Интенсивность и искренность

Рамеш, мне не совсем понятно ваше использование слова «интенсивность» по отношению к усилию без «я». Для меня интенсивность всегда ассоциировалась с намерением.

Именно! В этом-то все и дело. Интенсивность, о которой вы говорите, не может быть сама по себе. Интенсивности не нужно быть связанной с намерением.

Она может быть сама по себе?

О да, конечно!

Тогда мне просто мешает мой ум.

Да! Ум говорит: «Я ужасно хочу этого!» Это может быть последняя модель какой-то марки автомобиля. Эта интенсивность намерения может быть всем для «я».

В общем, вы за сохранение интенсивности.

Да.

Я просто пытаюсь прояснить это для себя.

Да.

Может ли та интенсивность, с которой я имею дело в совей повседневной жизни, быть свободной от размышления о цели? Как например, когда я сижу в медитации или когда приветствую друга, я могу использовать большую интенсивность?

Видите ли, в этом все дело. «Вы» будете использовать большую интенсивность! (Смех.) Это не интенсивность сама по себе.

Давайте рассмотрим для примера любовь между мужчиной и женщиной. Интенсивность любви с личной точки зрения может привести к ненависти или даже к убийству, поскольку ум говорит: «Я должен владеть ею, или никто другой не должен». Интенсивность – да, но интенсивность для целей «я».

Но интенсивность любви, сама по себе, в данном конкретном случае могла привести к такой любви к другому человеку, что если он или она желает кого-то другого, следует ему или ей дать это. Эта интенсивность такова, что в ней нет личного намерения. Любовь, даже такая, как физическая любовь, может быть такой интенсивности, что приводит к полному самопожертвованию. Что касается поиска, духовного поиска, конечным жертвованием является отказ от «я». Понимаете?

Во всех мощных символах религиозной трансценденции конечным жертвованием является отказ от «я».

Да. Так должно быть!

Так что здесь вовлекается жертвование.

Исцеление расщепленного существа: от дуализма к дуальности

Много лет я занимаюсь психотерапией. И я заметил, что в последние годы я ничего больше не делал. Люди приходят ко мне, и вначале излагается какая-то жалоба – но через короткое время я обнаруживаю, что все те средства, которым я обучился, улетучиваются. Такое впечатление, что нечто работает через меня, как медиума, или через нас, и все, что делаю, это просто нахожусь там. Вначале меня это очень смущало, поскольку мое эго целителя наблюдало этот иной танец, который происходил. Затем все успокоилось.

На самой первой беседе, которую я проводил в Лос-Анджелесе, почти сорок процентов присутствующих составляли психотерапевты. Я спросил одну женщину: были ли какие-нибудь изменения? Она сказала в точности то, что сказали вы, что эго было в замешательстве, видя, как все происходит само по себе, и ему это не понравилось.

Она сказала: «Я хотела знать, что же на самом деле происходит. Эти переживания во время работы с моими клиентами позволили мне проникнуть в суть вещей, и я приняла, что то, что происходит через меня, было вне пределов личного «я». Я спросил, привело ли это понимание к каким-нибудь переменам в ее отношениях с клиентами, и она ответила: «Конечно. Они начали внезапно понимать, что нет никакой разницы между психотерапевтом и ними. Они ощущают какое-то единство, какую-то гармонию, спонтанность, и в результате этого эго в определенной степени исцелялось, а клиенты сами начали рассматривать исцеление как устранение расщепления на более высоком уровне!»

Духовные практики

Необходимо ли медитировать для того, чтобы достичь естественного состояния?

Нет. В действительности, в данном случае это не будет естественным состоянием. Это не может быть естественным состоянием.

Это все очень забавно. По-моему, я делаю массу вещей, которые мне не нужно делать. Но это все необходимо, поскольку это то, что происходит. Верно?

Конечно, это так. Все, что происходит в настоящей момент, является необходимым. Так что если кто-то выполняет медитацию, я просто говорю: «Продолжай медитировать». Если вы занимаетесь йогой, продолжайте занятия. Единственное, если происходит какое-то изменение, не нужно чувствовать себя виноватым. Поэтому не пытайтесь вносить какие-либо изменения. Продолжайте жить как раньше, и если какие-то изменения происходят, принимайте их без чувства вины.

* * *

Я бы предпочел поговорить с вами наедине… Относительно повторения мантры – никаких существенных изменений не произошло. Никаких особых переживаний.

И это хорошо. Иначе вы бы начали цепляться за них.

Есть ли какая-нибудь ценность во всех этих так называемых духовных практиках и методах дисциплины?

Человеческий ум более чем готов к тому, чтобы ему говорили делать что-либо. Вы бы удивились, узнав, как много людей твердо верят не только в то, что различные духовные техники ведут к просветлению, но и что сама практика этих методов является просветлением. Это чистое идолопоклонство и предрассудок.

Но отношение ко всем духовным практикам как к идолопоклонству и предрассудку – это значит держать свой ум закрытым, не так ли?

Пусть ваш ум будет обязательно открыт. Если вы обнаружите себя в таком положении, что вы выполняете какую-то практику, испытайте ее и посмотрите сами.

Что качается меня, то в течении двадцати лет, прежде чем я пришел к Нисаргадатте Махараджу, у меня был свой гуру. Это был традиционный гуру, который давал традиционные посвящения. В то время моя потребность в гуру была так велика, что когда я подошел к нему во время короткой церемонии посвящения, меня так переполняли чувства, что я не мог сдержать слез. Сильные эмоции, глубокая потребность в гуру выразилась таким образом. Очень скоро я обнаружил, что то, чему он учил меня со всей искренностью, было совсем не тем, чего я желал на самом деле.

Если кто-нибудь приходил к Махараджу и говорил: «Моя жена больна» и «Мой сын безработный», Махарадж обычно отвечал: «Мне очень жаль, я не могу помочь тебе». В то время как мой предыдущий гуру считал своей обязанностью не только направлять вашу духовную жизнь, но и помогать вам – со всей искренностью – в ваших материальных затруднениях.

Учение Махараджа было полностью безличностным, универсальным. Но этот предыдущий гуру был в первую очередь индуистом, а затем уже адвайтистом, приверженцем не-двойственности. Он говорил: «Выполняй эту пуджу, выполняй эту практику, сходи в этот храм». Он не был обманщиком, он был искренен. Но его вера была основана на твердом убеждении, что то, что ему говорил его гуру, было конечным, что его личный гуру, который уже много лет как умер, все еще направлял его действия.

Очень скоро мне стало ясно, что это было не тем, к чему я стремился с двенадцатилетнего возраста. Но порывать с кем-либо насильно не является природой этого организма, так что наша связь продолжалась в течении двадцати лет. Любопытный факт, связанный с этой связью, она была астрологически предсказана в 1950 году. Не астрологом, который читает гороскопы, но одним южно-индийским предсказателем, именуемым нади. У него был кусок сухой коры длиной один фут, очень эластичный, такой, что только гнулся, не ломаясь. На нем маленькими буквами было вырезано предсказание, что вначале у меня будет первый гуру в течении двадцати лет, и что из этого ничего особенного не выйдет, но после того, как я уйду на пенсию, я встречу своего настоящего гуру, и тогда прогресс будет очень быстрым.

После того как я вышел на пенсию, я прочел статью Джин Данн о Нисаргадатте Махарадже в журнале «Горный путь» (Mountain Path). Когда я впервые взобрался по ступеням на чердак Махараджа, первыми словами Нисаргадатты были: «Наконец-то ты пришел? Заходи и садись».

Так что если кто-то обладает даром исцеления – почему бы и нет? Дар астрологии, дар психотерапии, почему бы нет?

Но двадцать лет до того, как я встретил Нисаргадатту, не были потрачены впустую. Все является подготовкой к следующему акту. Так что если какая-то таинственная сила направляет вас к какой-либо практике, я советую не избегать и не бросать ее. Примите ее, испробуйте ее. Если позже эти духовные практики отпадут сами по себе, пусть. И если это случится, я могу предложить только не чувствовать себя виноватым по этому поводу. Это все происходит – и вы не имеет никакого контроля над этим.

Чжуан Цзы сказал: «Учитель приходит, когда наступает время его прихода, учитель уходит – и его уход является естественным течением событий». Если есть хоть небольшое понимание этого, даже на интеллектуальном уровне, вы начинаете обретать ощущение свободы или, более точно, ощущение свободы приходит на место отчаяния и разочарования.

Ощущение отчаяния является следствием веры в свободу волеизъявления, которую «я» очень не желает отдавать. Если действительно есть убеждение, что я являюсь лишь интстументом, подобно миллиардам других человеческих существ, через которые функционирует Бог, или Тотальность, как может не появиться ощущение огромной свободы?

В некоторых книгах я читал наставления быть более осознающим, наблюдать себя и свои мысли, а также все, что происходит вокруг. Я обнаружил, что когда я это делаю, мне приходится совершать усилия, и мне это трудно.

Когда есть осознавание этого, ваши мысли и усилия могут автоматически сократиться.

Я думал, что мы должны быть более осознающими, быть более совершенным выражением Сознания.

Это чепуха! То количество чепухи, которое существует, огромно! Но существование этой «огромной чепухи» также является частью функционирования Тотальности, так что просветление может произойти только в ограниченном ряде случаев. Для того чтобы просветление произошло лишь в ограниченном ряде случаев, эта чепуха должна продолжать существовать.

Это способствует тому, что ищущий продолжает искать.

Да. Это делает поиск почти бесконечным, поскольку поиск является частью функционированием Тотальности. Ищет не индивидуум.

Значит, нет никакой практики медитации, и все же человек обнаруживает, что он медитирует?

Это истинная медитация. Но на определенном этапе, как я уже говорил, если медитация необходима для этого организма, для духовного прогресса, тогда этот организм должен будет медитировать. Этот организм будет направлен туда, где медитация того или иного рода обязательна, и он будет медитировать. В течении двадцати лет я должен был посещать первого гуру, который говорил мне, что я должен медитировать по меньшей мере по полчаса в день. Те двадцать лет регулярной медитации, должно быть, сыграли свою роль в том, чтобы этот организм оказался готов к получению наставлений от Махараджа.

А как насчет джапы?

Это один из видов духовной практики, который может быть в определенных случаях необходим. Но духовные практики не являются абсолютной необходимостью.

Не нужно делать слишком много.

Не нужно делать слишком много. Честно говоря, в действительности то, чему я учу, является путем к просветлению для ленивых. (Смех.) Просто примите то, что-есть! Что может быть легче, чем это?

Молитва

Когда возникает молитва?

Это зависит от того, что вы подразумеваете под молитвой.

Обращение с мольбой к Богу.

Да, но обычно с какой-то определенной целью. Я не говорю, что вы молитесь только за себя. Вы можете молиться за кого-то другого. Почему мы должны считать, что молитва является чем-то иным, нежели одной из форм энергии? Эта интенсивность желания, интенсивность хотения делать что-то является одним из видов энергии. В какой степени эта энергия работает, в какой степени эта энергия дает результаты, узнать невозможно. И вы молитесь о чем-то, это происходит, и вы говорите: «Я получил ответ на свои молитвы». С другой стороны, во многих случаях молитвы остаются без ответа.

Вы помните те, на которые был ответ.

И нет абсолютно никакой причины, чтобы вы не помнили.

Духовные переживания

Я хочу задать вопрос, который меня беспокоит уже долгое время. Я был монахом и практиковал дзен. В течении десяти лет я ежедневно садился в медитацию и просто исчезал. Я слышал колокол и становился звоном этого колокола. Я смотрел на дерево, и расстояние между мной и деревом исчезало. Я становился деревом. Было ощущение непосредственного присутствия. Моя индивидуальность была везде, но не было конкретных объектов. Но из этих состояний я всегда возвращался тем же человеком. Это происходило снова и снова, в течение десяти лет, и я начал задумываться: каков смысл всего этого, если это не меняет мое повседневное сознание?

Что это было за состояние, и как оно относится к индивидуальности и к тому, о чем вы говорите?

Это все говорит о том, что ум делает усилия. Это не происходит естественно, не так ли?

Нет. Это было очень трудно.

Это очень и очень трудно. Некто делал очень большие усилия. И эти усилия приводили к определенному состоянию ума.

Абсолютно верно.

Проделайте какой-нибудь физический или химический опыт. С этим все очень ясно, то же и в йоге. Сделайте первый шаг, второй, третий, четвертый, пятый. В конце концов, если все предыдущие шаги сделаны, должен появиться какой-то конечный результат. Но это все по-прежнему в феноменальности.

Поэтому Махарадж часто говорил: «Вы можете войти в самадхи на десять минут, вы можете войти в самадхи на десять дней, вы можете войти в самадхи на десять лет, вы можете войти в самадхи на сто лет – но вы должны будете вернуться туда, где вы были». Поэтому это не имеет ценности.

Я согласен. (Смех.)

Вы согласны с точки зрения личного опыта, а не интеллектуального понимания.

Абсолютно. И затем я должен был бороться, чтобы снова стать обычным человеком, оставить самадхи и все особенности этого состояния.

Именно так. Но если это состояние случается само по себе, когда нет никакого «я», совершающего усилия, тогда это состояние возникает из одной вещи. Как постоянно говорил Махарадж: «Понимание – это все».

Вначале понимание должно быть на интеллектуальном уровне, это обязательно. Поэтому и Рамана Махариши, и Махарадж говорили: «Для того чтобы быть джняни-йогином, чтобы обрести знание, вы должны иметь очень острый интеллект, интеллект острый и беспристрастный настолько, чтобы прийти к выводу, что то, что ищется, на самом деле находится вне пределов его понимания».

Этот поиск не имеет отношения к пониманию, это вопрос интуитивного постижения. Но к нему добираются через интеллект.

* * *

Однажды я читал книгу Саи Бабы. Я никогда не встречался с ним, никогда не говорил с ним. И вдруг я ощутил аромат, который был мне незнаком. Через несколько страниц я прочел, что он материализует священный пепел, и я узнал запах священного пепла, так как несколькими месяцами ранее я нюхал его. Но я не знал, что между этими вещами есть какая-то связь. Что это значит?

Это просто значит то, что в Сознании может случиться все, что угодно. Вы видите, интеллект настаивает на том, чтобы все получило свое объяснение.

Значит ли это, что находишься на том же уровне сознания, в той же вибрации, что и тот человек?

Можете выразить это и так, если хотите получить какое-то объяснение.

Это как настройка на радиостанцию?

Если бы вы заговорили о радио сто лет назад, все посчитали бы вас сумасшедшим. Возможно, через сто лет все люди будут обладать способностью читать мысли других. Кто знает? В Сознании все возможно. Вы можете назвать это чудом, если вам так нравится, если это удовлетворит вас.

Нет, я не думаю, что это было чудо. Я думаю, что это что-то вроде одного уровня вибрации, когда ты настраиваешься и слышишь, знаешь и чувствуешь, или понимаешь другие вибрации.

Да, другими словами вы говорите о механике этого.

Наверное.

А я говорю о природе явлений. Механику мы сейчас не можем понять. Возможно, через несколько лет наука сможет дать объяснение механики всего этого.

Спасибо. Если мы в состоянии избавиться от своего вовлечения в механику, тогда каждый момент становится чудом.

Да. Именно это имел в виду Рамана Махариши, говоря: «Размышление не является истинной природой человека». Размышление означает концептуализирование, удаление от того, что-есть.

* * *

У меня было интересное переживание в штате Мэн. Я сидел на камне, наблюдал за приливом в океане. У меня было ощущение движения, которое выходило за человеческие рамки. Я до сих пор ищу какую-нибудь связь с этой силой. Я не могу найти соответствия между этим переживанием и тем, о чем говорите вы. Что я делал?

Вы не делали ничего, и именно поэтому это переживание произошло. После этого вы не оставили это переживание в покое, вам захотелось еще. «Как это произошло? Почему? Почему со мной?» И эти «почему» отодвигают переживание все дальше и дальше.

Если бы на духовной карте точка, представляющая вас, продвинулась далее в эволюционном процессе, то это переживание закончилось бы просто ощущением удивления. Вы бы поднялись и ушли. И тогда это переживание могло бы возникать чаще, постоянно. Но ваше время еще не наступило, так как ум начинает задавать вопросы. Вы стали цепляться за переживание, и оно удаляется от вас все дальше. Это вполне нормально. Вы хотите рассказать двум десяткам людей об этом удивительном переживании, но это всего лишь ловушка.

Просто быть

Рамеш, вы говорили, что Махарадж часто повторял: «Просто будь». Что это значит?

Здесь опять возникает вопрос языка, и в течение шести месяцев это было для меня кромешным адом. Вот это: «Кого Махарадж просит просто быть? Я могу принять, что нет никакого «я», кого же Махарадж просит просто быть?» Пока наконец однажды утром до меня не дошло, что Махарадж не просил кого-либо «просто быть». В бытии не может быть ни «кого». Бытие – это все, что есть. Это все – Сознание.

Но это должно прийти через понимание, безличностное понимание без индивидуального понимающего, пытающегося понять что-либо.

Значит, в книге «Я есть То» есть проблема языка; когда Махарадж говорит: «будь неподвижен и будь в покое», он говорит не о теле.

Я как рас это и имел в виду сейчас. Нет никакого «я», которое должно понимать или делать что-нибудь. Но никакой мастер не может постоянно говорить в пассивном залоге. Не было бы никакой спонтанности. Слова исходят так, как они желают.

Махараджа иногда просили объяснить несоответствие или противоречие между тем, что он говорил, и тем, что было в книге «Я Есть То». Махарадж отвечал: «Послушайте, «Я Есть То» написал не я, а Морис Фридман. Явные несоответствия и противоречия должны быть – только представьте все те стадии, через которые прошла книга, прежде чем была окончательно напечатана. Первое, я знаю; знание которое я имею, представляет собой интуитивное убеждение, которое я выражаю только потому, что люди приходят ко мне с вопросами. То, что я говорю, ограничено рамками языка маратхи, что еще в свою очередь ограничивается моим недостатком образования. То, что я говорил, должно быть понято Морисом, чье знание маратхи было, конечно, также ограниченным. Далее, Морис должен был изложить все то, что он понял, на английском. Затем это должно было быть отредактировано, прежде чем окончательный вариант рукописи был опубликован. Разве это не более, чем вероятно, что должна была быть существенная разница между тем, что я знаю, и тем, что появилось в книге «Я Есть То»?

Садхана Рамеша

Ваш первый гуру, проявлял ли он интерес к Адвайте?

Он интересовался Адвайтой, но главным образом индуистской Адвайтой. У меня же всегда была сильнейшая склонность к Дао и Лао Цзы, что не имеет ничего общего с индуизмом. Любопытно, что Махарадж никогда не слышал о Лао Цзы или Дао, но его учение было крайне близким к даосизму.

Кроме Лао Цзы, другим человеком, которого я читал с большим интересом, был Вэй Ву Вэй. Он труден для понимания. В одном из своих предисловий он говорит, что он намеренно делает свои книги трудными для понимания, что тот, кто нуждается в более глубоком объяснении, еще не готов к этим книгам. В 1965 году мне подарили экземпляр одной из его книг. Я с любопытством просмотрел ее и понял, что это было настоящим сокровищем, но в то время я не мог оценить ее должным образом. И я отложил ее. Когда я начал посещать Махараджа, я внезапно вспомнил о книге, и она меня ошеломила. Махарадж обычно проводил беседы по утрам. О том, что я прочитывал вечером, на следующее утро в своей беседе говорил Махарадж. Это была фантастика! Вэй Ву Вэй не был китайцем, как вы знаете. Он был ирландским аристократом, миллионером. У него был замок на юге Франции. Он был большим знатоком вин, имел мощное тело – высотой шесть футов и три дюйма и был очень тяжелый.

Был ли Вэй Ву Вэй полностью реализованным?

Я не знаю точно.

Встречали ли вы других джняни? Говорят, только джняни может узнать джняни.

Ни один джняни не искал меня. И я не занимался поиском других джняни.

Верно ли говорят, что только джняни может узнать джняни?

Наверное. После небольшой беседы это станет ясно.

Рамеш, знакомы ли вы с «Аштавакрагитой»?

Да. Я переводил ее. (Смех.)

Да, правильно! (Смех.) Я читал ваш перевод! (Смех.) Я не знаю, почему мне это пришло в голову.

* * *

Я бы хотел выразить вам свою благодарность за то, что вы находитесь здесь.

Уверяю вас, абсолютно нет необходимости.

И за ваше огромное терпение.

Как я сказал, этот организм был наделен определенным количеством терпения, хотя, конечно, не в такой степени, как Рамана Махариши. Махарадж же терпением не отличался.

Я рад, что пришел к вам, а не к Махараджу; он, вероятно, вышвырнул бы меня вон!

Уровни учения

В одной из книг Махарадж говорит о людях Запада, указывая, что в своих прошлых жизнях они были воинами Рамы. Присутствовали ли вы, когда он это говорил?

Он говорил это довольно часто.

Что он имел в виду?

Это относится к мифологии «Рамаяны», в которой рассказывается о том, как Господу Раме помогала армия обезьян. Когда Рама выиграл войну, говорят, что он наделил храбрых обезьян привилегией в следующей жизни наслаждаться как проявленным миром, так и просветлением.

Это было проявлением его чувством юмора. На самом деле глубокого значения в этом не было. Говоря об этой истории, Махарадж на самом деле имел в виду то, что среди индийцев, которые приходили к нему, было мало тех, кто действительно интересовался его учением. Большинство желали получить помощь Махараджа – вылечить кого-то или помочь сыну получить работу, такого рода вещи. В в большинстве случаев он говорил, что все, о чем он говорит, это Сознание, и если их интересует обычная медитация или другие практики, он не может помочь им. Очень мало людей проявляло интерес к вечной философии, к Адвайте, хотя это слово было им знакомо.

Но представители Запада, приходившие к нему, проявляли глубокий интерес, понимаете. Я думаю, что он это имел в виду. Были ли вы тогда у Махараджа?

Нет, я читал книгу. По-моему, под редакцией Джин Данн.

Важно не обращение к мифологии, а тот факт, что на Махараджа произвели огромное впечатление искренность и глубокий интерес представителей Запада. Он говорил, что они приезжали за пять, десять тысяч миль, тратили большие деньги, так что их действительно интересовала эта тема.

Так же, когда вы читаете «Я Есть То» или другие книги, у вас может создаться впечатление, что в доме Махараджа присутствовала огромная толпа. На самом деле это была очень маленькая группа. Среднее количество присутствующих составляло восемь или десять человек. В субботу и воскресенье людей могло быть двадцать.

Я не хочу сказать, что все индийцы, которые приходили, не проявляли интереса. Многие проявляли такой интерес. Но Махарадж считал, что они не так открыты этому учению, как средний представитель Запада. Средние представители Запада не были обременены такими культурными условностями, как индийцы. Их обусловленность была иного рода. Индийцы были обусловлены традиционными практиками. Например, было обычным, чтобы кто-нибудь выделял какое-нибудь явное противоречие между теми и иными писаниями и просил Махараджа объяснить это различие. Махарадж неизменно отвечал: «Послушайте, я почти безграмотный, так что я не могу ответить на то, о чем вы меня спрашиваете». Он направлял спрашивающего к кому-нибудь другому, говоря: «Здесь есть одна леди, которая имеет звание доктора наук в области индийской философии. Вы можете обсудить этот вопрос с ней».

Махарадж часто повторял: «Меня не интересую никакое писания. Меня не интересуют никакие книги. Меня интересует только тот факт, что вы присутствуете, я присутствую, есть внешний мир, и мы можем видеть друг друга и говорит с друг другом. Значит, должно быть нечто, благодаря чему мы можем общаться. Должно быть нечто, благодаря чему наши чувства функционируют. Меня интересует этот принцип, и этим принципом является Сознание».

Во время бесед он повторял по меньшей мере двадцать раз: «Все, что есть, это Сознание».