Всероссийский Собор и избрание Св. Патриарха Тихона

В сентябре 1917 года был собран в Москве Всероссийский Поместный Собор. На Собор были выбраны члены со всей России, от каждой епархии протоиереи, епископы, архимандриты, игумены. Собор продолжался до 25 октября. А 26 октября начался бой в Москве. Большевики стали забирать Москву, а Временное правительство Керенского защищалось. Бой был 9 суток, и большевики взяли Москву 4-го ноября. — Собор в это время избрал 8 человек кандидатов на Патриарха. Началась баллотировка: за Сергия было всего 52 человека, за Арсения, епископа Новгородского — 362 человека, за Антония, епископа Волынского — 363 человека, за Тихона, архиепископа Московского — 358 человек, а за остальных 4-х – меньше 10-ти.

Тогда Собором решено было оставить 3-х кандидатов. На них решили положить жребий, кого Господь укажет. 5-го ноября 1917 года в храме Христа Спасителя была назначена торжественная служба. Служили три митрополита — Владимир, Питирим и Платон и 70 архиепископов и епископов. Перед Литургией жребии были открыты, написаны и свернуты и положены в серебряный ящик, и заперты замком и положена была печать, и на столике были положены перед Чудотворной иконой Божией Матери Владимирской. Во время Литургии был назначен старец иеромонах Алексий, живший в Зосимовской пустыни, который читал акафист Божией Матери. Когда кончилась Литургия, тогда митр. Владимир вышел из алтаря на амвон, сделал три поклона Божией Матери, взял ящик и перед всем народом перевернул три раза, чтобы смешались жребии, и отдал этот ящик иеромонаху Алексею. Старец Алексей взял, тряс этот ящик всяко, потом секретарь Собора сорвал печать и снял замок и открыл ящик и передал митр. Владимиру. Тогда иеромонах Алексей сделал три поклона Божией Матери и Спасителю и сказал перед всем народом: «Господи, Ты благослови того, кто достоин». И, перекрестившись, взял из ящика один жребий и передал его митр. Владимиру. Он снял кольцо с жребия, развернул — написано «Тихон». Протодиакон возгласил: «Аксиос» (Достойный). И весь народ пропел три раза «Аксиос». Тогда Алексей вынул второй жребий из ящика и передал Владимиру. Он снял кольцо, развернул — написано «Арсений» и третий жребий — «Антоний». По окончании этого, митрополиты Владимир, Питирим и Платон пошли на кафедру, а все епископы и архиепископы вышли на средину храма, и начался торжественный молебен с многолетием новоизбранному патриарху Тихону. Этим торжество окончилось.

21 ноября, на Введение во храм Пресвятой Богородицы, новоизбранного Тихона ставили в Патриархи. Происходило это в Кремле. В 7 часов утра членов Собора пропускали в Кремль только по пропускам. Входили сначала в мироварницу 12-ти Апостолов. Тихон был подведен к иконе Спасителя и Божией Матери приложиться. Подводили митрополиты Питирим и Платон, а митрополит Владимир стоял в мироварнице. Когда подвели Тихона к митр. Владимиру, Тихон сделал три поклона земных Митрополиту, Митрополит благословил его, и все запели: «Благословен еси, Христе Боже наш...» И с этим пением начали выходить все из мироварницы с зажженными свечами. Сначала выходили младшие, а потом старшие вели Тихона. Пошли в храм Успенской Божией Матери, стали служить входную, вышли на средину храма на кафедру и стали облачать Тихона, одевая облачение всех прежних Патриархов по одной вещи каждого Патриарха. Когда кончили облачение, началась Литургия, во время которой ставили Тихона в Патриархи. В алтаре храма на горном месте было поставлено Патриаршее сидение, вроде кресла с короной. Поставление происходило так: митр. Владимир вывел Тихона на амвон перед царскими вратами и оградил Тихона крестным знамением три раза и увел к престолу. Тихон поклонился и приложился ко Евангелию, антиминсу и Престолу. Владимир повел его к горному месту к седалищу и ввел его на три ступеньки и посадил в седалище со словами: «Аксиос!» три раза и тут же надел на него Патриарший клобук (сверху крест, по бокам херувимы). Кончилось поставление Патриарха Тихона.

После Литургии по заамвонной молитве митр. Владимир вручил Тихону Патриарший жезл, и Патриарх Тихон начал говорить речь к народу со словами: «Я не достоин этого великого сана, но повинуюсь воле Божией. Если меня благословил Господь Бог и Матерь Божия, то я постараюсь привести к Господу Богу всю пасомую мною Святую Апостольскую Церковь и не убоюсь никаких страданий, буду защищать чистоту Святой Апостольской Церкви в нашей православной России...» Кончил он проповедь. А проповедь была резкая. И ему было назначено, чтобы он объехал Кремль и благословил народ. Но власть уже не разрешила, и увезли его в Сергиевскую Лавру на подворье (монастырь).

30 ноября на св. ап. Андрея Первозванного ставили в митрополиты кандидатов, избранных собором. Помощником Патриарху первый кандидат был архиепископ Агафангел (Преображенский) Ярославский, второй — архиепископ Кирилл (Смирнов) Казанский, третий — Антоний (Храповицкий) Волынский. На ап. Андрея — Агафангела и Кирилла ставили митрополитами. Вечером 30 ноября я поехал к Патриарху Тихону преподнести икону ап. Андрея Первозванного и поздравить его с принятием великого сана, чтобы святой Апостол Андрей помог ему нести это великое и тяжелое послушание. Меня Патриарх принял очень ласково, любезно, принял икону и поблагодарить велел обитель. Во время беседы приехали новопоставленные митрополиты Агафангел и Кирилл, и здесь я познакомился с ними, и с этого дня я всегда имел с ними переписку.

В конце декабря из Москвы вызвали в Петроград, в Синод, чтобы я принял в свое управление в Бессарабии Киприановский монастырь и Кондратский скит. Эти обители принадлежали Болгарскому Зографскому монастырю на Афоне. Болгарские монахи с Афона, управляющие этими обителями, были по случаю войны удалены в Рязанскую губернию. Остались местные бессарабские монахи и молдаване, которых я должен принять на свою ответственность и управлять. Управлял я ими до того, как Бессарабию заняли румыны.

Патриарха Тихона поставили в ноябре 1917 года. И было послано в Константинополь Вселенскому Патриарху, чтобы он прислал грамоту Патриарху Тихону. Грамоты с ноября до июня 1918 года не было от Константинопольского Патриарха. Тогда меня Святейший Патриарх Тихон из Одессы вызвал в Москву. Когда я приехал, он мне говорит: «Вот на тебя выпал жребий и ты должен за святое послушание поехать в Константинополь и привезти грамоту Вселенского Патриарха». Я сказал: «Благословите, хотя трудно и с пропуском по случаю войны с Турцией. Я за ваши святые молитвы от послушания не отказываюсь». Мне написали бумагу от Святейшего Патриарха Тихона Константинопольскому Патриарху, где было сказано, что прошло восемь месяцев и нет ответа, и мы решили послать к вам лично иеромонаха Питирима, благословите и выдайте ему грамоту на руки, которую он вручит нам.

Получил я пакет, запечатанный для Вселенского Патриарха, взял благословение от Святейшего Патриарха Тихона и 20-го июня отправился на Брянский вокзал уезжать из Москвы в Одессу. Но, увы, без пропуска от Ленина выехать из Москвы нельзя было. Из-за военных действий никого без особого разрешения не выпускали. Это мне сказал начальник Брянского вокзала. Поверил я ему, иду к Кремлю, пришел к Спасским воротам. У ворот стоит часовой латыш. Я этого не знал, в Кремль часовой меня не пустил, нет пропуска. Спрашиваю: «Где же его взять?» Он говорит: «Где остановился, там пропишись, и дадут пропуск». Я сейчас же пошел в Тверской участок и там встречаю одного знакомого, который спрашивает меня: «Как ты попал сюда и зачем?» Я говорю, что мне нужен пропуск в Кремль, к большевицкому начальству. Он захохотал и говорит: «Ты с ума сошел, разве тебя допустят до Ленина?» Я ему говорю: «Дайте мне пропуск, а пропустят или нет, это дело не ваше». Они дали мне пропуск, и я отправился к Кремлю. Прихожу к этому же часовому. Он посмотрел мой пропуск и говорит: «Я здесь пропускаю только начальников с орденами, а ты иди к Боровицким воротам». Прихожу туда, ворота и калитка закрыты, позвонил, открыли калитку, вышел и спрашивает меня: «Что нужно?» Я говорю: «Мне нужно к Ленину». Он спрашивает: «Зачем?» Я ему показал заявление, что мне нужно в Одессу, взял он у меня пропуск и заявление и пошел внутрь. Через несколько времени он вернулся и пропустил меня в Кремль, провели в помещение в корпусе между Михаила Федоровича дворцом и Николаевским. Приняли мои бумаги и через несколько минут выносят обратно и говорят: «Сегодня вас Ленин не примет, приходите завтра к 10 часам к помещению, где помещался Калинин». А я говорю: «Завтра меня не пропустят, и я прошу Вас, отметьте на обратной стороне пропуска». Он сделал подпись и приложил штамп и вывел меня из Кремля.

21-го июня я отправляюсь к зданию прежде бывшего Российского общества. К нему, не доходя третьей улицы, уже никого не пропускают. Я показал пропуск, меня пропустили. У парадного стоит латыш, который позвонил и вышел офицер, которому я подал пропуск, заявление и паспорт. Он посмотрел и говорит: «А ты не струсишь?», и поговорив с часовым по-латышски, сказал мне: «Вот пойдете со двора по черному ходу. Он вас приведет». Я поблагодарил и дал офицеру 100 рублей и часовому 25 рублей. Часовой провел меня к черному ходу, там другой стоит часовой. Они поговорили между собой. Я и этому дал 25 рублей. Он мне рассказал, как войти наверх, снять там верхнюю рясу и шляпу и повесить на вешалку. «И на верху в первой комнате сидят три женщины, одна с седоватыми волосами, к ней подойдите и подайте бумаги. Вам там покажут куда идти». Вошел, подал документы, она заставила другую записать мою фамилию и имя. Заставили меня расписаться в книге, и вышла из-за стола старшая и стала меня обыскивать: в карманах, в голенищах, руками провела по спине и сказала: «Идите прямо, там три комнаты и около двери сидит человек». Я подошел, подал бумаги. Он посмотрел. Тут меня обступили человек пять и прошло несколько минут. Тогда он вынимает свой стул и ставит под стол и открывает дверь ключом и пропускает дальше.

Я зашел в комнату — сидит этот Ленин один за письменным столом. На столе у него масса бумаг. Он сидел пил чай. Я подошел к нему и первые его слова: «Чем я могу Вам услужить?» Я ему стал говорить, что приехал из Одессы за больными, но из Москвы оказывается выезда нет. Он мне предложил садиться на стул, но я сразу не сел, он повторил. Я сел. Тогда он спрашивает: «Давно ли Вы из Одессы?» — Я сказал: «5 дней». — «А как у Вас на Украине? Народ доволен?» — Говорю: «Нет, не доволен». — «А как урожай на Украине?» — Говорю: «Средний». — «Как движение по железной дороге?» — Говорю: «Нормальное». — «Кто управляет движением всей Украины, как работают фабрики?» — Говорю: «Нормально и везде присутствуют несколько человек немцев». Тогда он сделал на моем паспорте кавычку синим карандашом и сказал: «Выйдите, и во второй комнате налево сидит машинистка. Подайте документы». Когда я подошел к машинистке, она сказала, что я должен на Красный Крест 12 рублей. Уплатил, дали мне квитанцию, пришел к машинистке, пропуск был уже готов.

Я вышел наружу и помолился на храм Христа Спасителя, сел на трамвай, и скорее поехал на Брянский вокзал, подал начальнику пропуск. Он был удивлен и сказал мне: «Завтра к трем часам приезжай, и привози больных, и уплати за купе на 8 человек». А у меня пять человек. Я уплатил и мне выдали билеты для проезда. С вокзала иду домой и говорю: «Собираемся, завтра едем». Никто мне не верит. Я показал билеты. — Удивились. Я позвонил архиепископу Одесскому, который находился в Москве после Собора и никак не мог выехать. Сообщил ему, что завтра еду, что нужно пишите и присылайте до двух часов, а с двух я уже уеду. Он мне не верит. Я по телефону сказал, что был у Ленина. И он разрешил. Архиепископ написал письмо и передал 26-го июня.

Мы прибыли на вокзал к трем часам. Моего больного пропустили прежде посадки на перрон, и мы с больными сели раньше в вагон. В 5 часов выехали из Москвы до станции Зёрново. Потом до хутора Михайловского 18 километров шли пешком. Здесь делали обыск на границе. В хуторе Михайловском сели на украинский поезд и через полтора суток были в Одессе. Все были удивлены, что я сделал и взял поручение от Патриарха и выхлопотал из Москвы проезд больного Ивана Александровича Коровкина.

На Украине

В 1918 году началось церковное деление с Украиной. Украина была отделена от Советов. И некоторые украинцы решили сейчас же церковные книги перевести на украинский язык и стали требовать у митр. Владимира Киевского, чтобы он согласился и разрешил. Потом и вовсе некоторые стали требовать, чтобы он покинул Киев, а вместо него избрать своего, из украинцев, и провозгласить автокефалию. Был созван Всеукраинский Собор, но Киев заняли большевики, и Собор был распущен. Но митр. Владимир не согласился и его из Лавры Киево-Печерской большевики вывели за ограду и расстреляли. Это первая жертва за чистоту истинной православной церкви.

Вскоре большевиков выгнали немцы. Они восстановили Центральную Раду, но та клонилась в сторону большевиков, и тогда ее распустили. На Украине был избран гетман Скоропадский, как король под покровительством Германской монархии. И на какое-то время мир был восстановлен.

В августе 1918 года я поехал в Киев, чтобы выхлопотать мне заграничный паспорт для проезда в Константинополь, и пошел на могилку убиенного митр. Владимира, нового мученика за чистоту церковную. Отслужил панихиду и просил его, чтобы он мне помог выхлопотать заграничный паспорт, выполнить порученное мне послушание от Святейшего Патриарха Тихона. И за молитвы их, мне Господь помог, и я выхлопотал заграничный паспорт. Успение Божией Матери провел в Киево-Печерской Лавре. Я служил с митр. Антонием (Храповицким). Это третий кандидат Патр. Тихона. Он теперь при гетмане был переведен на Киевскую кафедру.