Оживший Брейгель или Что такое «приёмный покой больницы в 00 часов»
Спасибо, не Босх…
Все-таки совсем уж не поддающихся описанию персонажей там не было: все – человеки, все – в разной степени побитости, одетости, трезвости и крикливости. Но все же – люди. Довезли меня опять же, очень быстро, как потом прочитал мне медбрат Яша (или «ангел мой», как я его называла – умеющий делать уколы лучше всех медсестер), посмотрев на первый лист истории болезни: «Время ДТП – 23:07, время приезда скорой – 23:17, время поступления в приемный покой (ага, «покой», как же!) – 23:27». Так что оперативность – на зависть всем оперативникам.
Думаю, не надо специально лезть в статистику, чтобы понять: начиная с «около полуночи» (кстати, это название одной из самых любимых мной пьес Телониуса Монка) – и примерно до 3-3.30 ночи происходит всё самое неприятное, что только может произойти. Самоубийцы самоубиваются (с разной степенью успешности сего мероприятия), алкаши бьют своих жён и сожительниц, чуть позже идут драться с собутыльниками или случайными встречными-ни-в-чём-неповинными, сердечники получают инфаркты, а апоплексики – инсульты. И вся эта свистопляска происходит примерно в эту тяжелую часть суток.
И в ту начавшуюся ночь брейгелевские типажи всё прибывали и прибывали: прихотливо изукрашенные разноцветными побоями по разным частям тела (в основном, конечно, по лицу); одетые с потрясающей воображение лёгкостью (за окном было около +12-ти, а там были люди и в трениках-майках-носках – БЕЗ ботинок, и в «семейниках» или надорванных халатах (фемининный вариант), и просто завернутые в подобие байкового одеяла) и в самых разных состояниях: от аффекта и до смерти. Да, посиживая у рентгенкабинета пришлось мне пронаблюдать неторопливый (правда, так и не дотянувший до торжественности) выезд каталки, и вот – практически на уровне моих глаз – оказались и медленно проехали мимо жёлто-серые неподвижные голые пятки. Остальное было накрыто простынёй, обильно окровавленной в районе головы.
«Да, это верно: у больных большая взаимовыручка!» – эту фразу милой Людочки из «Покровских ворот» мне тоже пришлось вспомнить. Ибо были там не только буйные, с которыми лучше не взаимовыручаться. Например, сильно датый худющий Волков, который никак не мог усидеть на месте, а бродил неприкаянно по всему обширному приемному «покою», то взывая к человеколюбию окружающих в форме «Ну дайте же обезболивающее!», то просто тупо оглядывая окружающий пейзаж, то с кулаками рвясь наружу, «в пампасы». В конце концов, отчаявшийся урезонить его охранник в дуэте с санитаром заперли данного Волкова в «холодной», откуда он время от времени все же продолжал свою мощную морзянку, отмеченную, кстати, недурным чувством ритма
Были там люди вполне безобидные, вроде меня. Милая «Синяя Туфелька», как я ее назвала. Привезли на каталке – нога болит. Время от времени СТ всплакивала – негромко и жалостно, как трехлетняя девочка. Рентген показал перелом голени. Тут же в нее, наживую (крики достигли, вероятно, Озерков!) вправили железный штырь, и «паровозом» – что-то мощно-наркотическое, отчего она затихла. Мы были рядом: она лежала в одной синей балетке, с ногой в гипсе, а вторая туфелька сиротливо лежала рядом с гипсом. Я же – сидела напротив в коридоре, дожидаясь следующих назначений. А бедной СТ очень хотелось в туалет. Хорошо, «по-маленькому». Сначала она просто возилась. Потом звала санитарку. Потом уже просто закричала, что сейчас не выдержит. Я сходила за охранником – и мы ее повезли в WC. В общем, справились общими силами - она даже не пострадала морально: я охранника отгородила своим плащом, двери там нигде и никакие не закрываются: стыд – отменён.
Мне помогла очень славная девушка, которая привезла своего дедушку (вероятно, с какими-то почечными делами: он держал у пояса что-то вроде пакета, а из дедушки в пакет выходила трубка…). Девушка удивительной красоты и интеллигентности очень трогательно заботилась о своем дедушке (вообще, в больнице сразу видно, кого любят, а кому – просто апельсины), собралась принести ему что-то перекусить, и тут я попросила взять мне маленькую бутылку воды (деньги у меня с собой были, но думаю – она бы мне ее и так подарила). Она всё принесла очень быстро, потом предложила перекусить с ними, на что я благодарно отказалась – аппетита не было, как ни странно...
NB! Если вас частично обездвижили (наложили гипс на ногу, например) либо вам просто трудно куда-то идти/встать без поддержки, ОБЯЗАТЕЛЬНО обратитесь за помощью к другим больным (естественно, проверив «на глаз», не хуже ли им, чем вам). Если вам откажет кто-то один, обратитесь к другому: свет действительно, не без добрых людей. Не кидайтесь в обиды: здесь ВСЕМ плохо. Найдите какой-то приемлемый взаимообразный вариант (может, у вас в сумке есть конфета или жвачка, а он – хорошо ходит, но голодный или во рту противно).
6. «Вы тут пробудете 4-5 часов, может, больше…»: как этого избежать
Вот тут всё – чрезвычайно просто. Вам надо избрать тактику игуаны (если вы – дама) или варана (если наоборот) J.
Как известно, эти славные зверушки кусают свою жертву, вспрыскивая ей яд замедленного действия – а после начинают преспокойно таскаться за вышеозначенной жертвой по пустыне или острову, дожидаясь, пока та сама не сдохнет.
Тут – принцип тот же. Вас ждут несколько кругов чистилища. Для меня это были: сдача крови, словесное описание дежурному врачу, что на кто там наехал, далее – рентген, УЗИ, КТ (компьютерная томография) и ЭКГ (так как в машине СП было зафиксировано повышение давления).
И как только вы выяснили, кто же – именно ВАШ дежурный врач, включайте игуану! Сначала (после весьма, кстати, гуманного кровопролития – ибо вены у меня как ниточки, а девочка исхитрилась попасть враз и почти не оставить синяка, спасибо ей), выйдя из смотровой, села я тихо в коридорчик. И просидела я там почти ЧАС. На обращение к мимопробегающему молодому человеку «Молодой человек….» я услышала: «Я не «молодой человек», а доктор!». На что я резонно, но тихо заметила, что ведь одно не исключает другого. Когда он все же затормозил, я спросила, куда мне дальше, на что он совершенно резонно ответил, что я – не его больная, а пока он будет заниматься чужими больными, его собственные будут страдать. Логика, чё.
Я замолкла, дожидаясь своего врача. И он нашелся! И он был прекрасен. Я нежно «укусила» его жалобным взглядом – и с этого момента стала безмолвно таскаться за ним по всему приемному покою. Он ловил санитара, тот отводил меня на очередную процедуру, бросив при уходе, чтобы потом я «ждала в коридоре». На что я, выйдя из очередной двери, тихо тащилась к дверям, за которыми сидел мой врач – и садилась рядышком. Он выходил обычно минут через 5-15. Иногда шел по своим делам – я на расстоянии шла вслед. Освободившись и заметив меня, конечно, спрашивал, где я побывала и вёл дальше, через санитаров (на удивление – «все красавцы молодые, великаны удалые» они там были, спасибо им: если бы я где и рухнула – подхватили бы вмиг).
В итоге в кроватку своей 7-ой палаты 1-ой нейрохирургии я осторожно рухнула ровно в 3:00 (чем, думаю, побила все рекорды приемного покоя).
NB! 1) Пострадавший, помни: взаимовыручка – наше всё! У медперсонала, кроме вас, есть еще не вы. Делай то, что можешь, если к тебе обращается собрат. Если ты не в силах, ОБЪЯСНИ это, не плаксиво и не высокомерно, и дай наводку на более здорового. Делись тем, что оказалось в сумке – и сам спрашивай, что там у него случайно завалялось. 2) В приемном покое пользуйся «тактикой игуаны»: безмолвно ходи за своим доктором, однако, в некотором ОТДАЛЕНИИ от него (шагов на 3-5): дописать тебе в историю болезни обсессивно-компульсивное расстройство будет вполне в его силах.
