Сопоставление с философской теорией покаяния
Концепция, согласно которой грех непременно предполагает удовольствие, радикально отличается от той концепции греха и покаяния, которая содержится в философской литературе, посвященной проблемам этики. Маймонид, к примеру, не считал, что человек может получать удовольствие от какого бы то ни было греха. С его точки зрения, грех всегда деструктивно действует на человеческую душу, и поэтому обязательно сопряжен со страданиями и болью. А случаи, когда человек не замечает страданий, доставляемых ему грехом, объясняются тем, что грешник подобен больному, у которого из-за болезни деформировалась чувствительность. Бывают такие телесные недуги, которые искажают чувственное или интеллектуальное восприятие больного, так же бывает и в области нравственных суждений человека. Есть такие больные, которым горькая пища кажется сладкой, и горькое доставляет им удовольствие. И это не потому, что горькое действительно стало сладким, а потому, что их вкусовое восприятие, искаженное болезнью, дает превратное представление о реальности. Нечто подобное происходит и с грешником: душа его повреждена и недужит, и грех ей кажется желанным и сладостным, в то время как лекарство, покаяние, вызывает боль. На самом же деле все обстоит ровно наоборот – грех приносит страдания, тогда как покаяние является источником блаженства. Говоря словами Маймонида:
Восемь глав
Недужные плотью мнят, повредившись чувствами, о сладком – будто оно горькое, о горьком – будто оно сладкое, и воображают пригодное непригодным.
И усиливается их желание и увеличивается их удовольствие от вещей, в коих нет никакого удовольствия для людей здоровых, коим это может причинить только муку, вроде вкушения глины, углей и праха, вещей чрезвычайно терпких, кислых или обладающих каким-либо другим подобным вкусом, вызывающим у здоровых не влечение, а отвращение. Точно так же недужные душою, сиречь злые и порочные люди, мнят, что зло – это благо, а благо – это зло. И злой человек всегда алчет крайностей1, которые поистине злы, но, по болезни души своей, мнит он, будто благи они.(«Восемь глав» Маймонида, Предисловие к трактату «Учение отцов», начало гл. 3. Перевод текста по изданию: Мишна с комментариями Рамбама, изд. р. Йосеф Капах, Иерусалим: Институт рава Кука, 5727, гл. 3, сс. 166–167).
❒ Вопрос 22
Сравните концепцию покаяния у германских хасидов с соответствующей доктриной еврейских философов. Кто, по вашему мнению, решительнее провозглашает равноценность заповедей, связанных с богослужением, и заповедей, относящихся к области человеческих взаимоотношений? Кто утверждает, что нарушение социальных заповедей – более серьезное преступление, чем нарушение культовых заповедей? ❑
АВТОНОМНАЯ И ГЕТЕРОНОМНАЯ КОНЦЕПЦИЯ РЕЛИГИИ
Маймонид в своих взглядах на человека и религию исходит из принципа автономии: с его точки зрения нет ничего более естественного для человека, чем выполнение религиозных заповедей. Лишь выполнение этих заповедей позволяет человеку жить полноценной и разумной жизнью. Отступая от благочестивого образа жизни, человек вредит, прежде всего, самому себе, своему счастью и благополучию. Выполняя заповеди, человек реализует свою внутреннюю потребность, а нарушая их, сам себя наказывает, причем неважно, понимает он это или не понимает. Поэтому, если говорить об интересах самого человека, грех является врагом человеческого счастья, в то время как праведная жизнь или же покаяние после греха способствуют благополучию и счастью. Отсюда можно сделать вывод, что Маймонид не допускает мысли о том, что покаяние должно сопровождаться умерщвлением плоти. По его мнению, покаяние – это прежде всего процесс духовного очищения и возрождения человека, процесс приобщения к благу, дарующий человеку безмятежность и радость.
Иллюстрация 8
Страница из Респонсов по вопросам покаяния рабби Йеуды Хасида. Рукопись 232. Баварская Государственная Библиотека, Мюнхен.
В отличие от Маймонида, германские хасиды считали, что заповеди не автономны, а гетерономны, навязаны человеку извне, вопреки его природе и потребностям в этом мире. Поэтому выполнение заповедей – это постоянное преодоление тех препятствий, которые человек по Божьему промыслу находит в своем естестве, в душе и в окружающем мире. Эта непрерывная борьба, цель которой – выполнение божественных заповедей, является мучительным процессом, приносящим одни лишь страдания, но если бы не эта борьба, то человек не удостоился бы воздаяния от Бога. Мы уже видели, что с точки зрения германских хасидов «по страданию – награда»: лишь страдание, с которым сопряжено выполнение заповедей, лишь безусловное принятие бремени Небес (доходящее до самопожертвования во Имя Бога), способно придать ценность и смысл религиозной жизни, и лишь благодаря им человек сможет заслужить награду в грядущем мире.
ЗАПОВЕДИ И СТРАДАНИЯ
Итак, германские хасиды считали, что любой благочестивый поступок вступает в конфликт с потребностями плоти и что для того, чтобы выполнить волю Бога, нужно отказаться от осуществления простых человеческих желаний. Поэтому явно или не явно, хочет того человек или не хочет, но выполнение любой заповеди сопряжено с мучениями. Заповедь покаяния, так же как и всякая другая заповедь, связана со страданиями, тогда как любой грех – великий или малый – доставляет наслаждение. Мы уже видели, что «покаяние равновесное» может иметь отношение ко всем грехам, поскольку любой грех вызывает удовольствие❋См. выше, 6.1.3.1.. Что касается греха прелюбодеяния, о котором упоминается в §37, то его следует рассматривать как яркий пример, призванный наглядным образом охарактеризовать общую черту всех грехов и всех заповедей. Если человек согрешил, то он непременно получил от греха удовольствие, поэтому ему следует искупить свой проступок мучениями, сопоставимыми с этим удовольствием.
Разница между «покаянием по Писанию» и «покаянием равновесным» в этом отношении не так уж велика. То и другое говорят о мучениях, с помощью которых осуществляется покаяние. Согласно «покаянию по Писанию», если в Торе есть стихи, которые указывают на подходящее случаю наказание, то следует прибегнуть к этому указанию. Если же нет возможности исполнить указания Писания, то следует идти по пути «покаяния равновесного» и самостоятельно (а может быть, по совету наставника) отыскать подобающий способ причинить себе страдания.
Из вышесказанного следует, что идея «покаяния равновесного» наиболее отчетливо выражает взгляды германских хасидов на сущность греха и покаяния. В этой идее сказывается гетерономность их подхода к проблемам Торы и заповедей.
❒ Вопрос 23
Какая из двух концепций – автономии или гетерономии – побуждает человека относиться с большим рвением и самоотверженностью к делам веры и морали? ❑
1 Согласно Аристотелю, которому следует здесь Маймонид, нравственная порча – это всегда крайность, отклонение от «золотой середины», задающей этическую норму.