Канон на преполовение Пятидесятницы
Канон на Преполовение Пятидесятницы поставлен в Цветной Триоди вторым после канона преподобного Феофана Начертанного. Вероятно, это было сделано уже позднее, в IX веке, когда многие каноны преподобного Андрея Критского сокращались или перемещались по мере того, как выдвигались новые церковные песнописцы. Однако и этот канон преподобного Критского пастыря имеет много достоинств и обладает замечательными свидетельствами его богословствования.
Канон, посвященный очень тонкому христианскому празднику, в котором воспоминается Христос, учивший во святилище о Своем Божественном посланничестве в преполовение дней праздника кущей, также сосредоточен у преподобного Андрея на образе Христа. С первых же тропарей 1-й песни преподобный песнописец спешит уверить нас в том, что Христос – Божественный Посланник, что Сей есть Бог наш, давый жизнь верующим во имя Его[281]. Это выражение изменяется в одном из тропарей, но мысль остается: Ты ecи Спас Бог наш, давый живот верующим во имя Твое[282]. Обретенное Преподобным исповедание Христа как источника вечной жизни не повторяется много раз подобно тому, как это имеет место в других его канонах, так как в связи с идеей праздника Преподобного захватывает и другой образ – образ приснотекущей струи.
Праздник Преполовения связан в Православной Церкви с освящением воды, которое (по примеру церкви ветхозаветной) есть образное выражение струй духовных. Об этих источниках воды живой говорит Христос на празднике кущей, указывая, что Он есть Источник истинной воды жизни (см.: Ин. 7, 14, 37–38). Отсюда и у преподобного Андрея Христос есть струя приснотекущая: Струя приснотекущая сый, Господи, жизни истинныя, – пишет Преподобный в тропаре 1-й песни, – Ты ecи воскресение наше. И дальше в этом и других тропарях говорится о таинственном значении воды.
В каноне Преполовения Преподобный упоминает и расслабленного, и самарянку – все события, связанные с таинственным значением образа воды; поминается и вода, в вино прешедшая, но основным для преподобного Андрея остается образ Христа, таинственного Источника и приснотекущей Струи, источающей вечную жизнь и всем верующим дающей жизнь во имя Его.
Преподобного песнописца привлекают также и слова Христовы, которые Он говорит во святилище в день Преполовения. Это изречение Христово о внутренней жизни человека, о том, что суд о других должен быть судом нелицеприятным. С этих слов начинаются тропари 3-й песни канона: Не иже на лице суд судите, иудее, уча, глаголаше Владыка, – пишет Преподобный, – егда прииде во святилище, якоже писано есть, преполовившуся законному празднику[283]. Эти слова точно повторяются и в следующем тропаре той же песни, и мысль эта так близка преподобному Андрею, что и в 4-й, и в 9-й песнях канона есть то же изречение, несколько видоизмененное. Не судите на лице, чело-вецы[284], – пишет Преподобный в 4-й песни. Не судите на лице, но праведен суд судите[285], – пишет он в песни 9-й. Это тот образ Христа и те слова, что возлюбили изображать в Евангелии, держимом Христом, наши древние иконописцы. Не иже на лице суд судите...
Вряд ли необходимо обсуждать эту мысль, взятую в качестве одной из основных творцом канона преподобным Андреем. Она показывает, что, вглядываясь своим любовным оком в окружающий его мир, преподобный пастырь Критский желал всем спасения во Христе, не смотрел на внешнее положение человека, не судил на лице, а жаждал для всех полноты духовной жизни в Источнике приснотекущем. Неслучайно ведь он и в своих великопостных строках писал, что Господь ищет для всех спасения. Взалкал ecи обращения от Тебе удаленных; а также – взалкал ecи волею, спасения всех желая[286].
Образ воды, источника, струи очень близок преподобному Андрею, и поэтому в 7-й песни мы читаем следующие значительные слова об обращении Христа к самарянке: Воды просил ecи, воду жизни, Иисусе, возвещаяй. А ниже в той же песни – уже и гимн таинственному образу воды: Воду живую истекающую, воду безсмертия, источник присноживущий подати обещал ecи, верою Дух Твой приемлющим, Спасе, от Отца происходящий[287].
В тропарях этого канона встречаются поэт и богослов, и отсюда – радость (и сладость!) в восприятии истин богословия.
Ниже Преподобный будет говорить о Таинстве Евхаристии, и мы знаем, что Святая Православная Церковь усвояет всему времени празднования праздника Преполовения причастен: Ядый Мою Плоть, и пияй Мою Кровь, во Мне пребывает, и Аз в нем, рече Господь. А преподобный Андрей пишет в разбираемой нами 7-й песни после слов о воде живой следующее: Ядый Тело Твое, жив будет во веки, и пияй Кровь Твою, в Тебе пребудет, Спасе мой, и Ты в нем пребывавши, и воскресиши его в последнее мгновение[288]. Вот богословие преподобного Андрея Критского в святые дни Пасхи и Преполовения Пятидесятницы.
Канон кончается смиренным воздыханием и обращением ко всеспасительному, столь возлюбленному преподобным пастырем покаянию. Изсохшую древле землю моего сердца, – пишет преподобный архиепископ Критский, – исцелив, Слове, покажи мя плодоносна, да соделаю и аз, Спасе, плоды в покаянии тепле[289].
Все было живым у преподобного Андрея – и богословие его, и любовь ко Христу, и его деятельная и смиренная любовь к человеку. Живым и теплым было для него покаяние.