Образный строй творений преподобного Иосифа Песнописца
Переходя к разбору произведений преподобного Иосифа, остановимся как на оценке внешней формы канонов Преподобного, на тех дарах слова, которые делают его каноны произведением поэтического искусства, так и на том смысле, на том внутреннем содержании, которые он развивает в своих творениях как церковный песнописец, как учитель духовной жизни и покаяния.
Воспевая подвиги святых, преподобный Песнописец вдумывался в условия и обстоятельства их жизни, находя для каждого только ему соответствующий образ слова. Следовательно, попытка изучить внешнюю форму творений преподобного Иосифа является существенной частью разбора его творений.
Каноны преподобного Иосифа отличают продуманность образов, положенных им в основу каждого своего произведения, исключительное изящество выражения, часто особая форма изложения той идеи, которую он хочет подчеркнуть в каноне. Работая над формой, святой Песнописец часто обращался к тем стилистическим приемам, которые были разработаны еще древнегреческой риторикой. Мы кратко остановимся на тех из них, которые, по нашему мнению, чаще всего встречаются в канонах святого гимнографа и красоту которых читающий эти каноны может оценить даже без обращения к греческому оригиналу.
Примеры того, как преподобный Иосиф украсил свои церковные песни греческим красноречием, почти неисчислимы.
Для каждого из святых преподобный Иосиф находит особое именование, отличное от других, почему воистину, по слову преосвященного Филарета, каждый канон преподобного песнопевца может доставлять душе обильную пищу каждый день. Для этого он широко пользуется приемом ОЛИЦЕТВОРЕНИЯ, иногда привлекая для создания образа значение имени прославляемого святого.
Так, святого мученика Неофита (21 января), умершего в возрасте 16 лет, преподобный Песнописец, соотносясь со значением его имени «новонасажденный», воспевает в 1-й песни канона: Христов тя, всеблаженне, новый сад, в вертограде процветший мученичестем и священный плоды благочестия израстивша познаете поем, Неофите[627]. Здесь все изображено применительно к имени и образу юного мученика: он – и Христов сад (как насажденный, процветший в вертограде мучеников), он, святой Неофит, также и принес, израстил плоды благочестия. Воспевая апостола Филимона (22 ноября), преподобный Иосиф именует его небом: Небо явился ecи всем, вещая славу спасительную[628]. А святых апостолов Ераста, Олимпа и прочих (10 ноября) – зеркалами Бога: Зерцала Божия световидная вместительна Того подаяний, явистеся, блаженнии[629]. Двадцать тысяч святых мучеников, умирающих в пламени (28 декабря), именуются Преподобным цветами: Явистеся яко шипцы[kk], страдальцы краснейшии, посреде ходяще огня[630]. Преподобный Евмений (18 сентября) уподобляется святым Песнописцем пчеле: Претекл ecи тщательно, яко пчела, цветники словесныя... сладкий мед собирая и в сердечныя соты влагая[631]. Святитель Григорий Акрагантийский (23 ноября) именуется преподобным Иосифом доброй землей: Земля яко добра, процвел ecи сторичествующий отче, клас и серпом твоих учений пожал ecи еретическое злочестивое мнение[632]. Иоанна же Милостивого, патриарха Александрийского (12 ноября), святой песнопевец образно именует богатством нищих, и утварью, и одеянием нагих[633]. В каждом образе неповторим творец канонов, каждому святому усвояет он его присный, присущий только ему дар, каждого одаряет глубоко усвоенным именем и подобием.
Особою нежностью полон Преподобный, когда воспевает детей-страдальцев и их матерей-мучениц, используя образы птицы и птенцов: Презрела ecи многоплетенныя муки, – пишет он в каноне святым мученику Кирику и Иулитте (15 июля), – и горлица прекрасная явилася ecи, со птенцем возлетевши[634]. А святую мученицу Вассу, пострадавшую с чадами своими (21 августа), преподобный Иосиф ублажает многими именованиями: Яко воистинну цела голубица, – пишет он в 9-й песни своего канона, – и горлица, яже Бога возлюблыии, ластовица[ll] с божественными возлетевши птенцы, на неб всех вселися[635].
Иногда преподобному Иосифу удается выразить нечто от духовных состояний так кратко и вместе с тем так сильно, что это может возбудить ответную мысль и молитву молящегося. Вод духовных исполнився, – пишет он в каноне апостолу Филиппу (11 октября), – яко река божественнаго Едема изшел ecи, наводняя волною тихою земныя концы[636]. Тихая волна – какой прекрасный и вместе с тем емкий образ! А вот тот же образ тишины, правда, без приема олицетворения. Имея Христа... послушающа твоих молитв божественных, Егоже тиха, блаженне, соделай любовию хвалящим тя, – говорит преподобный Иосиф в каноне преподобному Евмению Гортинскому[637]. И там, и здесь – живые, действенные образы, призывающие к живому последованию за словом преподобного песнопевца.
Или, прославляя страдания преподобномученика Никона (23 марта), преподобный Иосиф пишет: Недреманно нося сияние сердца твоего, напоено слез потоки, преподобие, и страдания кровьми, в нерукотвореннем... чертозе ныне живеши[638]. И далее: Возжжем деяния, якоже светлыя свещи, – восклицает Преподобный, понуждая нас к действию в каноне Октоиха 3-го гласа, – яко да Божественный чертог улучим вкупе[639]. Наши дела должны быть светлыми настолько, чтобы мы могли их возжечь, засветить, как свечи! Какое психологически верное выражение, какое утверждающее нас назидание святого сердца преподобного Иосифа Песнописца!
Часто в своих писаниях Преподобный обнаруживает потребность усугубить высказанную мысль, чтобы наиболее полно запечатлеть ее. Тогда он прибегает к умножению, повторению словесного образа, чаще всего повторяя слово не в той форме, в какой употребил его впервые, а с некоторыми различиями[mm].
Светлеется присно честная Церковь, подвиги светлыми Господних страдалец, – пишет он в каноне всем святым в субботу утра[640]. А в каноне 2-го гласа на вторник в мученичне восклицает: Любве яже к плоти ум отлучивше, верою муки усвоисте любезно, страстотерпцы, усвояемы Христу[641]. В том же каноне ниже находим другой образ: К небесному благославнии посылахуся шествию препинающе шествия единоборца[642]. В этом мученичне фигура повторения оттеняет смысловое противопоставление: шествие мучеников против шествия единоборца. И такой прием мы не раз встретим у преподобного Иосифа. Повешен был ecи на древе, – восклицает Преподобный в каноне 2-го гласа, – повешей землю на водах, Всесильне[643]. Опять единство словесного образа при разном содержании: распятие Христово с одной стороны и создание мира – с другой. Ниже, в том же каноне Преподобный находит другое слово, чтобы утвердить свою веру и любовь к Распятому: Тернием венчався, иже венчаваяй цветы всю землю, страстей моих терние... сечеши, Слове[644].
То же воздыхание Преподобного – к Матери Божией, и тот же поиск образа: Возжзи светильник сердца моего, златый Светильниче, Всенепорочная, – говорит он в Богородичне канона преподобному Иоанникию (4 ноября)[645]. И с тою же любовию и верою – в каноне Пресвятой Богородице 7-го гласа: Воду безсмертия рождши, Дево, исцеления воды нам подаждь[646]. С горячим чувством обращается Преподобный к святым мученикам Маркиану и Мартирию (25 октября), удваивая словесный образ: Якоже два агнца закалаетеся, Агнца Божия, единосущна Отцу, проповедающе[647]. Здесь уже нет противопоставления, антитезы, но – уподобление мучеников Христу.
Очень редко, но встречаются у преподобного Иосифа и три отдельных понятия, каждое из которых повторяется дважды в одном тропаре. Мы видим это, когда святой Песнописец воспевает одну из великих тайн нашей веры, как это имеет место в каноне предпразднства Рождества Христова (24 декабря). О Чадо Сладчайшее, – восклицает Преподобный от лица Богоматери в 9-й песни этого канона, – како питаю Тя, питающаго? како держу Тя, держащаго вся манием? како же пеленами повию повивающаго всю землю мглою?[648]. Повторяющиеся слова здесь раскрывают как славу Христову, так и величие Его смирения. Получается фраза такой необычной силы, что приближает к молящемуся, устрояет в душе его праздник непостижимого Рождения Слова от Девы.
Иногда преподобному Иосифу оказывается недостаточно двукратного повторения выбранного слова, и тогда он продолжает повторять его, чтобы выразить свое крайнее умиление и поклонение святым. Так, в каноне двум тьмам мучеников (28 декабря) он еще ярче выделяет антитезу, используя прием СОЗВУЧИЯ повторяемых слов: Множество многочисленное честных мучеников, множество очистите многих прегрешений моих... и дадите слово воспети ваше торжество[649]. Священнословии божественными, – восклицает он в каноне священномученику Фоке (22 сентября), – священнаго приидите пастыря ecи, всесвященную память священнейше торжествуим[650]. В этом произведении те же приемы употреблены вне связи с противопоставлением. Здесь – уже предел любви и поклонения святым Божиим; восторг сердца преподобного Иосифа, усугубленный, передается и молящимся, и они вслед за творцом канона умножают свою молитву к святым страдальцам и вникают в суть их жизни и подвига. И нечто от этой жизни и подвига касается души, живущей уже далеко от того времени и места, где и когда это было; нечто подлинное и осязаемое вливается в душу современного христианина.
Впрочем, и там, где не было кровного подвига мучеников, святой Иосиф считает необходимым довести до сердца молящегося жизнь подвижника бескровного, как это он делает в каноне святому Иоанну Милостивому. Милости датель, – вещает он в 1-й песни канона, – одарив милостивное, преподобие, твое помышление, помилова многим божественным твоим ходатайством[651]. И ниже, в песни 3-й: Многое милосердие милосердаго Господа, отче, подражая за милосердие обнищавшаго плотию, нищим удоволил ecи[652]. Милость в одной песни и милосердие в другой, многократно повторенные, создают верный и твердый облик милостивого святителя Александрийского, к которому так легко, просто, отрадно обратиться с мольбой и просьбой!
В отдельных случаях преподобному Песнописцу бывает потребно соединить вместе два определения, каждое из которых повторяется для придания всей фразе особой крепости. Сострадателен и кроток быв, отче, – пишет он, прославляя преподобного Илариона (28 марта), – и цел, и тих... сострадания Божественнаго мя... сподоби, яко да воспою тя ныне в тишине сердца моего[653]. Фраза, скрепленная двумя параллельными повторениями слов тишина и сострадание (и их производных), становится очень четкой и ложится на душу. Невольно вспоминается отзыв инославных исследователей об отдельных частях православного богослужения как создающих красоту и гармонию византийской службы[654].
В некоторых канонах преподобный Иосиф не повторяет выбранное слово, но, чтобы создать яркий образ, выстраивает цепочку смежных понятий. Явистеся углие, – пишет Преподобный в каноне мученикам Прову, Тараху и прочим (12 октября), – Огнем Невещественным таинственне вжигаеми, и пожгосте вещественную лесть, великомученицы[655]. Какой яркий, запоминающийся образ! Мученики, как угли, разжигаются Божественным огнем, и пламя их свидетельства сжигает вражии наветы. То же мы видим и в каноне преподобному Виссариону (6 июня), где преподобный песнопевец говорит: Капли исцелений приял ecи от пучины благодатей, отсюду преложил ecи воду морскую, молитвою твоею мудре[656]. Святой Иосиф помещает рядом слова пучина, употребленное в переносном значении, и морская вода в буквальном смысле и тем обнажает метафору, заключенную в выражении пучина благодати, как бы противопоставляет прямое значение переносному. Преплывше тихо окормлением Духа, благославнии страдальцы мук пучину, – пишет Преподобный в каноне святому мученику Трофиму и иже с ним (19 сентября), – и к безволненному спасения пристанищу священно достигоша[657]. Используя здесь древний (еще из Псалтири) образ духовного пути как странствия, святой песнотворец открывает нам тайну спасения: даже необъятное море мучений можно тихо преплыть, если Кормчим на нашем жизненном судне будет Дух Святый, Утешитель.
Наконец, преподобный Иосиф, будучи опытным гимнографом, вдумывающимся в различные судьбы святых, которых он воспевал, находил возможность противопоставлять понятия, использовать прием АНТИТЕЗЫ. Терпением... мук некрепкую смирил ecи, мучениче, крепость гордаго, – воспевает Преподобный в каноне преподобномученику Лукиану (15 октября)[658]. В мученичне канона 7-го гласа на понедельник святой Иосиф восклицает: Иже святыя Твоя, Христе, горнилом просветивши многовидных ран, тех молением от помрачения страстей избави мя[659]. Примеры этого противопоставления явлений поистине неисчерпаемы в творчестве преподобного Иосифа. Так, он свидетельствует в каноне преподобному Иоанникию Великому (4 ноября): Шествовал ecи, преподобие, тесный и прискорбный путь, божественными восхожденьми сердца и видении расширяемь[660].
О сказанном преподобный Песнописец свидетельствовал, несомненно, от опыта, так как, будучи заключаем неоднократно в темницу и проходя путь своего узкого иноческого жития, он опытно знал видения, которые расширяли его сердце в божественном восхождении, в приближении к Богу. Столпи Христовы Церкве непоколебимии, – восклицает он в каноне святым мученикам Онисифору и Порфирию (9 ноября), – колебаньми мук непревратни крепостию Духа явистеся[661]. А в каноне святым мученикам Ермилу и Стратонику (13 января) Преподобный, обращаясь к святому Ермилу, найдет в своем сердце и скажет такие слова: Течаше медоточное от уст твоих слово, горесть уныния Стратоника твоего сострадальца укрощающее[662].
То же противопоставление для укрепления смысла всего тропаря в краткой, чрезвычайно образной форме мы отмечаем в каноне святым мученицам Минодоре, Митродоре и Нимфодоре (10 сентября). Изострившеся любовию Творца, – пишет Преподобный, – притуписте жала змииная в женстем телеси мужеския восприемше подвиги[663]. Вероятно, мысль, что можно истончиться, изостриться любовию Творца, преподобный Песнописец нашел также в своем сердце от опыта иноческой жизни. К слову об истончении любовию Божественною присоединяется утверждение, что такое истончение притупляет жало грехов.
Отъятия удес, яко приложения благих, мучениче, зрел ecи, – пишет Преподобный в каноне великомученику Иакову Персиянину (27 ноября), – не нынешния видя болезни, но будущее смотряя мучеников красное венчание[664]. Этот прием, употребляемый Преподобным, держит все построение фразы в строгом согласии, что помогает уразумевать и внутренний смысл тропаря.
В молитве к своему покровителю, святителю Николаю Мирликийскому, Преподобный находит очень легкое и простое противопоставление: На небесех живый радостно, – пишет он в каноне Октоиха 6-го гласа, – ...на земли... тебе поющих, всякую скорбь сердца... разжени. Дважды противопоставленные понятия – неба и земли, радости и скорби – очень облегчают и делают радостным прошение Преподобного, которое и начинается с утверждения радости[665].
В Богородичне 5-й песни канона на поклонение веригам апостола Петра (16 января) преподобный Иосиф в молитвенном обращении к Пречистой соединяет прием АНТИТЕЗЫ с приемом СИНОНИМИИ: Отягощеннаго, Пречистая, бременем многих грехов, облегчи мя ныне носити иго... Христово легчайшее[666]. Здесь противопоставлены глагол и отглагольное слово: отягощеннаго – облегчи, а синонимичность – бремя и иго – подчеркивает, что смысл ига Христова противоположен бремени грехов.
Так вдумчиво работал Преподобный, обогащая смысл фразы, придавая ей смысловую емкость, углубляя содержание. Все это делалось легко, без затруднения, как о том свидетельствовали его ученики. Иными словами, преподобный Иосиф писал свои каноны с вдохновением, но только после того, как долго молился и изучал материал, над которым работал. О его долгой молитве и посте перед тем, как он начал писать прославление святому апостолу Варфоломею, своему покровителю, также рассказывается почти во всех биографиях Преподобного. И действительно, целый ряд тропарей его канонов – дуновение вдохновения Духа Божия. Странно во своя пришел eси, люте устраншагося от рая на небо призывая[667], – воспевает Преподобный Христа Младенца в каноне предпразднства Рождества Христова. Какой сильный и вместе трогательный образ, спасающий от лютого уныния человека, устраншагося от рая! Уединившася по ипостаси во чреве Твоем и бывша человека, Пречистая, Слова паче слова родила ecи, – восклицает преподобный Иосиф в Богородичне 4-й песни канона святому мученику Лонгину сотнику (16 октября)[668]. Только большая любовь к Богу и молитва могли внушить автору это выражение вочеловечения Христова: уединение во чреве Девы.