Материалы к теме «Святость как норма христианской жизни (Пути к святости в современном мире)»

Эта тема мыслится как итоговая, как заключение ко всему курсу, обобщение изученного материала. Ее задача – на основании всего того, что известно о святости и о святых, подумать о путях спасения христиан в наши дни.

Во время изучения курса, наверное, стало понятно, что агиология — дисциплина не историческая, а богословская, и ее задача — не погрузиться в историю, а осмыслить святость как цель христианской жизни, осмыслить на конкретных примерах, обратившись непосредственно к живому опыту Церкви. Изучая агиологию, мы видели множество образцов святости, множество людей, достигших цели христианской жизни — стяжания Духа Святого, ставших Его сосудами. Но святость – это не удел избранных, это задача для любого христианина, для каждого из нас: «по примеру призвавшего вас Святого, и сами будьте святы во всех поступках, Ибо написано: будьте святы, потому что Я свят» (1 Пет.1.15-16), (см. Лев.11. 45).

И теперь, в конце курса, нам предстоит задуматься над тем, какими путями в наши дни можно приблизиться к тем идеалам святости, о которых мы читали и говорили. Мы должны самим себе ответить на вопросы: «А зачем, собственно, мы все это изучали? Какое влияние на нашу духовную жизнь оказал пройденный курс? Приблизил ли он нас хоть немного к тому, о чем мы рассуждали?»

Первым материалом, на который мы хотим обратить Ваше внимание, является подборка цитат из писем святителя Феофана Затворника о подвиге мирян в их повседневной жизни. Основная мысль святителя: миряне могут достичь святости через претерпевание различных скорбей, которые приобщают их к подвигу мученичества.

В качестве материалов по этой теме мы предлагаем также письмо священномученика Илариона Троицкого о единстве идеала Христова, о том, что заповеди Христовы даны всем, а не монахам только, и что к этому идеалу, к святости, должны стремиться все, – независимо от того, монахи они или миряне.

В тесной связи с этим письмом стоит другое сочинение – работа свящ. Валентина Свенцицкого «Диалоги» о внутреннем духовном подвиге мирянина. «Отец Валентин Свенцицкий выдвинул идею особого пути духовного совершенствования, который называл «монастырем в миру». Это не означало, что люди, вставшие на такой путь, делаются тайными монахами и принимают негласно какие-то обеты. Речь шла о том, чтобы внутренне, духовно воздвигнуть как бы монастырскую стену между своей душой и миром, во зле лежащем, не допускать, чтобы его суета, его зло захлестнули душу. Для этого, конечно, нужно отказываться от многого, чем может прельстить современная жизнь, развращающая, проникнутая безбожием. Это трудный путь. Внешне жить как все, работать, находиться в среде безбожия, в семейных повседневных заботах и хлопота, и только силой внутреннего решения с Божией помощью не допускать в душу тлетворного духа мира. К этому сокровенному подвигу, известному лишь духовному отцу, и призывал отец Валентин своих духовных чад»[952].

Свт. Феофан Затворник о причастности мирян мученическому подвигу[953]

В письмах свт. Феофана неоднократно встречаются мысли о том, что и в повседневной жизни мирянин может не только спастись, но и достичь святости через приобщение к подвигу мученичества.

Причастником мученического подвига христианин может стать благодаря безропотному терпению болезней:«Пошатнувшееся здоровье может пошатнуть и спасение, когда из уст болящего слышатся ропотные речи и возгласы нечаяния…Поминайте положение мучеников, которые иногда, будучи измучены, оставляемы были в темнице на несколько лет, – на 5, 10, 20. Но покорно терпели и благодушествовали, имея рай перед глазами…за терпение. Терпящие покорно горести и болезни состоят в чине мучеников»[954].

Усердный, самоотверженный трудисвязанные с ним скорбитакжеуподобляют мирянина мученику.

Причастным этому подвигу свт. Феофан считает умершего в трудах по службе: «Соскорблю скорби вашей о брате. Упокой Господи душу его. Из-за трудов по службе умер. Слава Богу! Тут есть часть мученичества. За такую смерть благодарите Господа. Отслужите благодарственный молебен, что Бог таким порядком взял к Себе брата вашего из этой горькой земли»[955].

И человеку, благодушно терпящему на службе тяжелые обстоятельства и насилие от людей, святитель Феофан обещает утешение как причастнику мученичества. «С первого раза, как услышал о Ваших обстоятельствах, не считал Вас виноватым и доселе не считаю. То же, как состоялось форменное обвинение и осуждение, объясняю сложением обстоятельств, кажущихся обличительными, которые сами по себе никаких последствий не имели бы, если б не авторитет начавших дело и производивших его и решивших, которые после того стоят и преградою к серьезному покушению искать оправдания. Почему полагал и полагаю, что Вы избрали наилучший путь покориться насилию и терпеть. Благодушие безропотное сделает Вас причастником мученичества. В этом немалое утешение. Но желать место получше совершенно в порядке Божеском и человеческом. Да устроит Вам сие Господь»[956].

В тесной связи со службой государственной находится воинская служба. Воинский подвиг, война за веру и отечество является проявлением любви к Богу и ближнему и потому ставит христианина на путь мученичества.

Во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг., причиной которой было тяжелое положение христиан в Османской империи, свт. Феофан писал родителям воина: «Сын под Плевной? Воины, за дело Божие воюющие, идут мученическою дорогою. Наша же война воистину есть дело Божие»[957].

Свт. Феофан Затворник резко опровергал учение Льва Толстого, в том числе и его аргументы против воинской службы. Для доказательства богоугодности воинского подвига святитель напоминал о многочисленных случаях благословения Божия к воинам из Священной Истории, а также о чудотворных мощах святых русских князей-защитников отечества. «Какие это глупые студенты, что верят Л. Толстому, который ни во что не верит. У него нет ни Бога, ни души, ничего святого. ─ На воинах и войнах часто видимое Бог являл благословение, и в Ветхом и в Новом Завете. А у нас сколько князей прославлены мощами?... кои однакож воевали. В Киево-Печерской Лавре в пещерах есть мощи воинов. Воюют по любви к своим, чтобы они не подверглись плену и насилиям вражеским. Что делали французы в России? ... и как было не воевать с ними…»[958] В 1893 г. в Финском заливе во время учений затонул броненосец «Русалка». Известие о гибели корабля и всей его команды в составе 177 человек глубоко взволновало русское общество. Поиски затонувшего корабля длились около года и результатов не дали[959]. Святитель Феофан писал о погибших при исполнении воинского долга как о мучениках. Он напоминал о том, что военный долг установлен Богом, и потому воины, положившие свои жизни во время исполнения своего долга, не могут не быть вознаграждены Им. Предсмертные страдания моряков святитель сравнивает со страданиями мучеников, считая, что погибшие воины должны быть причислены к их лику.

«Вас поразила участь Русалки, и бывших не ней… Кого же она не поразила?! Все поражены, — и больше всех Государь… Но не имеем ли мы возможности найти утешение в обетованиях христианских?! Кажется, имеем. Не погибель корабля ужасает, а участь бывших на нем. Станем мерять сию участь в отношении к участи вечной. Это главное. В каком положении были все эти лица? В положении исполняющих долг свой. Военный долг не стоит ли в ряду Божиих? Богом определенных, и Богом награждаемых? Да! […] Теперь судите — люди, исполнявшие свой долг, внезапно захвачены смертью и отошли в другую жизнь. Как их там встретят? Конечно без укора… и при том как исполнителей своего долга… Говорит Господь: в чем застану, в том и сужду. Так и судить будет, — т.е., как исполнителей своего долга.— Исполнителям же долга предлежит добрый приговор. […] Зачем мы живем? Живем, чтобы, поживши здесь, на том свете встретить добрый приговор, и соответственную тому участь. Не видите ли, что отшедшие от нас на Русалке бывшие… ничего не теряют в отношении к главной цели нашего существования? […] Прибавьте к сему, смерть их была ли сладка, или мучительна? Я думаю, что подобную мучительность испытывали только великие мученики… Хоть она была непродолжительна, но меры ей определить нельзя… За что потерпели они сию мучительность? За исполнение долга. Так терпели и все мученики… и, следовательно, скончавшиеся по причине крушения «Русалки» – должны быть причисляемы к сонму мучеников. Я не колеблясь решаю, что как разбойник со креста прямо в рай поступил, так и они. — Я желал бы, чтоб все матери, и отцы, братья и сестры. — и жены умерших тогда прочитали сии строки, поверили истине их и утешились. Я почитаю смерть их, в отношении ко спасению вечному, лучше смерти всех, кои в ту пору умирали, будучи окружены родными и знаемыми.— Да упокоит Господь души их в Царствии Небесном!!!»[960]

Мирянин становится причастником мученичества через благодушное терпение скорбей и борьбу со своими страстями.

«Страждущие и с покорностью пред Богом переносящие свое скорбное житье то же что мученики, для коих уготованы такие блага, в сравнении с которыми настоящие скорбности и ноля не стоют…»[961]

«Хозяйка сажает в печку пирог и не вынимает его оттуда, пока не удостоверится, что он испекся. Владыка мира посадил Вас в печь и держит в ней, ожидая, пока испечетесь. Терпите же и ждите. Как только испечетесь, и минуты не будете долее сидеть в печи. Тотчас вынут Вас вон. Если рванетесь сами вон, будете то же, что недопеченный пирог. Вооружитесь же терпением. Еще скажу: по вере нашей, кто переносит благодушно встречающиеся неприятности, принимая их как от руки Господней, тот причастником бывает мученичества. Извольте хорошенько напечатлеть это в мысли своей и навевайте тем утешение на сердце свое»[962].

«Похоть и гнев – принадлежности не естества, а следствия испорченности его… На деле порча сия является в разных степенях: у иных похоти и гнева совсем почти нет, – милость Божия; а у других они свирепее всех зверей. Последние, если победят их, мученический венец получат, а первые за безгневие и непохотливость ничего не получат. Вот и извольте побеждать свою гневливость, прозревая впереди венец мученический»[963].

Подобен мученичеству и подвиг материнства. Забота о детях, сердечные страдания при виде их болезней или недоброго поведения, сопровождаемые покорностью воле Божией, упованием на Него и молитвой, делают матерей мученицами.

«Дети Вам много горя причиняют. Это материнское мученичество! Если все благодушно и с благодарением Господу будете переносить, то воистину так будет. – Буди воля Божия над Вами во всем; а в Вас соответственное тому – преданность Богу и покорность»[964].

«Матери – мученицы. – Никто столько не страдает, как они»[965].

«Горюете о детях, — на то Вы и мать, чтоб о детях горевать. Но приложите к гореванию молитву… И Господь ублагоустроит детей. Поминайте матерь блаж. Августина. Плакала – плакала, молилась – молилась! и вымолила, и выплакала, что Августин опомнился – и стал, как следует быть»[966].

«О сыне горе! Болен. Я всегда твержу матерям заботливым о чадах…Вы причастницы мученического подвига, ждите и венца такого…»[967]