Хроника событий

ХОДЕМЧУК ВАЛЕРІЙ ИЛЛІЧ 24.03.1951 - 26.04.1986

Народився у с. Кропивня Иванківского району Київської області. Коли Валерію було півтора роки, помер батько. Мати залишилась сама з чотирма дітьми.

До служби в армії Валерій Ходемчук навчався в Малинському лісотехнікумі. Повернувся після армії в рідну Кропивню. Побув з тиждень удома, а потім поїхав в Прип'ять по комсомольській путівці, на будівництво Чорнобильської АЄС. Спочатку працював водієм. У 1978 році його призначили старшим оператором реакторного цеху на першому блоці. А з квітня 1982 року він перейшов на 4-й блок АЕС оператором ГЦН (головного циркуляційного насосу).

В нічь 26 квітня 1986 року Валерій був на роботі, це була його зміна, остання зміна…

Хроника событий

В 1 час 23 минуты 40 секунд на балкон в Центральном зале вышел начальник смены реакторного цеха-2 Валерий Иванович Перевозченко. Осмотрев бассейн выдержки отработавшего топлива, битком забитый кассетами, НС РЦ - 2, собирался идти к операторам ЦЗ - 4 Кургузу и Генриху, чтобы дать задание на всю смену. Но вдруг начались частые гидроудары. Перевозченко вздрогнул. Пятачок реактора (верхняя плита биологической защиты - И. М.) стал разваливаться. Плиты "сборка одиннадцать” заходили в дикой пляске. Валерий Иванович бросился вниз на десятую отметку, откуда начинался коридор в деаэраторную этажерку. Из этажерки — вход в помещение БЩУ - 4. Перевозченко побежал на блочный щит управления, чтобы доложить Акимову о происходящем.

В то время, когда Перевозченко юркнул в проем деаэраторной этажерки, в дальнем конце помещения ГЦН находился машинист ГЦН Валерий Ходемчук.. Ходемчук наблюдал за странным поведением насосов. Насосы сильно трясло. Ходемчук собирался сообщить об увиденном Акимову, но вдруг грянул взрыв.

***

Первый радиационный удар в ту трагическую ночь и первой жертвой стал машинист Валерий Ходемчук, отправившийся посмотреть, почему вдруг стало трясти циркуляционные насосы. Его накрыл взрыв, тело так и осталось под развалинами. С товарищей Ходемчука по смене, получивших фатальную дозу радиации, одежду снимали вместе с кожей, еще с живых.

***

Прибежал начальник смены В. Перевозченко и сообщил А.С.Дятлову, что пропал оператор главных циркуляционных насосов Валерий Ходемчук. Дятлов вместе с Перевозченко и Ювченко пошли искать Ходемчука и подошли к провалу в перекрытии, который образовался у входа в зал главных циркуляционных насосов. Дятлов и Ювченко остались у провала, а В. Перевозченко по консоли пополз к помещению операторов, где, хоть и с малой долей вероятности, мог находиться Валерий Ходемчук. Ползти было опасно, сверху текла вода, но Перевозченко благополучно пробрался в помещение операторов. Но Ходемчука там не было, его так и не нашли.

***

Из воспоминаний А. Ювченко – старшего инженера-механика РЦ-2: «Перевозченко сказал, теперь будем искать Ходемчука – у него не было никаких шансов выбраться» – и мы пошли его искать, поверить в то, что он не вернется никогда, было просто невозможно». И никто не мог сказать, что его искать уже бесполезно, его искали В.И. Перевозченко, В.В. Головатюк, В.С. Кириенко, В.В. Диченко, Ю.П. Юдин, В. Шкурко, С.В. Камышный; трижды А.В. Ювченко. И будь на его месте любой другой человек, искали бы все равно, такой нравственный долг наших людей. Но мысль потерять Валерия казалась дикой и его упорно искали. Несколько часов подряд в черноте помещений с заваленными входами и выходами, в грохоте обвалов, задыхаясь от дыма и радиоактивной пыли в высоких радиационных полях неизвестных персоналу до тех пор, пока сами не стали терять сознание, пока не вынуждены были подчиниться приказу – покинуть станцию после 7 утра 26 апреля с приходом новой смены.

***

Внутри разрушенного блока чернобыльцы установили Памятную доску с портретом Валерия Ходемчука. Доступ в это смертельное пространство строго запрещен. И все же у портрета всегда лежат свежие цветы. Видимо, дух человеческой памяти все же сильнее страха перед миллионами кюри радиации.

Его любили за душевную щедрость, открытость и прямоту, за добросовестность в любом деле, за профессионализм.

Портрет В.Ходемчука до аварии был на доске почета, еще до аварии он был награжден орденом «Знак почета», который он поучил еще до службы в армии и орденом «Трудовой Славы» второй степени. Ему было тогда 30 лет.

Он посмертно награжден Правительственной наградой. Символическая плита и бюст В.И. Ходемчука на Митинском кладбище г.Москвы появилась в 1997 году.

Слово це аж прошиває груди,
Так його промовити забаг.
Ви мене почуйте, люди, люди,
Тільки ж наді мною — саркофаг.
І чи ранок, чи підступить вечір —
Доки в серцевині не прочах,
Налягає він мені на плечі —
Я його тримаю на плечах.
А я ж його зсередини держу!
Як же, ноше та моя проклята,
За критичну перейшла межу?
Не злетить у небо просвітліле
Із-під серця білокрилий птах.
Не промовлю слово наболіле—
Спопеліло на моїх вустах.
Ви скажіть його за мене, люди,
Бачите, як страшно я плачу
За неправду спільну, за облуду,
От і все. Валерій Ходемчук.

***

Сейчас имя Валерия Ильича Ходемчука известно на всю страну. Он еще совсем молодым в свои 35 лет ушел из жизни. Ходемчук работал на Чернобыльской АЭС в той смене, когда произошла авария. Он до конца исполнил свой высокий гражданский долг. А дома его ждали, ничего еще не подозревая о беде, жена Наташа и двое детей.

Остались считанные километры до Артека, где сейчас отдыхают сын и дочь Валерия Ходемчука, а жена временно работает тут же, а меня неотступно преследовала мысль: как расспрашивать пока что незнакомую женщину о том, кого любила, чьих детей растила, о том, кого уже нет рядом…

Начальник лагеря «Морской» Елена Георгиевна Загаевская, в котором работает Наталия Романовна Ходемчук, тихо сказала: - садитесь. Сейчас я вас познакомлю с Наташей. Она у нас с детьми несколько дней, а уже успели ее полюбить. Простая и доброжелательная. Когда мы ей предложили отдельное жилье вместе с детьми, отказалась: «Хочу в общежитие, с людьми мне легче, а дети вместе с другими побудут..»

- А впрочем, она сама обо всем расскажет, - сказала Лидия Николаевна Черная – заместитель начальника лагеря по кадрам, которая знакомила меня с «Артеком».

В комнату вошла невысокая женщина, темные волосы которой были связаны белой косынкой, а у больших серо-зеленых глазах притаилась печаль.

- Наташа, - сказала просто и непринужденно, подала мне маленькую и теплую ладонь.

Мы сидели в отдельной комнате и Наташа вспоминала, рассказывала о Валере.

- Валерий родился в селе Кропивня на Киевщине. Рос без отца. Ему было всего полтора года, когда отца не стало. А на маминых руках еще трое, кроме него. Возможно, поэтому Валерий так рано стал взрослым . После службы в армии по комсомольской путевке приехал работать на Чернобыльскую АЭС. Сначала шофером, потом стал машинистом паровых котлов. В 1976 году перешел на второй блок АЭС оператором. С возрастом приходили опыт, умение. На 4-м блоке работал уже старшим оператором. Он мечтал поработать и на других блоках.

- Так и звезду заработаю – любил шутить. Он имел награды и почет на работе.

Портрет Валерия как передовика был на городской Доске Почета. Рассказывает Наталия, смахивая слезинки:

- Нелегко говорить в прошлом времени о том, кто был самым родным, самым близким…

Немного позже мы шли по территории «Артека».

- Как тут красиво, как в сказке и дети наши чернобыльские, просто в восторге от «Артека», мои тоже. Только Валерия рядом не хватает.

Она достает с сумки паспорт мужа. С фотографии смотрят проницательные глаза из-под черных бровей. Каким он был?

- Красивым, справедливым и добрым. А его кудрявые волосы как-будто и сейчас чувствую под своей ладонью. И в дочери брови такие же, как у него. Он всегда был нашей опорой. Валерий любил в свободное время ездить на охоту, а я всегда волновалась, когда он задерживался. Но поздно вечером, переступая порог и доброжелательно улыбаясь, он всегда говорил: «Ты только жди меня Наташа, и я всегда буду возвращаться…» Молодая женщина долго молчит. И тишина стоит между нами, как натянутая струна.

Каким он был?

Дочь Лариса – его копия. Она только что вернулась из занятий фотокружка. Такие же глаза, как на фото у отца, тот же разлет бровей.

- Я же говорила папе, что буду заниматься фотоделом, вот и записалась, щебетала девочка.

- А мы с папой похожи, даже ухо зазубриной как у него. Правда, мама? Я поняла, что между ними существует договоренность: не говорить об отце в прошлом времени, потому что он вместе с ними ежедневно и каждую минуту.

- Я работала машинистом насосной станции в цехе тепловых и подземных коммуникаций на АЭС, - рассказывает дальше Наталья, бывало, целые сутки не виделись, но я всегда была спокойна, потому что знала: когда он дома с детьми, все будет хорошо.

- 22 апреля у нас был юбилей супружеской жизни.

- Я почему-то запомнила последний день, когда он ушел на работу, пришла на работу, а Валерий сидит на диване, разговаривает с коллегой, что-то доказывает. А мне вдруг так захотелось подойти к нему, обнять и сказать что-то хорошее. Валерий вдруг почувствовал мой взгляд, улыбнулся и подморгнул мне: все хорошо, Наташа! Таким я его запомнила навсегда.

- Каким он был?

Можно говорить, что хорошим человеком, мастером своего дела, но в первую очередь он был человеком высокого гражданского долга. И когда пришли часы сурового экзамена, он не испугался, а сделал шаг навстречу опасности, шаг в бессмертие.

В.Скоропатская.
Кор. газеты «Радянська Україна».
Алушта, Крымская область.

НОТАТКИ ЗІ СТАТТІ О.МОСКАЛЕНКО

Його немає серед тих, хто ліквідовував наслідки аварії. Він не встиг зробити того, що після нього зробили. Але все прожите ним коротке життя свідчить, що він був готовий до найвищого прояву людяності, до того, що ми називаємо – подвиг.

Згідно з графіком, з 25 на 26 квітня у Валерія була нічна зміна. Він почав збиратися, коли його милі шестикласниця Лариса і другокласник Олежка пурхнули в ліжка. «На добраніч, тату!». Дружина Наталка запитала: - Валеро, щось ти сьогодні рано?

- Наташо, на роботу ніколи не рано, - відповів і як завжди, ніжно посміхнувшись, попрощався.

Після непоправного вона жила ще надією. Хтось промовився, що бачив, як відправляли Валерія «важкого» в Москву. Наташа дзвонила, розпитувала у друзів, знайомих, але , на жаль, все марно…

Вони знайшли свою долю тут, на будівництві атомної. Закінчивши строкову службу, він разом зі своїми ровесниками-друзями прибув на ударну комсомольську будову.

Чим захопила його Прип'ять? Адже до служби в армії Валерій Ходемчук навчався в Малинському лісотехнікумі. Повернувся після армії в рідну Кропивню, що в Іванківському районі. Побув з тиждень удома, а потім поїхав в Прип'ять, на будівництво.

Ходемчук виявився старанним учнем. Згодом його назвуть в числі кращих спеціалістів атомної. Втім, здібним він був завжди. Він любив і умів трудитися, як вчила його мати.

В.І.Ходемчук прийшов на ЧАЕС новачком, де все для нього було в дивину. Але вже через кілька років Валерій був спеціалістом вищої кваліфікаціі.

До нього, як до магніта, тягнулися ровесники і старші. У нього було багато друзів. Він не вмів відмовляти нікому. Був людиною, яка мала авторитетне, вагоме слово. І при цьому залишався простим, скромним.

Коли на ЧАЕС прийшли молоді хлопці Віктор Дегтяренко,

Олександр Фещенко, Геннадій Русаковський, Ходемчук став для них наставником. Через короткий час він зробив їх знаючими спеціалістами на станції.

За пуск 4-го реактора старший оператор Валерій Ілліч Ходемчук був нагороджений орденом Трудового Слави ІІ ступеня.

Мати Валерія Ходемчука біля портрету сина

***

Начеб хто по душі моїй
Так таємно-непрошено ходить,
І ще нас налякало -
Не по-людськи якось виходить.

Нас привозять у зону.
Тут немає нікого-нікого.
Та засни ти нарешті,
Моя нерозумна тривого.
Але знову уранці
Босий слід той веде в саркофаг.
От спитай генерала.
Генерал каже: - Факт!

Ми пускали вівчарку.
Не бере вона босий той слід.
Ми вночі пильнували,
Ми уже не поспали як слід,
Та нікого не вистежили.
Тільки босий хапливий слідок
Був тоді, коли сніг був
І коли був зелений льодок.

Генерал сповідається:
Матір я взяв із села.
А вона мені з Києва
Третій раз уже боса втекла.
Хоч би взулась та взута
Тікала сюди, у цей світ,
А то босий, однаковий,
Дуже босий вже слід.

І замовк він, знетямлений,
Бо якраз по сипкому піску
Йшли невидимі ноги
І вервечку чітку і легку
Своїх босих слідів
Пропечатували перед нами,
Перед юними й сивими,
А дурними справіку синами.

Бігли босі сліди,
А пісок тільки спалено вився,
Шепотів, шурхотів,
В стежку шлейфом світився,
А ми німо дивилися -
От проява непевна яка!
Може, мати ішла в саркофаг
До Валерія Ходемчука?

(Уривок з поеми І. Драча
«Чорнобильська мадонна»)