Национальная политика большевизма безальтернативна 3 страница
Науки о восстановлении разрушенного не существовало, учебников, которые бы учили, как поднимать из пепла сожжённые, разбитые, взорванные сооружения, не было. Всё впервые, всё сызнова. Сама задача была дерзка, и важно было не убить дух новаторства, надо было поощрять смелость у всех — у рабочих, инженеров, партийных работников. В то жаркое в прямом и в переносном смысле лето на всех участках ударной стройки люди ломали привычные нормы и, следовательно, шли на риск. Но это был риск оправданный и обдуманный, опиравшийся на знания, опыт, тонкий расчёт.
Понадобилось, например, снять с железнодорожной платформы станину прокатного стана, весившую восемьдесят две тонны. А кран на листопрокате — тридцатитонный. По всем инструкциям требовалась более мощная техника, и ничего не было проще для бригады, чем отказаться от работы. Ищите, мол, нужный кран, привозите на место, а мы подождём. Однако поступили люди иначе.
Старый мастер такелажных работ Александр Николаевич Чепига, молчаливый, даже угрюмый на вид, обошёл платформу со всех сторон, осмотрел тяжелейшую станину, потом — фундамент, приготовленный для неё. Что-то он прикинул сам, потом посидел с бригадой, с инженерами проверил расчёт, и в результате проделан был номер, который назвали у нас «цирковым». Между платформой и фундаментом соорудили помост из шпал. Затем подцепили станину за верхнюю часть, и по команде Чепиги кран (тот самый, тридцатитонный) перенёс эту часть на помост. Затем подцепили другой конец и подвели к фундаменту. Так постепенно поставили станину в нужное положение. Фокус заключался в том, что всё время основная часть тяжести приходилась на твёрдую опору. И это действительно был фокус, основанный на смекалке, находчивости и точном расчёте талантливого рабочего человека.
Точно так же он кантовал потом станину ножниц прокатного стана весом уже в сто тридцать тонн. Норма времени была при этом сокращена в девяносто раз! Похожий эпизод был и при восстановлении ТЭЦ, когда тяжёлый барабан котла поднимали на большую высоту. Дело ответственное, нужных кранов и тут не было, но один из инженеров предложил комбинированный подъём с помощью маломощной стрелы и ферм самого здания. Специалисты Союзпроммонтажа забили тревогу. Но когда они пришли в котельный зал, барабан уже был установлен. Вместо нескольких дней на это ушло тридцать две минуты.
Как-то я подошёл к группе монтажников, приехавших из Сталинграда: «Здравствуйте, товарищи гвардейцы!» Называл их так не только потому, что многие ещё не сняли солдатских гимнастерок, но и потому, что монтажники шли у нас замыкающими, от них зависел окончательный срок, и, как говорится, отступать им было некуда. Спросил по обыкновению, что нового на участке, а они хохочут. Когда рассказали, что у них стряслось, рассмеялся и я.
Случай был забавный. Попал к ним чертёж, а на нём категорическая резолюция: «Аварийно! Сделать сегодня же. Лившиц». Ну, монтажники посмотрели и ужаснулись: по самым жёстким нормам работы тут было дня на три. Не обошлось без крепкого слова, однако деваться некуда, навалились по-умному и смонтировали всё в тот же день. Тут бежит к ним девушка из конструкторского бюро: «Где чертёж?» Оказалось, резолюция товарища Лившица, начальника энергосектора Гипромеза[485], относилась вовсе не к монтажникам. Он просил сделать всего лишь копию чертежа.
Буквально на всех участках люди работали самоотверженно, талантливо, смело. Случалось, не уходили домой, пока не выполнят задания, по несколько дней оставались на стройке — поспят где-нибудь в тени три-четыре часа и опять за работу. Возникла атмосфера, которой с самого начала добивался обком, атмосфера всеобщего подъёма, огромной целеустремленности, неиссякаемой веры в свои силы. Я почувствовал: на стройке наступил решительный перелом, теперь мы будем идти вперёд и вперёд. Выросла трудовая гвардия, которой по плечу самые дерзкие планы, самые сжатые сроки. Важно было не утерять темпа, как на фронте брать за крепостью крепость…»[486]
* * *
Но такое отношение к труду постепенно стало исчезать после того, как бюрократия, став паразитическим эксплуататорским классом[487], организовала государственный переворот, в ходе которого убила И.В. Сталина и Л.П. Берию, и установила свою корпоративную тиранию. Антинародный характер партийно-бюрократического послесталинского режима открыто выразился не только в словах (подлый доклад Н.С. Хрущёва на ХХ съезде), но и в делах: тбилисский расстрел митинга протестовавших против решений ХХ съезда КПСС, оклеветавшего И.В. Сталина (март 1956 г.); и новочеркасский расстрел протестовавших против повышения норм выработки на фоне ухудшения экономического положения вследствие вредительских реформ режима Н.С. Хрущёва (1962 г.).
По мере укрепления бюрократической антинародной диктатуры то отношение к труду, которое культивировал большевизм, в течение десятилетия практически сошло на нет в жизни, но продолжает оставаться в памяти народной.
И когда Л.И. Брежнев стал генеральным секретарём ЦК КПСС и главой государства, то он не оправдал надежд народа в том, что государство вернётся к политике большевизма, а укором режиму, который он олицетворял, были портреты И.В. Сталина на лобовых стёклах грузовиков (массовое явление для 1970‑х — первой половине 1980‑х гг.).
Если бы Л.И. Брежнев смог организовать низложение бюрократии, возродить политику большевизма и соответствующее отношение к труду стало бы повседневной нормой, то никакой бы перестройки и последующих социальных бедствий в нашей стране не было бы.
* *
*
В описанном выше отношении к труду, которое большевизм взращивал и распространял в обществе в ленинско-сталинские времена, значимо то, что люди понимали пользу результата работы как такового для общества в целом и, соответственно, — для каждого из них персонально. Это действительно важно.
Но было глупо отрицать, что не последнюю роль в этом распространении трудовой этики общества свободных людей играла пресловутая государственная пропаганда. Однако, признавая этот факт, не надо впадать в истерику по поводу неприемлемости государственной пропаганды для общества свободных людей. Государственная пропаганда действительно может быть противна интересам общественного развития и вызывать омерзение и неприятие её людьми, но может быть и органичной частью жизни общества и одним из инструментов, работающих на общественное развитие, и в этом качестве она оказывается безальтернативно необходимой. Вопрос только в том, как придать ей это качество.
Государственная пропаганда необходима, пока существует государственность, даже при условии, что всё общество вышло на единственный уровень обретения свободы[488], что все достигают необратимо человечного типа строя психики к началу юности, владеют эффективной личностной познавательно-творческой культурой и способны войти в жреческую деятельность потому, что общество в развитой техносферной цивилизации по-прежнему может жить только на основе общественного объединения специализированного профессионального труда.
Соответственно кто-то будет отдавать практически всего себя работе на первых этапах полной функции управления в отношении культурно своеобразного общества и человечества в целом, а другие в то же самое время будут отдавать себя другим видам деятельности. Это обстоятельство требует, чтобы в целях воспроизводства органического единства жизни общества, отдающие себя жреческой деятельности доносили своё видение и понимание актуальных проблем общества и человечества, путей и способов их разрешения до остальных людей. Соответственно, потребность в воспроизводстве органичного единства общества в процессе общественного развития и делает государственную пропаганду безальтернативно необходимой.
А для того, чтобы она была органичной составляющей жизни общества, должны соблюдаться следующие условия:
· социально значимые проблемы, которые освещает пропаганда, должны восприниматься людьми чувственно и интеллектуально как реально существующие;
· не должно быть социально значимых проблем,
Ø которые люди чувственно и интеллектуально воспринимают как реально существующие,
Ø но о которых государственная пропаганда умалчивает будто их нет вовсе или пытается убедить народ, что эти проблемы реально не существуют, а убеждённость в их существовании является следствием успехов тех или иных сил в антинародной или в антигосударственной пропаганде;
· пути и способы (методы) разрешения социально значимых проблем, которые предлагает пропаганда обществу, должны быть объективно жизненно состоятельными (т.е. они должны соответствовать объективным закономерностям всех шести групп, которым подчинена жизнь людей);
· их объективная жизненная состоятельность должна быть субъективно признаваема людьми, что требует:
Ø с одной стороны, — определённого уровня развития культуры (знаний) и уровня личностного развития членов общества,
Ø а с другой стороны, — соответствия самой пропаганды достигнутым уровню развития культуры (общеизвестным знаниям) и уровню личностного развития членов общества (или социальных групп, которым адресуется пропаганда)[489].
Эти два подпункта означают, что в обществе должны быть распространены определённые представления об обусловленности жизни людей объективными закономерностями всех шести групп в их взаимосвязи, а государственная пропаганда должна опираться на эти представления[490], а если их недостаточно, то ей должна предшествовать определённая просветительская работа.
· пропаганда должна быть упреждающей по отношению к каждому этапу решения задач, связанных с преодолением сложившихся проблем и профилактируемых проблем, поскольку для участия в решении связанных с их преодолением задач людям может потребоваться освоение знаний и навыков, которых у них ещё нет на момент, когда сталкиваются с пропагандой, а освоение знаний и навыков требует некоторого времени и усилий, а в ряде случаев — и государственной организации соответствующих образовательных программ (соответственно, акцент в пропаганде должен делаться на необходимость освоения новых знаний и навыков, без чего разрешение проблем, о которых идёт речь, в принципе невозможно);
· параллельно пропаганде должны вестись разработки планов, направленных на разрешение социально значимых проблем, и эти планы должны включать в себя и упреждающую по отношению к действиям подготовку профессионально состоятельных кадров, которым предстоит заняться практическим разрешением проблем, затрагиваемых государственной пропагандой.
И если проанализировать в хронологической последовательности (второй приоритет обобщённых средств управления / оружия) в разных взаимосвязанных аспектах поток событий от провозглашения Советской власти на II Всероссийском съезде Советов 7 ноября 1917 г. и выступления В.И. Ленина на III съезде Российского коммунистического союза молодёжи до восстановления страны после Победы над гитлеровским «Евросоюзом», то следует признать: большевистская государственная пропаганда названным выше условиям-требованиям в общем удовлетворяла (даже при том, что бюрократия вносила в неё чуждый большевизму пустой формализм, троцкисты норовили довести здравые идеи и дела до абсурда, чтобы дискредитировать большевиков и установить безраздельную масонско-марксистскую диктатуру в организационных формах Советской власти, а большевизм выражал своё мнение по всем вопросам на во многом неадекватном жизни языке «мраксизма»)[491]. Это и обусловило её эффективность.
Тем самым большевистская государственная пропаганда: 1) внесла свой вклад в то, что Русь (региональная цивилизация многих народов) выжила, благодаря тому, что разрешила многие проблемы, созданные имперской «элитой» и династией Романовых на пустом месте, и 2) обеспечила развитие СССР и дальнейшее развитие человечества в целом.
Самая эффективная государственная пропаганда — воплощение ранее обещанного для блага народа в жизнь так, чтобы это было ощутимо всеми в личном жизненном опыте. Т.е. слова должны подтверждаться делами.
По отношению к рассматриваемой нами теме трудовой этики большевизма таким замыкателем обратных связей на подавляющее большинство тружеников стало введение народного хозяйства СССР после денежной реформы 16 — 29 декабря 1947 г. в режим прогрессирующего снижения цен по мере развития производственного потенциала, роста объёмов производства и удовлетворения потребностей людей в продукции в полном соответствии с основным экономическим законом социализма и законом планомерного пропорционального развития[492]: см. таблицу 21.4.4-1.
Таблица 21.4.4-1.
Динамика изменения индекса цен основных товаров в СССР в 1947 — 1952 гг. в процентах к IV кварталу 1947 г.[493]
| Виды товаров | IV квартал 1947 г. (до 16 декабря) | 16 декабря 1947 г. | 1 марта 1949 г. | 1 марта 1950 г. | 1 марта 1951 г. | 1 марта 1952 г. |
| Все товары | ||||||
| Продовольственные товары | ||||||
| Из них: | ||||||
| Хлеб и хлебобулочные изделия | ||||||
| Мясо и птица | ||||||
| Колбасные изделия | ||||||
| Рыба и сельди | ||||||
| Масло животное | ||||||
| Масло растительное | ||||||
| Сахар | ||||||
| Непродовольственные товары | ||||||
| Из них: | ||||||
| Хлопчатобумажные ткани | ||||||
| Шерстяные ткани | ||||||
| Шёлковые ткани | ||||||
| Одежда | ||||||
| Трикотажные изделия | ||||||
| Чулки и носки | ||||||
| Кожаная обувь | ||||||
| Резиновая обувь |
От этого «бесчеловечного» политико-экономического эксперимента большевиков наиболее «жестоко пострадали» самые высокооплачиваемые (легально) слои и советского общества и криминалитет: им приходилось на внутреннем рынке СССР за импортные шёлковые чулки, кружевное бельё, косметику, прочую роскошь, за отечественные деликатесы и автомобили платить в несколько раз дороже, нежели по официальному курсу рубля (в отношении импорта), и намного больше себестоимости производства (в отношении отечественной продукции, предназначенной для «элитарного» потребления). А за счёт их «ограбления несправедливым Советским государством, не ценящим их таланты»[494] госбюджет СССР покрывал часть издержек, связанных со снижением цен на продукцию массового потребления, повышая тем самым уровень жизни подавляющего большинства населения, включая и самих тружеников.
В таблице 21.4.4‑1 не отображена бытовая техника — холодильники, телевизоры, радиоприёмники и радиолы, стиральные машины, легковые автомобили и т.п. Это является косвенным выражением того обстоятельства, что приоритетность различных потребностей людей и общества различна, и в тот период народное хозяйство СССР работало на удовлетворение потребностей более высоких приоритетов подавляющего большинства населения, нежели потребности в бытовой технике, для массового производства которой не хватало мощностей, и основными потребителями которой были наиболее высокооплачиваемые группы населения, которые и без того не знали тех проблем бедности и неблагоустроенности быта, в которых жило большинство населения страны[495]. Тогда всё названное было «предметами роскоши». Дальнейшее развитие народного хозяйства, наращивание его производственных мощностей неизбежно вело к тому, что в полном соответствии с основным экономическим законом социализма былые предметы роскоши становились бы товарами массового потребления, благо темпы роста производства в СССР (в том числе и за счёт роста производительности труда) в тот период были самыми высокими в мире на основе всё более широкого распространения трудовой этики общества свободных людей и управленчески грамотного сочетания в одной макроэкономической системе государственного планового начала и предпринимательской инициативы разного рода производственных и потребительских кооперативов и колхозов[496]. Также расширялись объёмы продукции и услуг, предоставляемые гражданам СССР по их потребности через общественные фонды потребления.
* * *
Прямо противоположное отношение государственности к инициативам, порождаемым обществом, в эпоху большевизма ленинско-сталинских времён являет постсоветская государственность. Один из характерных примеров:
«В Астрахани за ремонт дороги, организованный по инициативе жильцов дома, строителям выписали штраф в размере 25 тысяч рублей. Об этом сообщил в своем Facebook депутат Госдумы Олег Шеин.
Жильцы дома № 120 по улице 1-я Перевозная неоднократно обращались к местным властям с просьбами отремонтировать дорогу, проходящую между подъездами. Однако чиновники отказывались, ссылаясь на нехватку денег. Тогда по решению ТСЖ пригласили подрядчика, который в короткий срок уложил асфальт за счёт жителей дома.
Спустя некоторое время к дому прибыли сотрудники ГАИ и служб муниципального контроля, которые составили акт о правонарушении и наложили штраф. Строителей обвинили в повреждении дороги.
“Буквально три недели назад на соседней улице было оштрафовано ТСЖ, вся вина которого состояла в том, что подъезды были отремонтированы в августе, а не в мае. Причём сама администрация не выделила на ремонт ни копейки”, — пишет эсер Шеин, добавив, что в июне вносил законопроект об отмене штрафов с ТСЖ»[497].
Т.е. постсоветская власть:
· не только не в состоянии сама выявлять и разрешать (и тем более — профилактировать) проблемы людей, но и деятельно мешает людям решать свои проблемы в инициативном порядке за счёт их собственных ресурсов;
· наряду с этим она поддерживает режим эксплуатации «человека человеком» и содействует его воспроизводству в преемственности поколений, что чревато гибелью России как цивилизации.
Эти два обстоятельства приводят к тому, что единственное оправдание существованию постсоветской государственности — то обстоятельство, что какое ни на есть государственное управление[498] для решения задач общественного развития предпочтительнее, нежели обрушение государственного управления и война всех против всех по способности каждого, тем более, что войне всех против всех неизбежно будет сопутствовать интервенция государств — претендентов на эксплуатацию природных ресурсов территории и остаточного населения «бандерлогов», «несправедливо» проживающих на вожделенной для агрессора территории.
Недееспособность постсоветской государственности — прямое следствие мотивации к труду госчиновников и депутатов деньгами, а не результатом как таковым[499]. Именно эта ориентация на деньги, а не на результат как таковой выразилась в ответе премьер-министра России Д.А. Медведева на вопрос преподавателя из Дагестана на форуме «Территория смыслов на Клязьме» 03.08.2016 г.:
«Педагог спросил, справедливо ли, что учитель в их республике (в Дагестане — наше пояснение при цитировании) получает 15 тыс. руб., а работник правоохранительных органов — 50 тыс. «Это призвание, а если хочется деньги зарабатывать, есть масса прекрасных мест, где можно сделать это быстрее и лучше. Тот же самый бизнес, — ответил Дмитрий Медведев. И добавил: — Современный энергичный преподаватель способен не только получать ту зарплату, которая положена ему по должностному расписанию, но как-то, так сказать, ещё что-то заработать».
Фактически это дежавю пятилетней давности. Правда, тогда нечто подобное случилось с министром образования и науки, а ныне помощником по науке президента Андреем Фурсенко. Произошло это на встрече с петербургскими студентами. (Видимо, разговор с молодыми расслабляет высоких чиновников.) Вопрос задал преподаватель, который в запале произнёс буквально следующее: «Профессор Санкт-Петербургского государственного университета получает 8 тыс. руб. — это его ставка. Можно прожить на эти деньги, как вы думаете?» «Вы говорите про 8 тыс. ставки преподавателя... — так же эмоционально ответил ему Андрей Фурсенко. — Но различайте оклад, ставку и реальную заработную плату. У меня тоже оклад 31 тыс. руб., а зарабатываю я 150 тыс. ...Но я убеждён, что преподаватель вуза должен зарабатывать, заниматься наукой, получать гранты... Нельзя с детсада и до пенсии рассчитывать на то, что все даёт государство»[500].
В соответствии с мнением Д.А. Медведева, если человек стал учителем по призванию, то он всю жизнь должен влачить нищенское существование, а если хочет жить богаче, то должен где-то зарабатывать на стороне.[501]
— Страшно далеки они от жизни народа и явно слабоумны по отношению к занимаемым должностями[502]:
· они не понимают, что если общество живёт на основе общественного объединения профессионального труда, то для его развития требуется определённый спектр профессий[503]. Если профессионал вместо того, чтобы полноценно работать занят мыслями о том, где урвать дополнительные деньги потому, что на его заработную плату невозможно жить, строить семью, решать проблемы семьи, то он не сможет работать.
· наряду с этим — и гражданам страны, и представителям государственной власти и бизнеса — следует понимать, что государственность может быть дееспособной только в том случае, если подавляющее большинство управленческого корпуса мотивировано на выявление, разрешение и профилактирование проблем как таковых, какой деятельности денежные выплаты в виде должностных окладов и премий должны только сопутствовать и при этом гарантированный доход должен позволять жить индивиду, строить семью, воспитывать полноценно детей и помогать дедушкам и бабушкам в их жизни.
* *
*
Хотя выше при освещении процесса распространения в СССР нормальной трудовой этики общества свободных людей национальные различия не упоминались, тем не менее без понимания этого процесса невозможно понять, под воздействием каких факторов гармонизировались национальные взаимоотношения. Именно по этой причине вопрос о нормальной для общества свободных людей трудовой этике и об отношении к труду на результат как таковой в его натуральном (а не денежном выражении) был освещён выше довольно обстоятельно, хотя в миропонимании многих он никак не связан с темой гармонизации национальных взаимоотношений.
Гармонизация национальных взаимоотношений возможна одним единственным способом — путём развития каждой из национальных (а равно — конфессионально обусловленных) культур в направлении необратимого искоренения в каждой из них эксплуатации «человека человеком» и построения общей для всех народов и конфессий интегрирующей культуры, в которой тоже не должно быть места эксплуатации «человека человеком» ни в каких её разновидностях — ни экономической, ни внеэкономической. В этом — суть политики большевизма и она безальтернативна как в границах любого мультикультурного государства, так и в глобальных масштабах.
Причём речь идёт о необратимом искоренении эксплуатации «человека человеком» не только во всех её проявлениях, но и во всех не осуществлённых возможностях этого позорного явления.
Развитие культур, понимаемое именно в этом смысле, — процесс длительный, охватывающий жизнь нескольких поколений, если в качестве показателя достижения им успеха принимать такое положение дел, когда:
· в каждой национальной (конфессионально обусловленной) культуре ликвидирована система предварительного угнетения и извращения биологического и социокультурного развития личности;
· когда такой режим, исключающий предварительное угнетение, создающее предпосылки к эксплуатации «человека человеком», воспроизводится устойчиво в преемственности поколений, что позволяет всем новорождённым не только достигать к началу юности необратимо человечного типа строя психики, но и свободно осваивать и развивать потенциал личностного развития, включая и его важнейшую составляющую — познавательно-творческий потенциал.
Культуры могут развиваться в указанном направлении только в том случае, если живущие люди личностно развиваются сами осмысленно волевым порядком и в силу этого вносят каждый свой вклад в праведное развитие как своей национальной (а равно конфессионально обусловленной) культуры, так и в создание и развитие общей им всем интегрирующей культуры, которая должна оказать своё благотворное воздействие и на них самих, но в ещё большей мере — на последующие поколения в процессе их становления, начиная от предыстории зачатия.
Как уже было отмечено в разделе 20.2, явление эксплуатации «человека человеком» гораздо шире и разнообразнее, нежели сугубо экономическая эксплуатация «человека человеком», и включает в себя разнородные психологические и физиологические составляющие. Но экономическая эксплуатация — наиболее зрима потому, что так или иначе затрагивает всё общество, и в меньшей мере обладает индивидуальной вариативностью, нежели психологическая или физиологическая эксплуатация. Но в любой своей разновидности эксплуатация «человека человеком» и со стороны эксплуататора, и со стороны эксплуатируемых — обусловлена нравственно-этическими качествами обеих сторон, которые делают эксплуатацию возможной и проявляются во всех её разновидностях без исключения.
В техносферной цивилизации, в которой все так или иначе зависят от само́й техносферы, от процессов её воспроизводства и от процессов экономического обеспечения жизни всех и каждого продукцией и природными благами, сфера коллективной трудовой деятельности является инструментом воздействия на этику и нравственность участников. Причём это воздействие носит двоякий характер:
· Непосредственно — в трудовом коллективе формируется этика, выражающая тот или иной смысл участия индивидов в коллективном труде[504], которая так или иначе
Ø либо подстраивает под себя реальную нравственность людей, пришедших в коллектив,
Ø либо отторгает носителей неприемлемой нравственности, не соответствующей этике, позволяющей смысл трудовой деятельности коллектива и его участников.
· Опосредованно — сталкиваясь в сфере трудовой деятельности и в жизни в целом с результатами труда других людей (а также их деятельности в самом широком смысле этого слова), сталкиваясь с обусловленностью качества собственной жизни результатами труда (деятельности) других, люди так или иначе, осознанно и бессознательно вырабатывают отношение к другим.
Казалось бы люди в этом случае могут не знать друг друга, могут быть разделены огромными расстояниями и интервалами времени, — какое дело индивиду до того, что кто-то другой выработает к нему через оценку плодов его деятельности некое отношение? — Однако ноосфера, её человеческий сегмент (эгрегоры, которые порождают и в которых соучаствуют люди) — не выдумка, а реальность — проводник информации, алгоритмики, энергии. А над ноосферой в конечном итоге властвует Вседержительность. В следствие этого: «незаслуженное проклятие не сбудется»[505], даже если его послать в ноосферу, — но оно может вернуться к пославшему; а праведный гнев — так же через ноосферу — достигнет адресата в пределах Божиего попущения в отношении него, вследствие чего неправедный творец чего-то столкнётся с неприятности, над смыслом которых ему предоставится возможность подумать[506].
Причём характер такого рода непосредственного и опосредованного воздействия на нравы и этику определяется организацией трудового процесса и свойственным организации смыслом труда — мотивацией тем к труду ожиданием того или иного результата. Поэтому в зависимости от организации и свойственного ей смысла труда и непосредственное, и опосредованное воздействие коллективной трудовой деятельности на этику, а через этику — на изменение нравов участников:
· может вести к дальнейшему оскотиниванию и порабощению тружеников,
· но может вести к их освобождению и преображению в добросовестных волевых человеков.
Поэтому, если:
· коллективы многонациональные,
· народно-хозяйственный комплекс охватывает регионы становления и воспроизводства различных национальных культур,
· политика государственности в области развития системы образования, развития национальных (а равно конфессионально обусловленных) культур ориентирована на искоренение эксплуатации «человека человеком» во всех её разновидностях и искоренение возможностей к её повторному возникновению,
· и соответственно — организацией работ поддерживается мотивация на результат как таковой в его натуральном (а не денежном выражении) и поддерживается трудовая этика общества свободных людей,