Дворцовая архитектура Персии.

Эпоха Ахеменидов.

Архитектура этого периода в известной степени продолжает конструктивные традиции Месопотамии, хотя строительным материалом, играющим важную роль, является камень. Стены — не только обычных строений, но и дворцовых зданий — возводятся из сырца, и лишь фундамент и наличники дверей и окон — каменные. Отсутствует платформа-фундамент, какую мы встречали в долине Тигра и Евфрата. Платформы Пасаргад, Персеполя, Суз — это скорее насыпи для возведения кремля.

В Пасаргадах сохранилась огромная искусственная платфор­ма, предназначавшаяся для дворца, который не построили. Тер­раса имеет больше 230 м длины, высота ее превышает 12 м. От­дельные квадры, из которых сложена терраса, достигают вели­чины 4-<1 м. Кладка отличается некоторой неправильностью. На углах террасы имеется четыре выступа, предназначенные, по-видимому, для угловых башен. Это показывает, что уже в эту раннюю эпоху сложился широко распространенный впослед­ствии в Персии тип дворца с башнями по углам (ср. хеттское бит-хилани).

Культовое здание стоит в стороне: дворцовые постройки заняли главное место. Крепостные платформы главных городов империи заняты, грубо говоря, строениями двух типов; хадиш, тачара — дворцами и ападана— приемными залами, не включенными, однако, в состав дворца. Дворец представляет собой в плане прямоугольник, в котором небольшое количество помещений располагается по трем сторонам колонного зала, занимающего почти половину площади здания. Дворцы обычно бывают небольших размеров. Ападана — закрытые с трех сторон грандиозные строения, плоские крыши которых поддерживают колоссальные колонны. Как в ападана, так и во дворцах занавес — навес из материи — играет большую роль. Ападана — не что иное, как палатка-павильон, но принявшая непомерно большие размеры. Этими видами зданий фактически исчерпывается то, что мы знаем об архитектуре ахеменидов. Культовые строения, с точки зрения их устройства и распространения, остаются под большим вопросом, так как мы до сих пор с уверенностью не можем назвать ни одного древнеперсидского храма, да и не совсем убеждены, были ли таковые, до того неясно многое в религии этого времени.

Различные ападаны дворцов эпохи ахеменидов.

В новой столице, Персеполе, в которой сосредоточивается персидская культура, начиная с царя Дария, сохранилась заме­чательная грандиозная дворцовая терраса. Она построена Дарием I (521 -486) и достигает огромных размеров — 450x300 м. Ее строители отчасти использовали находившуюся на этом мес­те естественную скалистую площадку, что до известной степени объясняет ломаный контур дворцовой террасы. Она сложена без раствора, из больших отесанных камней, соединенных друг с другом металлическими скрепами. Терраса была первоначаль­но облицована стеной из необожженного кирпича, и парапет террасы покрыт рельефами. На террасу ведет роскошная мону­ментальная лестница. Терраса и лестница заимствованы из ас­сирийской архитектуры; формы дворца Саргона в Хорсабаде являются их непосредственными прототипами. Но мотив лест­ницы в Персеполе сильно развит. В Персеполе марши лестни­цы сперва расходятся к двум симметричным плошадкам и толь­ко затем сходятся к главной площадке перед террасой. Лестни­ца в Персеполе тоже рассчитана на то, чтобы по ней въезжать верхом.

Лестница «Всех народов»

На грандиозной дворцовой террасе в Персеполе несколько царей развернули замечательную строительную деятельность, в результате которой сложился грандиозный архитектурный ан­самбль, сохранившийся, к сожалению, довольно плохо. Ксеркс построил лестницу, ворота перед ней и большой дворец Е (см. план).

Персеполь (реконструкция). План Персеполя.

Дворец и ворота Ксеркса.

Дворец Ксеркса представляет собой сло­жившуюся ападану т. е. парадный тронный зал. Его прото­типом является дворец Кира в Пасаргадах, в ко­тором общая композиция ападаны уже намети­лась, но еще не окончательно. Ападана Ксеркса имеет собственный по­стамент, возвышающийся над общим уровнем террасы, и лестницу, ведущую с террасы к глав­ному входу в ападану. Основная форма тронно­го зала состоит из квадрата стен, внутри кото­рых расставленные на одинаковых расстояниях колонны образуют в плане ряд равных друг другу квадратов, вписанных в большой квадрат. Общая форма ападаны, по идее расстановки колонн, восходит к гипостильному залу египетского храма эпо­хи Нового царства. Но основная разница, по сравнению с гипостильным залом, состоит в том, что в персидском дворце ко­лонны много тоньше и значительно больше отставлены друг от друга, так что не может быть и речи о сдавленных массой и разобщенных коридорах, как в Египте. На передних углах трон­ного зала расположены две квадратные башни, между которы­ми имеется наружный портик, состоящий из двух рядов колонн. На боковых наружных лицевых частях помещены такие же от­крытые портики. Не выяснен вопрос о том, как освещалась внутренность тронного зала. По-видимому, она была доволь­но темной. Свет проникал только через световые отверстия в стене между центральным залом и наружными портиками. Вряд ли существовали еще световые отверстия, выходившие над кровлями наружных галерей, как это было предположено не­которыми исследователями. Жилые помещения дворца были расположены в отдельных специальных корпусах, стоявших на той же террасе.

Дворец Кира в Пасаргадах.

Руины дворца ДарияI.

Следующие цари продолжали строительство Ксеркса на боль­шой дворцовой террасе в Персеполе. Артаксеркс I строит совсем маленький дворец, Дарий II — маленькие ворота. Может быть, первоначально отдельные дворцовые залы на террасе в Персеполе были отделены друг от друга стеной, с которой были свя­заны ворота. Особенно интересна строительная деятельность Артаксеркса II Мнемона, создавшего огромный Стоколонный зал, стены которого имеют длину 68 м. Стиль Стоколонного зала свидетельствует о дальнейшем усиле­нии принципа дематериализованной пространственности. Стены совершенно незначительны по сравнению с величиной внутрен­него пространства. Снаружи остался один только передний пор­тик, башни совсем отпали. Жилые корпуса на террасе в Персеполе но плану похожи на вавилоно-ассирийскис дворцы, но эти жилые корпуса гораздо менее значительны, чем тронные прием­ные залы.

Стоколонный зал в Персеполе (реконструкция и наши дни). Южные ворота.

Архитектура ахеменидского периода стилистически характеризуется теми же чертами, что и архитектура Месопотамии последнего периода: стремлением к грандиозности, исключительной монументальностью. Язык форм — это относится в первую очередь к декоративным украшениям — в ахеменидском искусстве носит своеобразный синкретический характер: в него включаются месопотамские, малоазиатские, египетские и скифские элементы; многие хотят видеть в нем наличие и греческих черт. Усматривать здесь результат искусственного соединения было бы ошибочно, это вполне естественный стилистический синтез, характерный для окончательной фазы древне­восточного искусства. Аналогично тому, как подготовлен и в известной мере естественен был переход от ахеменидского государства к империи Александра, так и смена в искусстве ахеменидских форм, в значительной степени уходящих корнями в ту же почву, что и греческие, эллинистическими не является неожиданной. В записях по поводу строительства царского дворца в Сузах Дарий перечисляет, какое количество драгоценного материала пошло на него и сколько человек участвовало в работах, причем с указанием национальности. Уже одно то, что каменотесы были ионийцами, каменщики — вавилонянами, а медь и серебро привезены из Египта, доказывало силу и размах новой империи. Градостроительство становится воплощением единства разных культур под персидским началом. В целом же можно сказать, что во времена правления династии Ахеменидов в искусстве Древнего Востока впервые начала складываться традиция изображения царственных особ, достигшая расцвета и оказавшая сильное влияние на искусство более поздних цивилизаций.