Неделя двадцать первая 18 страница
-Лаадно.
-Спасибо, - обняла.
-Кстати, - идём к кабинету. – Как Августа?
Агата погрустнела.
-Мы поссорились.
-Почему? – да не может быть такого.
-Она же в больнице в другом городе лежит, а мне родители не разрешают съездить и навестить её. Ну, я ей об этом сказала. Августа с чего-то взяла, что я ей вру и просто не хочу ехать. Что я с тобой теперь лучше общаюсь и что она лишняя в нашем «дуэте». Ревнует.
-Даа, - стоим у кабинета. – Хочешь, я как-нибудь отмажу тебя для родителей, а ты съездишь?
-Нет, не надо. Дружба вполне могла износить себя. Мы очень давно дружим. В последнее время часто ссоримся.
-Тогда поговори с ней об этом напрямую, а не иди за советом к глупому земноводному, - семпай открывает кабинет.
Белая рубашка с закатанными по локоть рукавами и расстёгнутым воротником. Смотрится более чем красиво. На нём, особенно.
-Подслушивать чужие разговоры, как минимум, неприлично.
-Не тебе меня учить жить, - делает приглашающий жест на открытую дверь. – Прошу.
Заходим, учитель прикрывает дверь. Агата идёт к парте, я же медленно шествую вдоль кафедры. Бельфегор пишет на доске тему.
-Бел-семпаай, - залезаю на кафедру, облокачиваюсь о стол. – А когда контрольная будет?
-Хмм, - поворачивается. – Даже не знаю. Надо будет подумать об этом.
-Может, на следующем уроке? А то ведь на следующей неделе оценки выставлять.
-Да, надо бы.
-Последняя неделя, - вдруг меня осенило. – Чёрт, история.
-Ты чего? – Агата подходит к нам.
-Да мне же исправлять надо.
-Блядский историк, - злобно прыснул химик.
-Простите, что Вы сказали? – Агата даже глаза выпучила.
-Не думай об этом. Все мы люди, а я не так уж и стар.
-Вы странный.
-Просто вы воспринимаете меня исключительно как учителя. Так, кстати, - вновь обращается ко мне. – Когда у тебя история? Ну, дополнительная или чего там?
-В четвеерг.
Бельфегор помолчал.
-И что ты собираешься делать?
-Я не знааю. Историк сказал попробовать в среду, если что, но…
-Да какая среда? Он в этот день урока после четвёртого-пятого сваливает.
-Как так? – подруга подходит ещё ближе.
-А вот так. Правда, у меня график в любом случае самый халявный, ши-ши-ши. Ну и какое из зол ты выберешь? Химия? История?
И я погрузился в размышления. Довольно глубокие размышления.
-Я не знааю.
-Неправильный ответ, - огрёб подзатыльник. – Ты должен был выбрать химию как мой самый верный падаван.
-А что мне тогда делать с историей? – злюсь.
-Да не начинай мне тут истерику разводить, - усаживается на стол.
-Я и не начинааю.
-Да, я вижу.
Чувствую изучающий взгляд Агаты. Да, редко кто так общается с учителем.
-Сегодня иди на историю, разрешаю. Но тогда на следующей неделе не только в четверг останешься. Всё понятно?
-Предеельно, - киваю.
-И выучи до конца таблицу Менделеева. Сколько там тебе осталось?
-Хмм, - краем глаза заметил вытянувшееся лицо Агаты. – Сельмая группа, каажется, и восьмая.
-Отлично. Тогда доучиваешь, и через неделю-полторы спрашиваю.
-Лаадно.
Звонок.
-Ребяток в класс запусти, - кивает брюнетке. – А ты, - кивает на меня, – поможешь мне с реактивами.
Первые минут десять урока химик что-то трепал на кафедре, а я разносил комплекты с веществами. Потом меня заставили встать сбоку и помогать. Делаем лабораторную, короче. Я выписывал на доску формулы, всё смешивал, аккуратно нюхал.
-А так как до конца урока… - повернул голову на меня.
Смотрю на телефон:
-Пять минут.
-Пишем домашнее задание.
Класс взвыл, потому что после работы никакого задания на дом не хотелось.
Вскоре кабинет опустел, и остались только химик, Агата и я.
-Ну, точно идёшь? – Агата проводит ладонью по затылку, приглаживая волосы.
-Даа. Только я не готов ни разу.
-Может, тогда в другой раз?
-Другого раза у него уже нет, - Бельфегор стёр с доски и повернулся к нам. – Историк та ещё дрянь, поэтому у меня есть план.
-И какоой же?
-Заключается он в этом, - выуживает из кармана наушники.
Я лишь слегка нахмурился.
-Говорить тихо ты наверняка умеешь. Будешь диктовать вопросы, а я преподнесу тебе ответы на златом блюде. Что-то не устраивает?
-А если он запалит? – этот план провален.
-Ничего он не запалит, ты ж тупица. Это план самого меня. Так что… - поворачивается на дверь. Говорит довольно гневным голосом. – Если что надо, заходите и спрашивайте, а не топчитесь под дверью.
-Извините, - в кабинет просовывает голову какой-то девятиклассник. – А ведь сегодня можно на дополнительный прийти?
-Да. Чего надо?
-Ну, у меня работа на двойку написана.
-И вот я помню, кто ты, и что за работу ты писал, и класс, да.
-Я…
-После звонка приходишь и всё пишешь, а сейчас сгинь с глаз долой.
Парень поспешно закрыл дверь.
-Дерзай, - протягивает провода мне.
Закинув за шиворот, потянул наушники вниз, продевая под кофтой.
-А теперь дальше.
Семпай поправляет наушники под одеждой, едва касаясь пальцами кожи на моей спине. Сглатываю подкативший к горлу ком. Представляю, что бы сейчас было, если бы Агата стояла хотя бы за дверью.
Чуть откинув мои волосы, копается у воротника.
-Заколка есть какая? – протягивает руку ладонью вверх Агате.
-Сейчас поищу, - роется в сумке.
Пока подруга повернулась спиной, вытаскивая вещи на стол, Бельфегор припал губами к моей шее и крайне медленно провёл по ней кончиком языка. Тихо вдохнув, сжал подрагивающие от волнения пальцы в кулак.
-Вот, держите.
Учитель, как ни в чём не бывало, берёт тонкую чёрную заколку и фиксирует на вороте провод. Вставляет наушник в ухо, второй прячет под кофту, всё поправляет.
-Чеши в кабинет с самым честным видом и переписывай. Я тебе позвоню через минуту или две.
-Лаадно.
-Удачи, - обнимает Агата и быстро чмокает в щёку.
По лестнице я почти бежал. Чувствовал себя очень легко, взволнованно и… и что-то ещё, но понять или хотя бы описать это я не мог.
Когда проходил мимо расписания, зазвонил телефон.
-Да?
«Как слышно?»
-Отлиично, - по школе разносится звонок.
«Поторопись. Время ограничено, ши-ши-ши.»
-Семпай, Вы напоминаете убийцу из «Пилы».
«Просто заткнись и иди в кабинет»
Стучу.
-Можно зайти?
В кабинете ещё несколько человек из других классов что-то пишут.
-А, Айроне. Проходите.
«Так и представляю, как режу ему глотку»
-Держите второй вариант и садитесь за третью парту.
Пародирует:
«Держите бла-бла-бла и садитесь на кол»
Сдерживаю улыбку. Так, первый вопрос.
-С кем заключила союз Италия в Тройственном союзе в 1882?
«Тупица! Это элементарно!Австро-Венгрия и Германия»
Значит, ответ «А».
-Красное двухлетие?
«Период подъёма рабочего движения. Он сопровождался массовыми захватами фабрик и заводов рабочими и созданием рабочих советов»
Ответ «С».
Так продолжалось ещё несколько минут. Вдруг дверь в кабинет раскрывается, входит семпай с телефоном у уха и направляется прямиком к историку.
-Тебя там вызвали чего-то. Я посижу с ребятишками, да.
-Кто?
-Что «кто»? Пили к Артуру.
Не сумев ничего возразить, мужчина поспешил на выход. Бельфегор положил телефон в карман, быстро нашёл на столе ответы и начал диктовать вслух.
-«А», «С», «В», «D», «D», «D», «А», «С», «С», «В», «А», «В».
Часть класса тоже успела записать.
-Меня никто не видел, всем пока.
Выбежал из кабинета.
-Зачем он это сделал? – шепчет кто-то сзади.
-Видишь вот этого тощего с зелёными волосами? – отвечают в тон.
-Ну?
-Он же единственный, кто химию сдаёт в этом году. Вообще среди всех единственный.
-Самоубийца.
-Да вот и я о том же. Наверняка ради него прискакал сюда. Как думаешь, они вне школы общаются?
-Вряд ли. Химик жёстко мозг выносит на уроках.
Возвращается историк, яростно бормоча что-то под нос.
-Все замолкли!
«Ши-ши-ши, наебал же я кого-то»
Я молчу, чтобы не спалиться. В классе подозрительно тихо.
«Посиди ещё минут семь и спасайся. Мы в кабинете будем»
Я так и сделал.
В кабинете химии за столом на кафедре восседал семпай, закинув ноги на стол, а Агата смотрела в окно. Ещё там были ребята из классов помладше, писавшие какую-то работу.
-Ну? – блондин ставит ноги на пол.
-Успеел.
-Запалил?
-Не.
-Вот такой я молодец, ага, - ухмыляется, закидывая руки за голову. – Ты теперь мне должен.
-Ну, Бел-семпай, без этого никак нельзя? – догадываюсь я, как платить придётся.
-Не-а.
Ну и минут через десять мы с Агатой ушли.
Проводил её до дома, зашёл в книжный. А ведь у меня ещё остались деньги со дня рождения и скидка. Ещё и зонт с книгой. И открытка.
Интересно, а когда день рождения у Бельфегора?
Остаток дня прошёл скудно.
Пятница, шестнадцатое декабря.
Самый скудный день в моей жизни.
Уроки тянулись словно дёготь. Постоянно хотелось сбежать или хотя бы спрятаться.
Опять не сплю.
Суббота, семнадцатое декабря.
Девятый час тупо смотрю на выбеленный потолок.
Надо собираться начинать, что ли.
Встав, долго слонялся по квартире, не зная, что бы сделать. К одиннадцати был готов.
Ехал в автобусе, ехал в толкучке. Пожалел. Хотя время сэкономил, приехал на десять минут раньше. Немного побродив по улице, вернулся к светло-бежевому дому и постучался.
Вскоре послышался шорох. Поворачивается ключ, дверь открывается.
-Привет, - весь так и излучает королевское величие, кутается в плед и сонно запускает пальцы во взъерошенные волосы.
-С пробуждением, семпай, - захожу.
За ворот притянув к себе, кротко целует в губы.
-Как дела? – расстёгивает мою куртку.
-Нормаально. Как Ваши? – снял ботинки.
-Ок всё. Как дома? – проходим дальше.
-Да вроде пока тихо.
На кухне всё как всегда. Прибегает Минк, прыгает мне на колени.
-Быстро он к тебе привык, - пьёт кофе.
Хорёк начинает залезать мне под футболку. Щекотно.
Большую часть времени мы валялись на диване и занимались. Я решил тестов пять за час, наверное. Даже в голове не укладывается. Теперь меня действительно готовят к олимпиаде.
На обед заказали пиццу. Потом семпай пошёл на второй этаж и завис там довольно надолго. Поднимаюсь. Видимо, он у себя.
В спальне никого нет, зато за дверью в ванную слышится шум воды. Просунул голову в дверной проём. Бельфегор сидит на полу у ванны и возит душем из стороны в сторону.
-Семпаай?
-Чего тебе? – не поворачивается.
-Что Вы делаете? – я медленно подошёл ближе.
-А разве не видно?
Минк бегает по гладкой белой поверхности, постоянно поскальзываясь и скребя когтями.
-Нет.
-Я его мою, - важно поднял указательный палец.
-Давайте лучше я, - придерживаю зверька.
-Ну дерзай.
Найдя шампунь для хорьков, растираю по светлой шерсти. Семпай стоит сбоку с всё тем же душем в руках. Ехидно шишикнув, облили меня водой. Все волосы, лицо и плечи мокрые. Футболка противно липнет к коже.
-Бел-семпай, ну зачеем? – выжимаю зелёные лохмы.
-Ши-ши, лягушки же любят воду.
Зло отняв душ из рук, поливаю Бельфегора как розы в саду.
-Жаба, ты огребаешь.
Пытается выхватить его из моих рук. В итоге началась возня, мы поскользнулись, упали, выронили душ, вода начала растекаться по полу. Его Величество времени зря не терял. Сел сверху, хватая меня за руки и пытаясь дотянуться до душа.
-Ши-ши-ши.
-Как многообещающе, семпай, - выдёргиваю руки.
Окатывает меня водой. Вырываюсь, дёргаюсь, трясу головой. Семпай держит мои запястья одной рукой и, упёршись другой в мокрую плитку, приникает к моим губам. Прикрываю глаза. Тем временем душ переворачивается, вода накатывает в нашу сторону. Поцелуй был неторопливый, приятный, долгий, и могу сказать точно, что мне очень понравилось.
Раздалось шкрябанье когтей по мокрому полу, Бельфегор резко вздёрнул голову.
-Быстрее! Минк!
Вскакивая и утягивая меня за собой, семпай выбежал из ванной. Мокрый след вперемешку с пеной от шампуня тянулся вниз по лестнице – на первый этаж. Прыснув, блондин направился в гостиную. Прямо на диване лежал хорёк и нагло кувыркался по мягкой обивке. Остановился, оттряхивая шерсть так, что брызги летели в разные стороны.
-Убью, - химик хватает животное за шкирку. – Выпотрошу и поставлю чучело при входе.
-Бел-семпаай, просто отстаньте от него.
-Вытри, - отдал Минка мне.
-Домою.
Ещё с полчаса возился с мелкой тварью. Только облился больше. Зато семпай сидел в кресле уже весь сухой и переодетый в другую одежду.
-Это было поодло, - сажусь прямо на пол.
-Ты мне ещё за историю должен. Так что, - повёл плечами.
-Ну и лаадно, - капельки воды падают с моих волос на светлый ковёр.
-Жаба, - показывает веер из ножей. – Живо переоделся, волосы высушил, шапку надел.
Пришлось идти наверх, искать майку, выжимать свою футболку, вешать её сушиться на батарее в ванной, вытирать волосы, сушить их, потом искать в прихожей шапку-лягушку. А принц блаженно потягивал молоко, читая очень толстую и потрёпанную временем книгу.
-Что читааете?
-Перечитываю, Толстой «Война и мир», - перелистывает страницу.
-Русская?
-Да.
-И как? Интересная?
-Более чем, - отстранённо кивает.
-Отвлекаю?
-Не можешь заинтересовать.
Я задумался.
-Расскажите, - решительно подошёл к семпаю, не отрывая взгляда от его чёлки.
-О чём? – перелистывает.
-О книге.
-Тебе такое не нравится.
-Почему?
-Потому что это роман-эпопея, который описывает события войн против Наполеона. В романе обилие глав и частей, многие из которых имеют сюжетную законченность. Да и это только второй том у меня в руках.
-Огоо.
-Читал «Удушье» Паланика?
-Слышал, но не читал.
-Прочти. Ну, а «Бойцовский клуб»?
-Читал, - качнул головой.
-Фильм смотрел?
-Агаа.
-Ну надо же, - захлопывает книгу. – Да с тобой есть о чём поговорить!
И всего лишь про какое-то «Удушье» мне вещали долбанные два часа. Успели за это время и поесть, и позаниматься. Словно подробный анализ делали.
Потом Бельфегор дал мне послушать две ну очень классные песни. «Pure Morning» и «Julien». Болтались в кабинете, что-то искали в интернете. Я стоял у семпая за спиной, немного прижавшись и прислонившись своим виском к его. Он много рассказывал про литературу. Намного больше и интереснее, чем, например, на уроке. Гений, блин.
-Будем фильм какой смотреть?
-Ну, какой, например?
-Не знаю.
-Тогда не будем, - поправляю прядь его волос.
-Сколько времени? – смотрит в окно. Темно.
-Около десятии.
-Ещё час-полтора занимаемся, значит.
-Нууу!
Учитель начал объяснять мне какую-то новую тему, дал задания с прошлого года. Выглядит сложно.
-Органическая химия или неорганическая - не имеет значения. Ты должен знать всё.
Затем семпай засел за ноутбук и начал работать. Он то лежал, то сидел, то бесформенной амёбой сползал наполовину. Я же слушал недавно услышанные песни.
К одиннадцати я совсем устал и буквально клевал носом над тестами. Меня потрясли за плечо.
-Иди спать.
-Я не хочуу.
-Не спорь со мной.
-Я и не..
-Спать!
Сделав недовольное лицо, пошёл наверх.
В спальне душно, приоткрыл окно. В душ сходить, что ли. Забросив майку на кровать, джинсы с носками куда-то на пол и на ходу снимая трусы, направился в ванную.
Чуть тёплая вода приятно холодила кожу. Я так стоял довольно додго. Вяло потёр себя мочалкой и снова просто стоял. Когда вышел из душевой кабинки и только провёл полотенцем по плечу, заметил Бельфегора, стоящего в дверном проеме, скрестив руки на груди и опёршись о него плечом.
-А я думал, ты уже спишь, - ухмыляется.
-Да нет.
-Тогда ладно, - стягивает с себя одежду.
-Вы в душ и спать? – оставляю полотенце у раковины.
-Наверное.
Закрыв дверь, сразу услышал плеск воды. И долго он там стоял?
Переодевшись, я лёг на свою часть кровати и смотрел в сторону окна. Большая круглая луна цвета белого фосфора. Красиво. Но чаще она похожа на кусок швейцарского сыра.
Уже полпервого, а спать не хочется. Проклятая бессонница.
Дверь в ванную открывается, свет гаснет. Семпай тихо подходит к постели, и матрас прогибается под его телом.
-Вы сегодня быстро, - почему-то шепчу.
-Зато ты долго, - закинул руки за голову. Хоть нижнее белье надел.
Мы лежали молча и думали каждый о своём, но меня, словно мёдом намазано, тянуло ближе.
Бельфегор начинает тихо напевать себе под нос:
-«If I let you in, you’ll just want out. If I tell you the truth, you’ll fight for a lie. If I split my guts, - делает вдох, – it would make a mess we can’t clean up. If you follow me, you will only get lost. If you try to get closer, we’ll only lose touch. But you already know too much. And you’re not going anywhere».*
Недолго думая, сажусь на него сверху.
-А что это?
-Тш, что за своеволие? – недовольно шипит.
-Да нет, чтоо Вы.
Обхватив королевское лицо руками, наклоняюсь ниже, порываясь поцеловать. Резкий поворот в сторону. Бельфегор подминает меня под себя, не отрываясь от губ.
Не какой-то там смачный, глубокий поцелуй с языком, слюнями и прочими привилегиями, а лишь касание губами. Но настолько приятно, что хочется ещё, ещё и ещё.
Отстраняется, уткнувшись лбом в лоб. Потёрся своим носом о мой. Веду губами по его щеке. Гладкая и приятно пахнет гелем после бритья. Поцеловал у самого уха, затем мочку, пройдясь языком по металлу серьги. Судорожно выдохнув, смыкает зубы на моей шее, заставляя откинуть голову назад. На самой глотке, над кадыком. Немного больно.
Пальцы сжимают волосы на его затылке, но не одёргиваю, лишь предвкушаю, что будет дальше. Отпустив, вновь тянется к моим губам. Поддаюсь вперёд. Одёргивает, и я падаю назад на подушку. Потянув руку, провожу кончиками пальцев по щеке, по приоткрытым губам. Не двигается. Прикусывает палец. Сквозь стиснутые зубы проталкиваю ещё один. Горячий мокрый язык скользит вдоль каждого, обвивает. Смотрю на его лицо, чуть приоткрыв рот. Блондин разжал челюсти. Взял эти же пальцы уже себе в рот, словно пробуя его слюну на вкус. Отводит мою руку в сторону, стирая слюни ладонью и быстро чмокая в губы. Опять упирается в лоб, на этот раз как-то ближе. Обняв его, прикрыл глаза.
Лежали мы так довольно долго.
-Семпай, - говорю тихо.
-М? – целует в лоб.
-Мне тяжелоо.
-Ладно, - скатывается, ложась сбоку.
Придвинулся ближе и положил голову ему на плечо. Кладёт руку мне на талию, а вторую просто протягивает, сжав пальцы в кулак и оттопырив мизинец.
-Ну? – протянул ближе ко мне.
-Что? – делаю так же.
-Ты же нуб.
Крепко сцепляет мизинцы и почти сразу отпускает. Ничего не понял, но ладно.
Так обычно делают дети, когда мирятся, хотя сейчас это, похоже, имело другое значение.
Раздаётся шорох, приоткрывается дверь, вбегает Минк и, не останавливаясь, прыгает на кровать. Крутится, вертится, выбирает место. Ложится на подушку сбоку блондинистой головы и затихает.
А вскоре в сон проваливаюсь и я.
Воскресенье, восемнадцатое декабря.
Как-то тяжело лежать.
Открываю глаза.
Сверху вместо одного одеяла два или три, а под боком пусто, зато на подушках всё ещё спит Минк.
Куда он делся?
Не заставив себя ждать, с первого этажа доносится ор. Лениво выпутавшись из груды одеял, в майке и трусах поплёлcя вниз.
Что-то холодно.
Гостиную мерил шагами семпай, злобно фыркая в телефон. Он был в красном вязаном свитере, из-под которого смешно торчала серая футболка. Остановился, сверлит взглядом в окне дырку. Тихо подойдя, я обнял его со спины. Немного развернулся, приобнял меня за плечи, потирая рукой.
-И сколько ещё? – взъерошил мои волосы. - Два часа? Вы с ума сошли?
Прикладываю к его губам палец, шикая. Ишь разорался.
-Если в течение двух часов Вы ничего не сделаете, я заявлюсь самолично, - бросил трубку. Трёт переносицу. – Эх, чёртова страна.
-Семпаай, что случилось?
-Во всём районе вырубили отопление. Убил бы их всех нахер, - в руке появляется нож.
-Не надо никого потрошить.
-Ещё как надо, - кончиком стилета приподнимает моё лицо за подбородок. - Зато у нас есть ещё два часа.
-Для «согреться»? – обхватываю его за шею.
-Именно для этого.
Мы уложились чуть меньше, чем в два часа.
Зато в первые же полчаса появилось отопление.
Я точно запомнил, как упал на кровать, утягивая королевича за собой. Почему-то в его руках мне хотелось таять, плавиться. Словно фруктовый лёд в сорокаградусную жару, как ледники на полюсах от глобального потепления. Я ещё ни разу не испытывал подобное.
Пальцы судорожно сжимали широкие плечи, впиваясь в кожу короткими ногтями. Тело время от времени охватывала приятная дрожь, волны тепла разливались в низу живота. Его руки, хаотично лапавшие меня. Укусы, багровые засосы, царапины, синяки. Я выгибался под ним, стонал, метался. Хватал за волосы, с готовностью разводя ноги на ширину всей души. Я открывался полностью. Возможно, даже больше чем надо.
Губы, такие горячие и требовательные, порядком искусанные, собственнические поцелуи. То утыкался носом в тёплую шею, то откидывался назад. Мне запало в память, как, всегда холодные, пальцы пробежали по руке и сплелись с моими. Нещадно царапая спину Бельфегора, громко стонал, пытаясь не забыть, как дышать. Перед глазами то и дело плясали белые звёздочки, оставляя после себя темноту, но зрение вскоре приходило в норму. Самый радужный оргазм накрывал с головой, охватывая и засасывая в свою пучину.
Вскоре, к сожалению, всё кончилось.
Семпай откинулся на матрас, расслабленно улыбаясь, я же сидел, обнимая подушку. Мимолётом провёл рукой по внутренней стороне бедра, проверяя, не вытекло ли чего.
-Чего ты там себя лапаешь? – ворочается.
-Проверяю.
-Не потекло ли? – шишикает.
-Да, - недовольно фыркнув, уткнулся лицом в подушку.
-Жааба, - растянув первую гласную, провёл пальцем по моему позвоночнику.
-Что? – промычал.
-Иди сюда, - взяв за запястье, потянул на себя.
-Я не хочуу, - опять зарылся лицом в наволочку. – Мне лень.
-Принц приказывает.
Я всё-таки лёг рядом, но вскоре буквально навалился на химика сверху. Ещё долго валялись в постели и болтали о фильмах. Хорошо-то как.
-Бел-семпай.
-М? – видимо, задремал. Обхватил меня покрепче.
-А сколько времени?
-Одиннадцать, наверное.
-Так рано?
-Я проснулся от холода в семь. Представляешь, как не выспался?
-Представляяю, - положил голову ему на грудь.
Мы встали только к обеду и то довольно быстро развалились на диване. Решали тесты, что-то обсуждали, приставали друг к другу, о чём-то шутили. А день тем временем крайне быстро подходил к концу.
Минк лежал под боком, пока я сосредоточенно читал историю.
-Ну? Выучил? – семпай проходит мимо дивана.
-Наверное.
-Не «наверное», а да или нет? - вырывает учебник. – Давай, пересказывай.
Я еле вспомнил, о чём вообще параграф и был вынужден читать ещё раз. До семи всё сделали. А уходить и не хочется.
Застёгиваю куртку:
-Лаадно, понял я всё.
-Блин, система, - стукает себя по лбу. – В четверг спрашивать буду оставшееся.
-Окей, - киваю.
-До завтра, - быстро целует.
Схватив за плечи, притянул к себе, урывая ещё несколько секунд близости.
-До свидания, - произношу, чуть улыбаясь и открывая дверь. Губы приятно покалывало.
Дома меня ждала головомойка.
-Ну и где ты был эти два дня? – злой Карл встречает на пороге.
-То есть? – скидываю рюкзак у вешалки.
-Мы с виллы вернулись в субботу в обед. Где ты шлялся?
-Я… - быстрее. Думай, Айроне, думай. Я же знаю, ты не настолько безнадёжен. – Я был у друга.
-И что же это за друг?
-Мы с сентября общаемся, - повёл плечами. – Пригласил меня в пятницу к себе на выходные в приставку играть.
-Ну ладно.
Облегчённо вздохнув, прошёл в свою комнату.
Тревожно мне как-то. Ох, как тревожно.
Бессонница.
_____________________
*«Если я впущу тебя, то ты захочешь уйти. Если я скажу тебе правду, то ты будешь бороться за ложь. Если я выпущу себе кишки, то будет такой беспорядок, какой мы не сможем убрать. Если ты пойдёшь за мной, то ты только заблудишься. Если ты попытаешься сблизиться, мы лишь потеряем связь. Но ты уже слишком много знаешь. И теперь ты никуда не уйдёшь» - строчки из песни Bring Me The Horizon – Don’t Go.
Неделя семнадцатая
19-25.12.2011
19 декабря, понедельник. На моё же удивление заснуть всё-таки получилось, часов в 5 утра.
Странно, почему не звенит будильник? Надо вообще проверить, через сколько вставать. Нащупав где-то под подушкой телефон, смотрю на дисплей. 9:43. Отлично, можно ещё…ДЕВЯТЬ СОРОК ТРИ?! Быстро вскакиваю, выбегаю в коридор. Отчим уже уехал, мачеха спит. Собравшись на скорую руку, спешно покидаю квартиру, даже не позавтракав.
Стук в дверь:
-Извиниите, можно войти? – говорю сбивчиво из-за бега.
Одноклассники косятся на дверь в кабинет, где стою взлохмаченный я. Агата бросила на меня взволнованный взгляд, а Мисс Кельвелине была, мягко говоря, в шоке.
-Фран, сейчас разгар третьего урока.
-Я проспаал, - виновато тру затылок.
-Ну, хоть явился. Ладно, проходи.
-Спасиибо.
С каждым шагом у меня всё больше создавалось впечатление, что я тону, что на шее висит камень, тянущий на дно, а чёрный джемпер слишком криво сидит на наспех одетой рубашке. Довольно поганое чувство.
-Я тебе звонила и писала. Не слышал? – тихо спрашивает подруга, когда я сажусь на место.
Качнул головой. Как же хочется спать. Весь итальянский старался не смыкать глаз. На перемене Агата отчитала за плохой сон, явный авитаминоз, худобу и ужасный образ жизни. Зато на географии она наконец замолчала и дала моим мозгам отдохнуть. Время целенаправленно подходило к химии. В кабинете стоял гул от класса, а кафедра пустовала. Интересно, где Бельфегор? Сходить поискать, что ли. Ещё немного подумав, всё-таки решил остаться на месте. Подруга предупредила, что со мной сейчас не сядет – с ней договорилась Ола. Семпай в классе появился только после звонка и то с небольшим опозданием. Я даже и не слушал, что он говорил, просто отключился.
Странный коридор. Света нет, приходится идти на ощупь. Под ногами начинает хлюпать вода, а взявшийся из ниоткуда ветер приносит с собой запах тухлых яиц.
-Айроне! – в этот вопль было вложено столько гнева, сколько я за всю свою жизнь не слышал.
Резко вскакиваю на ноги, чуть ли не роняя стул.
-Дома в кроватке спать будешь. Живо к доске, - семпай буквально шипит, возвышаясь надо мной.
Прохожу на кафедру с затравленным видом. Что это с ним?
Заставил меня решать задачи. Вычислять молярную массу, массовую долю и прочее.
-Куда наверх полез? Пиши ровно, - стирает половину вычислений. Начинаю заново.
Я стоял не у доски, я стоял на краю эшафота с петлёй на шее. Учитель вёл себя необычно негативно, но причина всего этого меня не посещала.
-Мозгами крутить надо, Айроне. Надо учиться сравнивать и анализировать. Без этого вы не только химию не поймёте, но и не сможете жить. Химия как молоко. Вы ведь идёте в магазин покупать молоко и не берёте первое попавшееся. Вы сравниваете. К примеру, если я хочу похудеть, я покупаю обезжиренное молоко, а если поправиться – 6% жирности. Если в местности, где его производят, радиация, я его тоже не куплю. Хотя, это плохой пример. Тем не менее, если вы научитесь сравнивать, вы станете королями жизни. Химия – это очень скрупулёзный предмет. Надо выверять всё до последних мелочей. Сядь уже, - я ухожу с кафедры. – Если вы неправильно уравняете, забудете хоть один коэффициент или знак обратимости, то вам сразу снизят балл.
И была лекция ещё минут на 15. Определённо не понимаю эту жизнь.
На перемене сразу же нарисовалась Агата.
-Фран, что это было? Вы поссорились?
-Я понятия не имею, - рассеянно мотаю головой.
На истории пришлось садиться за последнюю парту и писать тест по обществознанию, который дал историк. Историю я написал на 5. После школы пошли с подругой в кафе. Играла мелодия, буквально сводившая с ума. Моего английского хватало на то, чтобы уловить смысл.
-Тупая песня, - подпираю голову рукой.
-Я её слышала уже, - ест клубничное мороженое. – Это Archive – You make me feel, если не ошибаюсь.
Так мы просидели до вечера, а потом пошли к ней в гости. Комната в серо-голубых тонах, светлая мебель, стеллаж с книгами. Всё жутко гармонировало между собой. Родители Агаты довольно начитанные и по-английски чопорные люди, сколько бы итальянцами не являлись.
Дома меня ждали очередные казни.
-Где был? – вопрошает Меди.
-Гуляял.
-Нет бы домой придти и позаниматься. Всё не нагуляется никак, - лёгкий подзатыльник.
Быстро сделав уроки, я взял в руки карандаш.
Поев и погрозив своему отражению пальцем, чёрт, молодцевато встряхнув чёлкой, пустился танцевать чечётку.