Новелла I. О роли личности в истории

Я ругаю свою родину, потому что люблю ее...

П.Я.Чаадаев

Стояло первое послевоенное лето. Прекрасный город Шверин нежился в

лучах теплого июльского солнца. Благоухали цветы, зеленели деревья. По озеру

плавали оставшиеся в живых лебеди. Их гибкие белые шеи изящно вырисовывались

на фоне глади вод и готических башен замка. Солдаты наслаждались миром,

медленно свыкались с мыслью, что их больше не убьют и не ранят и что,

возможно, скоро все поедут домой. А пока они вкусно ели, много пили и

крутили любовь с фравами. Тихо и беззаботно текла жизнь.

Штаб армии разместился в многоэтажном особняке, принадлежавшем раньше

немецкому генералу. Окрестный парк еще не успели загадить, в комнатах

сохранились кое-какие не разбитые предметы мебели, но генеральские коллекции

картин и старинного оружия давно испарились.

Было часов около трех пополудни. В помещении штаба сидел лишь один

дежурный офицер. От нечего делать он наблюдал в бинокль купавшихся в озере

немок. По коридорам сонно слонялись без цели какие-то случайные солдаты,

отупевшие от жары и выпивки. Вдруг к особняку подкатила кавалькада машин в

сопровождении броневика. Из открытого джипа пружинисто выскочил маршал Жуков

-- восемьдесят килограммов тренированных мышц и нервов. Сгусток энергии.

Идеальный, блестяще отлаженный механизм военной мысли! Тысячи безошибочных

стратегических решений молниеносно циркулировали в его мозгу. Охват --

захват! Окружение -- разгром! Клещи -- марш-бросок! 1,5 тысячи танков

направо! 2 тысячи самолетов налево! Чтобы взять город надо "задействовать"

200 тысяч солдат! Он мог тотчас же назвать цифры наших потерь и потерь

противника в любой предполагаемой операции. Он мог без сомнений и

размышлений послать миллион-другой на смерть. Он был военачальником нового

типа: гробил людей без числа, но почти всегда добивался победных

результатов. Наши великие полководцы старого типа еще лучше умели гробить

миллионы, однако не особенно думали о том, что из этого выйдет, так как

просто не очень умели думать. Жуков полон энергии, он заряжен ею, как

лейденская банка, словно электрические искры сыплются из него. Дежурный еще

не успевает опомниться и встать, а маршал уже здесь:

-- Кто такой?! Где командарррм? Быстрррро!!!

Поднимается беготня, зовут командарма, сонное царство начинает

бестолково копошиться, словно разбуженное неожиданным выстрелом.

-- Собрать военный совет!!! Доложить о боеспособности армии!

Быстрррррро! Вашшшу мать!!! -- отдает маршал эти и другие необходимые

распоряжения.

-- Ррррразболтались, даррррмоеды!!! Ррразмагнитились!!! Ррррасстрелять

вас надо!!! Никто не хочет ррработать!!! Арррмия должна быть в боевой

готовности!!! Кто сказал, что война кончилась?! Наш долг -- освобождать

Европу!!! Вперррред, на Паррррриж!!!

От маршала импульсами пошла в стороны мощная энергия. Зазвенели

телефоны, забегали посыльные, заработали рации. Начальство, обретя

подтянутый и энергичный вид, начало материть друг друга по инстанции: высшие

низших, а те -- своих подчиненных. Импульсы были мощные, со страшной силой

колыхавшие все вокруг, но поразительно быстро затухали они, словно попав в

вакуум. Армию просто невозможно было гальванизировать. В частях все

разбрелись кто куда. Один спал, напившись. Другой ушел к немецким девкам --

ловить триппер. Третий находился в санчасти, где лечил то, что уже поймал.

Четвертый организовывал посылку домой, погрузившись в спекуляции, либо

просто занимался воровством. Кто-то, чокнутый войной, тосковал об утраченных

идеалах, изнывая от тоски. Кто-то от радости, что остался жив, пребывал в

многомесячной пляске и пении. Попробуй собери их всех! Попробуй внуши им за

два-три часа, что война, быть может, не кончилась!

Вперрред, на Парррррриж!!! Этого никто не понимал, и говорить на

подобную тему с солдатом было все равно, что объяснять козлу историю

искусства на китайском языке. Армия была как мешок с тестом, и что маршал ни

делал, результата не получалось. Его решительные и образные выражения,

словно удары кувалды, обрушивались на тренированные головы генералов,

генералы взнуздывали полковников, но опять все, как тесто, расползалось в их

руках. Маршал неистовствовал долго, но даже его железная воля, испытанная на

полях сражений, не смогла ничего выковать из аморфной массы размагниченных

войск. К вечеру он, наконец, сдался:

-- Вашу мать!!! Поднять аррррмию по трррревоге!!! Шагом марш в

Муррррманск!!! На Кольский полуострррров!!! В тундррррру!!!

Ррррразболтались, сволочи, бездельники!!! Вашу мать!!!

Так сильная личность оказывается бессильной, если пробует идти против

течения истории.

Этот правдивый эпизод рассказан мне бывшим холуем командарма 2-й

ударной, генерала И. И. Федюнинского -- бывшим старшиной В.

Позже я узнал, что маршал выполнял важное и нужное дело. Война

кончилась, и следовало отправить в Россию часть войск из Германии. Но

оставить надо было лучших. Как же узнать, какие полки наиболее боеспособны?

Ведь почти все стали за войну орденоносными, гвардейскими, заслуженными.

Кого же выбрать? И маршал занялся делом сам, не препоручая его подчиненным.