него лучше! Реакция: “Как именно вы узнаете это?”

— Он никогда не думает о последствиях! Реакция: “Как именно вы узнаете, что он никогда не думает о последствиях?”

Потеря субъекта относится к таким утверждениям, которые принимают форму обобщения по поводу мира, а не утверждения, признаваемого как принадлежащего к модели мира говорящего. Обычно это суждения. Говоря­щий пользуется этой формой, когда принимает правила, подходящие для него и его модели мира, за справедливые и для других. Цель работы с этой формой — дать человеку иметь собственные правила и мнения, но позволить остальному миру иметь свои. Часто использование этой фор­мы указывает, что говорящему даже не приходит в голову другая возможность. Реакция может быть такой: “Для ко­го?”

— Неправильно полагаться на благотворительность! Реакция: “Для кого это неправильно?”

— Вот как нужно это делать! Реакция: “Кому нужно делать это так?”

— Так нельзя поступать!

Реакция: “Кому нельзя так поступать?”

Как было сказано, мета-модель — это набор средств создания лучшей коммуникации. Мета-модель создает вопросы типа “что”, “как” или “кто” в ответ на специфические формы языка говорящего. Использование этих вопро­сов и реакций — особое искусство.

Практикуясь в употреблении мета-модели, обратите специальное внимание на собственные внутренние процес­сы. Поскольку это формализация интуитивного поведе­ния, реакции мета-модели будут возникать в те моменты, когда вам понадобится опираться на внутренний опыт в понимании коммуникации клиента. Например, если кли­ент говорит “Отец наказал меня”, вам нужно, чтобы пол­ностью понять, что значит это утверждение, спросить “Как именно?” Клиент мог быть избит, или отец накричал на него, или сердито посмотрел, или просто игнорировал его. Если вы решили для себя, что это значит, опираясь на собственный опыт, то вы в своей модели мира, а не в моде­ли клиента.

Мета-модель — это набор средств, которые дают вам возможность оставаться в рамках внешнего сенсорного опыта, получая информацию от клиента. Это удерживает вас от погружения в себя, опоры на внутренний опыт для понимания. Осваивая мета-модель, вы будете задавать вопросы там, где раньше обращались к собственному внут­реннему опыту для понимания (или старания понять), что имеет в виду клиент. Мета-модель помогает вам вызвать клиента на более ясную коммуникацию, снимает необхо­димость для вас заполнять пропуски собственной субъек­тивной реальностью. Предположите, например, что кли­ент говорит: “Я боюсь толпы”. Если вы пойдете внутрь се­бя, и начнете говорить: “О, да, страх толпы, да я знаю, что это такое”, — вы упустите возможность помочь клиенту более полно осознать собственные переживания. Реакции же, предписываемые мета-моделью: “Как вы знаете, что, вы боитесь толпы?” или: “Что именно в толпе пугает вас?” или: “Что мешает вам почувствовать себя в толпе удоб­но?”, — помогают вам придерживаться опыта клиента, из­влекая ответы и новые возможности для роста его собст­венных ресурсов. И может быть эти ресурсы таковы, каки­ми вы сами не располагаете.

Обнаружение моментов, где вы погружаетесь в себя, чтобы понять, что имеет в виду клиент, и замена этого вопросами мета-модели в значительной мере увеличивает вашу терапевтическую эффективность, и при этом помо­жет интеграции мета-модели в ваше автоматическое бес­сознательное поведение. Один из способов для этого — по­просить приятеля формулировать предложения, содержа­щие определенные нарушения с точки зрения мета-модели. В каждом примере определите, как проявляет себя ваша интуиция.

Например, услышав уверждение “Это нанесло удар по моим чувствам”, если вы создаете картину, как вы узнаете каким именно образом ей нанесен удар, и кто это сделал, и каким образом? Если вы вспомните (визуально, кинестетически или аудиально) случай, когда вашим чувствам был нанесен удар, — значит вы понимаете на основе своего опыта, а не опыта говорящего. Когда вы научитесь обра­щать тщательное внимание на собственные внутренние процессы, вы научитесь находить ключи, которые сигна­лизируют, что вы отправились вовнутрь, чтобы искать смысл, вместо того, чтобы оставаться в настоящем. Найдя собственные сигналы такого ряда, вы можете использовать это, прикрепив к ним реакции мета-модели вместо движе­ния вовнутрь собственных переживаний. Каждый раз, ког­да вы получаете сигнал, что чего-то не хватает, или что не имеет смысла, вы можете знать, что реакция мета-модели может быть полезной.

Мета-модель основана на человеческой интуиции. По­этому, тщательно сознавая эту интуицию, вы легко може­те освоить мета-модель. Эти интуиции могут быть выраже­ны в любой репрезентативной системе. Если, например, я скажу: “Жирафа преследовали”, — ваша интуиция ска­жет, что чего-то недостает. Может быть, ваша картина не­полна, или, если репрезентация кинестетическая, вы не знаете, как быстро должен бежать жираф. Ни одна из этих репрезентаций не полна, пока вы не получите ответ на вопрос, “кто преследовал жирафа?” Независимо от того, как выражает себя ваша интуиция, в этом смысле вводится вопрос мета-модели, чтобы извлечь как можно больше смысла из коммуникации.

Чтобы использовать эти интуиции в обучении мета-модели, начните (1) с предъявления обучающемуся предложений, которые содержат одно искажение относительно мета-модели, (2) поросите его сказать, каково его впечатление, (3) определив, каково впечатление обучаюшегося, попросите его задать соответствующий вопрос мета-модели, делая его составной частью выражения той интуиции. Если его картина неполна, он спросит об остальном. Если он чувствует себя озадаченным, он задаст вопрос, который поставит все на свое место. Изменяя содержание и прибегая к повторениям, продолжайте связывать интуицию и вопросы мета-модели. Интуиция может меняться в зависимости от типа вопросов и паттернов. Могут возникать ощущения по поводу универсальных квантификаторов, картины для номинализаций, звуки — для причин и следствий. У каждого могут проявляться неповторимые соотношения, но при этом каждый попадает в рамки определенных паттернов. Когда они обнаружены, эти упражнения могут помочь интегрировать их в повседневное поведение. Полезно изучать мета-модель по трем категориям, описанным в этом Приложении: собирание информации, ограничения и семантически-ошибочные формы. Таким образом вы правильно организуете мета-модель и сумеете интегрировать се сознательные и бессознательные процес­сы.

Приложение II