О том, что человек имеет об- щее и с неодушевленными вещами, и бессловесными су- ществами, и с одаренными ра- зумом

Должно знать, что человек и имеет об- щее с неодушевленными предметами, и участвует в жизни бессловесных существ, и получил мышление существ, одаренных разумом. Ибо с неодушевленными пред- метами он имеет общее со стороны своего тела, также и потому, что он соединен из четырех стихий; а с растениями как в этом отношении, так и со стороны силы пи- тающей, и произращающей, и заклю- чающей в себе семя или способной рож- дать; с бессловесными же существами имеет общее и в этом, а сверх того, и в от- ношении к желанию, то есть гневу и похо- ти, и в отношении к чувствованию, и в от- ношении к движению, соответствующему

1 Буквально: разделено трояким образом.

побуждению.

Чувств, конечно, существует пять: зре- ние, слух, обоняние, вкус, осязание; дви- жению же соответственно побуждению принадлежит способность переходить с места на место, также способность к при- ведению в движение всего тела, способ- ность к издаванию звука и способность дышать, ибо от нас зависит делать это и не делать.

Через посредство разума человек со- единяется с бестелесными и постигаемы- ми только умом природами, мысля, и об- думывая, и произнося приговор относи- тельно всего порознь, и следуя за доброде- телями, и любя благочестие – вершину добродетелей; посему человек и есть ма- лый мир.

Должно же знать, что рассечение, и те- чение, и изменение – свойственны одному только телу. Изменение [разумею] то, ко- торое бывает относительно качества, именно – согревания и охлаждения и по- добного. Течение же – то, которое проис- ходит вследствие опоражнивания, ибо опоражниваются и сухое, и влажное, и дух, и имеют нужду в наполнении2. По- этому и голод, и жажда суть согласные с законами природы чувства. А рассечение есть разобщение влаг одной от другой и разделение на форму и материю.

Душе же свойственны благочестие и мышление. Но добродетели общи душе и телу, и именно потому, что они имеют от- ношение к душе, так как душа пользуется телом.

Должно знать, что разум по природе владычествует над неразумною частью. Ибо силы души разделяются на ту, кото- рая разумна, и ту, которая неразумна. Но есть две части неразумной стороны души: одна – непослушна разуму, то есть разуму не повинуется; другая – послушна и пови- нуется разуму. Непослушная и не пови-

2 Буквально: в наполнении которых бывает нужда.

нующаяся разуму часть есть, конечно, жизненная сила, которая называется и пульсовою, также сила, заключающая в себе семя, то есть способная рождать, так- же и сила растительная, которая называ- ется и питающею; а ей принадлежит и си- ла, способствующая росту, которая и об- разует тела. Ибо эти управляются не ра- зумом, но природой. Послушная же и по- винующаяся разуму часть разделяется на гнев и похоть. А вообще неразумною ча- стью души называется способная к чувст- вованию и возбуждающая желания. Должно же знать, что и движение, соот- ветствующее побуждению, принадлежит к той части, которая послушна разуму.

А сила питающая, и рождающая, и приводящая в движение артерии, при- надлежит той части, которая не повинует- ся разуму. Растительной же силой называ- ется та, которая способствует росту, и сила питающая, и сила рождающая; жизнен- ной же та, которая приводит в движение артерии.

Сил питающей части, конечно, четыре: притягивающая, которая привлекает пи- щу; удерживающая, которая задерживает пищу и не дозволяет ей тотчас извергнуть- ся; изменяющая, которая перерабатывает пищу в соки; отделяющая, которая выде- ляет и выбрасывает извержение через зад- ний проход.

Должно знать, что из тех сил, которые находятся в живом существе, одни суть душевные, другие – растительные, иные – жизненные. И душевные, конечно, те, ко- торые исходят из свободной воли, то есть движение, соответствующее побуждению, и чувствование. Движению же соответст- венно побуждению принадлежит и спо- собность переходить с места на место, и способность к приведению в движение всего тела, и способность к издаванию зву- ка, и способность дышать; ибо от нас зави-

Растительные же и жизненные суть те, ко- торые не зависят от свободной воли. И растительные, конечно, суть: сила питаю- щая, и способствующая росту, и заклю- чающая в себе семя; жизненная же есть та, которая приводит в движение артерии. Ибо эти силы действуют и тогда, когда мы желаем, и тогда, когда не желаем.

Должно же знать, что из дел одни хо- роши, а другие худы. Благо, которое ожи- дается, конечно, производит желание; присутствующее же благо производит удовольствие; подобным же образом, в свою очередь, ожидаемое зло производит страх, а присутствующее – печаль. Должно же знать, что, сказав здесь о благе, мы ска- зали как о том, что благо поистине, так и о том, что кажется благом; подобным же образом – и о зле.

ГЛАВА XIII (27)

Об удовольствиях

Из удовольствий одни суть душевные, другие – телесные. И душевные, конечно, суть те, которые свойственны одной толь- ко душе самой по себе, каковы1удовольст- вия, чувствуемые при занятиях науками и при созерцании. Телесные же удовольст- вия те, которые происходят через участие души и тела и которые поэтому называ- ются телесными: [это] все, касающееся пищи и совокупления и подобного. Но никто не мог бы найти удовольствий, свой- ственных одному только телу.

С другой стороны, одни из удовольст- вий истинны, другие ложны; и удовольст- вия, свойственные одному только уму, со- стоят в познании и созерцании; те же, ко- торые возникают с помощью тела, касают- ся чувства. И из удовольствий, возникаю- щих с помощью тела, одни суть естествен- ные, вместе с тем и необходимые, без ко- торых невозможно жить, каковы: пища,

сит совершение и несовершение этого.

1 Буквально: как.

восполняющая недостаток, и необходи- мые одежды; другие же, хотя и естествен- ные, однако не необходимы, каковы – со- вокупления, согласные с природою и со- образные с законом. Ибо, хотя они содей- ствуют сохранению всего рода, однако возможно без них жить в девстве. Иные же удовольствия ни необходимы, ни естест- венны, как: пьянство, и сладострастие, и пресыщения, преступающие потребность. Ибо они не содействуют ни сохранению нашей жизни, ни преемству рода, но, на- против, скорее даже вредят. Поэтому тот, кто живет согласно с Божией волей, дол- жен искать удовольствий необходимых, в то же время и естественных; удовольствия естественные и не необходимые полагать на втором месте, допуская их в приличное время, и приличным образом, и в при- личной мере1. Остальных же удовольствий следует всячески избегать.

Прекрасными же удовольствиями должно признавать те, которые не соеди- нены с печалью, и не возбуждают раская- ния, и не способны производить другого вреда, и не переходят за пределы надле- жащей меры, и не отвлекают нас на долгое время от серьезных дел или не порабо- щают.

ГЛАВА XIV (28)

О печали

Печали же – четыре вида: горе, грусть, зависть, сострадание. Горе, конечно, есть такая печаль, которая причиняет лишение голоса; грусть же – печаль, причиняющая боль; а зависть – печаль из-за чужих благ; сострадание же – печаль из-за чужих бед- ствий.

1 Буквально: бывающая сообразно с приличным вре- менем и образом, и мерою.

ГЛАВА XV (29)

О страхе

Но и страх разделяется на шесть видов: на нерешительность, на стыдливость, на стыд, на изумление, на ужас, на беспокой- ство. Нерешительность есть, конечно, страх пред будущею деятельностью. А стыдливость – страх вследствие ожидания порицания; и это чувство – прекрасней- шее. Стыд же – страх вследствие совер- шенного позорного дела; но и это чувство не безнадежно в отношении к спасению [человека]. Изумление же – страх от [како- го-либо] великого явления. А ужас – страх от явления необыкновенного. Беспокойст- во же – боязнь ошибки в своих надеждах, то есть неудачи; ибо, боясь, что не будем иметь успеха в деле, мы испытываем бес- покойство.

ГЛАВА XVI (30)

О гневе

Гнев есть кипение находящейся около сердца крови, происходящее вследствие испарения желчи или возмущения ее; по- сему [по-гречески] он и называется χολή и χόλος [словами, обозначающими желчь]. А иногда гнев есть и желание мщения. Ибо, будучи оскорбляемы или думая, что нас оскорбляют, мы огорчаемся; тогда происходит смешанное чувство: из жела- ния и гнева [– вспыльчивость].

А видов гнева три: вспыльчивость, кото- рая называется χολή и χόλος; также μηνις и κότος. Ибо гнев, когда он начинается и возбуждается, называется οργή и χολή, и χόλος. Μηνις же – упорно остающийся гнев, то есть злопамятство; а назван он от слова μένειν (оставаться) и потому, что он вверяется памяти (μνήμη). Κότος же – гнев, выжидающий удобный случай для мщения; а назван он от слова κεισθαι (ле- жать).

Далее, гнев – спутник разума, защитник

желания. Ибо, всякий раз как мы устре- мим свое желание на предмет и со сторо- ны кого-либо встретим препятствие, то гневаемся против него, как оскорбленные; так как разум в тех, которые охраняют свое положение, как требует природа, очевид- но, решил, что случившееся – достойно негодования.

ГЛАВА XVII (31)

О способности воображения

Способность воображать есть сила не- разумной части души, действующая через посредство органов чувств, которая назы- вается и чувством. Воображаемым же и чувствуемым называется то, что подпадает под власть воображения и чувства, как [например] зрение есть самая зрительная сила; видимое же – то, что подпадает под власть зрения, может быть, камень или что-либо из такового. Воображение же есть состояние неразумной души, проис- ходящее по причине чего-либо, дейст- вующего на воображательную силу. А призрак есть напрасное состояние, бы- вающее в неразумных частях души, кото- рое возникает независимо от какой-либо вещи, подлежащей воображению. Орга- ном же способности воображения служит переднее углубление головного мозга.

ГЛАВА XVIII (32)

О чувстве

Чувство есть та сила души, которая спо- собна воспринимать материальные вещи, то есть способна различать. Жилищами же чувств служат органы, то есть члены, через посредство которых мы чувствуем; а чувствуемое – то, что подпадает под власть чувства; способным же к чувствованию яв- ляется живое существо, имеющее чувство. Чувств же пять; равным образом пять и жилищ чувств.

идущие из головного мозга, и глаза; а ощущает зрение главным образом цвет; вместе же с цветом оно распознает окра- шенное цветом тело, его величину, фигу- ру, место, где оно находится, промежу- точное расстояние, число, движение и спокойное положение; шероховатость и гладкость; ровность и неровность; остроту и притупленность; состав, водянистое ли оно или земляное, то есть влажное или су- хое.

Второе чувство – слух, который спосо- бен воспринимать слова и звуки. Распо- знает же он их высоту и низкость, ровность и силу. А органами его служат нежные нервы головного мозга и устройство ушей. Далее, один только человек и обезьяна не приводят в движение ушей.

Третье чувство – обоняние, которое воз- никает через посредство ноздрей, отправ- ляющих пары к головному мозгу; достига- ет же оно до границ передних углублений головного мозга. Далее, оно способно чув- ствовать и воспринимать испарения; а са- мое родовое различие испарений есть благовоние, зловоние и среднее между ними, что не есть ни благовонно, ни зло- вонно. Происходит же благовоние тогда, когда находящиеся в телах влаги бывают совершенно сварены. А когда они бывают сварены только посредственно, то проис- ходит среднее состояние. Когда же они сварены более недостаточно или даже со- вершенно не сварены, тогда происходит зловоние.

Четвертое чувство – вкус; способно же оно воспринимать, то есть ощущать, вку- сы. А органами его служат язык и главным образом оконечность его, также и нёбо, которое некоторые называют ουρανίσκον маленьким небом; в них1распространены нервы, направляющиеся из головного мозга и возвещающие уму человека о происшедшем восприятии, то есть чувст-

Первое чувство – зрение. Жилищами же

чувства и органами зрения служат нервы,

1 Буквально: в которых.

ве. А так называемые вкусовые качества соков суть эти: сладость, острота, кислота, жесткость, терпкость, горечь, соленость, маслянистость, вязкость. Ибо вкус спосо- бен к распознаванию этого. Вода же, отно- сительно этих качеств, бескачественна, ибо не имеет ни одного из них. А жесткость есть напряжение и излишество терпкости. Пятое чувство есть осязание, которое обще и всем живым существам; возникает оно1с помощью нервов, направляющихся из головного мозга по всему телу. Посему и все тело, а также и остальные органы чувств владеют чувством осязания; а под- лежат осязанию: горячее и холодное; неж- ное и жесткое, клейкое и твердое, тяжелое и легкое; ибо это узнается через одно только осязание. Обще же осязанию и зрению: шероховатое и гладкое, сухое и влажное, толстое и тонкое, вверх и вниз, место и величина, всякий раз как она бы- вает таковою, что может обниматься од- ним прикосновением [органов] осязания; также и как частое, так и редкое или нозд- реватое, и круглое, всякий раз как оно бы- вает небольшое по объему; также и неко- торые иные фигуры. Подобным же обра- зом осязание узнает и приближающееся тело, но [конечно] с помощью памяти и мыслительной способности; а точно так же и число до двух или трех и те числа, которые незначительны и легко обхваты- ваются [рукою]. Однако эти скорее вос-

принимает зрение, нежели осязание.

Надлежит знать, что каждое из осталь- ных органов чувств Творец устроил двой- ным для того, чтобы если один притупля- ется, другой восполнял недостаток. Ибо Он устроил два глаза, два уха, два носовых отверстия и два языка; но в одних из жи- вых существ разделенные, как в змеях, в других же соединенные, как в человеке; и, с другой стороны, осязание Он [разлил] во всем теле, кроме костей, нервов, ногтей,

1 Буквально: которое.

рогов, волос, связок и некоторых других.

Должно знать, что зрение видит по прямым линиям; обоняние же и слух [воспринимают] не только по прямой ли- нии, но со всех сторон. А осязание и вкус узнают и не по прямому направлению, и не отовсюду, но тогда только, когда при- ближаются к самым предметам, подле- жащим их восприятию.

ГЛАВА XIX (33)

О мыслительной способности

Мыслительной же способности свойст- венны и решения, и одобрения, и побуж- дения, направляющие к действию, и от- клонения, и бегство от деятельности; осо- бенно же: рассуждения о тех вещах, кото- рые постигаются только умом, и доброде- тели, и науки, и основания искусств, и со- ветование, и свободный выбор. С другой стороны, эта способность предсказывает нам будущее и именно через сновидения; способность, которая одна только, говорят пифагорейцы, последовав евреям, есть ис- тинный дар прорицания. А органом ее служит среднее углубление головного мозга и находящийся в нем жизненный дух.

ГЛАВА XX (34)

О способности помнить

Способность же помнить служит и причиной, и хранилищем памяти и при- поминания. Ибо память есть представле- ние, оставленное как каким-либо чувст- вом, так и каким-либо мышлением, обна- руживающимся через действие; или со- хранение вещи, воспринятой и чувством, и мышлением2. Ибо [если] душа восприни- мает или чувствует то, что чувственно, че- рез посредство органов чувств – возникает представление; а то, что постигается толь- ко мыслью, через посредство ума – возни-

2 Буквально: сохранение и чувства, и мышления.

кает мышление. Итак, всякий раз как она сохраняет образы тех вещей, которые по- стигла представлением и мышлением, то- гда говорят, что она помнит.

Должно же знать, что восприятие по- стигаемого только умом возникает не ина- че, чем через учение или врожденное представление. Ибо оно не происходит посредством чувства, потому что чувст- венное удерживается памятью само по се- бе; постигаемое же только умом помним тогда, если что-либо [из этого] изучили. Однако памяти о сущности таких предме- тов1мы не имеем.

Припоминанием же называется восста- новление сил памяти, исчезнувшей вслед- ствие забвения. А забвение есть утрата па- мяти. Итак, способность воображения, воспринимая материальные предметы че- рез посредство чувств, передает мысли- тельной способности или рассудку, ибо и то, и другое – одно и то же. Он2, приняв и обсудив, отсылает способности памяти. Органом же способности памяти служит заднее углубление головного мозга, кото- рое также называют мозжечком, и нахо- дящийся в нем жизненный дух.

ГЛАВА XXI (35)

О внутреннем слове и произноси- мом

А в свою очередь разумная часть души разделяется как на внутреннее слово, так и на произносимое. Внутреннее же слово есть движение души, происходящее в той части, которая рассуждает, без какого- либо восклицания; посему часто, и молча, мы вполне излагаем в себе самих всю речь, также и разговариваем во время сновиде- ний. Поэтому преимущественно мы все и разумны (λογικοί). Ибо и немые от рож- дения или те, которые потеряли голос по причине какой-либо болезни или страсти,

1 Буквально: их.

2 Буквально: который.

нисколько не менее разумны. Слово же произносимое получает свою силу в звуке и разговорах; то есть слово, которое про- износится языком и устами, почему оно и называется произносимым; и оно есть вестник мысли. Поэтому же мы и называ- емся одаренными способностью речи (λαλητικοί).

ГЛАВА XXII (36)

О страсти и деятельности (энергии)

О страсти говорят в двояком смысле. Ибо говорят и о телесной страсти, как [на- пример] болезнях и ранах; говорят, в свою очередь, о страсти и душевной: как похо- ти, так и гневе. По общему же мнению и вообще страсть живого существа есть то, за чем следует удовольствие или печаль. Ибо за страстью следует печаль; и не са- мая страсть есть печаль, потому что бес- чувственное, страдая, не скорбит. Итак, не страсть есть боль, а чувствование страсти. Но должно, чтобы эта страсть была значи- тельна, то есть велика, для того чтобы она подпала под власть чувства.

Определение же душевных страстей та- кое: страсть есть чувственное движение желательной способности, вследствие во- ображения блага или зла. Или иначе: страсть есть неразумное движение души по причине представления блага или зла. Представление блага, конечно, возбуждает желание; представление же зла – гнев. А родовая, то есть всем принадлежащая страсть определяется таким образом: страсть есть движение, производимое од- ним в другом. Энергия же есть движение деятельное. Деятельным же называется то, что движется по собственному побужде- нию. Таким образом и гнев есть энергия [или деятельность] пылкой части, а страсть – энергия двух частей души и, кроме того, всего тела, всякий раз как оно вынужденно ведется гневом к действиям. Ибо [тогда] в одном произошло движение,

причиненное другим, что именно и назы- вается страстью.

Но называется энергия страстью также и другим способом. Ибо энергия есть движение согласно с природой, а страсть – вопреки природе. Итак, в этом смысле энергия называется страстью, когда она возбуждается не согласно с природой, или когда [кто-либо] возбуждается сам от себя или из-за другого. Поэтому пульсовое движение сердца, будучи согласным с за- конами природы, есть энергия; а то дви- жение, которое происходит скачками, бу- дучи неумеренным и не согласным с при- родой, есть страсть, а не энергия.

Но не всякое движение страдательной части души называется страстью, а те, ко- торые очень сильны и доходят до [облас- ти] чувства; ибо незначительные движения и нечувствительные еще не суть страсти, так как должно, чтобы страсть имела так- же и величину, которая значительна. По- этому к определению страсти присоеди- няется: [страсть – ] движение, подлежащее чувствам; ибо незначительные движения, остающиеся незаметными для чувства, не производят страсти.

Должно знать, что наша душа имеет двоякие силы: одни познавательные, дру- гие жизненные. И познавательные суть: ум, мыслительная способность, мнение, воображение, чувство; жизненные же, то есть желательные, воля и свободный вы- бор. А чтобы говоримое сделалось более ясным, с тонкостью исследуем касающееся этих способностей; и прежде всего скажем о силах познавательных.

О воображении и чувстве, конечно, дос- таточно уже изложено в вышесказанном. Итак, через посредство чувства в душе происходит настроение, которое называ- ется воображением; вследствие же вооб- ражения возникает мнение. Затем мысли- тельная способность, расследовав мнение, истинно ли оно, или ложно, выделяет то,

что истинно; посему она и называется διάνοια от του διανοειν: от того, что обду- мывает и обсуждает1. Наконец истина, об- сужденная и определенная, называется умом.

Иначе: должно знать, что первое дви- жение ума называется мышлением; а мышление относительно чего-либо назы- вается мыслью, которая, долго оставаясь и запечатлевая в душе то, что мыслится, на- зывается внимательным обдумыванием. А внимательное обсуждение, твердо держась того же самого предмета, и испытывая се- бя, и расспрашивая душу относительно того, что мыслится, называется проница- тельностью. Проницательность же, рас- ширившись, создает умозаключение, на- зываемое внутренним словом, определяя которое говорят, что оно – полнейшее движение души, возникающее в мысли- тельной способности без какого-либо вос- клицания; из него2, говорят, выходит слово произносимое, которое говорится языком. Итак, сказав о познавательных силах, мы желаем сказать и о жизненных или жела- тельных.

Должно знать, что от природы всеяна в душу та сила, которая стремится к тому, что согласно с природой, и которая сохра- няет все то, что существенно находится в природе; сила, которая называется жела- нием (θέλησις). Ибо сущность стремится и к бытию, и к жизни, и к движению как от- носительно ума, так и чувства, желая себе свойственного ему – согласного с законами природы и полного бытия. А потому это естественное желание и определяют та- ким образом: желание есть как разумное, так и жизненное стремление, зависящее от одного того только, что – естественно. По- этому желание [есть] то самое естествен- ное, и жизненное, и разумное стремление

1 Букв.: «называется разумом, потому что размыш- ляет и рассуждает».

2 Буквально: из которого.

ко всему тому, чем обусловливается проч- ное состояние природы, – простая способ- ность. Ибо стремление бессловесных су- ществ, не будучи разумным, не называется желанием.

А βούλησις (намерение) есть некоторое естественное желание, то есть естественное и разумное стремление к какому-либо де- лу. Ибо в душе людей находится сила к стремлению сообразно с разумом. Поэто- му когда естественным образом возбудит- ся это разумное стремление к какому- либо делу, то оно называется βούλησις; ибо βούλησις (намерение [или акт воли]) есть разумное стремление и желание ка- кого-либо дела.

Говорится же «βούλησις» как относи- тельно того, что находится в нашей власти, так и относительно того, что не от нас за- висит; то есть как в отношении к возмож- ному, так и в отношении к невозможному. Ибо мы часто желаем предаться блуду, или сохранить целомудрие, или заснуть, или чего-либо из такового; и это из числа того, что находится в нашей власти и что возможно. Но желаем мы и стать царями; и это не есть из числа того, что зависит от нас. Желаем же, может быть, и никогда не умереть; это – из того, что невозможно.

Но βούλησις [или акт воли] имеет в ви- ду цель, а не то, что ведет к цели. Цель, конечно, есть то, что может подлежать желанию, как, например, сделаться царем или стать здоровым. К цели же ведет то, о чем можно советоваться, то есть способ, через посредство которого мы должны стать здоровыми или сделаться царями. Потом после акта желания наступает об- суждение и исследование; и после этого, если дело идет о том, что находится в на- шей власти, возникает совет или совеща- ние. Совещание же есть стремление пыт- ливое, происходящее относительно того, что может быть сделано в зависимости от нашей власти; ибо совещается [кто-либо] о

том, должен ли он домогаться дела, или нет; потом он предпочитает лучшее, и это называется решением. Затем настраивает- ся [в пользу этого] и проявляет любовь к тому, что выбрано вследствие совещания; и это называется γνώμη (стремлением), т.е. избранием душою направления и ре- шимостью следовать ему. Ибо если он сделает выбор и не будет настроен в от- ношении к тому, что выбрано, то есть не проявит к нему своей любви, то это не на- зывается γνώμη (стремлением). Затем, по- сле [такого] настроения происходит доб- ровольное решение или выбор; ибо сво- бодный выбор есть предпочитание и из- бирание из двух вещей, которые предле- жат, одного пред другим. Потом [человек] устремляется к действию, и это называется возбуждением. Затем пользуется [достиг- нутою целью], и это называется пользова- нием. Потом после пользования успокаи- вается от стремления.

В бессловесных, конечно, существах воз- никает стремление к чему-либо и тотчас – возбуждение к действию. Ибо стремление бессловесных существ неразумно, и они против воли увлекаются естественным стремлением; посему стремление нера- зумных существ не называется ни волею (θέλησις), ни актом воли (βούλησις). Ибо θέλησις (воля, желание) есть разумное и свободное естественное стремление; а в людях, которые одарены разумом, естест- венное стремление скорее ведется, нежели ведет. Ибо оно возбуждается независимо и через посредство разума, так как познава- тельные и жизненные способности соеди- нены в нем [т.е. человеке]. Итак, он сво- бодно стремится, и свободно желает, и свободно исследует, и рассматривает, и свободно совещается, и свободно решает, и свободно настраивается, и свободно предпочтительно избирает, и свободно устремляется, и свободно поступает в тех делах, которые согласны с природою.

Должно же знать, что мы хотя и гово- рим о желании в Боге, но не говорим о свободном выборе в собственном смысле. Ибо Бог не совещается, так как советовать- ся свойственно неведению. Ибо никто не совещается относительно того, что извест- но. А если совещание свойственно незна- нию, то во всяком случае также – и сво- бодный выбор. Бог же, Который все про- сто знает, не совещается.

Но не говорим о совете или свободном выборе и в душе Господа, потому что Он не имел неведения. Ибо если Он и имел природу, которая не знала будущего, но, однако, она, ипостасно соединенная с Бо- гом Словом, обладала знанием всего, не по благодати, а, как сказано, по причине ипо- стасного соединения. Ибо Один и Тот же был и Богом, и человеком; посему Он и не имел желания, возникающего из мысли. Ибо хотя Он имел желание естественное, простое, одинаково созерцаемое во всех лицах человеческих, но мнения, то есть то- го, что могло быть предметом Его жела- ния, противного Божественной Его воле и иного по сравнению с Его Божеским же- ланием, Его святая душа не имела. Ибо мнение бывает различно вместе с лицами, кроме святого, и простого, и несложного, и нераздельного Божества. Ибо там, так как Ипостаси совершенно не различаются и не разделяются, не различается и то, что может быть предметом желания. И там, так как природа едина, едино и согласное с законами природы желание. А так как и Ипостаси неразлучны, то едино также и то, что может быть предметом желания, и едино движение трех Лиц. А в людях, так как природа их одна, одно и согласное с законами природы желание; но так как лица различны и разделяются друг от друга как по месту, так и времени, и по расположению к делам, и по другому весьма многому, то по этой причине раз- личны их желания и мнения. В Господе же

нашем Иисусе Христе, так как природы различны, то различны также и естествен- ные желания Его Божества и Его человече- ства, или способности желания. А так как едина Ипостась и един Желающий, то един также и предмет желания или едино возникающее из мысли желание, так как человеческая Его воля, разумеется, следует Божественной Его воле и желает того, чего Божественная воля желала, чтобы она хо- тела.

Должно же знать, что есть θέλησις (во- ля, желание), а иное – βούλησις (намере- ние); иное же – τò θελητòν (желаемое), и иное – τò θελητικòν (способный желать), и иное ò θέλων (желающий). Ибо θέλησις есть самая простая способность желания. Βούλησις же – желание по отношению к чему-либо. А θελητòν – предмет, подле- жащий желанию, то есть то, что мы жела- ем. Например, как возбуждается стремле- ние к пище: просто разумное стремление есть θέλησις, стремление же к пище – βούλησις, a самая пища θελητòν. Тò θελητικόν же – то, что одарено способно- стью желания, как, например, человек. Ο θέλων же – сам тот, кто пользуется жела- нием.

Следует же знать, что θέλημα иногда желание обозначает или способность же- лания, и называется естественным жела- нием; иногда же – то, что желаем, и назы- вается желанием, возникающим из мысли.

ГЛАВА XXIII (37)

Об энергии [действии или деятель- ности]

Должно знать, что все способности, о которых мы прежде сказали, как познава- тельные, так и жизненные, так и естест- венные, также и искусственные, называют- ся ενέργειαι [т.е. действиями или деятель- ностями]. Ибо энергия есть естественная каждой сущности сила и движение. И еще: энергия есть естественное, врожден-

ное движение всякой сущности; откуда ясно, что чего сущность одна и та же, того одна и та же и энергия, а чего природы различны, того различны и энергии; ибо невозможно, чтобы сущность была лише- на естественной деятельности.

В свою очередь, энергия есть та естест- венная сила, которою изъясняется каждая сущность. Энергия есть естественная и первая вечно движущаяся сила разумной души, то есть вечно движущийся ее разум, естественным образом постоянно из нее изливающийся. Энергия есть естественная каждой сущности сила и движение, кото- рых1лишено одно только не сущее.

Называются же энергиями также и дея- ния, как, например, говорить, гулять, есть, пить и подобное. Но часто называются энергиями также и естественные чувства, как, например, голод, жажда и подобное. Называется же, в свою очередь, энергией и полнота силы.

Далее, двояким образом говорится [о том, что есть. Оно есть] и в возможности, и в действительности. Ибо мы говорим, что дитя, сосущее грудь, в возможности есть грамматик, ибо оно обладает способно- стью через посредство учения стать грам- матиком.

Говорим опять о грамматике, что он – грамматик и в возможности, и в действи- тельности: в действительности потому, что он обладает знанием грамматики; в воз- можности же потому, что он может объ- яснять ее, однако не делает ее изъяснения; говорим опять о грамматике в действи- тельности тогда, когда он действует, то есть изъясняет [грамматику].

Итак, должно знать, что этот второй образ общ как тому, что в возможности, так и тому, что в действительности: второй

– в возможности [отвечает] первому – в действительности.

Ради себя самой избираемая, то есть ра-

1 Буквально: которой.

зумная и свободная жизнь, и составляю- щая наш человеческий вид, есть первое и единственное, и истинное действие [в нас] природы. Те, которые отнимают ее2у Гос- пода, не знаю, как называют Его вочелове- чившимся Богом.

Энергия есть деятельное движение природы; а деятельным называется то, что движется само собой.

ГЛАВА XXIV (38)

О добровольном и невольном

Так как добровольное состоит в каком- либо действии, а также и то, что считается невольным, состоит в каком-либо дейст- вии; между тем, почти что многие и то, что на самом деле невольно, полагают не только в страдании, но также и в делании; однако, должно знать, что действие есть деятельность разумная. За действиями, далее, следует похвала или порицание; и одни из них совершаются с удовольстви- ем, другие – с печалью; и одни из них во- жделенны для совершающего, другие – отвратительны; из вожделенных же одни – всегда вожделенны, другие – в некоторое время. Подобным образом также и из от- вратительных. И опять, одни из действий возбуждают сожаление и получают про- щение, другие ненавидятся и наказывают- ся. Конечно, за тем, что добровольно, во всяком случае следует похвала или пори- цание; потому что оно совершается с удо- вольствием, и действия для совершающих их бывают вожделенными или всегда, или тогда, когда они совершаются. А за не- вольным следует то, что оно удостаивается прощения или сожаления, потому что оно совершается с печалью, и [такие действия] не бывают вожделенными, и совершаемое не исполняется ради самого себя [никем], хотя бы он и был принуждаем [к этому] силой.

2 Буквально: которую.

Далее, одно из невольного бывает по причине насилия, другое – по причине неведения. По причине насилия – всякий раз, как производящее начало или причи- на бывает извне, то есть всякий раз, как мы бываем вынуждаемы другим, совершенно не склоняясь на его убеждения [к этому], и всякий раз, как мы и не содействуем своим собственным усердием, и совершенно не помогаем, а не тогда, когда делаем то, к чему нас принуждают, сами собою; что определяя, мы и говорим: невольное – то, чего начало извне, когда тот, кто принуж- дается, нисколько не содействует своим собственным усердием. Началом же мы называем причину производящую. А не- вольное вследствие неведения бывает вся- кий раз, когда не мы сами доставляем причину незнания, но когда [дело] так случится. Ибо если кто-либо, будучи пья- ным, совершит убийство, то он убил не ве- дая, однако не невольно, ибо он сам про- извел причину своего неведения, то есть опьянение. Если же кто-либо, стреляя в обычном [для стрельбы] месте, убил отца, который проходил мимо, то о нем гово- рят, что он совершил это невольно – по неведению.

Поэтому что невольно, двояко: одно – по причине насилия, другое – по причине неведения, а добровольное противопо- ложно и тому, и другому. Ибо доброволь- ное есть то, что происходит ни по причине насилия, ни по причине неведения. По- этому добровольное есть то, чего начало, то есть причина находится в самом [де- лающем], знающем все в отдельности, че- рез посредство чего [совершается] дейст- вие и в чем оно заключается. А все в от- дельности есть то, что у ораторов называ- ется обстоятельственными членами; как, например, кто, то есть тот, кто совершил;

есть орудием; где, то есть в [каком] месте; когда, то есть в какое время; как, [то есть какой] образ действия; почему, то есть по какой причине.

Должно знать, что вынужденное необ- ходимостью занимает середину между добровольным и невольным; что, хотя оно неприятно и тягостно, мы принимаем ра- ди [избежания] большего зла; как, напри- мер, ради [избежания] кораблекрушения