Грешащие с мыслью о последующем раскаянии

Нет в мире та­кого безумного торговца, который бы весь свой товар бросил в море с надеждой, что тот к нему еще вернется. Но зато есть такие христиа­не, которые с легкостью готовы потерять чистоту души и благодать Божию, которая является вели­чайшим из всех даров, данных нам от Него, и на­деются, что снова получат небесные дары, что к ним снова вернется прежняя чистота, как только они исповедуются. Эти несчастные, будучи закованными в адские оковы, думают, что по пер­вому своему желанию они могут сбросить их с се­бя. Они, ходя перед денницей, который держит в руках ключи от их душ, считают, что могут в любой момент свободно уйти от него.

Я не буду дальше описывать это заблуждение, потому что оно не ново среди людей. Не его ли внушал искуситель Еве, когда побуждал ее нару­шить заповедь Божию? Что же сказал он? Вы не умрете (Быт. 3, 4), то есть, вы можете делать что угодно и с вами ничего не случится, потому что Бог — очень добрый. Ева прельстилась этим, а вслед за ней прельстился и Адам — он согрешил, думая о божественной милости, то есть Адам пал, считая, что на самом деле он не будет наказан Богом, хотя Тот и предупреждал его о наказании.

И ты, брат мой, какого еще примера хочешь, чтобы увидеть ту степень наглости, до какой дошел диавол в своей вражде против Господа нашего Ии­суса Христа? Он, нечистый, дошел до того, что предлагал Господу броситься с крыла храма с на­деждой, что Ангелы поддержат Его и не допустят, чтобы Он претерпел какое-нибудь зло, как написано: бросься вниз, ибо написано: Ангелам Своим запо­ведает о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею (Мф. 4, 6).

Итак, нет нужды говорить о том, что, внушая тот же лживый помысел, враг уже много раз искушал христиан, побуждая их бросаться в различные безза­кония и к первым грехам прилагать тысячи других, в том числе беспечное упование на то, что когда-ни­будь они исповедуются в них и духовные отцы все им простят. Удивительно, что христиане не замечают столь явной и ощутительной лжи и от этого стано­вятся совершенно безразличными к Богу. Исповедь грехов и покаяние, милосердие и благость Божии — эти средства спасения они превращают в средства своего падения. И как одна ядовитая трава, называе­мая напелон, становится ядовитой тогда, когда на нее сходит с неба роса, так и эти несчастные делают смертоносным ядом спасительную Кровь Иисуса Христа. Потому что эту Кровь, которая должна после исповеди отмывать и угашать наши грехи, они употребляют для того, чтобы еще более разжечь их. Может ли быть что беззаконнее этого?! Каким дру­гим врачевством можно было бы злоупотребить более, чем этим, к пущему торжеству и победе диавола? Об этом сокрушался и святой Амвросий Медиоланский: «От нашего злоупотребления этим лекарством диавол иногда просто торжествует».

Я убежден, что большинство христиан мучаются и страдают от этой злой и обманчивой надежды, которая едва не ввергает их в ад. Несмотря на то, что грешникам уготованы вечные муки, они спокой­но грешат, считая, что все это выдумки. И это по­тому, что они думают, будто от грехов избавиться легко и просто — стоит только рассказать о них священнику и исполнить какую-нибудь епитимию. Стоит им подумать об этом, и они опять чувству­ют себя спокойно и нисколько не заботятся о своих грехах, считая, что каяться им еще рано.

Вред, который причиняют себе грешащие с на­деждой последующего раскаяния, заключается в том, что грехи их становятся все более мерзкими и совер­шаются все чаще. И это потому, что они, имея воз­можность исповедоваться, считают, что одного этого вполне достаточно, чтобы покаяние сделало их праведниками. Эти несчастные начинают погружаться в свои страсти, перестают сдерживать себя в словах и любопытстве и устремляются, подобно бессловесным -животным, на путь погибели. Кто в состоянии изме­рить глубину их падения? Всякий раз, как в них по­является злое похотение и представляется удобный случай, они тотчас впадают в грех. Всякий раз, как приходит к ним лукавый помысел, они ввергаются в беззаконные дела.

Многие из таких грешников, считающих, что в исповеди им легко простятся все грехи, ежедневно умножают их,— сколько своими злыми делами, столько и похотями, бесстыдными беседами, грешны­ми наслаждениями, а особенно тем, что доставляют соблазн другим и этим умерщвляют их души. Таким образом, люди, которые постоянно так думают, могут незаметно для себя совершать тысячи грехов и всякий может понять, почему праведность Божия от­крывает для таких грешников врата ада. Страшно услышать обращенными к тебе слова Господа, возве­щенные Им через пророка Иеремию: От лечения ты стал еще больше мучиться, оно не принесло тебе пользы. Тебя лечат, но это не помогает. Ты много раз исповедовался, тебе давалось прощение грехов, чтобы ты умертвил их, а вместо этого, по причине твоей злобности, все это послужило только к их большему распространению. «Если я могу грешить, то могу и каяться. Я волен грешить еще и еще — все равно потом исповедаюсь». Тебя лечат, но ты не получаешь от этого никакой пользы. Испо­ведь ты превращаешь в повод к бесчисленным гре­хам, не зная того, что все это множество грехов по­гружает тебя в ад и делает достойным наказания, как написано: Враг поразил тебя оттого, что умножились грехи твои.

О душе, которая исповедуется и очищается от грехов, а потом снова грешит и от этого становится неизлечимой и достойной того, чтобы быть отверг­нутой Богом, пророк в другом месте говорит так: Врачевали Мы Вавилон, но не исцелился; ос­тавьте его, потому что приговор о нем достиг до небес (Иер. 51, 9).

Велик вред, который приносят себе грешащие с надеждой покаяться в будущем, потому что они гре­шат без стыда и страха, и таким образом все глубже и глубже погружаются в нечистое и грязное болото греха, в какой грязи даже свиньи не захотели бы ва­ляться. Вред, который они приносят себе, заключа­ется в том, что они становятся равнодушными к своему спасению и начинают презирать заповеди Божий, как сказал Соломон: С приходом нечес­тивого приходит и презрение (Притч. 18, 3). Когда они достигают последней степени лукавства, их ум помрачается, сердце ожесточается, и они уже никогда не задумываются о своих грехах. А некоторые из них не только относятся к ним с равно­душием, но даже хвалятся ими, как великими под­вигами, как говорит Соломон: они радуются, делая зло, восхищаются злым развратом (Притч. 2,14).

И те, которые говорили «если согрешу, то пока­юсь и исповедуюсь», доходят до того, что уже не желают ни исповедоваться, ни каяться. Если же они когда-нибудь и захотят, то не смогут, потому что частое повторение греха превратилось для них в при­вычку, а привычка стала как бы второй природой и сердце их окаменело, как скала, они стали бесчувст­венными и сами в себе заглушили всякую надежду покаяния и исправления. Так эти несчастные и умирают — не исправившись и не покаявшись.

Две сети диавола

Множество раз­личных сетей ставит диавол, чтобы уловить в них челове­ческие души и подтолк­нуть их к погибели. Двумя из них являются празд­ность и многопопечительность. И праздность, из-за которой человек сидит и разлагается от лени, достойной всякого осуждения, и многопопечительность, состоящая в том, что человек постоянно занят тысячей дел, есть препятствия к спасению. Многие христиане целыми днями пребывают в праздности: они ходят по городским улицам, пере­сказывают друг другу разные новости, обсуждают проходящих мимо людей, а если и приходят в церковь, то только оттого, что им больше нечем заняться. Так они проводят день за днем без вся­кой пользы для себя.

Вот что говорит Дух Святой в Премудрости Сираха: Многому злу научила праздность. Диавол, так сказать, открыл свою школу лукавства и зла и, сам не желая давать уроки о зле, поставил вместо себя учителем праздность, чтобы она за него читала эти лекции. Люди же в этой школе учатся грехам быстро и без труда. Грехи там изучают все люди, но особенно преуспевают в учебе те из них, у кото­рых мысль тяжела и медленна. Человек там учится грешить в помыслах, желая сердцем того, чего на деле сделать не может: Желания ленивца убьют его, потому что руки его отказываются рабо­тать (Притч. 21, 25). Весь день он желает зла. Часто ленивый на деле не совершает ничего пло­хого, потому что он вообще ничего не хочет де­лать, но, несмотря на это, он ежедневно погружа­ется мыслями в нечистоту.

Мысли праздных людей представляют из себя непрерывную цепочку следующих одних за други­ми пересудов и осуждения. Насколько ленивый нерадив в собственных делах, настолько он приле­жен и усерден в обсуждении дел других людей. Насколько ему неприятно работать, настолько ему доставляет удовольствие поболтать с кем-нибудь, ведь это не требует труда. Он может целый день провести в осуждении, а если ненадолго и замол­чит, то вскоре снова продолжит свои скверные бе­седы. Хотя его уста и освящены в Таинстве Кре­щения — его это нимало не смущает, он спокойно оскверняет их осуждением.

В какой степени ленивый — враг труда, в такой же степени он друг наслаждений. Празднолюбец часто бывает печальным, если не получает их. Прав­ду говорит древняя поговорка: «Люди, ничего не де­лающие, учатся делать зло». Стоячая вода быстро портится, неподвижный воздух становится вредным, ленивое войско быстро утомляется. Когда близится Великий Пост, любители праздности срочно бегут к своим духовникам и под различными предлогами просят ослабить им строгость поста. Не будем же предаваться злу и отступать от добродетели при первом же препятствии. Такова первая сеть диавола — праздность, но есть и другая. Это — множе­ство всяческих дел и намерений, которыми люди обременяют себя, не давая покоя своей душе.

Как праздность, так и многие дела, попечения и хлопоты порождают много зла. О них сказал Гос­подь, когда говорил о тернии, подавляющем семя Божественных заповедей и препятствующем возрас­танию всего прекрасного и доброго: а упавшее в терние, это те, которые слушают слово, но, отходя, заботами, богатством и наслаждения­ми житейскими подавляются и не приносят плода (Лк. 8,14). Эти люди, когда настает времямолиться, идти в церковь и причащаться Святых Тайн, не имеют на все это времени. Они все — в работе. Как только оставят одно дело, сразу же принимаются за другое, но вот чтобы почитать что-нибудь полезное для души — это им некогда. Они похожи на веревку, завязанную на тысячу узлов, которые никогда не будут развязаны.

И таким способом диавол держит у себя в пле­ну тех, которые, может быть, и хотели бы уйти из его рук, но не находят пути, которым могли бы бе­жать. А диавол все ниже и ниже приклоняет их к земле, подыскивая для них все больше разных дел и забот так, чтобы у них не было времени не толь­ко делать добро, но и думать о нем. Так ежеднев­ные заботы и дела становятся сетями, которые дер­жат людей, пригибают их к земле и доводят до такой степени помрачения, что в них не остается и следа благочестия.

Впрочем, если бы у них и оставалось немного времени, они и его употребляли бы на свои дела. С ними бывает то, что случается с охотниками. Даже когда охотники спят, им снится, что они бодрствуют — охотятся на птиц и зверей, которые то убегают от них, то попадают в их сети. Тело их покоится в кровати, а воображение — в лесах. То же бывает и с теми, кто одержим многопопе-чительностью. Они стоят в церкви и произносят устами слова молитв, а в это время их ум бродит то здесь, то там, погруженные в житейские дела: как бы их лучше сделать. Они мыслями в том, как бы сделать одно дело, закончить другое, а для души времени не остается. Несмотря на то, что тело их находится в храме, их ум — на улицах. Даже когда они уснут, их мысль будет перебегать от одной работы к другой. Если тебе не нравится, когда ты о чем-то говоришь со своим другом, а он тебя не слушает и постоянно задает какие-то не­уместные вопросы, то как ты можешь желать, чтобы Бог говорил с твоим сердцем в то же самое время, когда в нем сотня суетных помыслов?

Чтобы тебе избавиться от этих двух бед — праздности и многопопечительности,— молись Господу, чтобы Он просветил тебя, чтобы ты понял цель, для которой рожден в этом мире, как говорит пророк Давид: Скажи мне, Господи, кон­чину мою и число дней моих кое есть, да разу­мею, что лишаюся аз (Пс. 38, 5). А после этого подумай о том, как драгоценно время твоей жизни. Оно настолько ценно, что все витии, если бы они собрались вместе, не смогли бы показать всю ее драгоценность и важность, и, в конце кон­цов, им останется только умолкнуть, как несмыш­ленышам. Но что я говорю? Если бы даже Анге­лы захотели растолковать нам это, то ничего не смогли бы сказать. Потому что время, данное нам Богом для того, чтобы в течение его мы стяжали Рай, драгоценно так же, как и сам Рай.

Понимаешь ли ты теперь, какую цену имеет время, которое Господь дал нам для изменения нашей жизни? Когда смерть внезапно придет к тебе, ты станешь искать еще хотя бы одного мгно­вения, но не найдешь его.

Рассказывают об одном вельможе, который в продолжение многих лет был советником при своем царе. Когда он понял, что достиг конца своей жизни, то горько заплакал и сказал: «Горе мне! Я истратил столько бумаги, когда писал царские гра­моты, и не нашел даже одной минуты, чтобы за­писать на какой-нибудь ненужной бумажке свои грехи, чтобы теперь вспомнить их и раскаяться». И ты, возлюбленный, можешь так же заплакать в конце твоей жизни, что столько лет провел в суете.

Проснись же и встань от сна. Будь подобен па­ломнику, который, позволив себе прилечь отдохнуть и вспомнив, что его товарищи ушли далеко вперед, тотчас встает и продолжает свой путь. Будь же не как неразумный, но как мудрый, дорожа време­нем; потому что дни лукавы (Еф. 5, 15-16).

Искупление человека

Подумаем, воз­любленные, о том разрушении, в котором находилась человеческая природа и по причине которо­го в ней не осталось никаких внутренних сил. Поскольку, как мы уже говорили, любой смертный грех есть явное презре­ние к Богу, причиненное им опустошение и зло не может быть изглажено ни одним из тварных су­ществ. Никакой человек не мог спасти нас от та­кого состояния, потому что он сам находился в нем — был в плену у диавола и, по причине своих грехов, был мерзок перед Богом. Это утверждает и Апостол Павел, который говорит: все согреши­ли, и лишены славы Божией, получая оправда­ние даром, по благодати Его, искуплением во Христе Иисусе (Рим. 3, 23-24).

Не только люди, но и Ангелы не могли нас спас­ти. Они не могли ни исцелить зло, бывшее в нас, ни найти хотя бы способ вылечить нас. Они были бес­сильны даровать нам вечное блаженство Рая. Поэто­му и сказал пророк Исайя: Ни ходатай, ни Ангел, но Сам Он спас их (Ис. 63, 9). Кто же это? Сын Божий и Господь наш, Который имеет беспредель­ные силы и величайшую мудрость, чтобы найти спо­соб освободить нас от тирании диавола и даровать нам все богатство Своего Божества, благодати и славы, сделав нас причастными Своей святости, то есть, как Своему Божеству, так и Человечеству.

Задумаемся над тем, какое великое отчаяние со­держало человеческие души, когда они, приговорен­ные к вечному мучению, были рабами демонов. Мысль об этом должна подвигнуть нас к тому, чтобы мы смирились и от всего сердца возблагода­рили Господа нашего Иисуса Христа, Который один мог нас спасти от адской бездны. Нам надо раскаяться в том, что до сих пор мы забывали о Боге и о великой благодати спасения, которую Он да­ровал нам. Обратим нашу мысль к Нему — не Ангелу и не просто человеку, отдавшему Самого Се­бя для того, чтобы спасти нас. Прославим Бога за Его великий дар, избавивший нас от вечных мук. Помолимся Ему о том, чтобы Он дал нам Свой свет, пребывая в котором мы смогли бы познавать и благодарить Его вместе с апостолом Павлом: Благо­даря Бога и Отца, призвавшего нас к участию в наследии святых во свете, избавившего нас от власти тьмы и введшего в Царство возлюб­ленного Сына Своего (Кол. 1, 12—13).

Подумаем также и о той высоте, на которую нас вознесло Боговоплощение, и о которой апос­тол Павел говорит так: восшед на высоту, пленил плен и дал дары человекам (Еф. 4, 8). Для того, чтобы избавить нас от вечного мучения, Бог мог бы просто простить нас, как это сделал бы какой-ни­будь царь, прощающий преступника, приговоренного к смерти. Он же не остановился на этом, что уже само по себе было бы неизреченным благодеянием, но вознес нас к Себе Своей всеосвящающей благо­датью и, усыновив нас Себе, сделал нас на­следниками всех вечных благ: Сей Самый Дух сви­детельствует духу нашему, что мы дети Божий. Л если дети, то и наследники Божий, сонаследники же Христу (Рим. 8, 16—17).

Кто может измерить расстояние между тьмой, в которой мы находились и этой высотой, на которую возвел нас Господь? Приговоренные к аду, мы вдруг становимся способными получить в наследие славу Царства Божия. Серафимы изумляются, видя такую перемену, а мы даже не желаем хоть не­много почувствовать это своим сердцем. Еванге­лист Иоанн и апостол Павел были восхищены от­крывшейся им беспредельной любовью Божией и первый сказал: так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного (Ин. 3,16), а второй: Он Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас (Рим. 8, 32). А мы обо всем этом не хотим и думать.

Воистину нам необходимо часто повторять себе слова, сказанные небошественным Дионисием Ареопагитом, что Бог выходит из Самого Себя, будучи движим неизреченной любовью ко всему Своему творению, особенно же к человеку. Тот, Кто выше всех, сходит к тем, которые внизу, чтобы подарить им Свою благость: «Истины ради осмелимся также сказать и то, что и Сам являющийся Причиной всего — благодаря любви к прекрасному и добру во всем — по избытку любовной благости оказывает­ся за пределами Себя, будучи привлекаем ко всему сущему Промыслом, словно благостью, влечением и любовью. Из состояния, запредельно все превыша­ющего, Он низводится сверхсущественной неотде­лимой от Него выводящей вовне силой» (О боже­ственных именах. 4, 13).

Подумаем еще об одном великом даре, данном нам Господом. Он, предвидя безумие, из-за которого мы растеряем все подаренное Им богатство наше­го спасения и низвергнемся с высоты благодати в бездну греха, указал нам путь покаяния, идя по которому, мы вновь сможем вернуться к прежней благодати. Потому и святой Исаак Сирин назвал покаяние «благодатью после благодати». Как не­постижима любовь Бога к людям! Любви, подоб­ной этой, нам не найти среди людей. Однако, не­смотря на все это, мы остаемся неразумными и бесчувственными. Если человек окажет нам какой-нибудь небольшой знак любви, то мы тотчас бла­годарим его.

Как же страшна наша неслыханная неблагодар­ность по отношению к Богу в ответ на все Его бес­численные благодеяния, явленные нам! Такой небла­годарности нет даже у демонов, потому что они, не получив таких, как мы, даров, когда-то отпали от Бога и с тех пор так и остаются в своем отступни­честве. Какими признательными должны мы быть Господу за то, что Он проявил к нам такую снис­ходительность, в то время как падших ангелов Он наказал строго. Любовь Божия к нам так велика, что никакие наши грехи, как бы велики они ни были, не смогут угасить ее.

Задумаемся также над тем, посредством чего Господь явил нам это великое благо — Свое Боже­ственное Вочеловечение. Это — предельное смире­ние, которое Он на Себя принял и сделал человечес­кую природу приобщенной Своему Божеству. Это смирение пророк Давид называет приклонением Небес: И приклони Небеса, и сниде (Пс. 17, 10), а апостол Павел называет его умалением: Он, буду­чи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу, но уничижил Себя Самого, приняв образ раба (Флп. 2, 6—7). Также святитель Григо­рий Богослов, объясняя, что это за умаление, гово­рит: «Полнота умаляет Свою славу до малейшей степени, чтобы я, приняв Эту Полноту, смог восси­ять Ее славой в полной мере» («Беседа на Рож­дество Христово»),

А святитель Василий Великий, рассуждая о Бо­жественном снисхождении и сравнивая его с творе­нием всего мира, замечает: «Бог благоволил состра­дать немощам нашим и даже смог снизойти до самой нашей немощи. Ибо превосходство Его силы доказывают не столько небо, земля, обширность морей, живущее в водах и на суше, растения, звез­ды, воздух, времена года и разнообразное украшение вселенной, сколько то, что невместимыи Бог мог по­средством плоти бесстрастно вступить в борьбу со смертью, чтобы собственным Своим страданием да­ровать нам бесстрастие» («О Святом Духе», гл. 8).

Тем, что Он принял на Себя человеческое ес­тество, Он не только лишил Себя славы, блажен­ства и покоя, какие подобают столь высокому Су­ществу, но пострадал прежде всего от того, от чего страдает человек в этом мире — от болезнен­ных трудов, от терпения поношений, от мучений и, в конце концов, от Крестной смерти, как об этом написано в Послании к евреям: Который, вместо предлежавшей Ему радости, претерпел Крест, пренебрегши посрамление (Евр. 12, 2).

Как много сделал для нас Господь, претерпев ради нашего спасения бездну мук и оскорблений! Видя это, всякий ум приходит в исступление и вся­кий язык умолкает. Сыну Человеческому стоило сказать только одно слово Своему Небесному Отцу — и к Нему тотчас пришла бы помощь. Но вместо этого Он захотел освободить нас от власти тьмы, пролив Свою драгоценную и Божественную Кровь. Как нам возблагодарить Его за то, что Он для того, чтобы мы жили вечно, принес в жертву Самого Себя? Мог ли Бог сделать для нас что-либо большее, чем Крестная Жертва, принесенная воплощенным Словом Божиим? Неужели Бог многого потребовал от нас, повелев нам соблюдать Его заповеди? Конечно, нет.

Раскаемся же в нашей неблагодарности к Богу любви. Предадим самих себя Ему, потому что Он нас создал и спас такою ценой. Будем в смирении просить Его, чтобы Он огнем Своей любви сжег всю нашу неблагодарность, чтобы засияла в нас Его любовь и чтобы мы в этом мире не любили ничего больше, чем Его. Не будем же больше ос­корблять Его своими грехами, но послужим Ему от всего сердца, говоря со святым Давидом: Гос­поди, аз раб Твой (Пс. 115, 7).