Неделя двадцать первая 20 страница
-Это было последним предупреждением, - вырывает сигарету, докуривает и тушит о моего козырного друга, выдыхая сквозь стиснутые зубы.
-Да ладно? Покуриваешь? – Скуало глухо хохочет.
-Быыло дело. Но семпай отбил привычку.
Половина присутствующих громко рассмеялась:
-Ха-ха! Бел, да я ж уже и не помню, во сколько ты ко всему этому пристрастился! Лет в 9, наверное, - фыркает капитан. – А тебе, и правда, не следует. Хилый, да и от земли два вершка.
-Понял? – злобно выдаёт Бельфегор.
-Сам-то молчи. Вспомни себя в 16. Кожа да кости! Был, может, чуть выше, но глиста в скафандре, какой ещё мир не видывал.
-Что ты всё ко мне привязался, а? – отмахивается блондин.
И мы начали играть на желания. И всё было бы ничего, ведь вроде загадывали всякую чушь, годную для шестиклассников, если бы именинник не был личностью недотраханной.
-Ши-ши-ши, целуй Босса.
-Чего?! – Скуало давится своими же воплями, а Занзас лишь презренно усмехается. – Бел, из ума не выживай! Мы же ещё лет 10 назад договорились о подобных желаниях.
-Ничего не знаю. Выполняй королевский приказ.
Капитан ещё долго мялся, но всё-таки поцеловал.
-Нет, ты меня не понял. Нормально целуй. По-взрослому.
-Сам его целуй!
-Вот доживёшь до своего выигрыша, тогда и будешь подобное говорить. А пока давай, - махнул рукой. – Действуй.
Знаете, это было даже красиво. Смуглая со шрамами кожа Занзаса неплохо контрастировала с вечно бледным Скуало. Только черты лица у них грубоваты, а так я бы даже зарисовал.
-Ши-ши, Ску, да ты превзошёл все мои ожидания, - отпивает что-то алкогольное из стакана.
-Озабоченная мелочь, я тебе ещё долго мстить буду!
-То же самое я слышал и в Америке, и в Индии, - самый простодушный тон на этой планете.
-Уши оторву!
-Хорошо, только серьгу мне оставь на память, - плотоядно скалится.
Теперь уже обстановка стала немного напряжённей. Я вышел из игры, а остальные поджидали выигрыша тайчо.
-Ага! – Капитан кидает поверх короля червей козырную шестёрку треф. - Недолго ждать пришлось.
-Видимо, любовь этот мир не спасёт, - виновник торжества задумчиво крутит перед чёлкой свою карту, аккуратно взявшись пальцами за край.
-Теперь исполнишь моё желание, - ухмыляется.
-Ну и что тебе? – Откинулся на спинку стула. Мысль о проигрыше его ни в коем разе не радовала.
Я заранее приготовился.
-Целуй Леви.
Честно, такого я не ожидал. Остальные, видимо, тоже.
-Кого?! – взвыл учитель. – Я могу хотя бы Луссурию выбрать?
-Можешь и его.
-Лу, иди сюда.
Самое ужасное было в том, что мамочка сидел через меня. Я немного отклонился назад, а химик впился в его тонкие губы.
Я неотрывно смотрел на них, даже выпучив глаза. Видеть Бельфегора целующимся с кем-то, мне ещё не доводилось, поэтому я жутко таращился. Его зубы периодически впивались в нижнюю губу мужчины, а когда рот был открыт особенно широко, я видел языки, сплетающиеся с остервенением. У меня просто слов нет, если мы со стороны выглядели так же. Скуало громко засмеялся, увидев моё выражение лица, и хлопнул себя по ноге.
-Ох, Белюшка, я даже и не ожидал, - Луссурия угловато поправляет очки.
Принц вытирает ладонью приоткрытые влажные губы, ухмыляясь:
-Доволен, семпай?
Стоп. Он его так называет?
-Решил припомнить детство?
-Уж надеюсь, никому больше такая ужасная нянька не попадётся.
-Если бы не я, ты бы вырос в 3 раза хуже.
-Да ты ж святой!
-Таайчо, а Вы что, гомофоб? – вопрос у меня этот назрел сразу.
-Да ещё какой, - вместо него ответил учитель.
Через пару конов желания снова приняли не самый лучший оборот.
-А в твоём распоряжении Жаба, - говорит Бельфегор Мармону.
Я давлюсь пивом, которое мне подсунул Луссурия, и половина благополучно оказывается на полу.
-Да он же наверняка ещё ни с кем не целовался. Мне не интересно делать подобное бесплатно, да и с неопытной хренью болотного цвета.
Кхем, замечательно, ага.
-Всё он умеет. Давай, не обижай лягушек, братьев наших меньших, - подбадривает блондин.
-Что мне за это будет? – говорит требовательным голосом.
-Да держи ты уже, - цокает и кладёт на стол 2 тысячи евро, достав их из заднего кармана штанов.
-Вот и отлично.
Губы у Мармона тёплые и мягкие, что я никак не ожидал. Да и вкус ментоловых сигарет странно вяжется с коньяком. Он не кусается, слюней мало, приятно, в общем. Кстати, до этого же я, кроме семпая, ещё ни с кем не целовался. Опыта, блин, набираюсь.
-Вы до этого играли в карты? – Мармон указывает на меня и химика.
Я мотаю головой.
-Странно. Целуешься похоже.
Если я правильно понял, он тут уже всех перецеловать успел. Так, нет, стоп. Семпай лезет к Мармону. Семпай достаёт Мармона. Семпай целовал Мармона. Я боюсь представить, что ещё семпай с Мармоном. Непонятно кольнуло где-то внутри. Игры на желания прекратить получилось, и они перешли непосредственно к общению. Шутки лились нескончаемым потоком, а смех ни на миг не затихал. Но особо резанул по ушам новый смех. Странный, вроде знакомый, но какой-то не такой. Я повернул голову к его источнику. Он смеялся громко, звонко, заливисто, немного хрипло и пьяно. Не понимаю. Зачем шипеть как змея, если у тебя такой нормальный, даже приятный слуху, смех? Я навсегда запомнил ту расслабленную, милую улыбку одними губами. Алкоголь творит с людьми чудеса.
В один чудный миг, когда Бельфегору нечто ударило в голову, он затянулся до середины сигареты, сгрёб меня в охапку и буквально выдыхнул в рот весь дым. Он тут же повалил из носа, а горло нещадно саднило. Я закашлялся, но отпустили меня только секунд через 20.
Потом мы, скажем так, тусили в гостиной. Выплясывали все кроме меня, Босса и Леви. Я и Занзас преспокойно отдыхали на диване, а последний забился куда-то в угол и глушил бутылку марсалы. Бельфегор умирающей медузой что-то вытанцовывал, Скуало тряс волосами, Луссурия пытался сделать хоть что-нибудь, а у Мармона получались самые нормальные движения, которые могут быть в танце где-то в клубе.
-Эй, - меня дёргает Босс. – Принеси с кухни водку.
Лениво поднявшись, бреду на кухню. На полу стояла открытая, но полная, бутылка, яростно воняющая спиртом. Отлично. Можно считать, что миссия выполнена. Начинается новая песня и в коридорчике, ведущем на кухню, тихо запевает уже уставший, но ужасно родной голос. Я сегодня увидел многие новые его черты. Даже странно.
-N-now th-th-that don't kill me can only make me stronger. I need you to hurry up now cause I can't wait much longer, - кладёт руки на талию, прижимаясь сзади. ²
Перехватывает из моей руки бутылку и ставит на стул. Ведёт губами по шее.
-I need you right now. I need you right now, - шепчет на ухо в такт песне. ²
Резко повернув к себе лицом, подхватывает под бёдра и сажает на стол.
-Let's get lost tonight, - заставляет лечь. Ноги безвольно свисают вниз, а между ними стоит Бельфегор, прижимается ко мне всем телом. Выдыхает в губы. - You can be my black Kate Moss tonight. Play secretary I'm the boss tonight. And you don't give a damn what they all say, right? ²
Больше ни он, ни я не слушаем. Жадно ловлю губами чужой вкус и дыхание. 4 дня без поцелуев? Нет, невозможно. Хотя.. При опьянении организм считает, что близок к смерти и инстинктивно стремится к продолжению рода. Им может руководить и это. Шершавый язык плавно скользит по губе, и я боюсь ощутить предательский привкус ментоловых сигарет и коньяка. Удача сегодня на моей стороне. Чистые пьяные королевские слюни вперемешку с табаком и азартом. Я даже готов сказать спасибо. Только не знаю кому. Не успеваю уследить, когда ладонь оказывается под кофтой, начиная поглаживать грудь. Забывшись, обхватываю руками, чтобы расстояние между нами было катастрофически мало. Ты мне врёшь, Бельфегор, я это чувствую. Не знаю, в чём именно, но врёшь. Рука плавно скользит по животу, забираясь под джинсы. Зря я ремень не надел. Крепко обхватывает член через тонкую ткань нижнего белья и припадает губами к шее. Но вдруг всё исчезает.
-А я-то тебя ищуу! – Луссурия тащит семпая за шкирку назад в гостиную, а тот в свою очередь не забывает прихватить с собой меня, а я – бутылку.
Кажется, Лу даже и не пытался обдумать то, что увидел и не понял, чем мы занимались. В гостиной продолжается веселье.
-Keep on crashing down. You are my whole world, - тут же подхватывает химик.³
Часа в три ночи, оставив весь мусор у входа в подъезд, мы поехали уже к дому семпая. По дороге было шумно, играла музыка.
Мне страшно вспоминать, что творилось ночью. Я даже не помню, когда меня успели напоить. Помню только, что на имениннике таинственным образом появилась розовая балетная пачка и кастрюля на голове. Он орал что-то типа «Ом, шанти, ом!» и искренне этому радовался, улыбаясь так, что казалось, рот треснет. Вообще, да, у него широкий рот. Очень широкий. У нормального человека так улыбнуться не получится. Учитель выплясывал под Аврил Лавин, пародируя её клипы. Остальные тоже приоделись и шатались по округе. Леви успел упасть и не мог подняться, на что ему сказали:
-А ты думаешь, мы тебе друзья.
Не помню, правда, кто именно выдал сию фразу, но я от неё захотел смеяться. Скуало долго распинался о фехтовании и тоже сумничал:
-Верь в себя! Разрушь то, что разрушает тебя!
Это был тонкий намёк на скоропостижную кончину Занзаса. Последний преспокойно восседал на диване, покачивая головой, но вдруг шлёпает себя по бедру и говорит мне:
-Большой?
Стало страшно.
-Б-большой.
-Не, ну серьёзно. Большой?
-Д-да! Очень.
Дева Мария, отстань, пожалуйста! Мне и без тебя сейчас жить тяжело.
-Ты хоть понял, о чём я?
-Даа.
Достаёт из кармана кошелёк:
-Кошелёк большой, блядь?
Я готов был плясать от радости.
-Да, очень большой кошелёк.
-А ты о чём подумал?
-Только о кошельке весь день и думал, да, - тяжело поднявшись на ноги, выхожу на середину комнаты.
Взгляд сфокусировать невозможно. Кто-то подхватывает меня на руки, потом я не помню, а потом я уже сижу на чьих-то широких плечах, опасно раскачиваюсь из стороны в сторону и воплю играющую песню. Причём пою только я, остальные бродят и кто-то бережно придерживает меня, словно точно зная, что я сейчас упаду. Кажется, это был Скуало или Луссурия, потому что кастрюля с выпирающими из-под неё белокурыми волосами в следующий миг проплыла рядом.
Я ещё никогда не напивался. ТАК я больше никогда не напьюсь. Впервые в жизни достаточно много я выпил на своём дне рождения буквально месяц назад. Но сейчас. Сейчас был ад. Мы встали в кружок, да, даже в жопу пьяный Босс, и плясали какие-то русско-народные танцы. У меня получилось выдать что-то отдалённо похожее на лезгинку.
-Йюхуу! Веселимся от души! – выкрикивает семпай, бросаясь на капитана со спины и держа в руке бутылку старки.
Они оба грохнулись, а блондин ещё долго валялся на полу, заливаясь смехом.
К половине пятого меня разморило сильнее, и я успел выпить больше половины той старки. Период времени до шести я вообще не могу вспомнить, зато потом каждый, взяв по горшку с цветком, плясал твист. Это было ужасно. Мало того, что ноги заплетались, так в радиусе десяти метров таких «чуд» наблюдалось ещё 6 штук. Когда принц расселся в кресле, пытаясь привести в норму дыхание, я вручил ему один из горшков и криво чмокнул куда-то в скулу.
-Бел-семпай! С Днём Рождения Вас поздравляю! – сказал, сильно картавя.
Он лишь громко расхохотался.
Где-то к 8 утра они начали закругляться. Я сидел на полу, облокотившись спиной о диван и положив на обивку голову, бездумно разглядывал потолок, открыв рот. Наверное, осмысления ситуации в глазах ноль. Меня кто-то несильно хлопнул по щеке.
-Эй, парень! – кажется, это Скуало. – Эй, вставай давай. Фран, слышишь меня?
Слабо киваю.
-Блядь, и когда успел так наклюкаться?
Хватает меня под руку, заставляя подняться на ноги, и ведёт в коридор, где все одеваются.
-Враай! Бел! Какого чёрта мелкий вдрызг?
Еле держусь в вертикальном положении. Спасибо, капитан, не отпускайте руку, пожалуйста.
-Откуда мне знать? – голос почти как всегда. – Я хочу спать и нихрена не соображаю, чтобы решать тебе тут непонятные задачи с закорюченными заданиями.
В ушах словно вата. Ноги наливаются свинцом.
-Да ты же посмотри! Он даже стоять не может!
Последнее, что я помню, как лицо уткнулось во что-то мягкое, а вокруг тела обвились какие-то непонятно-сильные крюки.
То, что это грудь и руки Бельфегора, до меня так и не дошло.
Когда открыл глаза, пожалел, что сделал это. Всё плыло, а сверху в придачу лежал семпай и громко сопел. Он лежал неудобно, положив голову мне на лопатки. Снова лицом в подушку. Что вчера было? Судя по всему, уже разгар дня. Часа 3, не меньше. От учителя, скажем так, тонко тянет кислятиной, зубной пастой и полоскателем для рта. Видимо, рвало утром. Комната была пропитана перегаром. Я одет. Одет полностью. Химик тоже одет. И тоже полностью. Пытаюсь вылезти из-под него, руки не слушаются. Мужчина что-то невнятно хрипит, но к горлу резко подкатывает весь осадок вчерашнего дня. Зажав рот ладонью, бегу в ванную. Хоть бы успел, хоть бы успел.
Успел, повезло. Меня так в последний раз выворачивало только после катания с Мукуро и ребятами на аттракционах. В унитаз с губы скапывают последние слюни и я смываю. Хотя нет. На этот раз всё намного хуже. В голове гудит. Откидываюсь на холодную плитку. Надо рот промыть. Пересилив всю планету, умылся. Тут же накрыла вторая волна. Что ж, крепись, Фран.
-Ты здесь уже час, выметайся. Не одному тебе «хорошо», - объявляется Бельфегор.
-Семпай, внизу есть ещё один… - слова прерывает новый приступ рвоты.
-Волосы себе не заблюй, придурок, - присаживается сбоку на корточки, убирая мои волосы назад и придерживая рукой. Громко выдохнув, уткнулся лбом мне в спину.
Через минут 15, когда меня всё же отпустило, брезгливо натянул на ладонь рукав уже какого-то другого джемпера и вытер мне рот.
-Иди помойся. От тебя несёт.
-От Вас тоже, - голова безвольно болтается.
-Сначала тебя вымою, а то захлебнёшься ещё.
Сидеть было тяжело, я постоянно съезжал. Рукава у семпая были мокрыми по локоть и он часто придерживал меня за спину. Вымыв и вытерев, подхватил на руки и дотащил до кровати.
-Не умри смотри. Дверь в ванную закрывать не буду, поэтому блевотиной можешь не давиться. Добеги только, ладно?
Я, кажется, заснул. Но заснул минут на 30. Учителя в комнате уже не было и я пошёл вниз. Гробовая тишина. А, нет. На кухне ужасно тихо работает телевизор, а Его Величество сидит за столом, уткнувшись лицом в ладони. Он сидел неподвижно, словно и не дышал вовсе. Сев рядом, положил голову на руки и закрыл глаза. Как же хочется умереть.
Мы просидели неподвижно около часа, как вдруг меня осенило. Я же должен был идти в школу. Ладно, это сейчас не главное. Главное то, что я снова почувствовал недомогание и постарался успеть скрыться за заветной дверью.
К вечеру самочувствие стало лучше. Я развалился поперёк кресла, а семпай скромно кутался в плед на диване.
-Семпай.
-Тише, блядь, - шепчет, высовывая голову на свет божий.
-Мне же надо было сегодня в школу.
-Мне с утра звонил Артур. Я ему всё объяснил про себя и сказал, что ты отравился. Всё ок.
-Вам холодно? – смотрю в окно. Идёт снег.
-Меня колотит, - шумно шмыгает носом. – Перебрал вчера маленько. Обычно не так сильно.
-Мне тоже холодно, - нетвёрдо держась на ногах, доплёл до него и лёг рядом.
-Не лезь ко мне. Без тебя тошно, - отвернулся.
Забравшись под плед, обхватил его руками. Горячий, как асфальт в летний день. Опять заснул.
Меня выгнали в субботу с утреца, аргументируя это тем, что лучше бы я провалился. Мы немного поругались и, мне снова ясно дали понять, что роль шлюхи окончена, а то, что было на дне рождения, является плодом дикого пьяного угара. Постебать химика не получилось, короче.
Дома было пусто и холодно. Сквозняк забирался в каждый угол, под кофту и морозил всё самое сокровенное – решил закрыть окна.
День прошёл зря и скупо. Почему-то злился на самого себя.
В воскресенье вернулись родители и мы пошли в пиццерию праздновать рождество.
САМЫЙ МЕРЗКИЙ, САМЫЙ СКВЕРНЫЙ ДЕНЬ. Это и высказал вечером отчиму. На ноге припухают синяки, а губа становится как у афроамериканца.
Счастливого рождества.
_________________
¹Panic! At The Disco – Hurricane
²30 Seconds to Mars – Stronger (cover)
³Goon Moon – Feel Like This
Неделя восемнадцатая
26.12.2011-1.01.2012
Последняя неделя в этой жизни. Ээ, в этом году. Да, году.
Понедельник начался красиво. Настоящий снегопад. Гигантские снежинки, словно вата. Но нет, меня это не вогнало в дикий восторг. Меня только пробесило. Потому что в этот раз первый снег выпал в четверг. Именно в тот четверг, в который не хотелось бы. Но ничего. Снег я никогда не любил. Нет.
26 декабря. Все празднуют какой-то День Святого Стефана. До сих пор не понял, зачем его празднуют и почему. Одноклассники дарили друг другу подарки. На третьем уроке на парте появляется коробочка в переливающейся зелёной обёртке.
-Чтоо это? – беру в руки, разглядываю.
Сбоку садится Агата.
-Это мой тебе подарок. С наступающим, - чмокает в щёку.
-Ну, ты ж дурная. Зачем было тратиться?
-Захотелось мне.
-Дурнааая, - вскрываю, так сказать.
И вижу я не что иное, как зелёный iPod shuffle четвёртого поколения. У меня слов нет.
-Ты чего? – интересуется подруга.
-Ты с ума сошла? Нет, я не приму же, - мотаю головой.
-Фран, мне ли не знать, как ты любишь слушать музыку? На телефон свой посмотри. Вот поэтому я решила, что этот подарок будет идеальным.
-Спасиибо.
После такого подарка я, мягко говоря, был под аффектом. На итальянском весь урок обсуждали мои выходные. Чуть не ляпнул лишнего, но вовремя прикусил язык. Зато вот на географии было весело. Объявили оценки за четверть. У меня 5. Отлично. На перемене было шумно, и школьники продолжали раздаривать презенты.
-Эй, Фран! – ко мне подбегает девушка с больно знакомым лицом. Где же я её видел? – Привет! Давно не общались.
Почти смытое с волос мелирование, жуёт жвачку. Вспомнил.
-Аа, даа. Давно. Как ты?
-Ой, да нормально. Ник в последнее время мрачный какой-то. Не знаешь, почему?
-Ник? – я довольно искренне удивился. – Я его как-то в последнее время и не замечал даже.
-Да? – чуть расширила глаза. – А я думала, что вы до сих пор общаетесь. Аа-ээ, я пойду. А то как-то с химией не дружу, - быстренько смоталась. Что это с ней?
Развернулся. У открытой двери в кабинет стоит химик, одноклассники заходят в класс. Быстро перевёл взгляд на спину Зельды. Прохожу мимо. Чёртов одеколон.
Вскоре прозвенел звонок.
-Контрольная как всегда написана безобразно. Восемь троек и три двойки. Какого, извините, хрена вы пишете на 2 или 3, когда я жопу рву, лишь бы донести до ваших безмозглых голов смысл? Да, редко когда я готовлюсь к какому-либо уроку, большинство импровизация, каюсь. Но даже тупой как пробка Айроне уже пишет на пять. Вот ты, - тыкает на отличницу, сидящую через проход от меня. – Не работа, а чёрт знает что. Тройка с двумя минусами. Ты понимаешь, что это почти два? Да не почти, что это я? Это и есть ДВА. Так сложно открыть и полистать тетрадь? В учебнике ничего полезного не написано, поэтому мы пишем конспекты. Параграфы читать – чисто формальность, для галочки в вашем журнале. Так какого, блядь, чёрта вы мне выдаёте такие поганые оценки? – Вот это он разошёлся. – Поставлю всем нахрен неаттестацию, и валите из школы. Здесь такие долго не задерживаются. Сразу вздохну легче, потому что из трёх классов только два останется. Нервы буду себе меньше трепать и останусь без бессонных ночей после проверки ваших работ, - тяжело выдыхает и трёт переносицу, облокотившись о стол. – Айроне, приносишь тетради из лаборантской и все выполняют работу над ошибками.
Ноги словно ватные. Нашёл на столе у окна стопку тетрадей и пошёл раздавать. Учитель всё распинался.
-Если увижу, что кто-то списывает – без раздумий два в четверти.
У Агаты 4. На уроке просто переписывались, передавая друг другу листок. Немного поиграли в крестики-нолики. Всё равно делать нечего. Семпай же ходил между рядами и следил за одноклассниками. Агата пишет крупными буквами чуть ли не на весь листок:
«ПОСМОТРИ НА ЕГО РУКИ!!!»
Быстро выхватываю взглядом чёрный джемпер на белой рубашке с рукавами, закатанными по локоть. На левом запястье красуются незатейливые швейцарские часы с чёрным ремешком. У меня слов нет. Подруга быстро складывает листок и убирает в сумку. Интересно, а он хотя бы понял, что это от меня?
История от меня потребовала малого. За четверть четвёрка. После школы мы с Агатой зашли в тот самый дорогой магазин, на который у меня уже месяц имеется огромная скидка. Продавцы, завидев в моих руках заветную пластиковую карточку, резко засуетились. Предложили ещё много всего, но я отказался, заверив, что мне нужны только кисточки и «Удушье». Подруга тоже была немало удивлена.
Дома опять был довольно поздно для всё ещё учебных дней.
-Когда у вас последний день? – отчим пасёт меня в коридоре.
-29, - говорю коротко и иду мыть руки.
-Чего ты недовольный такой?
-Всё нормально, - мимолётом посмотрев на себя в зеркало, намыливаю руки.
-Не похоже на то. Опять плохая оценка?
-Нет, пять по химии.
-А что с четвертными оценками?
-Всё хорошо, - вытерев руки, иду к своей комнате.
-Если опять будет хотя бы одна тройка, я этого уже не потерплю. Ты понял?
-Да, - хлопаю дверью.
Шумно выдыхая, прислонился спиной к двери и медленно осел на пол. И правда, что со мной? Хочется сломать что-нибудь. Воздержавшись от подобного, стал рисовать. Картины получались мрачные, чёрно-белые и от них яро веяло депрессией. Придурок я. Поучил слова для завтрашнего выступления.
Там-парам-пам-пам! Бессонница!
Вторник уныл и скучен. Сегодня школьное выступление. Я, честно говоря, даже немного нервничал. Из-за этого отменили 2 последних урока. Пришлось надеть белую рубашку и стандартно чёрный галстук. Чёрные джинсы учителя посчитали за брюки, так что нормально. Агата вырядилась так же, только вместо джинс ей пришлось натянуть юбку. А юбки она очень не любила. Платья – да, юбки – нет.
-Чёрт, она опять задирается, - раздражённо спускает клочок чёрной ткани, держащийся на талии, ниже.
-Так принесла бы с собой джинсы.
-Да я не догадалась, что потом можно переодеться, - почти хнычет. – Фраан!
-Ну что? – повернулся к подруге.
-У меня колготки сползли, - обречённо усмехнулась.
Чуть улыбаюсь.
-И что ты мне предлагаешь сделать?
-Сходи со мной в раздевалку, пожалуйста, - хихикает и тянет меня за собой.
-Эти ваши девчачьи шмотки – такой абсурд, - проходим в самый конец и поворачиваем к подоконникам.
-Проследи, чтобы не шёл никто, - разворачивает меня к себе спиной.
-Лаадно.
Долго шуршала, копошилась и чертыхалась.
-Нельзя было это сделать в туалете? – говорю, когда Агата начинает меня толкать в спину.
-Нет, я бы не дотерпела. Меня слишком раздражает мой внешний вид.
Развернулся, перехватил её руки и осмотрел с ног до головы.
-Ты выглядишь замечательно. И прекрати ныть, а то сбегу от тебя.
-Ну и ладно, - дует губы, наигранно обижаясь.
-Тупица, - обнял.
-Сам такой! – смеётся. – Ладно, пошли. А то опоздаем, и выговор будет.
Быстро побежали в третий корпус.
-Кстати, - спрашивает, пока за руку тащу её через толпы школьников. – Как плеер?
-Я ещё не опробовал, - кто-то меня останавливает. – Ник?
Сопрано выглядит не удивлённей меня.
-Т-ты что после концерта делаешь?
-Мы с Агатой сразу свалить планируем. А что?
-Фран, пошли быстрее, - подруга неловко переминается с ноги на ногу, крепче сжимая мою руку.
-Аа, ну, думал, с нами гулять сходишь.
-Нуу, потом поговорим. Ладно?
-Фран! – брюнетка уже тянет меня за рукав.
-Идём, идём.
Если бы она меня не поторопила, и мы бы оказались за кулисами через минуты 2-3, то влетело бы по полной.
-..а потом Фран с Агатой выступают. Не забудьте! После идут младшие классы и через ещё выступления 2 опять вы, - наставляет наш класс классная руководительница.
К ней целенаправленно идёт химик с каким-то листом в руке. Чёрный костюм, пиджак нараспашку, начищенные ботинки, белоснежная рубашка с расстёгнутым воротником и ослабленный галстук. Такой весь из себя непринуждённый. Я еле сдержался, чтобы не фыркнуть от такого показного пафоса.
-Так эту строчку всё-таки вычеркнули или оставили? Она слишком жирно обведена.
-Нет, её не надо, - Мисс Кельвелине что-то повторно черкает ручкой.
-Тогда ещё один вопрос. Номер с танцами. Артур сказал, что из-за освещения не получается. Или проблему с прожектором устранили?
-Честно, я не знаю. Но должны были. Найди Джозефа. Он этим занимался.
-Ты думаешь, я знаю, где он?
-Я его у учительской видел, - пока мы с Агатой носились по этажу, я действительно видел биолога.
-Во! Сходи с Франом, поищи, - Аннетта пихает семпая в бок.
Рассеянно отмахивает, смотря куда-то в сторону:
-Нет, я знаю, что мне сейчас нужно. Эй, Жоржио! – широко улыбаясь, побежал к физику.
Совсем его достать решил. Придурок. Вскоре начался концерт. Я просто сидел на каком-то большом ящике и ждал своей очереди. Плохо слова помню. Ну и ладно. Со сцены, с динамиков слышится голос химика. Сегодня он один из ведущих. Текст, по-видимому, составлял сам. Иначе объяснить все шуточки и переизбыток химии не получалось.
-У вас всё плохо? – спросила подруга, когда я откинулся назад.
-Нормально.
-Знаешь, а я тебе не верю.
-Я тебе лифчик расстегну, если не поверишь.
-Что ты сказал? – оборачивается, хихикая.
-Что слышала, - показал язык и залез на ящик с ногами.
Вздыхает.
-Ты чего?
-Мы с одним парнем ведём переписку уже 8 месяцев. По сути, встречаемся, - водит пальцем по своей ноге. – Он сейчас живёт во Флоренции, но скоро должен перебраться в Палермо. Я обещала, что мы встретимся.
-Так это же хорошо, - внимательно слушаю, чуть приоткрыв рот.
-Да. Но у меня никогда не было парня, - усмехнулась. – Он первый, кто мне вообще понравился. Красивый такой. Глаза потрясающие, - закусывает губу.
-И как далеко ты готова зайти при встрече? Понимаешь, о чём я.
-Да. Как раз об этом и думаю. Мне страшно.
-Почему?
-Это же интернет. Он может быть совершенно не таким, каким мне представляется.
-Вы болтали по телефону?
-Ага. И в скайпе. У него классный кот, - мечтательно улыбается, разглядывая балетки.
Нас позвала Мисс Кельвелине.
-Пошли, наш выход, - спрыгивает на пол и тянет меня следом.
-Я плохо текст знаю.
-Забей, я спою за тебя, если что.
На меня успели нацепить красную шапку Санта Клауса, на Агату такую же, но с косичками.
При нашем появлении зал начинает аплодировать. Два микрофона посередине, хреновые прожекторы. Всё слишком по-школьному. Подходим к этим самым микрофонам. Начинает играть минусовка Hurts – All I Want for Christmas Is New Year's Day. Первая поёт подруга. С учётом того, что мы ни разу не репетировали, то всё довольно неплохо. На припеве подхватываю я. Чёрт, я же даже без выражения учил, как и все стихи в своей жизни. Второй куплет мой. Как же страшно. Надо постараться. Надо подумать о хорошем. В конце зала каким-то образом оказывается семпай. Облокачивается о стену и скрещивает руки на груди. Я даже отсюда вижу, как он ухмыляется, встретившись со мной взглядом. Быстро закрыл глаза. Набрав в лёгкие побольше воздуха, начал петь. Вот только не надо говорить, что это я так неплохо заголосил. Стал рассматривать сидящих в зале.
-I know they'll be tied into joy this time next year, -опять закрыл глаза, слегка нахмурившись. - But happiness has never felt so far away.
На припеве пою с Агатой. Остаток песни пели вместе. Вообще, там ещё были куски по ролям, но она правильно поняла, что я перенервничал. Кровь громко стучала в висках, а я, как когда-то, вновь чувствовал на себе всепожирающий взгляд.
-Фран, с тобой всё нормально?
-Да, - смотрю куда-то в пол.
-Слушай, ты какой-то бледный. Так боишься выступать перед публикой?
-Н-нет, дело вовсе не в этом, - мотнул головой.
-А что тогда?
-Я не знаю, - хотя бы ответил ей честно.
Из школы тоже шли молча.
-Как Августа? – пнул кусок льда.
-Не знаю. Звонки и смс игнорирует.
-Когда она должна в школе появиться?
-К концу января, кажется. Я не помню.
В кафе тоже посидели без особого удовольствия. Я лениво возил ложкой в чашке с горячим шоколадом.
-Не будешь?
-Нет, - отдаю подруге.
-Я всё-таки догадываюсь, почему ты весь не свой.
-И почему же? – подпёр голову рукой.
-Нет, ты ещё не готов к правде, - загадочно сверкает глазами.
-Это вот то есть?
-Просто забей.
Она попросила не провожать её сегодня, а спокойно дойти до дома и отоспаться. Это я и сделал. Сделал бы, если бы бессонница прошла.
С утра в среду я был выжат как лимон. Как выразилась Агата: «взгляд какой-то потухший». Тупой день, в который 3 урока подряд сидишь в одном кабинете с математиком. Проклинаю эту жизнь.