Последний день земной жизни Григория 16 декабря, пятница Память Пророка Даниила

В этот Богом назначенный день Григорий с самого утра ушел из дома. Он, как вспоминает его дочь Матрена, омылся целиком в воде, затем прошел по городу, навестив близких, своих духов­ных, вечером отстоял службу — и затем вернулся домой. Около семи часов вечера к ним на Горо­ховую, 64 прибыл министр внутренних дел Про­топопов с просьбой к Григорию никуда не выхо­дить в ближайшие дни, так как открыт заго -вор — готовилось покушение на него, на Импе­ратрицу и на Анну Вырубову. Протопопов про­сил отменить все встречи, но Григорий не мог обещать выполнить просьбу. Когда Протопопов ушел, Старец молвил, «ни к кому не обращаясь: «Я умру, когда Господу будет угодно»,..

Потом около часа мы сидели в столовой. По просьбе отца я читала Евангелие от Иоанна:

«В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно вначале было у Бога. Все через Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его. Был человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн. Он пришел для свиде­тельства, чтобы свидетельствовать о Свете, дабы все уверовали чрез него. Он не был свет, но был послан, чтобы сви­детельствовать о Свете. Был Свет ис­тинный, который просвещает всякого человека, приходящего в мир. В мире был, и мир чрез Него начал быть, и мир Его не познал. Пришел к своим, и свои Его не приняли»

(Ин. 1, 1-11)...

Григорий толковал: «И Слово было плотию и обитало с нами».,.

Часы в прихожей пробили десять. Отец поце­ловал Варю, потом меня, пожелал доброй ночи, потом отослал нас спать...

Я не могла уснуть. Меня заполнял страх. Ко­гда часы пробили одиннадцать, дом погрузился в тишину, нарушаемую тиканием часов, отсчиты­вающих последний час жизни моего отца в доме номер 64 по Гороховой улице. В назначенный час отец вышел из дома. Его ждал присланный Юсу­повым автомобиль»¹.

* Распутина Матрена. Распутин, Воспоминания до-чери. М. 2000. С. 293.

Старец оставил своих близких и ушел к себе. В небольшой келлии, где стояли письменный стол, кровать и несколько стульев, тихо мерцала перед образами лампада. Кромешная тьма зияла в огромном пролете окна. Он взял свечу и затеплил ее. Старец постоянно осенял себя крестным зна­мением, при всяком движении, одевании и обува­нии, при ложе, при зажигании свечи. Знамение креста было его постоянным деланием. Григорий крестился по обычаю предков — истово и твердо: полагая на себя крестное знамение, он достигал известной молитвенной самособранности, которой его преобучил блаженной памяти Старец Мака-рий, отец духовный. Персты Старца всегда были соединены во образ Святой Троицы¹... Он на­ставлял своих Царственных Друзей всегда истово осенять себя крестом, ибо Крест есть печать Христова. «Крестом, как печатью, — говорит Иоанн Златоуст, — всякие Божий заветы, какие получаем, как некою царскою печатню и перстнем печатаем, и ничто лукавое не может приступить к нам». Посему мы и не стыдимся исповедать Рас­пятого.

Старец переоблачился. Он надел сияющую не­бесной белизной шелковую рубаху, расшитую не­бесно-голубыми васильками и золотистыми ко­лосьями — молитвенный труд Царицы Александ­ры Феодоровны. Белый цвет на Руси издревле являл особое предназначение Царского служения, в великокняжеском обиходе белое платие было в «великом почтении», потому-то Русь часто назы­вали Белою, а Русского Государя именовали 5е-

* На всех фотографиях, дошедших до нас, Святой Угодник держит персты крестообразно сложенными.

Царь. Васильки, украшавшие чистое сияние белого платил Григория, знаменовали царские кресты: васильками принято было в день Воздви­жения Креста украшать его Честное Древо и из васильков делали василок — кропило для святой воды. Золотистый цвет колосьев, украшавших ва­сильки-кресты, высвечивал Небесную Славу Кре­ста. Малиновым, цвета крови, шнуром Старец препоясал себя сам, прежде чем встретить «братьев зла», летящих уже из страшной тьмы по улицам Петрограда.

Он подошел к столу и написал своим присным письмо — последние слова духовного отца, отца по крови и духу. Его уже не было на этой брен­ной земле: небесное воинство мучеников ожидало исхода души Григория, с трепетом и благоговени­ем предстоя окрест и взирая на благословенную руку, бережно предающую листу бумаги грядущее:

«Мои дорогие!

Нам грозит катастрофа. Приближа­ются великие несчастия. Лик Богомате­ри стал темен, и дух возмущен в тиши­не ночи. Эта тишина долго не продлит­ся. Ужасен будет гнев. И куда нам бе­жать? В Писании сказано: «О дне же том и часе никто не знает». Для нашей страны этот день настал. Будут лить­ся слезы и кровь. Во мраке страданий я ничего не могу различить. Мой час скоро пробьет. Я не страшусь, но знаю, что расставание будет горьким. Одному Богу известны пути вашего страдания. По­гибнет безчисленное множество людей. Многие станут мучениками. Земля со-

дрогнется. Голод и болезни будут ко­сить людей. Явлены им будут знамения. Молитесь о своем спасении. Милостию Господа нашего и милостию заступников наших утешитесь.

Григорий»^.

Закончив и осенив крестом написанное, он по­ложил в конверт и отнес в комнату дочери Мат­рены, самой близкой и дорогой его сердцу из всей семьи. Поверх конверта надписал, чтобы прочла после его смерти, затем тихо вернулся к себе в келлинх

Старец опустился на колени пред образами, благодаря Господа за все ниспосланное в этой привременной, недолгой жизни (ему должно было исполниться в январе сорок девять лет). Послед­ние двадцать он провел странствуя по земле и ис­полняя волю Божию, реченную Царицей Небес­ной и Праведным Симеоном Верхотурским: «Григорий, иди странствуй и спасай людей»... Он не мог ослушаться. Когда Господь благосло­вил Российскую Державу рождением Наследника Алексия, Он же привел его в 1904 году в Цар­ские Чертоги, где томились душой, изнемогая от непонимания, Царственные Страдальцы, в ожида­нии человека Божия, который бы утешил Их и взял в свое водительство и старческое окормле-ние.

Осенив себя крестным знамением, он запла­кал, взирая сквозь завесу времени в душную июльскую ночь восемнадцатого года...

¹ Распутина Матрена. Распутин. Воспоминания до чери. М. 2000. С. 301.

^^ I

В ночи ее сиял белокаменный Вознесенский храм; свет Небесный, изливаемый от белого узор­чатого одеяния храма тихо проникал в комнаты неподалеку стоящего Дома Ипатьева, в котором томились Царственные Узники. Они пока спокой­но спали, но свет от Вознесенских куполов уже пробуждал Их.

После полуночи к Ним резко вошел страшный человек, «брат зла», и грубо стал будить Их, прикрикивая, что Белая Армия приближается к городу Екатеринбургу, и он получил приказ увез­ти Их. Кротко и смиренно, родные сердцу Стар­ца Узники стали одеваться, приуготовляясь к по­следнему пути...

I

Минула полуночь. Мотор, везущий «братьев зла», остановился у дома Старца.

Григорий, коленопреклоненный, взирал на Лик Спасителя...

Мученики не просят Христа избавить их от терзаний и мучений, и подвижники не ищут осво­бождения от трудов подвижнических, они лишь молят Господа даровать им терпение и силы по­нести возложенный Крест, дабы в будущей жиз­ни приять награду за земные страдания. Сколько раз гнали его от Царской Семьи, не гнушались угрозами: «если на самом деле вы любите Госуда­ря и Государыню, то вам следовало бы отстра­ниться от Них и уехать подобру-поздорову к себе в Сибирь, а то не ровен час, прихлопнуть вас мо­гут....... Старец смиренно терпел, отвечая вся­кий раз: «Господь благословил. Раз его воля бы­ла к Ним приблизить, значит, так надо»...

Приехавшие «братья зла», как и все братья зла, были в образе человеческом представители области тьмы, которая обладает немалыми зна­ниями, но не имеет ни одной искры Божией и лу­ча Святой Любви.

Они знали, что пока молитвенник Григорий рядом с Царской Семьей, вблизи от Нее, с На­следником Алексием ничего плохого не случится. Сколько раз, с отъездом Григория, Наследник заболевал... и ему приходилось с дороги возвра­щаться. Удивительно, как только он вернется, Цесаревич сразу же поправляется. Старец гово­рил: «Если меня убьют, то и Наследнику не быть живому — непременно умрет». Когда он был почти смертельно ранен в Покровском в четырна­дцатом году, Наследник также перенес тяжелей­шее кровотечение, из которого Он смог выйти лишь после того, как Григорий, придя в сознание после ранения, стал молиться за исцеление...

«Брат» Юсупов боялся увидеть лицо правед­ного Григория. Ему, палачу, приходилось переси­ливать себя и дрожать от страха: «шел, как на казнь»... «Сердце забилось»... «Тьма кромеш­ная»... «Брату» показалось, что из соседней ком­наты кто-то пристально смотрит... Он поднял во­ротник и надвинул шляпу на глаза. Он не мог вы­нести чистый небесный взгляд Старца, взирающий на него кротко и спокойно. «С ужасом посмотрел я на жертву, — не сможет не признаться потом убийца. — Старец был доверчив и спокоен»...

*

Они вышли на темную лестницу и стали спус­каться по ней в кромешной тьме. Григорий, мо­литвенно пребывавший в духе, вдруг вновь уви-

дел в далекой июльской ночи Ипатьевского До­ма своих Дорогих Страдальцев. Они следовали за «братом» Юровским в нижний этаж к на­ружной двери, выходящей на Вознесенский пе­реулок. Он держал в руке лампу, чтобы осве­щать темную узкую лестницу. За ним следовал Государь, несший на руках Наследника Але­шеньку. Нога у Него была перевязана толстым бинтом, и при каждом шаге Он тихо стонал. За Государем шли Государыня и Великие Княжны. Некоторые из Них несли по подушке, а Ана-стасиюшка держала в руках Свою любимую со­бачку; далее следовали лейб-медик Боткин, гор­ничная девушка Демидова, камердинер Трупп и повар Харитонов.

Старец глубоко вздохнул, казалось, ему не хватает воздуха..,

Они с Юсуповым спустились вниз и сели на мотор, который привез их к серому, мрачному до­му на Мойке. Подвал, в который привезли на за­клание святого Григория, был заранее уготован; все в нем было сделано по строгим распоряжени­ям. В подвальную залу с низкими сводчатыми по­толками в два маленьких оконца на уровне тро­туара едва проникал свет. Этот тусклый свет не мог изменить зловещий вид склепа, полутемного, мрачного, с серым гранитным полом и стенами, облицованными серым унылым камнем. Склеп на­ходился почти под землей и являл собой настоя­щее подземелье. В камине трещали поленья, на гранитной облицовке отражались кровавые вспышки огня. «Казалось, что бы ни случилось здесь, все будет утаено от человеческих глаз,

скроется навсегда в молчании этих каменных стен, которые навеки схоронят тайну»...

Старец Григорий вдруг явственно услышал леде­нящий душу голос убийцы Царственных Мучеников «брата» Войкова, кричащий в его сердце: «Мир ни­когда не узнает, что мы с Ними сделали!».*. Цар­ственные Мученики, в сиянии Небесной Славы, уже спустились в подземелье Ипатьевского Дома, где Их ждал мрачный подвал-склеп...

1-

Все вокруг пламенело красными тканями. Красный гранит камина должен был своим ад­ским зевом устрашить Мученика Григория и при­вести душу его в содрогание. Склеп был специ­ально уготован для пыток и мучений и наполнен изощренными предметами с диавольской символи­кой: костяные кубки, особой предназначенности шкаф-поставец из эбена, с серебряной инкруста­цией, являвшийся символом чего-то весьма могу­щественного в темном мире: «ящик Пандоры». Возле него, в углу, была брошена белым пятном огромная шкура белого медведя, недавно приобре­тенного хозяином этого мрака в поездке по Ин­дии и безжалостно им убитого. В сатанинских ри­туалах шкура медведя являет собой знак сатаны. На ней Григорий должен был быть умертвлен. Безумцы подготовили западню, как им мысли­лось, для святого Григория, но это была западня для их несчастных гибнущих душ. Праведнику подвал послужил основанием лестницы, ведущей в Царство Небесное, а мучителям стоил большой цены — гибели в вечности. На черном эбеновом

щкафу стояло Распятие. Григорий возликовал душой и взглядом устремился ввысь Креста и земно поклонился его подножию, зная, что чрез смерть на Кресте Христос возвел нас на Небо. Лицо его сияло, очи увлажнялись слезами от предчувствия, что он скоро предстанет пред Спа­сителем. «Братья зла» приступили к намеченному: они вновь потребовали от Григория покинуть Царскую Семью и уехать из Петербурга. Святой молился у Распятия, не оборачиваясь к мучите­лям: он взирал на Крест Христов... Крест — Церкви похвала, Крест — бесам язва...

Духом он вновь перенесся в мучительный июль Ипатьевского подвала... Его милые, родные Царственные Страдальцы, спустившись вниз по лестнице за «братом» Юровским и пройдя через весь нижний этаж до угловой комнаты, прошли в следующую полуподвальную комнату, с мрачным сводчатым потолком. Справа от двери виднелось небольшое, с толстой железной решеткой оконце на уровне земли, выходящее на Вознесенский пере­улок. Дверь в противоположной от входа восточной стене была заперта. Они стояли посередине пустой, оголенной комнаты, в ожидании. Царь-Мученик покоил на руках Цесаревича, крепко прижав к Сво­ей груди. Светозарные, Царственные, Благочести­вейшие Страдальцы тихо молились, никто не ра­зомкнул уста... Все, время от времени, благоговей­но осеняли себя крестным знамением.,.

г

Из молитвенного созерцания Григория вывел резкий голос: «Твой отказ оставить Царскую Се-

мью рещил твою судьбу. Живым тебе отсюда не выйти». Старец оградил себя крестом и молвил: «Судит Бог»... Он не отрекся от Царя Земного и Царя Небесного!..

Григорий стоял пред ними худой и изможден­ный, с тихим и светлым лицом. Глаза его, не­обыкновенно чистые и проницательные, уже отра­жали Небесную Славу и поразительно напомина­ли глаза Батюшки Иоанна Кронштадтского. В сердце звучал боговдохновенный голос Батюшки: «Бог привел, значит так тому и быть»... Святой Григорий уже не вопрошал Святого Ио­анна, чему быть... То, что Бог дал, Григорий принял смиренно и безропотно пронес на своих плечах,.. Странником пребывая на земле, он имел нужду в утешении и получал его от молитвы и от близких по духу людей... Сейчас он был один пред лицем врага, но с Неба на него взирали Святые и Ангелы. Все искупительные тайны му­чеников неведомы духам тьмы и их земным слу­жителям. Пред ними стоял воин Христов, воору­женный смирением и преданностию воле Божией. Царство света, осиявающее Мученика Григория, своею внутреннею силою брало верх над их цар­ством тьмы.

Мучители приступили к Григорию с разными видами пыток, но не могли умертвить его: ни яд, которым они его напоили, ни злобные и жестоко выйные биения, ни заушения, ни выстрелы из ог­ненных стволов не причиняли святому вреда. В неистовстве «братия зла» метались по ими же созданному лабиринту. Григорий был жив. - -«Уверовавших же будут сопровождать сии знамения: именем Моим будут изгонять бесов; будут говорить новыми языками; будут брать

змей; и если что смертоносное выпьют, не по­вредит им; возложат руки на больных, и они будут здоровы» (Мк. 16, 17-18). Он молился и взирал на них с благоухающих высот, тихо повто­ряя одному из палачей: «Феликс... Феликс.. * Феликс значит счастие. А счастие — это со-участие в Царстве Небесном... Что ты дела­ешь?!»..* Феликс стонал как раненый вепрь, он руками закрывал уши, дергал их со всей силы, стараясь извлечь изнутри тихий, кроткий голос жертвы: «Феликс*..» В безумном порыве они включили на полную громкость граммофон, пыта­ясь заглушить ад, клокотавший в их утробах, гим­ном американских «братьев-заказчиков» «янки-дудль»...

В душной июльской ночи, возле Ипатьевского подвала, послышался шум автомобильного мотора четырехтонного грузовика фиат, приготовленного для перевозки тел. Шум работающего мотора должен был скрыть, заглушить происходящее в подвале жестоковыйное, неслыханное от века, кровавое приношение в жертву Царствующей Се­мьи Русской Державы, совершаемое по приказу тех же темных сил...

Раб Божий Григорий, встав с колен, покло­нился Распятию и обернулся. В глазах его была кротость и покорность воле Божией. Он подошел к «брату» Феликсу вплотную и посмотрел ему в глаза — служитель тьмы не вынес взгляда Му­ченика — и выстрелил, внезапно достав руку из-за спины. Он попал в сердце...

«Пуля, убившая Распутина, попала в самое сердце Царствующей Династии»

Святой медленно опустился на белую шкуру медведя, специально уготованную для этого диа-вольского ритуала. Присутствующий «брат» Лазо-верт, осуществлявший роль «врача», подтвердил «смерть»... Но у христиан нет смерти, есть воскре­сение из мертвых и вечная жизнь во Христе...

Убийцы готовились к продолжению ритуала, как вдруг глаза святого приоткрылись, и он обвел своим небесным взглядом каждого из них, по -смотрев прямо в душу... Но там царила тьма... Григорий медленно высвободил правую руку и стал поднимать ее, чтобы перекреститься. Взвыв как шакал, «брат» Феликс кинулся к этой благо­словенной руке, чтобы остановить, не дать Старцу сотворить знамение креста. Он не мог помешать, Григорий успел перекреститься. «Брат зла» нагнул­ся над телом Мученика и пристально вглядывался в его лицо. Неожиданно святой вновь поднял руку и непонятным образом, легко, снял с него правый по­гон с кителя: «брат» застыл в ужасе... Старец крепко держал в руке погон с царскими вензелями: «Феликс»... Мученик поднес к губам погон и при­ложился к буквенным начертаниям священного име­ни Русского Царя. Затем он благословил рукой, все еще бережно державшей царский погон, грядущую ночь страшного июля восемнадцатого года...

т

Тайные жрецы-мучители все продумали до ме­лочей: русский крестьянин-пророк, молитвенник из недр народа, был истязуем в склепе-подвале с умышленно-изощренной обстановкой, напоминав-

щей о величии и богатстве высшей аристократии И знати. Окружающие Мученика предметы долж­ны были говорить ему о его недостоинстве и низ­ком происхождении. Такая обстановка подобает только царям...

Святая Царская Семья была умучена в голом подвале-склепе, где не было ни одного предмета. «Обустроенное» таким образом подвальное поме­щение должно было унизить и напомнить о том, что Они всего лишены...

т

В тесном склепе-подвале Ипатьевского узили­ща объявляли приговор Царствующему Дому Ро­мановых — благоухающая ветвь коего — Царст­венный Наследник Светозарный Отрок Алек­сии — кротко взирал на мучителей, бережно хра­нимый на руках Царя-Мученика Николая. «Все братья зла» вошли в специально уготованный для веками ожидаемого тьмой свершения ритуала подвал, и объявили свой приговор словами, кото­рые они оставят написанными на стенах комнаты этого склепа. Государь изумленно спросил: «Что? Что?» — и началась кровавая расправа над Свя­тыми Царственными Страстотерпцами... Их дол­го и жестоко истязали в тесном пространстве тьмы... Самые страшные мучения уготованы бы­ли Цесаревичу Алексею, над которым более всех глумились, заставляя тем самым страдать невыно­симо Отца-Царя и Мать-Царицу: «нет у вас и у Правосланой России Наследия» — издевались изверги... И вот все свершилось... «Государь упал первым, близко от Государыни. Рядом ле­жал на спине Наследник. Великие Княжны были вместе, как будто Они держали друг друга за ру-

ки. Между Ними распластался труп маленькой собачки Джимми, которую Великая Княжна Ана­стасия Николаевна прижимала к Себе до послед­него момента. Доктор Боткин сделал шаг вперед, прежде чем упасть ничком с поднятой правой ру­кой. Анна Демидова и Алексей Трупп упали око­ло задней стены. У ног Великих Княжен на -взничь лежал Иван Харитонов. Все убиенные имели по несколько ран, и поэтому крови было особенно много. В крови были Их лица и одеж­да, она стояла лужами на полу, брызгами и пят­нами покрывала стены. Казалось, что вся комната залита кровию и представляет собой бойню (вет­хозаветный жертвенник)»¹.

Они претерпели все виды мучений, князья тьмы терзали Царей Света и глумились над Ними... Тела Их были в жестоковыйных руках, дух же Их Царственный парил горе ввысь, недо­сягаемый, чистый, непобедимый...

«Мученики и Ангелы различаются только име­нами, а делами соединены, Ангелы обитают на Небе, и мученики также. [.,,] [Пред нами] два ополчения: одно — мучеников, а другое — мучи­телей; но мучители вооружены, а мученики сра­жаются с обнаженным телом, и победа остается за обнаженными, а не вооруженными. Кто не изумится, что бичуемый побеждает бичующего, связанный — несвязанного, сожигаемый — со-жигающего, умирающий — умервщляющего. [...] Здешние жестокие и невыразимые страдания му­ченики терпят в течение краткого времени, а по отшествии отсюда они восходят на Небеса, при-

¹ Письма Святых Царственных Мучеников из заточе ния. СПб. 1996. С. 349.

чем Ангелы предшествуют им и Архангелы со­провождают их, потому что не стыдятся подоб­ных себе рабов и решились все сделать для них, как и те решились потерпеть все для Христа, своего Владыки. [...] Когда восходят на Небеса подвижники благочестия, Ангелы сретают и все вышние силы стекаются отовсюду — видеть их раны. [...] Потом ведут их с великим торжеством к Царю Небесному, к тому Престолу, исполнен­ному великой славы, где Херувимы и Серафимы. Прибыв туда и поклонившись Седящему на Пре­столе, мученики удостаиваются [,..] особого бла­говоления. [...] Он принимает их не как рабов Своих, [...] но как друзей Своих...»¹.

Души Царственных Страдальцев принимал в Свои Пречистые Длани Сам Спаситель мира Христос...

Претерпев мучения за Христа и Царя, Старец Григорий лежал простертый на серых гранитных плитах с сомкнутыми очами и молился. «Несмот­ря на многочисленные раны и огромную рваную рану в левом боку, сделанную ножом или шпо­рой»²... Григорий был еще жив... Вкруг него со­чилась источенная мучителями кровь.

«Видя эту кровь Ангелы радовались, а бесы ужасались и трепетали: то была не просто види­мая кровь, но кровь спасительная, кровь святая, кровь достойная Небес, кровь постоянно напояю-

¹ Се. Иоанн Златоуст.Творения. Т. 2. Кн. 2. М. 1994. С.753-757.

Фрейлина Ее Величества Анна Вырубова. Дневник и воспоминания. М. 1990. С. 173-174.

щая добрые растения Церкви. Видел эту кровь и ужасался диавол, потому что вспоминал о другой крови — Владычней; ради Той текла и эта кровь, потому что с тех пор, как прободено ребро Владыки, ты видишь тысячи прободенных ребер»¹ христиан, имеющих в себе Духа Святого и по си­ле Святого Духа перенесших невыносимые истя­зания.

Страдалец был при исходе... Вновь движимый самим сатаной «брат» Фе­ликс рванулся к Григорию, держа в руках пере­данную накануне другим, старшим «братом» Маклаковым, резиновую палку, как тот упредил, мерзко оскалясь, «на всякий случай»... Эта рези­новая тяжелая дубина символизировала собой трость, которой избивали в узилище Самого Спа­сителя мира Иисуса Христа. Злодей бил Муче­ника этой тростию до тех пор, пока не превратил его честное тело в кровавое месиво. Обезобра -женный мучитель пришел в полное неистовство и потерял после этого рассудок — казалось, он стал вместилищем самого сатаны. С трудом со­общники оттащили его от Страдальца. Время ухо­дило. Приближалось утро, когда тьма должна пря­тать свои злодеяния в глубинах уходящей ночи.

Честное тело Святого Мученика злодеи плот­но обернули с ног до головы в специально угото­ванное холстяное полотно. Сочившаяся из много­численных ран кровь медленно впитывалась в ткань... Тело было плотно запеленато... Когда его выносили, во дворе, близ входной двери в подвал, была застрелена собака, ее труп уложили

¹ Се. Иоанн Златоуст. Творения. Т. 2. Кн. 2. М-1994. С. 756.

поверх огромных пятен крови Святого Мученика Григория, обагрившей белый декабрьский снег.

Так силы адской тьмы хотели еще раз надру­гаться над Христианами: мертвая собака означает в сатанинском ритуале уничиженного и Распятого Христа...

Тело погрузили в закрытый автомобиль Вели­кого Князя Дмитрия Павловича. По словам убийц: «Это было особенно удобно: великокняже­ский стяг, прикрепленный к передней части авто­машины, избавлял от всяких подозрений и задер­жек в пути»... Злодеи тем самым также хотели надругаться над тем, чему Святой Мученик и Про­рок Григории служил: Священной, Великокняже-ской, Богом Помазанной Царской власти... Шофе­ром был сам «брат» Дмитрий Павлович; на мучени­ческое тело Григория воссел некий другой «брат», слуга Феликса. Злодеи залили кровию Старца даже ковер, устилавший автомобиль, ковер они позже со­жгли, вместе с одной галошей Мученика...

С трех часов утра до шести они прятали следы своих злодеяний...

Тело Страдальца, еще дышавшего, сбросили в прорубь у моста...

Дабы ледяная вода докончила начатое по ри­туалу темных сил зла,,.

Д&евник Анны Вырубовой 19 декабря 1916 года

«Утром Протопопов дал знать, что тело Рас­путина найдено. Полиция в доме Юсуповых, на следующее утро после убийства, напала на широ­кий кровяной след у входа и на лестнице и на признаки того, что здесь происходило что-то не-

обычайное. На дворе они на самом деле нашли убитую собаку, но рана на голове не могла дать такого количества крови... Вся полиция в Петро­граде была поднята на ноги. Сперва у проруби на Крестовском острове нашли галошу Распутина, а потом водолазы наткнулись на его тело: руки и ноги были запутаны веревкой, правую руку он ос­вободил, когда его кидали в воду, пальбы были сложены крестом. Тело перевезли в Чесменскую богадельню. Несмотря на многочисленные огне­стрельные раны и огромную рваную рану в левом боку» сделанную ножом или шпорой, Григорий Ефимович был еще жив, когда его кинули в про­рубь, так как легкие были полны водой»¹.

Святой Мученик Григорий запечатлел перста­ми во время кончины исповедание Христа, подоб­но многим Святым Угодникам Божиим: Святой Спиридон Просфорник и Чудотворец Печерский имел руку троеперстно сложенною во время кон­чины; точно так же и Иосиф Многоболезный Печерский, у которого три перста соединены; упомянем и десницу Святого Иоанна Златоуста, почивающую в мощах своих в знамении креста.

Угодник Христов Григорий и по преставлении своем свидетельствовал о победе Креста над смертию. Смерть? — Где твое жало? Ад? — Где твоя победа?

г

Радуйся, Мучениче Григорие, Крестом смирения

Христова Руси в Небесный Иерусалим

восхождение!

«К этому времени в «Дом Особого Назначе­ния» прибыли Шая Голощекин, Белобородов, Мебиус и Войков. Юровский с Войковым заня­лись тщательным осмотром убитых. Они перево­рачивали всех на спину, чтобы удостовериться, не осталось ли еще признаков жизни. При этом сни­мали со своих жертв драгоценности: кольца, брас­леты, золотые часы. Затем тела были завернуты в заранее приготовленное шинельное сукно и пе­ренесены на носилках, сделанных из двух оглоб­лей и простыней, на грузовой автомобиль, стояв­ший у подъезда. За рулем сидел злоказовский рабочий Люханов. С ним вместе сели Юровский, Ермаков и Ваганов.

Под покровом ночи грузовик отъехал от Дома Ипатьева, спустился по Вознесенскому проспекту в сторону Главного проспекта и выехал из города через предместье в Верх-Исетск. Здесь он свер­нул на единственную дорогу, ведущую в деревню Коптяки, раскинувшуюся на берегу Исетского озера. Дорога туда идет лесом, пересекая Перм­скую и Тагильскую железнодорожные линии. Уже рассветало, когда в верстах в пятнадцати от Екатеринбурга и не доезжая четырех верст до Коптяков, в глухом лесу в урочище «Четырех Братьев» грузовик свернул налево и достиг не­большой лесной поляны близ ряда заброшенных рудниковых шахт, называемой «Ганина Яма»¹,

«Беззаконники ведали, что творили. Примеча­тельны их проговоры. Один из цареубийц М.А. Медведев (Кудрин) описывал в декабре 1963 го-

¹ Фрейлина Ее Величества. Анна Вырубова. Дневник и воспоминания. М. 1990. С. 173-174.

¹ Письма Святых Царственных Мучеников из заточе­ния. СПб. 1996. С. 349-350.

да ночь на 17 июля: «...Спустились на первый этаж. Вот та комната, «очень маленькая». «Юровский с Никулиным принесли три стула — последние троны приговоренной Династии». Юровский вслух заявляет: «...на нас возложена миссия покончить с Домом Романовых!».

А вот момент сразу же после расправы: «Око­ло грузовика встречаю • Филиппа Голощекина: «Ты где был?» — спрашиваю его. — «Гулял по площади. Слушал выстрелы. Было слышно. — Нагнулся над Царем». — «Конец, говоришь, Династии Романовых?! Да...»

Красноармеец принес на штыке комнатную со­бачонку Анастасии — когда мы шли мимо двери (на лестницу во второй этаж), из-за створок раз­дался протяжный жалобный вой — последний са­лют Императору Всероссийскому. Труп песика бросили рядом с царским. «Собакам — собачья смерть!» — презрительно сказал Голощекин»¹.

После того как изуверы первоначально сбро­сили тела Царственных Мучеников в шахту, они решили извлечь их оттуда, чтобы предать их ог­ню. «С 17 на 18 июля, — вспоминал П.З. Ерма­ков, — я снова прибыл в лес. Принес веревку. Меня опустили в шахту. Я стал каждого по от­дельности привязывать, а двое ребят вытаскива­ли. Все трупы были достаты из шахты для того, чтобы покончить с Романовыми и чтобы ихние друзья не думали создать Святых Мощей»².

Уже упоминавшийся нами М.А. Медведев свидетельствовал: «Перед нами лежали готовые «Чудотворные Мощи»: ледяная вода шахты не только начисто смыла кровь, но и заморозила те­ла настолько, что они выглядели слоено жи­вые — на лицах Царя, девушек и женщин даже проступил румянец»¹.

Один из участников уничтожения Царских тел, чекист Г.И. Сухорукое вспоминал 03.04.1928: «Для того, что если бы белые даже нашли эти трупы и не догадались по количеству, что это Царская Семья, мы решили штуки две сжечь на костре, что мы и сделали, на наш. жертвенник попал первый Наследник и вторым младшая дочь Анастасия...»².

Участник цареубийства МА. Медведев (Куд-рин) [декабрь 1963]: «При глубокой религиозности народа в провинции нельзя было допускать оставле­ния врагу даже останков Царской Династии, из ко­торых немедленно были бы сфабрикованы духовен­ством «Святые Чудотворные Мощи»^.

Также считал и другой чекист Г.П. Никулин в своей беседе на радио 12 мая 1964 г.: «...Если бы даже был обнаружен труп, то, очевидно, из него были бы созданы какие-то Мощи, понимае­те, вокруг которых группировалась бы какая-то контрреволюция... »⁴.

То же на следующий день подтверждал и его товарищ И.И. Родзинский: «...Дело-то ведь бы-

¹ Алексеев В.В. Гибель Царской Семьи: мифы и ре­альность. Екатеринбург. 1993. С. 124, 125, 127.

² Зайцев Г.Б. Романовы в Екатеринбурге. 78 дней. Документальное повествование. Екатеринбург. 1998-С. 187.

¹ Алексеев В.В. Гибель Царской Семьи; мифы и ре­альность. Екатеринбург. 1993. С. 129.

² Там же. С. 118.

³ Там же. С. 121.

⁴ Там же С. 133.

ло очень серьезное. [..*]• Если бы белогвардейцы обнаружили бы эти останки, знаете, что бы они устроили? Мощи. Крестные ходы, использовали бы и темноту деревенскую. Поэтому вопрос о сокрытии следов был важнее даже самого вы­полнения. [-.-]• Решили так, что часть сожжем, а часть спустим в шахту, либо всех сожжем. И что всех изуродуем все равно, потом иди различи»¹.

Мученические тела Святых Царственных Страстотерпцев расчленили, облили бензином и, бросив на два огромных костра, — сожгли всех, предварительно изуродовав кислотой.

Почему мир гонит Святых?

Апостол любви Иоанн Богослов отвечает: от­того, что «весь мир лежит во зле» (1 Ин. 5, 19); люди «возлюбили злобу паче благостыни» (Пс. 51, 5). А это отчего? «Оттого, — отвечает Батюшка Иоанн Кронштадтский, — что «князь мира'сего», диавол, действующий в сынах про­тивления, ненавидит правду адскою ненавистию и гонит ее, так как она, правда, служит обличением неправде, колет ей глаза, стесняет ее».

Злой Каин умертвил Авеля, гнали Пророков Божиих, распяли Самого Господа нашего Иисуса Христа. «А после Иисуса Христа начались новые гонения на христиан. По воскресении и вознесе­нии Его на Небо вера Христова встретила ужас­ные гонения в мире от иудеев и идолопоклонни­ков; христиане были забиваемы в колоды и бро­саемы в темницы, распинаемы на крестах, отда-

ваемы на растерзание зверям; их посекали, топили в реках, терзали железными когтями, колесовали, отсекали у них руки и постепенно все члены тела Прободали копьями, обливали кипящим оловом или маслом или опускали в кипящие котлы, сжи­гали на горячих сковородах или в раскаленных медных волах, не говоря уже о ругательствах, на­смешках, побоях, пощечинах, которым подверга­лись исповедники имени Христова. Вот такие го­нения были воздвигнуты на христиан! Последова­тели Христа Распятого должны были бороться не с людьми только — с их невежеством, нечестием и злобою, — но — с целым адом, сатаною и его споспешною силою. Ибо исчисленные гонения воздвиг на Церковь Христову сам сатана, имея своим орудием нечестивых людей. Ублажая муче­ников, Церковь поет: «Вами врата адова, на Церковь отверзшаяся, заключишася»Ц

Благодатная сила святых мощей

Святой Иоанн Златоуст пишет, что останки святых почитаются Церковью как исполненные Божественной Благодати и обладающие даром чу-дотворения святыни, в которых продолжают пре­бывать по блаженной кончине сами святые. Со­хранение мощей мучеников являет собою победу над смертию и утверждает веру в воскресение по плоти. «Бог разделяет с нами мучеников, — по­учает Святитель Иоанн. — Сам взяв душу их, тела Он как бы дал нам, чтобы святые кости их были у нас постоянным напоминанием об их доб-

^ Алексеев В.В.ГибельЦарской Семьи: мифы и ре альность. Екатеринбург. 1993. С. 135, 136.

* Митрополит Вениамин (Федненков). Отец Иоанн Кронштадтский. СПб, 2000. С. 418.

родетели. [...] Взирая на самое тело святого, удостоившееся быть окровавленным за исповеда­ние Христово, хотя бы мы были боязливее всех, можем ли не возыметь великой ревности, когда это зрелище, как бы какой огонь, проникает в на­шу душу и призывает нас на такой же подвиг? Для того Бог и оставил нам тела святых, до вре­мени воскресения, чтобы мы имели в них урок величайшего любомудрия. [*..] На раны тел му­ченика люди верные смотрят, но бесы не смеют прямо смотреть на них, не имея силы вынести ис­ходящего оттуда блеска... Возьми кого-нибудь беснующегося, одержимого бесом, приведи его к святому гробу, где останки мученика, и ты уви­дишь, что он непременно отскочит и убежит. Как будто ему предстоит идти по горячим угольям, так он выскакивает тотчас из самого преддверия, не осмеливаясь взглянуть даже на самую раку. Если же теперь, спустя столь долгое время, когда мученик стал прахом и пеплом, бесы не смеют взглянуть на обнаженные кости святого, то явно, что и тогда, когда они его видели обагренным кровию со всех сторон, блиставшим ранами более, нежели солнце лучами, они были поражаемы и с пораженными взорами убегали»*.

Основным смыслом почитания мощей является учение Священного Писания об участии христи­анских тел, как храмов Духа Святого, вместе с душами в безсмертии. По учению Церкви, мощи почитаются так же, как и святые иконы; Литур­гия должна совершаться на мощах мучеников. Пятый Карфагенский Собор (Правило 10) опре-

делил, что ни один храм не может строиться ина­че, как на мощах мучеников; в наше время каж­дый православный храм имеет частицу мощей ка­кого-нибудь святого, зашитую в Антиминс, на ко­тором и совершается приношение Безкровной Жертвы. Седьмым Вселенским Собором было воспрещено строить церкви без полагания мощей.

Присутствие мощей в храме являет собой осо­бую благодатную духовную связь со Святыми Угодниками. Святитель Григорий Нисский пишет, что те, кто держат мощи, заключают в объятие живое тело святого, исполненное силы, они ощу­щают его присутствие всеми чувствами и, проли­вая слезы почтения и любви, обращают к нему молитвы о заступничестве так, словно бы он был перед ними (РС, 46, 74ОВ). «Поэтому обрете­ние мощей святого — обретение небесного за­ступника, данного Господом <