Методы и методики изучения социальной напряженности курсантов психологического факультета

Необходимость своевременного регулирования (через управление) СН в регионах Российской Федерации обусловливает реальную потребность в ее детальном анализе и прогнозировании ее уровня. Под детальным анализом СН мы понимаем:

выявление факторов, определяющих СН в регионах на данном этапе их развития (так как, в силу региональных особенностей, СН детерминирована неодинаково);

определения уровня СН в различных социальных группах в конкретный период развития региона (на основе выявленных факторов) и выявление социальных групп с высоким уровнем СН;[1]

определения уровня СН в регионе относительно каждого из выявленных факторов и выявление факторов риска, то есть, тех индикаторов, для которых уровень СН достигает высокой отметки.

определения уровня СН в отдельных социальных группах региона для каждого из выявленных факторов, что позволяет получить конкретную информацию о неудовлетворенности отдельных социальных групп положением дел в регионе относительно каждого фактора, значимо влияющего на СН.[25, стр. 72-73]

Еще большая потребность существует в прогнозировании уровня СН для принятия упреждающих мер по недопущению ее перехода в такие стадии, где формы проявления приближаются к открытым социальным конфликтам, дестабилизирующим развитие общества. Регулирование жизнедеятельности региона невозможно без качественного и непрерывного прогнозирования.

Из вышесказанного следует, что в арсенале социологов должны быть соответствующие комплексные методики, которые должны позволять определять уровень СН в регионах, в отдельных социальных группах населения регионов, выявлять индикаторы (факторы), уровень неудовлетворенности населения которыми достаточно высок, а также прогнозировать уровень СН с целью предвидения конфликтных ситуаций для их предупреждения через управление. В этих методиках должны учитывать особенности развития регионов, а, следовательно, неоднозначность факторов, определяющих СН в регионах, их весовых характеристик. Кроме того, необходимо учитывать историческое развитие общества, а значит и социальной напряженности, результатом которого является изменение причин (факторов) влияющих на рост СН, а также степени их значимости относительно друг друга, что, в свою очередь, ложится в основу анализа и построения модели прогнозирования СН.[2]

Важным моментом при определении уровня СН и построении модели прогнозирования является учет человеческого фактора. Это обусловливается тем, что на уровень СН непосредственное влияние оказывают влияние внутренние факторы, которые отражают психологический тип индивида, предрасположенность к социальному оптимизму или пессимизму, ожидания и предпочтения, восприятие своей социальной среды, те чувства, которые у него формируются под ее влиянием.

Анализ теоретических и методологических подходов к анализу и прогнозированию СН, которыми располагает отечественная и зарубежная наука, показывает, что в арсенале социологов не достаточно инструментария, позволяющего детально анализировать СН и строить прогноз уровня СН на будущее, учитывая ее изменение в пространстве и времени, предвидя тем самым формы ее проявления.[14, стр. 115-116]

В настоящее время в научной литературе можно найти немало различных методик, представленных их авторами в качестве инструментов для измерения СН в действующий период развития социума. Качественное разнообразие этих методик определяется различием подходов исследователей к пониманию природы СН и к выделению ее основных детерминант.[16, стр. 358-359]

Анализируя методики измерения и анализа тенденций развития СН, необходимо отметить, что в западной социологии существует давняя традиция конструирования соответствующих методик. Так В. Дэвис в 1945 г., в рамках изучения удовлетворенности людей характеристиками социальной среды, разработал шкалу, состоящую из 40 индикаторов, предназначенных для оценки таких параметров, как социальное окружение, психологические и демографические характеристики респондентов (доход, пол, возраст). Д. Фесслер в 1952 г. предложил шкалу для измерения общественной солидарности. К. Жессер в 1967 г. создал вопросник для изучения социальной удовлетворенности в общностях городского типа в Мичигане. В 1976 г. А. Кембелл и ряд других исследователей из "Института социальных исследований" (США) сконструировали шкалу для изучения социальной удовлетворенности и социальных изменений. В современной практике методического обеспечения исследований подобного круга вопросов на Западе широко используется тест MSQ (Миннесотский вопросник удовлетворенности).[8]

Однако, как было отмечено выше, в западной прикладной социологии термин "социальная напряженность" ("social tension", "social strain") используется крайне редко. Исследователи заменяют его предельно широко трактуемым понятием "социальный стресс" ("social stress"). Одним из следствий такого терминологического замещения является четко прослеживаемый в конструкции исследовательских методик акцент на изучение влияния социальной среды на психическое состояние и ментальное здоровье ("mental health") людей. Эта особенность объясняется западной традицией в трактовке социального стресса как результата проявления на психофизиологическом уровне индивида низкой адаптационной способности к негативным изменениям социальной среды. В описании ряда методик встречается и трактовка "напряженности" в психологическом смысле этого слова, как одного из компонентов и отличительных черт стресса, наравне с такими характеристиками, как тревога, отрицательное самочувствие, гнев и т.д. Многие методики, используемые сегодня в западной социологии для измерения СН, по замыслу авторов нацелены на измерение социального благополучия, качества жизни и социального самочувствия индивидов.[24, стр. 229]

Анализ методик позволяет сделать вывод, что для изучения социальных проблем населения наиболее часто применяются различные опросные методы исследования. Опросы при корректном их применении позволяют отслеживать даже малые изменения в разнообразных сферах общественной жизни. В наиболее простой форме исследователи пытаются оценить специфическое состояние социума, для отражения которого используется термин "социальное самочувствие". При этом социальные психологи и социологи исходят из предположения, что количество неприятных событий выступает субъективным показателем величины стресса (социальной напряженности). Иногда респондента просят проранжировать негативные события, чтобы определить их субъективный вес в общем отрицательном психологическом состоянии индивида. В отдельных случаях применяют вопросы, которые предназначены для косвенной оценки удовлетворенности жизнью.

Довольно часто на Западе при проведении социологических исследований используется формула для расчета уровня относительной депривации, предложенная американским социологом X. Кантрилом:

где RD - относительная депривация; Ve - ожидаемая ценностная позиция; Vr - достигаемая ценностная позиция.То есть уровень относительной депривации рассчитывается как расхождение между ожидаемыми позициями индивидов и теми возможностями, которые им предоставляет общество для их удовлетворения. Чем большая важность придается ценности, и чем ниже возможность ее достижения, тем сильнее испытываемая индивидом неудовлетворенность.Признавая правомерность применения подобных методов, специалисты по измерению качества жизни вместе с тем отмечают их низкую валидность, поскольку ответы на такие прямые вопросы весьма часто формируются под влиянием сиюминутных настроений и в силу этого не способны дать исследователю верное представление о социальном самочувствии респондента. Кроме того, социологами зафиксирована склонность респондентов завышать свои оценки удовлетворенностью жизнью.Значительно более надежными могут считаться специально сконструированные мультииндикаторные методики, содержащие несколько десятков вопросов, ответы на которые впоследствии преобразуются в общий индекс удовлетворенности, благополучия и т.д. Использование "вселенной индикаторов" (Л. Гуттман) позволяет получить более точные, то есть менее подверженные смещению оценки изучаемой переменной. Индексы дают возможность перейти от многообразия конкретных наблюдаемых переменных - индикаторов, отражающих лишь отдельные аспекты теоретического понятия, к более абстрактным и комплексным (латентным) переменным теоретической модели. Использование множества показателей уменьшает влияние посторонних факторов на оценки величины или разброса значений переменной и сделать итоговые результаты более устойчивыми и воспроизводимыми. Кроме того, использование индексов ведет, как правило, к повышению надежности измерения.[17, стр. 211-213]

Большинство методик, в основе которых лежит построение индекса, отражающего социальное самочувствие членов изучаемой общности, строится по единой схеме: респондентов просят оценить уровень удовлетворенности различными сторонами своей жизнедеятельности. Кросс-групповые исследования приводят к выводу, что общее чувство социального благополучия ("well-being") есть сумма удовлетворенностей в различных областях человеческой жизнедеятельности. В настоящее время в мире существует не мало подобных методик, которые используются много лет в сравнительных международных исследованиях. В качестве примера можно привести шкалу общей удовлетворенности Дж. Вортона и А. Мура по оценке удовлетворенности респондентов местом их проживания. Она состоит из двадцати четырех показателей-высказываний, которые сведены в шесть шкал, предназначенных для измерения ряда латентных переменных: криминальности района; возможности получить работу; качества здравоохранения; состояния жилья; удовлетворенности уровнем образования, доступном в этом районе; удовлетворенности социальным окружением. По каждому из высказываний респондент должен дать ответ в диапазоне от "абсолютно согласен" до "абсолютно не согласен".[3]

К наиболее известным исследовательским инструментам этой же группы относится PERI-шкала (Psychiatric Epidemiology Research Interview), разработанная в 1978 году Барбарой Доренвенд (США) и измеряющая качество жизни. Методическая процедура ее применения заключается в том, что индивидов спрашивают о недавно произошедших неблагоприятных событиях в их жизни, а затем просят оценить степень негатива в пределах семибальной шкалы.

В рамках исследований по оценке качества жизни для измерения уровня благосостояния населения американскими учеными Холмсом и Рахом разработана шкала SRPS (Social Readjustment Rating Scale).

Как уже отмечалось, значительную часть методик, используемых в практике опросов на Западе для оценки социального самочувствия, составляют психологические тесты, предназначенные для оперативной диагностики уровня депрессивного состояния и измерения тревожности испытуемых. Подобные шкалы сумматорного типа используются и социологами как для оценки отдельных состояний индивидов и групп, так и в случае необходимости измерить их уровень тревожности в целом. Среди них наиболее известны методики Ч. Спилбергера, Дж. Тейлора, X. Хекхаузена. К числу наиболее часто используемых в нашей стране тестов этой группы относится личностная шкала ситуативной тревожности Ч. Спилбергера, а также ее адаптированный вариант, разработанный Ю. Ханиным.

При диагностике психологических состояний личности применяются также такие методики, как цветовой тест Люшера, тест Роршаха, тест зрительных универсалий, тест САН и др.

Однако, используя методики данного типа, можно лишь констатировать наличие у определенной группы индивидов внутренней неудовлетворенности какими-то сторонами их жизни, в то время как ее первопричины остаются неисследованными. Используя подобные тесты, исследователь, как правило, не получает информации об установках респондентов на изменение сложившейся системы социальных отношений, в той или иной степени выраженности которых часто проявляется латентная форма СН. Такой информации явно недостаточно, для органов власти и управления, а потому необходимо дополнить ее другими исследовательскими техниками.[5]

Социальные трансформации в нашем обществе породили необходимость привлечения новых эвристических ресурсов для анализа жизнедеятельности социальных субъектов. В связи с этим в 1990-е годы методический инструментарий отечественной социологии пополнился рядом разработок российских социологов по измерению социальной напряженности.

Прежде всего, отметим, что все имеющиеся в отечественной социологии методики можно разделить на две основные группы, дифференцируемые на основе специфики используемых методов и целевых объектов изучения:

. Опросные методы.

. Методы, основанные на анализе статистических данных.

Наиболее показательными методами первой группы, с точки зрения предоставляемых ими аналитических возможностей и особенностей конструкции, является методика расчета "коэффициента благосостояния" П.Д. Чорнобая, методика измерения социального самочувствия молодежи Е.В. Давыдовой, методика оценки уровня напряженности Ю.М. Плюснина, методика Д.А. Шмонина.

П.Д. Чорнобай предложил методику оценки СН в сфере социально-трудовых отношений, складывающихся между работником и организацией. Однако методика П.Д. Чорнобая разрабатывалась только для измерения СН в производственном коллективе предприятия, и в силу присущих ей особенностей и ограничений предназначена для решения весьма узкого круга задач. Прежде всего, упомянутые ограничения связаны со сложностью процедуры оценки респондентами важности предложенных социологом факторов. Эта процедура способна демонстрировать отличные результаты при работе с несколькими оцениваемыми респондентами параметрами социальной среды, но становится малопригодной в случае значительного увеличения числа индикаторов. Указанная трудность не позволяет считать методику П.Д. Чорнобая оптимальной для оценки СН по широкому кругу факторов ее динамики и при проведении крупномасштабных опросов.[6]

Методика, предложенная Е.В. Давыдовой, изначально создавалась для работы с большими по численности общностями. Однако нельзя согласиться с возможностью рассматривать величины, получаемые с помощью шкал важности и удовлетворённости, как однопорядковые, допускающие возможность их прямого сопоставления. На самом деле они соподчинены: шкала удовлетворённости-неудовлетворённости, как выражающая основной методологический принцип измерения самочувствия респондентов, является, безусловно, главной и ведущей, а шкала важности (несмотря на её необходимость) - вспомогательной. И речь здесь идёт не столько о статусе шкал, сколько о той роли, которую они должны играть в математической формуле расчёта интегрального показателя СН. Показатель важности оцениваемого параметра для респондента может выступать лишь в качестве весового коэффициента при величине, характеризующей уровень удовлетворённости опрашиваемого этим параметром, а не как однопорядковая с ней величина, с которой допустимы операции суммы или разности. Необходимо также заметить отсутствие в методике Е.В. Давыдовой, как и во многих других отечественных и зарубежных разработках, шкал, позволяющих однозначно и полно интерпретировать полученный показатель СН.

Большинство авторов предлагают оценивать показатели СН, полученные с помощью созданных ими методик, в диапазоне их максимально и минимально возможных значений. В рамках аналогичной методологии оценки СН на предприятии разработана методика Д.А. Шмонина. На стадии математической обработки результатов опроса предлагается использовать метод балльных оценок с отнесением полученной суммы баллов по каждому из респондентов к одному из уровней СН. В этом случае значение показателя лишь отражает близость характеристик социальной ситуации к одной из крайних степеней их выраженности, но более детальная интерпретация его величины невозможна.

Особым видом исследований, базирующихся на использовании опросных методов, можно считать специальную процедуру оценки СН в социумах городского типа. Ю.М. Плюснин в своем исследовании СН в г. Новосибирске (1999г.) выделил две ее формы: явную и скрытую. На основе разработанного им инструментария получены показатели, отражающие материальное благосостояние горожан, их психологический тонус, отношения с близкими людьми, к экономическим, социальным и политическим процессам в обществе, опыт участия в акциях протеста и субъективную готовность к ним, а также оценки вероятности роста и развития напряженности в городе.[31, стр 89]

И.В. Пирогов предложил "мультииндикаторную" методику измерения СН в общностях социально-территориального типа, в рамках которой представлены способы расчета интегральных показателей СН. Методика учитывает психологические механизмы формирования СН, обладает возможностью изначально задать систему координат, в которой интерпретируются получаемые итоговые значения.

Однако нельзя говорить об универсальности данной методики, так как индикаторы СН предложены исследователем без предварительного исследования. В разных регионах нашей страны они могут быть неодинаковыми, в различные периоды времени их значимость может существенно меняться. Методика должна быть более гибкой и учитывать все социальные изменения как в целом в стране, так и в отдельных ее регионах. Кроме того, в расчете интегрального показателя социальной напряженности И.В. Пирогов использует индивидуальные показатели респондентов, имеющие только отрицательные значения. Показатели, имеющие положительные значения, по его мнению, являются благополучными. Однако в созданной исследователем системе координат для интерпретации интегрального показателя СН ряд положительных значений выходит за рамки "социального благополучия" и находится в "фоновом" уровне СН, что соответствует "латентной" стадии, но не говорит о ее отсутствии. Однако для прогнозирования уровня СН с целью своевременного принятия управленческих решений является важным выявление уровня СН на любой ее стадии.

Оценивая в целом опросные методы измерения СН, разработанные отечественными и западными исследователями, отметим, что в своем подавляющем большинстве они представляют собой тесты, предназначенные для измерения удовлетворенности респондентов степенью реализации их потребностей. Конечным показателем, получаемым в результате обработки данных опроса, в них выступает индекс, который интерпретируется в пределах его максимально и минимально возможных значений. В практическом плане важным представляется то, что опросные методы позволяют обеспечить органы исполнительной власти информацией о состоянии общественного сознания, значимой на момент времени, в течение которого разрабатывается или принимается управленческое решение. Однако использование только опросных методов не позволяет прогнозировать СН, а значит, не предоставляет возможности своевременного регулирования ее уровня, предупреждения социальных конфликтов, приводящих к дестабилизации различных социальных систем.[8]

Методики измерения социальной напряженности по статистическим данным.

Существование методик измерения социальной напряженности по статистическим данным объективно обусловлено следующими обстоятельствами:

. Потребностью в оценке динамики напряженности. В этом случае исследователь обычно не обладает надежными и сопоставимыми данными о состоянии общественного сознания за прошлые периоды, в то время как органы статистики на протяжении десятилетий собирают информацию по однотипным показателям, которые опосредованно отражают доминантные мнения и установки людей.

. Необходимостью фиксации уровня напряженности в больших социальных общностях регионального или общенационального уровня. Из соображений экономии материальных средств и временных ресурсов оптимальным в этом случае можно считать кабинетное исследование, в ходе которого ученый получает оценку напряженности, опираясь на материалы, собранные органами статистики и независимыми информационными центрами.

В западной социологии этот подход к получению показателей, отражающих качество социальной среды, представлен целым рядом специальных методик. Одной из наиболее распространенных и известных является методика расчета регионального стресс-индекса SSI (State Stress Index), разработанная американскими учеными из Национального института ментального здоровья А. Мюррей и А. Лински.[5]

Построение такого индекса основано на традиционном для американской прикладной социологии подходе к измерению социального стресса - на статистической оценке неблагоприятных для индивидов жизненных событий. К преимуществам такого подхода можно отнести возможность получения оценки СН по стране в целом, по каждому региону в отдельности, проведение сравнительного анализа напряженности по данным исследований за разные годы.

В отечественной социологии также имеется опыт измерения социальной напряженности на основе статистических данных. В качестве примера можно привести исследование Р. Попова и А. Сусарова по оценке уровня СН в российских регионах, проведенное в 1998 году. В качестве индикаторов СН, по значению которых и оценивался ее уровень, авторы использовали: интенсивность протестной активности населения, частоту митинговой активности граждан, уровень миграции населения, степень политической поляризации населения; уровень протестного голосования; степень этнической гомогенности населения. На основе собранных статистических данных они рассчитали сводный индекс СН, значения которого по различным регионам коррелировали между собой на уровне 0,96. Кроме того, ими был предложен набор индикаторов для расчета индекса социального неблагополучия, который конструируется на основе следующих показателей: коэффициента младенческой смертности; уровня преступности; сальдо миграции; уровня безработицы; размера задолженности по заработной плате; покупательной способности населения. Аналогичный показатель в 1995 г. был разработан А.А. Давыдовым. Однако такой набор показателей нельзя использовать для разных регионов России в силу индивидуальности их развития, а также исторического развития общества.

Существует и экономический подход к измерению СН. Так С.Б. Переслегин предлагает использовать способ расчета показателя уровня напряженности в обществе, основанный на оценке качества жизни его членов, под которой автор понимает их благосостояние. Общество устойчиво, если качество жизни положительно. Качество жизни, по мнению автора, может быть принято и за основу оценки СН. Однако, как отмечет сам автор методики, этот чисто экономический подход не "срабатывает" в том случае, когда качество жизни отрицательно (что вполне возможно, в случае, если медианный доход ниже прожиточного минимума).

Опыт измерения напряженности на основе уровня заработной платы с использованием формулы X. Кантрила показал, что при применении такого подхода значение показателя СН оказывается искусственно завышенным. Размер заработной платы или доход, занимающий одну из первых позиций по важности в структуре жизненных приоритетов и в шкале неудовлетворенности, безусловно, выступает сильным фактором формирования напряженности, но все же не является главным и единственным показателем ее общего уровня. Это обстоятельство необходимо учитывать при проведении исследований по измерению СН.[6]

Оценку уровня СН по данным статистики дают в своей работе А. Шваков и Ю. Швакова. При этом в качестве детерминирующих факторов напряженности они рассматривают: уровень безработицы, число предприятий-банкротов, уровень доходов населения, своевременность выплаты зарплаты, значения которых могут быть получены по данным статистики. Однако, как отмечалось выше, эти факторы не могут оставаться детерминирующими на любом этапе развития регионов. Кроме того, в оценке уровня СН не учитываются факторы, имеющие общественно-политический характер, а как показывает практика, именно такими показателями обусловливается повышение СН в периоды политической нестабильности общества (предвыборные, выборные компании и т.п.).

Оценивая статистические методы измерения СН в целом, следует отметить, что кроме определенных достоинств, они обладают и рядом недостатков.

1. Исследование, проведенное на основе статистических данных, всегда ретроспективно и не позволяет получить оперативную информацию об актуальном уровне напряженности в исследуемой группе или в обществе в целом.

. Познавательные возможности этих методов сильно ограничены тем набором показателей, которые формируются органами статистики, в то время, как в опросах населения можно использовать любые эмпирические индикаторы социальной напряженности.

. Статистические данные, взятые за какой-то один отрезок времени, не несут в себе глубокого информационного содержания, поскольку в этом случае оценка величины тех или иных показателей, призванных отразить уровень СН, возможна только на основе сравнения со схожими показателями за иной период времени.

. Статистические показатели могут быть использованы только для оценки напряженности в тех социальных объектах, на базе которых они получены, и не позволяют произвести более детальный анализ их структурных элементов.

. Не по всем интересующим социолога объектам ведется статистика, а потому не всегда может быть получена нужная информация.

. Некоторые статистические данные могут быть "закрыты" для исследователей органами власти. Кроме того, предоставляемые чиновниками сведения могут преднамеренно искажаться ими.

Основной недостаток таких методик заключается в недооценке человеческого фактора как внутренней детерминанты развития социальных институтов человечества, его влияния на социальные процессы, протекающие в государстве. Уровень СН в обществе определяется в значительной степени установками, намерениями и эмоциональным состоянием людей, которые не могут быть адекватно отражены в какой-либо разновидности статданных. Виды массового деструктивного поведения выступают большей частью лишь как отголосок процессов, протекающих в социальной системе, и на их основе сложно судить об интенсивности последних. Следовательно, надо осторожно относиться к методикам, базирующимся исключительно на анализе статистических данных.

Попытки прогнозирования событий в природе и обществе сопутствовали цивилизации на всех этапах ее развития. Еще в глубокой древности возник специальный термин "прогностика", отражающий специальную область познания путем прогнозирования. Известна книга великого древнегреческого врача и исследователя Гиппократа под названием "Прогностика", написанная более двух тысяч лет назад. В ней прогностика понималась как искусство предвидения будущего, которое базировалось как на приметах и наблюдениях за действительностью, так и на интуиции, непосредственных способностях самого прорицателя, осуществляющего прогноз.[4]

Прогнозирование в сфере социально-экономического развития выросло из общего направления прогностики и особенно актуализировалось к концу XIX - началу XX века. Так, известный французский исследователь Мерсье составил прогнозы развития Парижа на 700 лет вперед, из которых 33% оправдались, а 28% реализовались близко к прогнозным линиям. Прогнозы футуролога Дж. Сазерлэнда (1901 г., книга "Изобретения XX века") оказались достоверными на 64%. Прогностик В. Кэмпферт опубликовал в 1915 г. двадцать пять прогнозов, из которых только три оказались ошибочными.[21, стр 211]

Искусство и технология прогнозирования к двадцатому столе,тию приобретают достаточно совершенные формы, позволяющие, с одной стороны, расширять сферу прогнозных исследований, а с другой стороны, повышать эффективность и достоверность получаемых знаний о будущем.

Современный этап развития прогностики характеризуется тем, что прогнозирование принимает беспрецедентные масштабы. В настоящее время оно охватывает не только проблематику глобальных природных, технических или экономических систем (в масштабе всего мирового сообщества, интегральных научных направлений, межотраслевых комплексов, отдельных отраслей и стран и т.п.), но и социальных, причем на уровне конкретных регионов, и даже предприятий, домохозяйств. Прогнозирование все в большей мере становится своеобразной информационной поддержкой любого процесса принятия решений. Оно создает возможность своевременной и адекватной реакции на изменения внешней среды, определяет "поле альтернативных вариантов" развития прогнозной системы, а также спектр возможных способов достижения желаемых вариантов.

Прогнозирование в социально-экономических и общественно-политических системах отражает, как правило, как количественные, так и качественные изменения. Постоянное видение перспективы позволяет своевременно обнаруживать риски и принимать меры для предупреждения отрицательных результатов. Надежные прогнозы позволяют делать правильный управленческий выбор. Прогноз вскрывает неопределенности в системе, обосновывает факторы, при которых достигаются поставленные цели.

Прогнозирование выступает как инструмент научного предвидения и снабжает органы власти дополнительной информацией, необходимой для принятия решений, главным образом, перспективных. Такое понимание прогнозирования в России имеет свою историческую обусловленность и является логическим завершением определенного ряда теоретических изысканий известных отечественных ученых. К ним следует отнести, прежде всего, таких основателей прогностики в нашей стране, как: А.И. Анчишкин, И.Б. Бестужев-Лада, Д.М. Гвишиани, В.М. Глушков, В.Г. Гмошинский, Г.М. Добров, В.А. Ириков, Б.М. Кедров, В.А. Лисичкин, Н.А. Сухов, Г.Н. Поспелов, С.А. Саркисян, Н.Н. Ухов, Н.П. Федоренко, Т.С. Хачатуров, Е.М. Четыркин и др.

Так, в монографии "Прогнозирование в социологических исследованиях. Методологические проблемы", подготовленной ведущими научными работниками Института социологических исследований АН СССР и других научных учреждений, прогнозирование определено как "специальное научное исследование, предметом которого являются перспективы развития изучаемого явления... прогноз - результат такого прогнозирования, определяется как вероятностное суждение о перспективах развития, будущем состоянии изучаемого явления". Раскрывая содержание категории "прогноз", Г.С. Поспелов и В.А. Ириков утверждают, что "прогноз - образ будущего, который всегда предшествует планированию, то есть выбору главной цели и разворачиванию ее в иерархию целей и задач. Прогноз кладется в основу воссоздания будущих ситуаций. Из прогноза вытекает значимость (важность) того или иного состояния системы или ситуации". Задача прогноза - дать объективное, достоверное представление о том, что будет при тех или иных условиях.[22, стр. 117-118]

В целом, "российская ветвь" прогностики характеризуется научно-прагматическим подходом к прогнозным исследованиям, опирается на объективно-обусловленные тенденции в качестве исходной базы для прогнозирования. Обычно всегда подчеркивается необходимость при разработке прогнозов опираться на накопленные факты, тенденции, реалии, обоснованные теории, не зависящие от понимания или трактовки конкретного субъекта - исследователя. При этом повышаются требования и к достоверности самих прогнозов. В.А. Лисички, например, указывает, что "необходимо прогнозирование, базирующееся на объективных закономерностях, на переработке информации по строгим правилам логики и математики с применением электронно-вычислительных машин". Вместе с тем, в российской школе прогностики недооценивается роль личностного фактора в прогнозировании, наличие определенного субъективного элемента.

Несколько иных позиций придерживаются ведущие зарубежные ученые-прогностики. Г. Тейл считает, что "иногда прогноз является просто результатом "ощущения" или плодом воображения его автора", а известный специалист Э. Янч утверждает, что "прогнозирование является в гораздо большей степени искусством, нежели наукой". По словам Р. Эйреса, "прогнозирование является попыткой определить ход событий в будущем, исходя из того, что случилось в прощлом", а Дж. Хикман и Сильва дают еще более вольную трактовку прогноза. "Видение, - пишут они, - в основном представляет собой мысленное путешествие от известного к неизвестному, создание будущего путем монтажа известных фактов, надежд, мечтаний, опасностей и возможностей". В этом ряду определений наиболее ярко отражается субъективный аспект прогнозирования, индицирование способностей прогностика на качество осуществляемого прогноза. C данным подходом отчасти можно согласиться. Действительно, на результаты прогнозирования в любых социальных системах огромное влияние оказывает личность человека или групп людей, осуществляющих прогноз. В особенности этот эффект является характерным при применении экспертных методов прогнозирования. Субъективный фактор сопровождает весь процесс прогнозирования. От конкретных субъектов зависит качество и точность прогнозов.

Многие исследователи для прогнозирования СН предлагают проводить социологические опросы. В анкетах таких опросов содержатся вопросы, выясняющие: удовлетворенность граждан положением их жизни, улучшится или ухудшится, по их мнению, жизнь в ближайшем будущем или останется без изменения, готовность граждан к активным протестным действиям в случае, если их жизнь не изменится в лучшую сторону и т. п.

Для оценки динамики стресса, отождествляя его с понятием социальной напряженности, исследователи также задают вопросы прогнозного ("проспективного") типа: "Какие неприятные события для Вас лично Вы ожидаете в будущем?". Число таких событий также расценивается как показатель СН.[1]

Другие исследователи, изучающие СН, предлагают прогнозировать ее уровень с помощью метода экспертных оценок. Он базируется на рациональных доводах, обусловленных предыдущей историей развития системы, и интуиции высококвалифицированных специалистов (экспертов), обработке их мнений о возможном повышении или понижении уровня СН. Однако существует определенная степень субъективности, нестабильность результатов (зависящих, в частности, от эмоционального состояния эксперта и мотивирующих факторов), неуправляемость экспертизы (зависимость от уровня компетенции эксперта, его ценностных ориентации, случайных факторов).

По мнению автора, несмотря на существенную значимость опросных методов исследования, в случае с СН они играют важную роль лишь на отдельных этапах прогнозирования. Социологический опрос важен при оценке СН. Не меньшее значение социологические и экспертные опросы имеют при уточнении (относительной верификации) прогноза, а также при экспертизе прогноза. При построении же прогноза СН только лишь опросных методов недостаточно. Такой прогноз, скорее можно назвать предвидением или тождественными с ним понятиями предсказанием, предвосхищением, предугадыванием и т. п. Вероятность такого прогноза невысока.