У советских собственная гордость 7 страница
* * *
С 16 ПО 22 НОЯБРЯ 1950 года в Варшаве состоялся II Всемирный конгресс сторонников мира, а чуть раньше – в октябре 1950 года в Москве прошла Конференция сторонников мира. Вот на неё‑то и пригласили, в числе других, Рокуэлла Кента, который в то время уже входил в число известных деятелей культуры – сторонников мира. В своей автобиографической книге «Это я, Господи!» он сам написал об этом:
«Прибыв в Париж (в 1950 году. – С. К.), я едва успел умыться в гостинице: надо было ехать в палату депутатов… Вслед за этим выступлением меня пригласили поехать в Москву в составе делегации. Москва! Эта сказочная столица запретной страны!.. И если мы хотим мира, то где нам еще его отстаивать, как не в главной цитадели его врагов, каковым будто бы является этот город? Итак, мы летим в Москву…»
Со слов самого Кента понятно, что в первый раз он летел в русскую столицу не как друг. В тот момент он был если и не врагом СССР, то уж во всяком случае и не его доброжелателем. Но вся наносная антисоветская шелуха, которой сознание Кента, как и других его соотечественников, облепила буржуазная пропаганда, была быстро унесена свежим московским ветром. И об этом Кент тоже написал:
«Москва предстала предо мной великим городом, полным людей, людей хорошо одетых и активно участвующих в общенародной борьбе за мир. Я увидел самый чистый город в мире, даже более чистый, чем Стокгольм и Копенгаген (!!! – С. К.)…
Каждый вечер нас водили в оперу, балет, в театр или кино. В залах было многолюдно. Никто из публики не выделялся настолько, чтобы его можно было назвать богатым или бедным…»
Записному «демократу» положено по прочтении этих строк процедить сквозь зубы что‑то вроде того, что простодушный янки принял «потёмкинс…», пардон, «сталинско‑бериевские» декорации за истину.
Ну, во‑первых, вряд ли ради Кента и других зарубежных гостей специально готовили аудиторию театров и кино, и если бы уж готовили, то и одеть могли бы побогаче – коль уж пускать пыль в глаза, так пускать! Во‑вторых, специально чистить к их приезду Москву тоже никто не стал бы…
В‑третьих же, Кент перемещался по Москве свободно, что видно из следующего места его книги:
«Однажды ночью, возвращаясь домой, я заблудился. В поисках милиционера, который указал бы мне дорогу, я прошел бесчисленное множество московских кварталов. Так и не встретив ни одного милиционера, я вынужден был обратиться к прохожему, оказавшемуся весьма дружелюбным…»
Конечно, несгибаемый записной «демократ» типа мадам Новодворской может и тут не сдаться и заявить, что оказавшийся весьма дружелюбным прохожий на самом деле был капитаном КГБ, неотступно следовавшим за Кентом в его ночных блужданиях.
Ну что ж, пусть даже и так (хотя это, конечно же, не так)! Но ведь Кенту в его полуночном походе не встретились не только милиционеры! Не попались ему навстречу ни хулиганы, ни «отморозки», ни наркоманы, ни бандиты и грабители, ни «ночные», несмотря на ночь, «бабочки», ни бомжующие «гастарбайтеры»…
А?
О Париже давно говорят как о «столице мира», но под «миром» здесь имеется в виду «свет», «бомонд», набитая деньгами элита, которая ещё со времён Людовика XIV взяла себе Париж и его моды за образец. А вот столица Страны Добра Москва в начале 50‑х годов прочно становилась столицей такого мира, где идеалом был мир как синоним покоя, отсутствия войны и вражды.
Желание исключить войну из отношений государств было естественной политикой как для Страны Добра, так и для её лидеров, и прежде всего – Сталина. Если интеллектуальным политическим завещанием Сталина можно считать его гениальную, всё ещё не оцененную по её потенциалу работу «Экономические проблемы социализма», то последнюю публичную речь Сталина, произнесённую им на XIX съезде КПСС 14 октября 1952 года, можно считать его политическим духовным напутствием современникам и будущим поколениям.
И это политическое слово Сталина было прежде всего о мире. Уже в самом начале речи Сталин говорил о «борьбе против войны, борьбе за сохранение мира». И далее:
«Всякая поддержка миролюбивых стремлений нашей партии… означает вместе с тем поддержку своего собственного народа в его борьбе за сохранение мира… Интересы нашей партии не только не противоречат, а, наоборот, сливаются с интересами миролюбивых народов. Что же касается Советского Союза, то его интересы вообще неотделимы от дела мира во всем мире».
До смерти Сталина оставалось чуть больше четырёх месяцев, и какими же были заключительные слова его речи, ставшей последним обращением Сталина к России и к миру? А вот такими:
«Да здравствует мир между народами! Долой поджигателей войны!»
Вот что публично, с главной трибуны СССР, завещал народам мира Сталин! Стивен Амброз – биограф президента США Эйзенхауэра пытается противопоставить Сталину Маленкова, ссылаясь на речь Маленкова через полторы недели после смерти Сталина – 15 марта 1953 года. Тогда Маленков сказал, что между СССР и США нет такого спорного вопроса, который нельзя было бы решить мирными средствами. Однако тезис о возможности мирного сосуществования государств с различным социальным строем был провозглашён ещё на XIX съезде – при Сталине! И даже раньше, начиная со статей и речей Ленина и заканчивая публичными выступлениями советских лидеров в 40‑е годы и в начале 50‑х годов – до 1953 года.
Не знать этого в США не могли.
Да и знали!
Амброз сам не отдаёт себе отчет в том, насколько разоблачительно для США и насколько ценно и лестно для России его сообщение, что речь Эйзенхауэра 16 апреля 1953 года была прямым ответом на речь Маленкова. Речь Эйзенхауэра, названная «Шанс для мира», – действительно яркое и чуть ли не единственное миролюбивое, антивоенное по тону выступление высшего американского лидера за всю историю Америки. Но говорить о мире Вашингтону пришлось лишь потому, что о мире говорила Москва.
Ведь как интересно получается… Самим ходом военной«атомной» истории Советскому Союзу была отведена роль догоняющего. Догоняли мы, правда, быстро. Так, если в США первые работы по судовому реактору относятся к 1948 году, то у нас они начались под руководством академика Д. И. Блохинцева в 1951 году. В 1955 году состоялся физический пуск «лодочного» реактора, а 9 августа 1957 года методом поперечного спуска опытная атомная лодка проекта 627 («Ленинский комсомол») была спущена на воду. Американские атомные подводные первенцы «Наутилус», «Си вулф» и «Скейт» бороздили глубины Мирового океана в гордом одиночестве не более двух лет!
Зато в мирном«атомном» «наступлении» догонять, как видим, пришлось Америке. Впрочем, Америка не торопилась и норовила то и дело повернуть вспять. Удивляться тут нечему – очень уж по‑разному подходят Россия и Америка к коренным проблемам войны и мира. При этом мы в СССР порой забывали о вещах, которые недопустимо не то что забывать, но далее недооценивать. Что же до «Россиянии», то вряд ли даже в МИДе на Смоленской площади помнят то, чего, скорее всего, нынешние «дипломаты» и не знали. Ну кто к восьмидесятым годам в СССР, не говоря уже о нынешних «россиянских» временах, помнил, скажем, о давнем «Законе о защите мира», принятом в СССР в начале 50‑х годов?!
Я приведу его текст полностью:
ЗАКОН О ЗАЩИТЕ МИРА
Верховный Совет Союза Советских Социалистических Республик, руководствуясь высокими принципами советской миролюбивой политики, преследующей цели укрепления мира и дружественных отношений между народами, – признаёт, что совесть и правосознание народов, перенёсших на протяжении жизни одного поколения бедствия двух мировых войн, не могут мириться с безнаказанностью ведущейся агрессивными кругами некоторых государств пропаганды войны и солидаризируется с призывом II Всемирного конгресса сторонников мира, выразившего волю всего передового человечества в отношении запрещения и осуждения преступной военной пропаганды. Верховный Совет Союза Советских Социалистических Республик постановляет:
Считать, что пропаганда войны, в какой бы форме она ни велась, подрывает дело мира, создаёт угрозу новой войны и является ввиду этого тягчайшим преступлением против человечества.
Лиц, виновных в пропаганде войны, предавать суду и судить как тяжких уголовных преступников.
Председатель Президиума Верховного Совета СССР
Н. Шверник
Секретарь Президиума Верховного Совета СССР
А. Горкин
Москва, Кремль, 12 марта 1951 г.
Стиль закона выдаёт фактическое авторство Сталина. И только недобросовестный человек может отмахнуться от этого текста, пренебрежительно оценив его как чисто пропагандистский.
Так или иначе, вследствие общей государственной политики апология войны в СССР была действительно вне закона, и фундамент был заложен так прочно, что такая апология невозможна в России по сей день уже не в силу утратившего формальную силу закона, а в силу повсеместного общественного убеждения в том, что агрессивная война – это не для России! Это не метод решения каких‑то своих проблем.
Вот почему глубоко символичным и политически точным оказался казус со знаменитыми часами, изображёнными на обложке журнала американских атомщиков «Bulletin of the Atomic Scientists»… Эти часы показывают, сколько времени – по мнению издателей журнала – остаётся до ядерного Апокалипсиса. До сообщения о взрыве нашей первой атомной бомбы «РДС‑1» эти часы показывали полночь без восьми минут. После сообщения стрелка была передвинута на полночь без трёх минут.
Не думаю, что авторы идеи с часами понимали, что следует из вышеописанного при вдумчивом подходе! А ведь получалось, что атомная монополия США продвинула человечество к возможной ядерной полночи на 23 часа 52 минуты, по оценке американских же атомщиков. А вот обретение Россией ядерного статуса – всего на пять минут.
В действительности ликвидация атомной монополии США сразу отвела стрелки символических часов назад на много часов! А представим себе, что было бы, если бы одновременно с СССР закон о защите мира аналогичного содержания был принят конгрессом США?
Впрочем, можно ли, уважаемый читатель, представить себе нечто подобное в отношении мировой Империи Зла – Соединённых этим Злом Штатов Америки? В истории США нет ни одной подлинно мирной инициативы, то есть такой, реализация которой продвинула бы мир к спокойствию и миру. Пресловутые «14 пунктов мира», выдвинутые президентом США Вудро Вильсоном в ходе Первой мировой войны, имели лишь два реальных и отнюдь не добрых результата.
Первый – установление в Европе гегемонии США – обнаружился почти сразу после окончания войны. Второй результат, как сразу и замышлялось авторами «14 пунктов мира», был более отдалённым. Я имею в виду Вторую мировую войну, как результат Версальского «мирного» договора и «14 пунктов мира» Вильсона.
* * *
ЗАТО в истории борьбы за мир Советского Союза – много искренне мирных инициатив. Главная из них и связанное с ней событие, произошедшее осенью 1959 года в Америке, ныне тоже забыты, а точнее – активно замалчиваются ещё с брежневских времён. Здесь есть чему удивляться! Ведь событие это имело всемирно исторический потенциал, реализовать который Запад не захотел и не мог, а описано оно в давней книге «Лицом к лицу с Америкой. Рассказ о поездке Н. С. Хрущёва в США. 15–27 сентября 1959 года».
Системной кульминацией этой поездки стало выступление Хрущёва 18 сентября в 3 часа дня по нью‑йоркскому времени на заседании XIV сессии Генеральной Ассамблеи ООН.
Интерес к выступлению был огромный. При квоте мест в зале для прессы 234, в секретариат ООН поступило свыше 1200 заявок. И ожидания, причём не только прессы, оправдались. Хрущёв обнародовал в своей речи некое эпохальное – если бы его приняли – предложение Советского правительства… Но что же предлагалось Советским Союзом не только двум тысячам ста тридцати восьми землянам, заполнившим Большой зал заседаний Генеральной Ассамблеи ООН, но и всей Земле? А вот что: предлагалось всеобщее и полное разоружение в три этапа в срок четыре года.
Первый этап: под международным контролем проводится существенное сокращение обычных вооружённых сил и вооружений.
Второй этап: завершается ликвидация оставшихся контингентов этих вооружённых сил и ликвидируются военные базы на чужих территориях.
Третий этап: уничтожаются всё виды ядерного и ракетного вооружения и проводятся завершающие мероприятия по всеобщему и полному разоружению.
А ещё 27 марта 1957 года Советский Союз предлагал в рамках мер по контролю над вооружениями отдать под контроль компетентного международного органа следующие объекты: военные части, склады военного снаряжения и боеприпасов, сухопутные, военно‑морские и военно‑воздушные базы, заводы, производящие вооружение и боеприпасы обычного типа.
В системном отношении план Хрущёва был безупречен именно потому, что ядерное разоружение предусматривалось в нём в последнююочередь. Всё было логично. Из политической жизни планеты надо вначале убрать то оружие, которым реально воюют. А ядерное оружие, войну сдерживающее, страхует и гарантирует необратимость обычного разоружения. Только после того, как ведущие государства мира на деле докажут свою готовность исключить силу из практики и теории международных отношений, можно свернуть и ядерные вооружения.
Вообще‑то идея о ядерном разоружении как завершающей акции принадлежала Западу, который беспокоило превосходство Востока в обычных вооружениях. Этот момент тоже не мешает помнить сегодня тем, кто торопит с ядерным разоружением еще до того, как будет проведено разоружение обычное. Отказаться, даже взаимно, от ядерного оружия сегодня – значит оставить Россию беззащитной завтра. Ведь в обычных вооружениях подавляющий перевес сегодня у Запада.
В реальном масштабе времени на советский план было много положительных откликов. Глава англиканской церкви архиепископ Кентерберийский Джеффри Фишер заявил:
«Я удивлён, что ни одна христианская организация не выступила с комментариями по поводу заявления г‑на Хрущёва о разоружении, сделанного им в Америке. Ни один христианин не мог бы выдвинуть лучшего плана, чем этот».
Впрочем, Западу и США было не до христианских ценностей, как не нужен был им и прочный и необратимый мир для мира. Помянутый выше Стивен Амброз в биографии Эйзенхауэра рассказал о советском предложении скороговоркой и отвёл ему всего один абзац, признав, правда, что
«…для Эйзенхауэра было полной неожиданностью предложение Хрущёва о полном уничтожении вооружений всех видов, ядерных и обычных, в течение ближайших четырёх лет».
Увы, с течением времени плану не воздали должное не только во внешнем мире, но и дома – в СССР андроповско‑горбачёвского образца. Советский «Дипломатический словарь» (изд‑во «Наука», 1985 год) умудрился в статье «Разоружение» вообще не упомянутьоб этом плане! Возможно, табу было наложено вследствие прямой связи этого плана с именем Хрущёва, но сам факт умолчания иначе как непостижимым (и, само собой, возмутительным) не назовёшь!
Формально план Хрущёва был ООН поддержан. Иначе быть не могло! Как заявил один из американских дипломатов: «Самое ужасное – это то, что нельзя быть против данного плана».
Фактически же план был похоронен в Комитете 10 государств по разоружению. Тем не менее практические последствия, и последствия конструктивные, у советской инициативы были: в 1961 году по инициативе Кеннеди в США было создано Агентство по контролю над вооружениями и разоружению, а по завершении Карибского кризиса 1962 года начались переговоры об ограничении ядерных испытаний, которые привели к разработке и подписанию Московского договора 1963 года о запрещении ядерных испытаний в трёх средах. С этого договора и начался реальный процесс ограничения ядерной военной деятельности великих ядерных держав. К тому же к 1963 году относится подписание Меморандума о договорённости между СССР и США об установлении линии прямой связи.
Всё это были, конечно, полезные и нужные меры, но мечта Страны Добра о вечном мире так и не сбылась, хотя в своё время в СССР были популярны и хорошо известны два лозунга.
Один громко призывал с плакатов: «МИРУ – МИР!»
Второй утверждал с таких же красочных плакатов: «Мир победит войну!»
Увы, до полной победы Мира над Войной было далеко даже в лучшую пору СССР. Сегодня полная победа Мира тем более не близка – для этого нужен новый Советский Союз. Однако мир русского Добра смог победить войну хотя бы отчасти, потому что уже свыше шестидесяти лет Россия не знает войны – впервые в своей более чем тысячелетней истории. Вот какую прочную базу мира заложила советская Страна Добра, создав могучие ракетно‑ядерные вооружения СССР с тысячами только межконтинентальных баллистических ракет стратегического назначения, не считая десятков тысяч ядерных зарядов континентального класса!
* * *
В ЕЛЬЦИНОИДНОЙ «Россиянии» эта база лишь сокращается и дряхлеет. Но она всё‑таки ещё есть! И это – тоже одна из великих заслуг Страны Добра перед планетой, даром, что и эта заслуга сегодня замалчивается. Ведь, по уверениям «демократов», у страны, история которой представляет собой сплошной «ужас» «гулага», не может быть никаких заслуг, кроме одной, сомнительной, – явить человечеству отрицательный пример и отвратить его от «соблазна коммунизма». Любые, самые великие заслуги СССР в глазах «демократов» всего мира – ничто перед «первородным» «грехом» «гулага».
Замечу, что, благодаря тем же «демократам», слово «гулаг» стало нарицательным и зачастую пишется строчными буквами, а ведь изначально это слово возникло как аббревиатура, и единственное грамматически верное его написание: «ГУЛАГ», что означает: «Главное управление лагерей (Наркомата внутренних дел СССР)».
В этой книге я пока не касался темы ГУЛАГа и репрессий, и отнюдь не потому, что мне нечего сказать на сей счёт в дополнение к уже сказанному мной в предыдущих моих книгах, а также – другими авторами в многочисленных ныне исследованиях, разоблачающих ложь о «гулаге».
При всей объёмности темы, объективная суть её сегодня более‑менее ясна, как ясны в целом и причины масштабных репрессий, на которые вынуждена была идти Страна Добра во имя защиты Добра. В следующей главе я об этом скажу.
Но, пожалуй, не так, как этого может ожидать от меня читатель.
ГЛАВА 14
Человек проходит, как хозяин…
ВНАЧАЛЕ – правдивая присказка. В № 22 нижегородского издания федерального еженедельника «Аргументы и факты» за 2009 год опубликовано интервью с председателем комитета Законодательного собрания Нижегородской области по агропромышленному комплексу и земельным отношениям Николаем Шкилёвым, где в ответ на вопрос «АиФ», почему, мол, «вымирает российская деревня», мы читаем следующее, напечатанное чёрным по белому, заявление:
«Всё началось с советских времён, а именно с 30‑х годов, когда всю собственность селяне передали в общественное пользование… Результаты коллективизации известны всем. Достаточно сравнить производительность (? – С. К.) зерна в дореволюционной России и в первые советские годы – цифры разнятся в десятки раз…»
Это заявляет специалист по сельскому хозяйству, и заявляет в здравом уме и ясной памяти. Не знаю, как там у него с сельским хозяйством, но с русским языком этот эксперт по зерну явно не в ладах, потому что зерно – не сеялка, не веялка, не комбайн и не птицефабрика, и производительностью не обладает. Впрочем, понятно, что «эксперт» имел в виду урожайность зерновых.
Но ведь и с арифметикой у него, похоже, тоже не всё в порядке. И вот почему…
«В десятки раз» – это минимум в 20 раз. По данным «Объяснительной записки к отчёту государственного контроля по исполнению государственной росписи и финансовых смет за 1913 год», попудный сбор с десятины составлял в Российской империи за 1908–1912 годы 56,6 пуда для озимой пшеницы (максимум) и 37,8 пуда для яровой ржи (минимум). Пуд – это 16 килограммов, десятина – 1,0925 гектара. То есть в царской России средняя максимальная урожайность зерновых достигала уровня примерно 9 центнеров (900 килограммов) с гектара для озимых культур и 6 центнеров с гектара для яровых.
Делим 900 килограммов на 20 и получаем, что – по утверждению «эксперта» Шкилёва и массового еженедельника «Аргументы и факты» – урожайность зерновых «в впервые советские годы» упала до уровня в 0,45 ц/га.
Абсурд? Безусловно!
Далеко не в «первые», но – в ранние «советские» годы, однако до коллективизации средняя урожайность зерновых была иногда (в 1928 году, например) чуть ниже среднегодовой царской. Но не в десятки же раз! И не в результате коллективизации, а из‑за её отсутствия. Причём всё объяснимо: в царской России основное товарное зерно давали крупные капиталистические хозяйства, а в доколхозном СССР зерно производил середняк, который не мог обеспечить передовое производство, полноценное наполнение рынка товарных хлебов и стабильную урожайность.
Беспардонная ложь – как относительно фактов, так и цифр, характеризующих довоенный СССР, – давно стала фактом, не требующим для своего подтверждения аргументов. Вышеприведённый пример – типичен. При этом, вопреки утверждению о том, что результаты‑де коллективизации известны якобы «всем», результаты коллективизации на самом‑то деле сегодня известны лишь тем, кто даёт себе труд читать сборники архивных документов или историческую литературу, прямо противоположную по своему настрою «демократической» литературе. Ведь подлинные, не отрицаемые и нынешней «россиянской» официальной (не рассчитанной на массовое сознание) статистикой данные о результатах коллективизации убедительно доказывают её необходимость и эффективность, проявившуюся в считаные годы!
Но если уж так откровенно можно перевирать очевидные и достаточно легко проверяемые данные по урожайности злаковых, то что уж говорить о том, как освещается в нынешней «Россиянии» тема репрессий в СССР.
Вот передо мной капитально изданная международным фондом «Демократия» книга из серии «Россия. XX век. Документы» – «Сталинские стройки ГУЛА…»…
Но стоп!
Уже в названии издатели сборника документовначинают передёргивать! На обложке и титуле заглавие книги выглядит так: «СТАЛИНСКИЕ СТРОЙКИ ГУЛАГА », что с точки зрения историка и корректора неверно, потому что последняя буква в названии должна быть не заглавной, а строчной. Зато здесь всё верно с точки зрения манипулятора массовым сознанием – слово «ГУЛАГ» воспринимается при таком написании не как аббревиатура, а как символ. И лишь на оборотном титуле книги, на который мало кто обращает внимание, в названии всё указано исторически и грамматически верно: «Сталинские стройки ГУЛАГа. 1930–1953».
Мелочь?
Э, нет – если в редакционный совет серии входят такие «зубры» «демократии», как А. Н. Яковлев (председатель), Г. А. Арбатов, Е. Т. Гайдар, В. П. Наумов, Е. М. Примаков, Э. С. Радзинский, А. Н. Сахаров, А. О. Чубарьян и другие!
Вспомним классический пример: «Казнить нельзя миловать»… От того, где будет стоять запятая, зависит жизнь человека! И если синклит маститых «демократов» начинает якобы путать в таких мелочах, то чего можно ожидать от якобы объективных составителей сборника дальше?
А вот чего!
Первые строки введения к сборнику таковы (стр. 5):
«У всех, кто родился в СССР, со школьной скамьи сохранились в памяти величественные образы гигантских строек социализма – Беломорканал, Волго‑Дон, канал Москва – Волга, – сделавших Москву „портом пяти морей“. Но мало у кого эти образы ассоциировались с подневольным рабским трудом наших сограждан. На уроках об этом не говорили. А ведь миллионы людей(выделение моё. – С. К.) прошли через эти стройки в лагерях ГУЛАГа, десятки тысяч погибли от невыносимых условий жизни в тяжелейших климатических условиях, от голода…» –
и т. д.
Исторической подтасовкой является само объединение истории строительства трёх крупных каналов СССР – Беломорканала, Волго‑Дона и канала «Москва – Волга» в нечто целостное, одинаково характеризуемое. В действительности эти стройки были очень различныво всём, кроме масштабности. Я позднее это покажу. Но уже прямой ложью оказывается утверждение составителей сборника о том, что через упомянутые ими стройки прошли миллионы заключённых.
И разоблачают ложь составителей данные, приводимые ими самимив их же сборнике документов! Я это тоже покажу.
* * *
ВПРОЧЕМ, обо всём по порядку, начиная с краткой истории каждой стройки, излагаемой строго по сборнику документов «Сталинские стройки ГУЛАГа. 1930–1953», изданному в 2005 году в Москве международным фондом «Демократия» (Фондом Александра Н. Яковлева).
Беломорско‑Балтийский канал стал одной из крупнейших строек первой пятилетки. Впервые вопрос о его прокладке был поставлен в докладной записке в Совет Труда и Обороны СССР в мае 1930 года, а 3 июня 1930 года заместитель Председателя Совнаркома СССР В. В. Шмидт подписал Постановление СТО «О постройке Беломорско‑Балтийского канала». К началу 1933 года большинство сооружений Беломорско‑Балтийского водного пути (БВВП) было закончено, 28 мая 1933 года по каналу двинулся первый караван судов во главе с пароходом «Чекист», а 18 мая из Ленинграда вышли эсминцы «Урицкий» и «Валериан Куйбышев», сторожевики «Смерч» и «Ураган», подводные лодки «Д‑1», «Д‑2», «Д‑3». 21 июля эскадра приняла на борт руководителей Советского государства уже в Сорокской губе на Белом море. Канал открывал для морского судоходства Ладожское и Онежское озера и имел важное народнохозяйственное и военно‑стратегическое значение.
Канал Москва – Волга (с 1947 года – канал имени Москвы) – это крупнейшая стройка уже второй пятилетки. Он строился с 1932 по 1937 год и, кроме того, что входил составной частью в план превращения Москвы в «порт пяти морей» (Каспийское, Азовское. Чёрное, Белое и Балтийское), решил острейшую проблему промышленного и бытового водоснабжения быстро растущей столицы. Достаточно сказать, что в начале 30‑х годов лишь 73 % улиц и 42 % домовладений Москвы были охвачены водопроводной сетью, а остальные пользовались водоразборными колонками на улицах. Впрочем, на некоторых улицах и в домах, имеющих водопровод, в летний период вода не попадала выше второго этажа. Так было кое‑где даже в центре города. 17 апреля 1937 года волжская вода заполнила канал на всём его протяжении.
Волго‑Донской канал имени В. И. Ленина – одно из крупнейших послевоенных гидротехнических сооружений в СССР. 27 февраля 1948 года Сталин подписал Постановление Совета Министров СССР о его строительстве, а в июне 1952 года по каналу уже пошли первые суда. Волго‑Донской канал завершал грандиозную программу по реконструкции и созданию глубоководных внутренних судоходных путей и одновременно решал комплексную проблему ирригации и энергетики водных ресурсов Нижнего Дона.
Как видим, строительство всех трёх каналов обуславливалось не стремлением Сталина поизгаляться покруче над «подвластными ему» «рабами», а насущными нуждами страны, и уже поэтому говорить об этих, без сомнения, великих стройках в той манере, которую позволяют себе «демократы», – недостойно.
Все три канала действительно были проложены с широким использованием труда заключённых, однако назвать этот труд «рабским» – значит унизить труд и судьбу самих «каналоармейцев», для многих из которых работа на строительстве каналов стала «путёвкой в жизнь». Нет, они себя рабами не считали, хотя среди десятков тысяч людей с отнюдь не ангельской судьбой хватало, конечно, всяких.
Нельзя ставить три канала в один ряд, равняя их по техническому оснащению, по уровню организации работ, по обеспечению трудом заключённых и вольнонаёмных, по цифрам смертности, наконец!
Составители сборника «Сталинские стройки ГУЛАГа» утверждают:
«Приведённая в сборнике статистика смертности заключённых в лагерях на „стройках социализма“ свидетельствует о страшной цене, которую наш народ заплатил за строительство и функционирование всех этих объектов».
Тут можно было бы заметить, что если вспомнить, например, о той статистике смертности от заразных болезней, включая тиф и холеру, которая была характерна для царской России и которая была сведена на нет в том числе за счёт постройки канала Москва – Волга, то общий итог тойи лагерной смертности на постройке канала может оказаться, как минимум, нулевым. Напомню, что смертность от заразных болезней, не считая холеры и чумы, составляла в царской России даже в 1910 году 529 смертей на 100 тысяч населения. Для одной Москвы с её более чем миллионным тогда населением и плохой санитарией это означало – при снижении средней цифры для «цивилизованной» столицы даже вдвое – не менее 3 тысяч смертей в год только от заразных болезней.