Не мечеть для грубиянов, чтобы шумно завывать

Это — храм полного разрушения.

Внутри — пьяные от предвечности до судного дня,

Унесенные от самих себя".

Прислушайтесь к этим словам. Но школа Хуаяха была маленькой, Снаружи никто не знал, что происходит внутри. Великие вещи делались там, проводились великие игры, но это была очень сек­ретная школа. Такие секретные школы существовали всегда. Иисус обучался в одной из таких маленьких школ, в ордене ессеев. В дзенских монастырях, в даосских монастырях Китая ма­ленькие группы существовали всегда, работая вместе в глубоком секрете и уединении.

Здесь впервые отброшены все секреты и уединение по одной опреде­ленной причине: теперь нет времени для секретов, потому что че­ловечество на таком опасном перепутье, что оно, возможно, не будет существовать за пределами этого века вообще. В прошлом, было достаточно времени, можно было играть в секреты, но сей­час это невозможно. Все секреты должны быть сделаны достояни­ем всех и каждого, поэтому я отбросил всю секретность прочь. Моя истина состоит в том, чтобы принести вам правду, как бы опасна она ни была, обнаженной, насколько возможно, потому что на карту поставлено все человечество. Чтобы научить челове­ка, как быть свободным в здравом уме, мы должны предоставить набор сумасшедших игр. Через эти сумасшедшие игры накоп­ленное безумие должно быть вычищено, проработано, выброше­но наружу, поэтому вы видите здесь так много игр. Но ничто не происходит без моего наблюдения.

Я могу не выходить наружу. Я никогда не покидаю моей комнаты. Я никогда не хожу в ашрам посмотреть, что там происходит, пото­му что там нет нужды в моем физическом присутствии, ибо сидя у себя в комнате, я наблюдаю все, что там происходит. Я прекрас­но осведомлен, вы не должны беспокоиться. Я знаю, вы спросили от любви.

А люди, которые иногда, может быть, приходят, пугаются и возвраща­ются назад, — не мои люди, так что это — не потеря. Если вы дей­ствительно жаждете в пустыне, вас не будет беспокоить, что за иг­ры происходят в окрестностях оазиса, вы просто устремитесь в оазис. Если вы не жаждете, тогда лишь вы уходите назад. Это так просто, арифметически просто. Если вы действительно жаждете, тогда что другое беспокоит вас? Просто представьте себе: не­сколько дней подряд вы томились от жажды в пустыне, не видели даже одинокого дерева, никакой зелени, все вокруг пылало огнем. И вдруг вы приходите к оазису с прекрасными пальмами. Вы подходите ближе, но под деревьями происходят сумасшедшие иг­ры. Будет это вас беспокоить? Вы скажете: "Я потом осмотрю все это, сначала позвольте мне пройти в оазис, сначала позвольте мне досыта напиться, исполнить мое сокровенное желание. Тогда я смогу осмотреть, что происходит вокруг".

Действительно, вы даже не будете в состоянии увидеть, что происхо­дит вокруг, вы увидите только воду, вы увидите только шум бегу­щей воды. Вы позволите там сумасшедшим петь, танцевать и по­ступать, как им заблагорассудится. Вы скажете: "Сначала по­звольте мне утолить жажду, а потом я устроюсь под пальмой и посмотрю, что здесь происходит", но не раньше. И если вы нахо­дите, что кто-то напуган и бежит прочь от оазиса, тогда ясно только одно: он не испытывает жажды. Он, возможно, думает об оазисе, это может быть, любопытство, но это — не жажда.

Они не для меня: ни этот мужчина, ни эта определенная женщина.

Это не Кааба, чтобы кружиться, для идиотов.

Это не мечеть для грубиянов, чтобы шумно завывать.

Это — храм полного разрушения.

До тех пор, пока вы не готовы умереть, лучше для вас не быть здесь, потому что только через смерть возможно воскрешение. До тех пор, пока вы не готовы переродиться, не отнимайте у меня вре­мени.

Это храм полного разрушения.

Внутри пьяные от предвечности до судного дня,

Унесенные от самих себя.

Только те, кто готовы отбросить все эго и самость, свои суждения, свою рациональность, свой интеллект, только те, кто готовы от­сечь свои головы, будут способны понять, что здесь происходит. Я также заинтересован только в таких сумасшедших.

Он есть "храм тотальных руин", но только если вы полностью умрете, вы возродитесь как новое существо, как новый человек, как новая энергия. Независящий от прошлого, необусловленный прошлым, вы станете таким же свежим, как капли утренней росы, и только тогда вы узнаете, что есть Бог. Только в той девственной свеже­сти вы узнаете, что есть Бог, только в той невинности, изначаль­ной невинности вы вступите в контакт с реальностью.