Бурю гнева неправедного от братии претерпел еси, смиренне Феодосие, и Пречистою из нечистот изведен был еси. Господу же Богу нашему, заступающему в скорбех возлюбленных чад Своих, вопием: Аллилуиа.

Слышавше о чудесном избавлении твоем, знаем тя приемша помощь от Пресвятой Богородицы и Архистратига Божия. Ты же, всехвальне Феодосие, подаждь помощь и нам, призывающим тя молитвенно сице:

Радуйся, молитвенниче к Богородице неусыпный; радуйся, Архангелом Михаилом хранимый. Радуйся, столпе добропобедный; радуйся, благословение Бога во испытаниих. Радуйся, лучу претихий Солнца Христа; радуйся, свет от Света христианом несущий. Радуйся, младенческое незлобие показующий; радуйся, Горы Афонския многократное прославление. Радуйся, преподобне Феодосие, Иерусалимский присноиерее.

Когда Федору сравнялось 14 лет, Афон посетил знатный вельможа. Его одержимой жене было откровение, что ее исцелит на Афоне молодой инок. Игумен велел братии отправляться на пароход — женщинам на Афонскую землю ступать запрещается. Увидев «замухрышку» Федора, как уничижительно называли его братия, несчастная не своим голосом закричала: «Вот он меня изгонит!»

Монахи были поражены, ведь они считали Федора последним из братии. «Кому ты молишься, что так сильна твоя молитва?» — спросил шумен. «Золотенькой Божией Мамочке». — «Возьми икону Божией Матери, полей на нее водичкой и принеси мне».

Федор взял благословение у духовника на трехдневный пост, после чего с келейной иконой Казанской Божией Матери взошел на пароход. Воцарилось спокойствие. Вошедший внес с собой мир духовный, диаволу это было как печь огненная. Отслужили молебен, окропили болящую водой — и оставил ее лукавый. Генерал хотел одарить Федора, но тот не принял мзды: «Отдайте это игумену на святую обитель, а я, великий грешник, недостоин такой награды, ибо Сам Целитель душ и телес наших чрез Свою Пречистую Матерь помог больной избавиться от недуга Их и благодарите». Это было первое чудо, сотворенное будущим старцем.

Силу от Всевышняго приял еси изгоняти всю нечисть вражию, и тою, отроча, со молитвенною кротостию спустився со святыя Горы Афонския, уврачевал одержимую жену родовитую.

Когда настала пора принять постриг, Господь открыл игумену Иоанникию, что родители Федора живы. Юноша отправился в далекую Пермь за благословением. Радости отца и матери не было предела при известии, что первенец их жив и спасается на Афоне. Они возблагодарили Господа, что даровал их роду такого молитвенника. Приняв родительское благословение иконой Казанской Божией Матери, Федор с чистым сердцем вернулся на Святую Гору. В 1859 году, 18-ти лет от роду, Федора постригли в монахи с именем Феодосий, что значит «Богом данный» — по-видимому, в честь преподобного Феодосия Печерского, чья память празднуется в день его рождения.

После многих скорбей, неизбежных в жизни инока, о. Феодосий оказался в Константинополе, где многие Афонские монастыри имели подворья, как-то: подворье Пантелеимоновского монастыря, Ильинское подворье, подворье русской обители Святителя Николая «Белозерка». Обитель, где полагал начало будущий старец, также была представлена в Царьграде подворьем «Русский странноприимный дом Положения пояса Богоматери». Оно располагалось неподалеку от пристани и таможни, на одной линии с подворьем скита Андрея Первозванного.

Подворье «Положения пояса Богоматери» давало приют, пищу, чай русским паломникам. В дни, положенные по Афонскому уставу, благословлялось вино. По средам и пятницам о. Феодосий принимал здесь нищих, больных и всех, нужду до него имеющих, оделял милостыней, преподавал вразумление.

Подворье предоставляло паломникам провожатых, которые водили приезжих по городу, показывали святые достопримечательности. Не исключено, что такое послушание нес иногда и о. Феодосий.

Иерусалим

Пять лет прослужил о. Феодосий в Царьграде. Затем Промысел Божий извел его в любезную сердцу каждого христианина Землю Обетованную. Отсюда вышли на проповедь первые апостолы, здесь просияли первые мученические венцы. Предание гласит, что о. Феодосий не один десяток лет подвизался в Иерусалиме и даже удостоился молиться на месте погребения Спасителя в часовне Кувуклии. Это помещение с узким входом, внутри находится Гроб Господень. Сюда в Страстную Субботу нисходит Благодатный Огонь.

Божественный Огнь Благодатный зря, над Гробом Господним в Великую Субботу возгараяйся, прослужил еси, преподобне, пред Богом во Иерусалиме земнем шестьдесят лет, выну взывая Ему на сем месте святем: Аллилуиа.

После распада державы Александра Македонского Палестина вошла в состав Восточной Римской империи. Влияние греческого языка, греческой образованности, литературы было здесь весьма сильным. Однако подвергшаяся сильному греческому влиянию Палестина не стала греческой страной даже под византийским владычеством. В прошлом веке она представляла собой арабскую область с немногочисленным еврейскими и немецкими вкраплениями. Небольшая греческая колония размещалась преимущественно в Иерусалиме. Православная Церковь Иерусалимского патриархата состояла из нескольких десятков тысяч арабов, нескольких сотен греков. Ежегодно Святой град посещало до 10-12 тысяч русских паломников.

С незапамятных времен стремились они в Иерусалим, добираясь сюда с величайшими трудностями и лишениями. Своих подворий у них здесь не было, и русские богомольцы селились в греческих монастырях. Но самой большой их скорбью было то, что служба шла на непонятном языке.

Дело в том, что отдельные приделы в Иерусалимском Храме имели те христианские исповедания, которые отделились от Православной Церкви и которых греки не допускали к своим алтарям. Русские верующие от святого Православия не отделялись и потому не имели здесь своего престола. «Представьте себе положение русского человека, который предпринимает страдное странствование на многие тысячи верст, чтобы помолиться у Гроба Господня, и который встречает тут богослужение, совершаемое на безусловно незнакомом ему языке!.. Тем не менее греки всегда твердо стояли на своем и не допускали в свое богослужение более или менее понятного русскому человеку славянского языка»¹.

К счастью, находились монахи, как из России, так и из русских обителей Святой Горы, которые за послушание жили здесь, облегчая приезжим встречу со святыней. В числе их мог быть и о. Феодосий.

Калужские дворяне братья Вешняковы, посетив Иерусалим в 1805 году, свидетельствуют, что в то время там на постоянном жительстве находились три русских инока, которые пользовались расположением местных духовных лиц. «Они, — пишут наши паломники, — иногда незнающим россиянам говорить по-гречески бывают переводчиками и за удовольствие себе поставляют угощать своих соотечественников избыточественно. Подлинно, сии честнейшие иноки доставляют путешественникам немалую пользу»².

В 1859 году по инициативе Императора Александра II Освободителя на Святой Земле начинают возникать первые постройки: странноприимные заведения, больницы, подворья. В Иерусалиме по примеру других государств учреждается отдельное русское консульство. Теперь приплывающие из-за моря богомольцы попадают на Святой Земле под покровительство русской гражданской власти, а также находят здесь своего архипастыря. В 1882 году высочайше утверждено Императорское Православное Палестинское общество, в котором звание председателя принял на себя Великий князь Сергей Александрович, впоследствии мученик.

¹ Ф. Патолог. Русские люди в Обетованной Земле. Путевые наблюдения и впечатления. СПб., 1895. С. 185-186.

² О русских сооружениях, воздвигаемых в Иерусалиме для улучшения быта православных паломников. СПб., 1862. С. 18.

С 1847 года на Святой Земле начала действовать Русская Духовная миссия. Постепенно в церковные службы входит третий богослужебный язык, принесенный миру равноапостольными Кириллом и Мефодием. «Греческое духовенство сначала противилось, как нововведению, славянскому напеву при своем богослужении, но затем, под давлением настойчивости русского человека, молчаливо примирилось со свершившимся фактом и не только допустило употребление славянского языка при своем богослужении, но и само начало изучать славянский язык и произносить на нем возгласы и молитвословия в то время, когда на богослужении присутствуют русские паломники»¹.

Русскую Духовную миссию поочередно возглавляли: Преосвященный Порфирий (Успенский, 1847-1854), Преосвященный Кирилл (Наумов, 1857-1859), архимандрит Леонид (Кавелин, 1863-1865), архимандрит Антонин (Капустин, 1865-1894).

Архимандрит Леонид жил здесь в годы, когда, согласно преданию, Гробу Господню предстоял о. Феодосий. Он сообщает следующие сведения о греческом Святогробском братстве: «Наместнику подчинен игумен Святого Гроба, он же и ризничий со своим помощником. В мое время игуменом Святого Гроба был Амвросий, скончавшийся в 1858 году, место его занял помощник о. Серафим, а помощником последнего сделали благоговейного иеродиакона Авраамия, из болгар, 30 лет находящегося в братстве Святого Гроба»². Так же там служил инок-серб о. Акакий. В числе чередных монахов было двое славян: один серб, другой болгарин, постриженник Афонского Зографского монастыря.

¹ Ф. Палеолог. Русские люди в Обетованной Земле... С. 186.

² Арх[имандрит] Леонид (Кавелин). Старый Иерусалим и его окрестности. Из записок инока-паломника. М., 1873. С. 138.

Другой современник пишет: «Удивляешься терпению братства Святого Гроба, которое в течение полугода, в отсутствие поклонников¹, живет в затворе... кельи, тесны и освещаются только лампами; сырость от мрамора зимой, а летом стеснение воздуха могли бы вовсе расстроить их здоровье. Немногие, однако же, жалуются на такие неудобства: их удерживает упование, что, погребенные в одном месте со Христом, с ним и воскреснут. Из наших многие покушались остаться в этом братстве, но редкие выживали более года»².

В руках Святогробского братства было сосредоточено управление церковными делами и имуществом Иерусалимской Церкви, во главе которой стояли патриарх, Синод и отцы Гроба Господня. Все они были греками, православные других национальностей, особенно славянских, в братство не допускались³. На вакантные места епископов и митрополитов Синодом избирались только греки из Святогробского братства. Имени о. Феодосия Кашина в числе иноков братства не встречается. Нам неизвестны подробности его служения в Иерусалиме, но некоторый свет проливает следующее сообщение. Русское правительство приобретало участки земли в Святом граде и его окрестностях.

¹ Поклонниками в середине XIX века называли паломников, то есть ходивших на поклонение к святым местам.

² Игумен Антоний (Бочков). Русские поклонники в Иерусалиме. М., 1875. С. 19.

³ П. И. Ряжский. Вопросы, связанные с восстановлением деятельности Императорского Палестинского общества в Святой Земле по окончании войны с Турцией. Б. м., 1915. С. 10.

Одно такое место всего на несколько шагов отстояло от храма Гроба Господня. Оно находилось рядом с жилищами абиссинов, окружающими купол подземной церкви Обретения Животворящего Креста Господня¹. Отец Феодосий мог служить здесь.

Современники вспоминают: более тридцати лет русские паломники исповедовались у одного из наместников патриарха Кирилла Иерусалимского — Высокопреосвященнейшего Мелетия, как единственного в те годы грека, который умел изъясняться на русском языке о духовных предметах.

Кроме звания патриаршего наместника, митрополит Мелетий заведовал Петро-Аравийской епархией, одной из 14-ти, подвластных Иерусалимскому престолу. Одна из древнейших епархий православного мира, чудесно сберегшая свет Откровения в Заиорданье, родина Руфи, праматери царя Давида, — Петрская епархия заключала в себе гору Синайскую. По ее имени Высокопреосвященнейшего Мелетия называли в Иерусалиме «Святый Петрас». «Наружность этого почтенного старца, отличающегося доброю, благочестивою душою и строгою монашескою жизнью, вполне соответствует его добродетельным качествам», — пишет граф Николай Адлерберг².

О Высокопреосвященнейшем Мелетии сохранился ряд свидетельств паломников и путешественников. Среди них обращает на себя внимание такой факт, что он 60 лет прослужил у Гроба Господня.

¹ О русских сооружениях, воздвигаемых в Иерусалиме для улучшения быта православных паломников. СПб., 1862. С. 24.

² Граф Николай Адлерберг. Из Рима в Иерусалим. СПб., 1853. С. 192.

Иеросхимонах Антоний (Медведев), посетивши Иерусалим в конце 70-х годов, был радушно принят Святогробским братством, которое предложило ему дружбу. «Меня такое предложение сильно изумило, — признается о. Антоний. — Любовь есть общий, обязательный для всех закон, дружба же не для каждого обязательна по высоте своей неизменяемости, до положения души...»

Он рассуждает, что общего между ним, грешным, и благочестивыми отцами, предстоящими Гробу Господню? «Начнем с патриарха, который убелен блестящими сединами восьмидесятилетнего возраста, который видел в своей жизни и в своем великом служении Матери-Церкви людей интересных и с интересами... Или его наместник, стоящий уже 60 лет на разных степенях служения при Живоносном Гробе Господнем, начиная от каменщика и до митрополита и наместника патриарха, который последние 35 лет был русским духовником и уже с лишком девяностолетним старцем в бытность нашу там скончался... Что же касается блюстителя Гроба Господня (архимандрит Серафим. — А. И.), то он уже двадцать два года как неусыпный сторож на Божественной страже потребного служения, неотступный, неутомимый, как и помощник его экклесиарх, иеросхимонах Авраамий, который уже двадцать четыре года не выходил за двери храма Воскресения, который столько же лет беспрерывно служил Божественную литургию при священной Голгофе и Живоносном Гробе Господнем как неугасимая свеча ежедневного богослужения...»¹.

¹ Иеросхимонах Антоний (Медведев). Воспоминания душевных впечатлений при поклонении святыне на Востоке. М., 1880. С. 136-138. Имя архимандрита Серафима приводится на с. 117.

Можно предположить, что о. Феодосий и митрополит Мелетий были лично знакомы и состояли в молитвенном общении, ведь оба знали русский язык и окормляли русских паломников. Возможно, 60-летнее предстояние Гробу Господню Высокопреосвященнейшего Мелетия слилось в сознании людей с отцом Феодосием и со временем стало передаваться из уст в уста как факт биографии Иерусалимского старца.

Интересно, что ровно за тысячу лет до возвращения о. Феодосия из Иерусалима на Афон Иерусалимским патриархом был Святейший Феодосий (863-879). «Он призван на это место за свое благочестие», — писал его современник, латинский монах Бернард¹. Этот патриарх принимал в Великую Субботу Благодатный Огонь и раздавал его людям. Память о патриархе Феодосии и иеромонахе Феодосии Иерусалимском, носящих одно и то же имя, также могла в народном сознании соединиться в одно целое.

¹ Ф. М. А. Святый огонь, исходящий от Гроба Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа в день Великой Субботы в Иерусалиме. По сказаниям древних и новых путешественников. М., 1903. С. 90.

«Удивительное психическое явление происходило у Гроба Господня во время молитвенного предстояния перед ним верующих, собравшихся вокруг него от разных концов земли, от многих племен и народов, исповедающих Христа Спасителя. Высокорелигиозное настроение толпы отражалось на каждом отдельном члене; отдельная личность взаимно действовала на всех молящихся и в целом получалась такая гармония религиозного чувства, какая может быть только у места страдания и славы Божией и больше нигде в мире...»¹.

Не здесь ли истоки легенды, что батюшка Феодосий, имевший дар говорить на 14-ти языках, выйдет на амвон, посмотрит, людей какой национальности больше в храме, на том языке и службу начинает? Нет сомнения, что он способствовал распространению родного богослужения на Святой Земле — церковнославянская служба постепенно утверждается здесь наравне с греческой.

Видевше тя, святче, и по преставлении твоем во Святем Граде служащим и пред Господом Богом ходатайствующим о нас, призываем тя молитвенно сице:

Радуйся, яко по Земле Святей пешешествовал оглядати;