Скорое предстательство Святого Григория

Пятая седмица Великого Поста этого года, среда, Стояние Марии Египетской. В сельском храме закончилась служба. Длилась она намного дольше обычного, так как читался целиком Пока­янный Канон Андрея Критского и Житие Препо­добной Марии Египетской. Священник, разобла­чившись, приложился к иконам и вышел из хра­ма. Время было позднее, но ему непременно надо было возвратиться домой, в Москву. Только вот на чем? Последний автобус уже давно ушел, не­многочисленные прихожане спешили домой: на Марию Египетскую всякий христианин, аще дос­тоин, старается приобщиться Тела и Крови Гос­подней. Батюшке нужно было подготовиться к службе и вычитать свое правило, но времени ос­тавалось совсем немного — близилась полночь. Постояв недолго на остановке, он понял, что ма­шин, вероятнее всего, в такой час не будет. Во всех подобных случаях Батюшка призывал на по­мощь кого-либо из святых, на сей раз он молит­венно обратился к Мученику Григорию: «Сея-тый Григорий! Мученик ты пред Господом и праведной жизни Пророк Его, пошли .машину!» Взывая к святому, он понемногу пошел вперед, не переставая просить помощи у Старца Григория, странника всея Руси, прошедшего пешком с ка­мышовым посохом в руке многие версты и знав-

шего, что такое дорога. Батюшке припомнилось, как Григорий странствовал: он шел до тех пор, пока усталость тела не возобладала над духом («Дух бодр, плоть же немощна» (Мф, 26,41)), и он не засыпал, порой, прямо на обочине. Одна­жды ноги ему переехала в ночи телега... Неожи­данно позади послышался шум мотора, и мягкий свет фар осветил стволы деревьев и невысокий стройный кустарник, внимающий неторопливым шагам Батюшки. Из окна автомобиля показалось приветливое лицо человека, тут же вопросившего, не нужно ли подвести и куда? «Спаси вас Госпо­ди, но мне далеко — до Москвы», — робко молвил священник. «Замечательно! — Нам по пути. Пожалуйста, садитесь»... В дороге разгово­рились; как всегда на Руси — путь сближает, и люди совершенно незнакомые приоткрывают друг другу свои души.

Водитель сразу расположился к откровенной беседе: ведь перед ним Батюшка. Душа-христиан­ка всегда чувствует, что на священниках сугубая благодать. Сразу мучительно запереживало серд­це: «Я вот тоже в храм иногда хожу... когда время есть... но, по правде сказать, совсем ред­ко, почти не бываю. Все дела...» «Я понимаю вас, — сказал Батюшка. — Так всегда бывает: человек живет, заботится о теле, а о душе ... ма­ло вспоминает. Вы давно были у исповеди?» Добродушный водитель искренно покаялся, что и не помнит, когда, и в свою очередь поинтересо­вался, почему в столь поздний час Батюшка ока­зался на дороге. Священник также искренно по­ведал свои заботы: многодетная семья, матушка, на руках у которой все малыши, — слабенькая и хрупкая, и одной ей тяжело, — вот и спешит до-

после всенощной. «А какой сегодня празд-.-. Батюшка стал говорить о святом дне Стояния Марии Египетской, о великом милосер­дии Божием, призывающем всякого ко спасению, о благодатном таинстве покаяния, очищающем ду-ту и могущем возвести даже самого грешного че­ловека на Небеса. Долго говорил Батюшка... Не­сколько раз прочел тропари из Покаянного Кано­на... Но вот и Москва, машина тихонько остано­вилась у дома священника. Он благословил от­зывчивого добродушного водителя и поблагодарил за милосердие. Водитель задумчиво попрощался и незаметно опустил Батюшке в сумку пакет, «По­молись за меня, отец». Они расстались. Придя домой, священник обнаружил милостыню. Он раскрыл содержимое, задумчиво посмотрел, и по­нял, что на милостыню можно купить даже по­держанную машину.

«Что это?» — изумился Батюшка. «Но ты же просил у меня машину», — услышал он внутри себя тихий голос,

Суббота Акафиста

По Святым Отцам, когда человек приимет что-либо Божественное, то сердце его радуется; а когда диавольское, то смущается. Мы неусыпно должны хранить сердце свое от осуждения, слу­шания непристойных речей и злословии. Вот ка­кое чудо милости Божией произошло в одном скиту по молитвам Мученика Григория... В уда­лении от больших дорог, в тихом скиту у обители, сложилась небольшая община духовно единых людей, давших Господу обет подвизаться при Старце в послушании и любви для спасения души

и пользы ее в вечности. Под руководством искус­ного Старца проходили они деятельную жизнь в очищении от страстей, упражняясь в посте, воз­держании, молитве и прочих телесных подвигах. Все у них было в молитвенном единодушии; но нечистый дух ищет всегда лазейку, чтобы «окру­жить изнутри». Некий брат сего скита возымел обычай принимать посторонние мысли от миряни­на, живущего неподалеку от их келлий и ведшего рассеянную жизнь, без молитвы и самостеснения, впрочем, спасавшегося добрыми делами. Мирянин сей имел нрав коснеющий в осуждении ближнего: все непонятное его душевно - плотскому человеку вызывало неприятие и нарекание. Мало-помалу, дух смущения и немирствия поразил братию ски­та. Монах, принимающий пустые разговоры от мирянина, стал терять свои добродетели и пере­стал обходиться бережно и милосердно не только со своими братьями, но и со Старцем: все вызы­вало в нем недоверие, подозрение и раздражи­тельность. Мирянин, казалось, полностью говорил устами инока: правда, то, — что сказал мне друг мой мирянин, его не дам в обиду, а вы — лжецы и грешники.

Мудрый Старец благословил братию встать на молитву. И вот однажды, в субботу, перед всенощной, богомольцы привезли инокам скита Акафист Святому Мученику Григорию Страннику всея Руси. Благоговейно иноки встали пред иконами и медленно, нараспев, на­чали молиться угоднику Божию. Молился и впавший в искушение инок. По прочтении седь­мого икоса Акафиста, инок сей заплакал, уми­лился и вышел от братии в другую келлию. Прослушав весь Акафист до конца, он вернулся

к ним и, прозревший, сказал: «Отцы, простите, но ведь мирянин тот обманывал меня и говорил о вас неправду. Мне сейчас Господь открыл его лукавство».

Мудрый Старец, видя пред собою плод любви и молитвы, молвил: «Чадо! Господь тебе открыл правду по молитвам Угодника Божия Григория, его возблагодари и внимай впредь себе».