Ведь очень редко ангел Белый

А не лукавый — слетает к нам.

“Кто-то в тебя вселяется…”

Следует отметить, что существа параллельного мира для своей работы чаще подбирают тех людей, которые обладают такими же творческими способностями, что и СПМ. Это, с одной стороны, облегчает для СПМ (в акте со-творчества) работу над произведением, позволяя добиться более высоких результатов, а с другой — не дает так явно обнаруживать себя, как в случае с детьми.

Факты, говорящие о подобном сотворчестве СПМ и человека можно найти в биографиях многих поэтов.Очень характерны и весьма интересны для нашего исследования высказывания известной русской поэтессыМарины Цветаевой (1892–1941).Их сохранила для нас другая, мало известная поэтесса, почитательница Цветаевой — Ольга Колбасина-Чернова,которая в 1923 г. записала свои откровенные беседы с М. Цветаевой в Праге. Здесь, в эмиграции, две поэтессы “волею судеб” оказались соседями по снимаемой вместе квартире. Их сблизили и общая эмигрантская судьба, и поэзия, и то, что обе имели дочерей с одинаково редким именем Ариадна. Общей была и кухня, где женщины готовили пищу. Там, на кухне, в промежутках между хозяйственными делами, Цветаева делилась с Ольгой своими наблюдениями и мыслями о творчестве.

М. Цветаева: “Состояние творчества есть состояние наваждения<...> Что-то, кто-то в тебя вселяется, твоя рука исполнитель— не тебя, а того, что через тебя хочет быть <...> Наитие стихий — это творчество поэта”.

О. Колбасина-Чернова:“Ее творчество, действительно, как она говорит, “наи­тие стихии”, под напором которой она творит, выражая волю не свою, а волю стихии, свойственными ей ритмами. Гений по ее определению — высшая степень подверженности наитию, это первое. Управление этим наитием, — второе”.

М. Цветаева: “Художественное творчество в иных случаях — некая атрофия совести. Тот нравственный изъян, без которого ему, искусству, не быть <...> Все мои вещистихийны, то есть грешны <...> Я повинуюсь неизбежной необходимости. Кто меня звал? Я должна назвать, т.е. создать того, кто меня звал. Как будто бымои вещи выбирают меня сами, и я часто их писала против воли”.

О. Колбасина-Чернова: “Ее стихией была трагедия героизма, жертвенности, бедности и гордыни, непревзойденной Марининой гордыни: я есмь — и я иду наперекор”.

Не следует, однако, преждевременно радоваться, читая о жертвенности, потому что М. Цветаева жертвенность понимала несколько иначе, чем большинство людей. Не собой она жертвовала ради других, а совсем наоборот, — могла жертвовать всем и всеми ради поэзии, а точнее — ради того честолюбивого самоудовлетворения, которое поэзия ей давала.Гордое сознание себя над толпой, “комплекс гения”, давали ей силы перенести все внешние невзгоды и скорби. Она и Ольгу К.-Ч. учила тому же: “Пока не научитесь все устранять, через все препятствия шагать напролом, хотя бы и во вред другим, пока не научитесь абсолютному эгоизму в отстаивании своего права на писание — большой работы не дадите”.

В приведенных выше высказываниях известной поэтессы, уже сложившей­ся как личность, отчетливо проявляется способность к критическому восприятию и анализу психических процессов, связанных с творчеством, что отсутствует, как мы уже видели, у детей дошкольного и частично подросткового возраста. М. Цветаева вполне сознательно говорит об автономности некоторых своих произведений, которые она не отождествляет с продукцией своего “Я”:“... я часто их писала против воли”,что ясно указывает на воздействие постороннего сознания (псевдогаллюцинации Кандинского в форме насильственного мышления, т. е. ментизма) на ее собственное сознание. Это явление наплыва потока мыслей она называла “наитием стихий”, но в отличие от детского варианта, Цветаева пыталась в некоторых случаях управлять этим “потоком сознания”, т.е. включалась в творческое сотрудничество с ним.

Как и в первом (детском) варианте, в творчестве Цветаевой мы можем наблюдать слегка прикрытую богоборческую, греховную направленность, которая вообще очень характерна для творчества контактеров. Это понимает и сама поэтесса, которая и по происхождению, и по воспитанию была все-таки православной, хотя так и осталась весьма далекой от Церкви. Ее собственное признание говорит о многом: “Худо­жественное творчество в иных случаях — некая атрофия совести <...> Все мои вещи стихийны, то есть грешны”.Исходное состояние, в которое вылилось сотрудничество с СПМ, привело поэтессу к самоубийству. Так печально и бесславно закончилась земная жизнь этой умной и талантливой женщины.

Как показывают наши исследования, многолетние контакты людей искусства с СПМ приводят первых либо к гибели, либо к различным формам помешательства (ср. последние годы жизни Моцарта, Лермонтова, Цветаевой, Блока, Брюсова, Есенина, Врубеля, Модильяни, Ван Гога, Сальватора Дали и многих других).Аналогичные наблюдения мы находим у итальянского психиатра проф. Ц. Ломброзо в его книге“Гениальность и помешательство”(СПб., 1892, с. 59). Кроме того, подобные люди, как замечает во 2-й главе проф. Ломброзо, подвержены многим порокам, главными из которых он называет беспредельную, болезненную гордыню, сексуальную распущенность и пьянство. Эти пороки, и особенно первый, крайне затрудняли общение с ними: “они всю жизнь, — говорит знаменитый психиатр, —остаются одинокими, холодными, равнодушными к обязанностям семьянина и члена общества” (с. 15). А немного далее он пишет: “Все, кому выпадало на долю редкое “счастье” жить в обществе гениальных людей,поражались их способности перетолковывать в дурную сторону каждый поступок окружающих, видеть всюду преследования и во всем находить повод к глубокой, бесконечной меланхолии” (с. 24).

Существа параллельного мира очень часто заранее готовят человека, с которым сотрудничают, к насильственной смерти или самоубийству. Часто, за несколько лет до трагедии, они информируют жертву (часто в поэтической форме) о скорой смерти, как бы предсказывая ее заранее. Так, например, В.-А. Моцарт, предупрежденный видениями о близкой смерти, заранее написал свой Реквием, а М. Цветаеваза 2,5 года до самоубийства писала в цикле “Стихи к Чехии” (15 марта–11 мая 1939 г.):

О, черная гора,

Затмившая весь свет!

Пора— пора — пора

Творцу вернуть билет.

Отказываюсь — быть!..

В Бедламе нелюдей

Отказываюсь — жить!..

С волками площадей

Отказываюсь — выть.

. . . . . . . . .

Не надо мне ни дыр

Ушных, ни вещих глаз.

На Твой безумный мир

Ответ один — отказ!

В этих строках — и отчаяние, и гордость, и вызов Творцу, и хула на Бога, выр­вавшаяся в словах: “Твой безумный мир”. По мнению Цветаевой, Бог виноват в том, что люди творят зло и мир стал безумным. Родившись в православной стране, она так и не поняла, что богоподобная свобода человека в том и заключается, что люди по своей воле могут выбирать зло, но в то же время могут и противостоять ему, с помощью Божией, и побеждать, несмотря ни на что, опять-таки по своему собственному выбору. Но для этого нужна, конечно, вера.

О своей смертизаранее был предупрежден и другой очень талантливый русский поэт — Николай Рубцов(1936–1971), которого во время ссоры задушила подушкой поэтесса-сожительница. За несколько лет до гибели Рубцову был точно указан даже месяц, когда это произойдет. Он писал: “Я умру в крещенские морозы...” и, действительно, поэт погиб в морозную крещенскую ночь (т.е. в самый день праздника Крещения Господня!), 19 января 1971 года от руки женщины, которую собирался назвать женой.

Современный поэт-контактер — Ника Турбина из Ялтыполучила от СПМ информацию о своей трагической гибели еще в младенчестве. Еще раз напомним читателю, — о чем писала крымская газета в 1997 году: “Уже в четыре годаНика написала стихотворение предрекающее страшную судьбу. Сбылось”.

Есенин и Фауст. Сходство судеб?

Очень интересные для нашего исследования сведения о Сергее Есенине приведены в новом (IV-м) издании книги “Отец Арсений” (Изд-во Православного Свято-Тихоновского Богословского ин-та, М., 2000, с. 658–660), в которой собраны воспоминания духовных детей о. Арсения. Один из них, Н.Т. Лебедев, в 1972 году, когда ему было уже 80 лет, записал рассказ бывшего главного редактора издательства “Советский писатель” о поэтах “серебряного века”, с которыми тот дружил еще с дореволюционных времен. Вот что редактор, Илья Сергеевич (его фамилию Н. Лебедев, к сожалению, не сообщает), рассказал о Есенине (1895–1925).

“Сергей Есенин, конечно, обладал гениальностью поэта, глубочайшей лиричностью, тонкостью восприятия, любовью к природе (рябине, березке, клену, к глупому жеребенку),но не имел умственного кругозора. Знания его были поверхностные, заимствованные из услышанных разговоров. Философский багаж его ума был убог и беден<…>Он все время пытался выставить себя перед людьми, показать себя, но из-за отсутствия кругозора и образования не мог охватить то, что ему хотелось<…>От христианства, Иисуса Христа, Церкви, православия он отрекся еще в 1918 году, написав оскорбительно-кощунственное стихотворение, называемое “Инония”, и никогда не считал написанное ошибкой<…>

Когда он писал стихи, на него нисходило озаряющее творческое вдохновение, даже не всегда понятное и ему самому, но если стихи или поэма были уже написаны, он становился ограничен, беден, бессодержателен, тускл” (с. 658).

Цитированное выше наблюдение профессионального литературоведа и редактора крупного издательства, близко знакомого с Есениным, позволяет четко разграничить дваразличных состояния сознания поэта. В преморбиде(естественном состоянии) поэт “не имел умственного кругозора. Знания его были поверхностные, заимствованные из услышанных разговоров. Философский багаж его ума был убог и беден”. Но в состоянии измененного сознания он весь как бы меняется, словно становится другим — “альтернативной” личностью. Изменение сознания проис­­ходило в те моменты, когда “на него нисходило озаряющее творческое вдохновение, даже не всегда понятное и ему самому”.Снова, как и в случае с Мариной Цветаевой, мы видим, что “озаряющее творческое вдохновение” указывает на возникновение контакта с иной личностью, которая реализует через человека свой творческий потенциал. По окончании контакта поэт снова “становился ограничен, беден, бес­содер­жателен, тускл” (то же самое замечали и за Гитлером после его ярких, зажигательных выступлений). Эта странная двойственность не ускользнула и от взора самого Есенина.

“В одном из разговоров со мной, — продолжал свой рассказ редактор, — он сказал: “Ты понимаешь, я верю и знаю, что Бог есть, есть Божия Матерь; человеки не напрасно ходят в церкви. Но иногда, когда пишу стихи, хочется мне это все осмеять и сказать свое слово поэта и пророка””.Совершенно очевидно, что “слово поэта и пророка”хочется сказать не Есенину, а существу параллельного мира, причем именно в момент подключения (творческого контакта). И слово это, как мы видим, — богохульное. Сказанное известным поэтом, оно приобретает особый вес в глазах людей и более всего — у молодежи. На это и рассчитывали СПМ. Самого поэта тоже удивляет такая странная двойственность, поскольку, испытывая приступы богохульства, он продолжает, как это ни странно, веровать в Бога, хотя и не отказывается от греховной, языческой жизни.

Обычно психиатры описывают лишь синдром двойного сознания, но нам не раз приходилось наблюдать (назовем эти явления условно) синдромы тройного, четверного и двадцать пятого сознания. Причина этого явления заключается в том, что к человеку могут по очереди подключаться самые различные личности параллельного мира, прояв­ляя через него свои индивидуальные особенности.Интересно, что аналогичное наблю­дение содержит и рассказ редактора (Ильи Сергеевича) о Есенине, в котором он (редактор) выделяет как бы три личности, заключающиеся в одном человеке.

“В нем как бы жили одновременно или по очереди несколько человек: 1)гениальный лирик, человек, пытающийся иметь свою собственную философию, но ничего в ней не понимающий, поэт нежных “персидских” мотивов, лирик природы и женщин, 2)“черный человек” и 3)человек, по воспитанию в церковно-приходской школе, — православный” (там же, с. 659). Судя по всему, на творческий контакт с Есениным выходило два существа из параллельного мира. Одно более лиричное, а другое — более злобное. Третьей личностью, хотя и совершенно подавленной двумя другими, был сам Есенин, страдавший дипсоманией (психиатр.— запойное пьянство).

Впрочем, существуют поэты и особенно актеры, через которых проявляет себя значительно большее количество личностей из параллельного мира. О таких людях обычно говорят: “Какая слож­ная натура!” Однако эта кажущаяся сложность имеет очень простое объяснение. Она является следствием отсутствия цельности, единственности личности, потому что в человеке действительно обитает не одна, а сразу несколько непохожих друг на друга личностей.

Еще два мнения, независимых от нашего исследования, по поводу наличия у Сергея Есенина контакта с существами параллельного мира мы обнаружили в журнале “НЛО”, № 44 от 1 ноября 1999 года: “Исследователь творчества Есенина Е.В. Курдаков предполагает, что многочисленные дебоши Есенина объяс­няютсякаким-то посторонним воздействием на разум поэта” (стр. 11). В этой же заметке приводится и воспоминание писателя А. Варакина, который передает такой необычный рассказ, услышанный им от знакомого:“Однажды П. приехал на квартиру к Есенину. В его комнате П. встретил трех уродцев, отличающихся от людей огромными размерами головы на тщедушном теле, почти полным отсутствием рта и носа и громадными глазами <…>Есенин делал вид, что ничего необычного в комнате нет. Однако внезапно он выбежал из квартиры, а вернувшись, набросился на уродцев с тростью, и те, спасаясь от побоев, удрали через форточку”(там же).В этом сообщении обращает на себя внимание то, что подобная внешность существ параллельного мира, при их материализации, совпа­дает с современными описаниями так называемых контактов 3-го рода — с гуманоидами, появляющимися из НЛО.Мы не исключаем даже того, что причиной гибели поэта были те же самые гуманоиды, а вовсе не агенты ГПУ, как полагают некоторые исследователи.

Эта точка зрения не меньше, чем все другие, имеет, как нам кажется, право на существование, хотя бы уже по той причине, что современные исследователи контактов с НЛО приводят огромное количество свидетельств того, что СПМ (гуманоиды) очень часто проявляют агрессивность по отношению к контактерам. Нередко контакты 3-го рода оканчиваются гибелью или серьезными травмами для самих контактеров. Подобные контакты описывали и средневековые, и даже античные авторы.

В связи с этим интересно проанализировать приведенные в старинных немецких источниках свидетельствао смерти доктора Иоганна Фауста, реальной исторической личности, жившей в Германии в XVI веке.Некоторые сведения из жизни этого человека побудили Кристофера Марло, а затем Иоганна Вольфганга Гете создать поэтический образ человека, который решился на контакт с существами параллельного мира ради приобретения паранормальных способностей. Реальный д-р Фауст действительно был известен в начале XVI века как очень крупный маг, некромант и астролог. Он родился в Германии, в земле Вюртемберг на границе Пфальца. Учился в Гейдельбергском, а затем в Краковском университете. В то время в Кракове открыто преподавали магию, о которой читались публичные лекции. Мэнли П. Холл приводит отрывок из руководства по магии, составленного самим доктором Фаустом, где он описывает свой многолетний контакт с существом параллельного мира по имени Асиель(см. Мэнли П. Холл, с. 369).

О смерти д-ра И. Фауста упоминают многие авторы того времени: Иоганн Вир (1568), Августин Лерхеймер (1597) и другие. Вот, например, что писал Андреас Хондорф:

“Когда пришел его срок, он заехал на постоялый двор в одной деревне в Вюртемберге. Когда хозяин спросил его от чего он такой печальный, он ответил: “Этой ночью ты услышишь страшный грохот и дом твой заходит ходуном, но ты ничего не бойся”. Наутро его нашли мертвым в постели, а шея у него была свернута” (Andreas Hondorff. “Promptuariumexeplorum: HistorienundExempelbuch”. 1568).

То же самое расказывает об ужасной кончине Фаустадругой его современник, учившийся с ним в Гейдельбергском университете, позднее ставший деятелем Реформации, учеником и ближайшимсоратником Лютера — Филипп Меланхтон, который добавляет лишь характеристику поведения д-ра Фауста: “Нужно сказать, что Фауст этот был, помимо всего прочего, негоднейшим вертопрахом и вел столь непристойный образ жизни, что не раз его пытались убить за распут­ство”(“Locorumcommuniumcollectanea, aJohanneManliopermultosannospleraquetumexlectionibusD. PhilippiMelanchtonis, tumexaliorumdoctissimorumvirorumrelatio­nibusexcerptaetnuperinordinemabeodemredacta”. Basilea. 1563, р. 42):

Протестантский богослов Иоганн Гаст, лично встречавшийся с Фаустом, оставил нам такое свидетельство: “Злосчастный погиб ужасной смертью, ибо дьявол удушил его. Тело его все время лежало в гробу ничком, хотя его пять раз поворачивали на спину”(“Tomus sekundus Convivalium Sermonum, partim ex probatissimus historiographis, partium exemplis innumeris, quae nostro saeculo acciderunt, congestus, omnibus verarum virtutum studiosis utilissimus”. Basileae, 1548, р. 280).

В свидетельствах о загадочной смерти известного мага не могут не обратить на себя внимания два следующих факта: во-первых, д-ру Фаусту заранее был известен день его смерти. Возможно это время было обозначено в договоре с Асиелем (о договоре Фауст упоминает в своей книге). Вот почему накануне вечером он предупредил хозяина постоялого двора: “Этой ночью ты услышишь страшный грохот и дом твой заходит ходуном, но ты ничего не бойся”. Другим необычным фактом является сотрясение всего дома-гостиницы и страшный грохот, раздавшийся в полночь, о чем сообщает Иоганн Вир: “Его нашли мертвым в одной деревне Вюртембергского княжества, лежащим около постели со свернутой головой. Говорят, что накануне в полночь дом этот вдруг зашатался”(Johannes Weier. “VonTeuffelsgespenst... verteutschtvonJohanneFuglino”. Frankfurta. M., 1586).

О том, что д-ра Фауста умертвило существо из параллельного мира со всей откровенностью пишет профессор Гейдельбергского университета Августин Лерхеймер: “Тот же дух вскоре безжалостно умертвил его, прослужив ему перед этим двадцать четыре года”(Augustin Lercheimer von Steinfelden. “CristlichBedenkenundErinnerungvonZauberei”. 1585).

Увы, мы видим немало сходного в обстоятельствах гибели печально знаменитого д-ра Фауста в гостинице на постоялом дворе немецкой деревни и Сергея Есенина в Петроградской гостинице “Англетер”. Не исключено, что те же сущности, что диктовали Есенину кощунственные строки о Боге и воочию являлись ему, зверски умертвили незадачливого контактера.

В судьбе талантливого русского поэта Сергея Есенина как бы слились воедино судьбы многих заблудших сынов и дочерей России. Оторвавшись от православного миросозерцания, а потому не видя смысла в своей жизни, поэт поддался вихрю блудных страстей, взбунтовавших его против Бога, в Которого он продолжал тем не менее верить. Его душа, лишенная за многие грехи Божией благодати, превратилась в игрушку злобных духов, возбудивших в ней яростное стремление к свободе от всех нравственных законов, установленных Творцом. Вселившийся в поэта богохульный дух (СПМ) заставлял его писать такие же богохульные стихи, подавляя всё то детское, сердечное и доброе, что вместе с верой в любящего Бога еще жило в его душе. Но когда на время отходил от негодух злобы, все чаще повергавший несчастного поэта в глубину мрачного отчаяния, тоски и безысходности, он создавал чудные, светлые, проникнутые щемящей любовью к Родине стихи. Не с той же ли двойственностью истово крестились и пели “Христос воскресе из мертвых…” простые русские ребята в красноармейских шинелях, заходя в церковь на пасхальной седмице в первые годы после революции, а потом… снова шли в кровавый бой “за власть Советов”.

“И соблазняя, соблазню...”

Другим известным поэтом-контактером и, соответственно, ярым богоборцем, о котором рассказывает на страницах книги “Отец Арсений” бывший глав­ный редактор издательства “Советский писатель”, был Валерий Брюсов: “Он был сатанистом, устроителем “черных месс”, постоянным раскопщиком учений древних языческих религий, особенно египетской, где он старался найти “утерянную тайну”. Своими произведениями он нанес огромный вред молодежи, ибо сам ни во что светлое не верил, крепко связался с темными силами, и многие его последователи в дальнейшем ушли работать на Лубянку, в ЧК, были “хорошими” следователями” (с. 658).

Да, действительно русский поэт В. Брюсов (симво­лист, а потом — коммунист), страдавший гипербулией в форме эротомании, очень ясно ощущал контакт с СПМ. Как бы “по наитию стихий”, а скорее под их диктовку, он написал: