Мир как спектакль, бессмысленный и бесконечный

Брахма учил, что «...существует Бог, Всевышний, Бестелесный, Шива Баба (Отец)»[524], также «Мать-Отец», «Иегова», «всемогущий, всеведущий», «вечный», «Отец всех душ», «сознательное зерно дерева человечества», «создатель троицы (Брахма, Вишну, Шанкара[525])», «океан блаженства и доброты», «создатель и разрушитель мира», «Всевышний Гуру»[526]. Но, согласно Брахме, Бог не является Вседержителем и не вездесущ, но обитает в «брахмалоке» как «сознательная точка света». Если бы Бог был вездесущ, то не было бы зла — считает Брахма. Кроме того: «Если бы Он был вездесущ, кого бы Он учил? Если Господь заключен в каждом, то кто сможет стать Проводником и забрать всех с Собой? Кто истинный Сатгуру для всех? Может быть только один Сатгуру»[527]. Этот «Сатгуру» — Шива Баба, говорящий через Брахму. Только через него можно узнать, чему учит Бог: «Никаким другим способом душа не смогла бы понять всю ту информацию, которую хочет нам дать Высшая Душа»[528].

Писания, в которых записано откровение Шивы Бабы, называются «Мурли»; это название брахмины переводят как «Волшебная флейта». «Мурли Бабы» считаются истинной «Гитой», поскольку «Высший Отец» воспользовался «органами речи своего первого «Творения», того, кто был некогда Кришной, а ныне — Брахма, отец человечества»[529]. В «Мурли» прямая речь Брахмы дана как слова самого Шивы. Например: «После медитации Шива Баба спросил...» — и далее речь идет от лица Бога. Соответственно, когда обращались к Брахме, то именовали его также «Шив Бабой». Таким образом, Брахма и Шива Баба отождествляются, Лекхрадж почитается живым богом.

Центральной идеей учения Брахмы является идея мира как вечно повторяющегося театрального представления, «Безграничной Драмы», «Режиссером» которой является Шива, а каждая душа имеет заранее предопределенную роль. Души-актеры надевают костюмы-тела, чтобы исполнить свои роли на мировой сцене. Представление повторяется каждые 5000 лет («мировой цикл»). В свою очередь «мировой цикл» разделяется на 4 эпохи или «сцены», каждая из которых длится 1250 лет: золотой век («Сат Юга»), серебряный век («Трета Юга»), медный век («Двапара-юга») и железный век («Кали Юга»). Золотой и серебряный века называются раем, а медный и железный — адом. «Всемирные история и география повторяются идентично в каждом цикле»[530], и таким образом «фактически не существует абсолютно никакой разницы между прошлым, настоящим и будущим»[531]. Символом этого круговращения в секте избрана свастика. Подобная хронология сильно отличается от пуранической, традиционной для индуизма[532].

В раю существует «Изначальная Вечная Божественная Религия, основанная Богом через Брахму»[533]. В аду ей на смену приходят друг за другом иудаизм, буддизм, христианство, ислам, а затем «-измы» (идеологии), «секты» и «культы». Религии в своем развитии, вернее, деградации, также проходят четыре стадии (золотую и т.д.). Утверждается, что все перечисленные религии появились в медном веке: в то же время говорится, что мы живем накануне завершения железного века. Получается, что иудаизм, который, по представлениям Брахмы, был основан Авраамом, появился не раньше, чем 2500 лет назад. Таким образом выходит, что Авраам жил где-то в конце VI - начале V в. до Р.Х., то есть как минимум на тысячу лет позже, чем на самом деле. Впрочем, как говорится, кто считает?

В конце железного века Шива через Брахму вновь открывает ту самую изначальную религию, что была (и будет) в золотом веке. Согласно учению Шивы Бабы, эта религия сочетает в себе идею личного Бога авраамических религий и идею перевоплощения и кармы буддизма. Различные религии медного века выступают как грани одного бриллианта, которым является религия Брахмы. «Формой Господа», представление о которой присутствует во всех религиях, Брахма считал «Бестелесный Свет», пронизавший его во время явления «Шивы».

В золотом веке — один язык, одна «всемирная религия» и одно «всемирное царство», правят которым Брахма и Сарасвати (они же являются главными действующими лицами краткого «переходного» или «алмазного века», завершающего железный). Вся жизнь их подданных «основана на законе»; здесь нет горя, страданий, разлук, войн и болезней, в природе царит вечная красота. Люди золотого века подобны божествам, сияющие и чистые. Они легко сбрасывают тела, как старые костюмы, тут же переселяясь в новые. Они «живут и работают вместе... но это не изнурительный труд сегодняшнего дня, это похоже на танец. Они идут засевать поле, но им не нужно прилагать большие усилия, чтобы вспахать землю. Земля мягкая, плодородная»[534].

За весь период Золотого века душа сменяет восемь различных «костюмов»... жизнь длится около 150 лет... Однако, проходя через восемь рождений Золотого века, душа утрачивает часть своей силы, и поэтому в Серебряном веке за тот же период времени, 1250 лет, она принимает двенадцать рождений[535].

В серебряном веке уменьшаются сияние и чистота; «вместо абсолютных 100% осталось 80%»[536].

В медном веке «человек падает с пьедестала божественности», его дух подпадает под власть материи. У человека еще иногда «проявляется сознание духа, однако чаще все же проявляется физическое или телесное сознание»[537]. Появляются нечистота, смятение и привязанности, возникают грехи и страдания. Начинаются войны, единое царство распадается на множество государств, в которых начинают говорить на разных языках. На место единой «чистой религии приходят различные «телесные» религии. Все больше растрачивая «чистую» карму, душа рождается 21 раз.

В железном веке все то же самое, что и в медном, только намного хуже, «теперь остались лишь цепи, опутавшие душу». Даже «все виды родства — мать и ребенок, муж и жена, брат и сестра — являются бременем»[538]. В конце железного века, когда «стрелки часов приблизились к отметке двенадцать» и человеку стало нечего терять, кроме своих цепей, «Всевышний», «видя кармические счета людей», единожды «за весь мировой цикл покидает Высший мир» и сходит на Землю, чтобы открыть «знания» через «избранный им инструмент» — Праджапита Брахму. Принимающие его учение умирают для железного века и как бы заново рождаются в «переходном» или «алмазном». В то время как остальной мир все еще пребывает в железном веке, брахмины уже «готовятся для перехода в золотой век»[539]. Железный век доживает свои последние минуты; души, пройдя 41 перерождение в железном веке, достигли конца цикла из 84 рождений. Грядет всемирная катастрофа, привидевшаяся Лекхраджу, которая освободит души от их тел-костюмов для возвращения в «дом Отца». Позже эта катастрофа была отождествлена Брахмой с мировой атомной войной, поскольку это давало хороший шанс сыграть на страхах людей и представить свое учение как панацею от этого страха. Цель брахминов — реинкарнации в золотом веке, где они будут жить как боги — может быть достигнута только после этой войны, которая завершит «переходный век» и «уничтожит всех недостигших». «Но разрушение — это средство для полного очищения. Заключительный акт, ядерная война, будет освобождением для всех душ, все они возвратятся в свой изначальный дом, на Землю Покоя»[540]. Однако души, не ставшие при жизни в теле брахминами, не воплотятся в золотом веке, но возродятся лишь в более поздние эпохи, затем лишатся своих сил и в новом железном веке должны будут снова над собой работать.

Раджа-йога» Брахмы

Души Людей, согласно учению Бабы, — это такие же, как Бог, искры света, они не сотворены, невещественны, со вечны и единосущны (но нетождественны) «Высшей Душе». Однако «все души облекаются в одежду — человеческие тела, в которых они играют ту или иную роль на мировой сцене в рамках цикла рождения и смерти. Всевышняя же Душа свободна от цикла рождения и смерти, только она всегда бестелесна.

Душами, находящимися внутри человеческого тела, управляют законы действия и противодействия (то есть кармы)»[541].

В отличие от общеиндуистского взгляда на карму как на отрицательное явление, мешающее освобождению от оков телесного существования и воссоединению с Абсолютом (в таком случае надо, конечно, избавиться от любой кармы, дабы избежать перерождений), Брахма развивает буржуазно-теософское представление о положительной карме как о капиталовложении, которое следует преумножать, и о дурной карме как о долгах, которые следует погашать. В этом, похоже, дало о себе знать его купеческое прошлое.

Так что, в отличие от других индийских религий, в «Брахма Кумарис» никакое окончательное освобождение, благодаря которому мог бы быть прерван цикл перерождений, считается невозможным и ненужным.

«Раджа Йога», созданная Брахмой, позволяет «совершать такую карму, которая «постоянно приносила бы... большую прибыль, доход, крупное состояние, ждущее... в будущем». Это дает гарантию, «что в моих будущих рождениях будут чистота, здоровье, богатство и счастье»[542].

По признанию самих брахминов, «Раджа Йога» Брахмы не есть древняя йогическая дисциплина: «Название «Раджа Йога» используется давно, в течение многих веков, хотя само учение появилось совсем недавно, оказавшись абсолютно новым по своему содержанию»[543]. Практикуемая в «Брахма Кумарис» «Раджа Йога» отличается от классической раджа-йоги отсутствием телесных упражнений и контроля дыхания. Ее конечная цель — несамадхи, а «настройка интеллекта» на «общение со Всевышним». Брахмины утверждают, что «Раджа Йога» — это «высшая и самая легкая из йог. Ею безо всякого труда может заниматься любой от крестьянина до короля»[544]. Она представляет собой медитацию в сочетании с приемами самовнушения.

Медитация «Брахма Кумарис», которая «сладка и приятна», состоит из двух этапов. На первом этапе она заключается в концентрации на «третьем глазе», который находится в центре лба. Здесь, по мнению Брахмы, располагается душа — источник и бесконечно малая точка света. Задача этого этапа медитации — самоотождествление с душой и замещение телесного самосознания духовным. На втором этапе душа должна освободиться от тела, совершить путешествие в «Мир Отца», предстать там перед ним, наполниться исходящим от него чистым светом и, возвратившись обратно в тело, стараться сохранить духовное самосознание для того, чтобы преодолеть дурную карму и остаться чистой. «Полетав», нужно распространять «вибрации света на этот физический мир», а также «использовать свою свободу, свежесть мысли, энергию и энтузиазм для построения нового мира, золотого века человечества»[545].

Такая медитация может быть названа настоящей религией человека. Именно она способна положить конец религиозным и социальным распрям и привести к чувству единства всего человечества... Медитация, о которой говорилось выше, является подлинным спасением от всех социальных и духовных бед как для Востока, так и для Запада. Это и есть практическая и универсальная религия. Поэтому значение йоги в ее истинном смысле и необходимость обучения ей по всему миру вряд ли можно переоценить[546].

Цель «Раджа Йоги» — «единение с Высшим Отцом». Все время разбирать, какие действия производят «чистую» карму, а какие нет, невозможно, — учит Баба. Единственный способ оплатить кармические счета и накопить кармический капитал — это постоянно медитировать на себе как точке света и ощущать «единение со Всевышним». Любые действия, совершенные в «сознании себя» (и тем более в «Божественном сознании»), дают только «чистую» карму.

В «Раджа Йоге» для медитации часто используется образ точки золотисто-красного света, а также «мысли для медитации» («Я, душа, — искорка света... крошечная точка энергии... Я открыл двери своей темницы...» и т.п.). Единственная мантра «Брахма Кумарис» — «Ом шанти», что в изъяснениии «Мурли» означает «Я — спокойная душа»[547]. Она используется не только для медитации, но и при приветствии или расставании, а также в начале и в конце вся кой речи.

Для того, чтобы постоянно находиться в контакте с Бабом, необходимо «с восторгом» следовать определенному «почасовому плану» (он включает время с 3 до 22 часов), и 5 минут из каждого часа предписывается отдавать медитации на определенные темы и размышления[548]. Существует «График контроля» из 50 пунктов, с которым должны сверяться «студентки». Вот один из контрольных вопросов: «Люблю ли я Баба во всех отношениях: как Отца, Учителя, Сат-гуру, друга, руководителя, дядю, невесту, ребенка, сопровождающего, любящего, возлюбленного, супругам судью?»[549]

Космология «Брахма Кумарис» говорит о существовании трех миров. Первый — это наш телесный мир. За ним находится тонкий (также астральный, или ангельский) мир света. В этом мире хотя и нет звука, но существуют мысль, движение и действие.

Дальше располагается еще один мир, который можно воспринимать только с помощью «метафизических свойств души, ума и интеллекта... Это область шестого элемента, золотисто-красного божественного света, называемого «Брахм»». В этом мире нет ни звука, ни движения.

«Душа обитает здесь в пассивном состоянии, мысли и стремления — в спящей форме, как у семени. Душа отделена от тела. Она существует в своей изначальной форме, самосветящаяся искорка энергии... Какое-то время после освобождения все души живут здесь со Всевышним. Это — Дом всех душ»[550], «мир постоянного, вечного света, мир полной тишины и покоя. Это — страна Нирваны, страна освобождения. Это... мир, откуда приходят все души... Это также Дом Всевышнего Отца, Шивы Бабы»[551].

С помощью медитации «Раджа Йоги» брахмины путешествуют в этот «дом отдыха», откуда возвращаются в «Телесный Мир» «отдохнувшие и освеженные путешествием», готовые к строительству светлого будущего.

Моя цель — стать божеством»

Приходящему впервые на «университетские» занятия обещают, что он сможет «стать хозяином своего собственного ума, управлять своей личностью и, конечно, стать хозяином своего материального костюма — тела»[552]. «Чтобы создать себе прекрасное эго, избавьтесь от всех привязанностей»[553] — призывают его. От вступающего в секту требуют осознания того, что буквально все его действия в прошлом были «грешными». Понятно, что непогрешимой истиной считается учение Брахмы. «Сомнения подобны раковой опухоли, — внушают «студенткам», — если их не рассеять вовремя, они будут разрастаться»[554].

Главная добродетель, которую должна приобрести последовательница «Брахма Кумарис», — это оставаться спокойной. Для брахминок обязательно придерживаться определенного распорядка дня, вегетарианства и строгого полового воздержания (даже в браке). Последнее логично вытекает из учения Брахмы о человеке. К телу следует относиться с отвращением:

Любить тело, внутри которого находятся микробы и бактерии, слизь и испражнения, — это значит подражать мухе, липнущей к падали. Наши тела рождены похотью, и в этом отношении они низкопробны по сравнению стелами божеств, они подвержены постоянной деградации. Насколько бы красивой ни была кожа, за ее тонкой оболочкой, в этой массе плоти, которая остается живой и действующей лишь короткое время, кроется множество грязных и низменных веществ, поэтому глупо считать кожу настолько красивой, чтобы становиться ее рабом[555].

Чтобы отразить атаки похоти, йогу нужно развить привычку, думая о теле, видеть его неприятные стороны — нечистоту, подверженность болезням, смерти и распаду. Тело следует терпеть лишь как необходимость[556]...

Человек — только божественная душа. Баба говорит: «Забудьтесь, опьяненные воспоминанием о том, чем вы становитесь (божеством — А.Д.)»[557]. Некоторые бывшие последовательницы «Брахма Кумарис» как раз и считают «Раджа Йогу» средством ухода от реальной жизни, «наркотиком, который всегда с собой».

Занятия в «Брахма Кумарис» проводятся дважды в день, по полтора часа, в больших группах (в среднем по 300 человек, если говорить о крупных филиалах). В идеале каждая сектантка должна проходить обучение и упражняться в йоге в течение четырех лет, а затем вести миссионерскую работу. В знак своей чистоты учителя и «студентки» носят одежды белого цвета и специальные значки, указывающие на принадлежность к секте; залы, в которых проводятся занятия, также драпируются в белый цвет[558], вовремя занятий играет медитативная музыка и раздается прасад, посвященный Брахме Бабе. Там, где проходят занятия, вешается его портрет, перед которым ставятся живые цветы, горит красный светильник и воскуряются благовония.

Благотворительность в секте понимается также, как и в МОСК: истинным проявлением милосердия считается не реальная помощь нуждающимся, а пропаганда собственного учения[559].

Приведем отрывки из рассказа православной москвички Елены, бывшей последовательницы «Брахма Кумарис», хорошо отражающего происходящее в этой секте. Она в 1990 году прочла рекламное объявление «Духовного Университета» и, переживая тогда период депрессии, решила пойти по указанному адресу:

Передо мной сидели люди, которые могли себя великолепно контролировать, они прекрасно выглядели, хорошо держались — я ими просто любовалась. <...>

Занятия проходили в подвале какой-то поликлиники на окраине Москвы. Ездить приходилось очень далеко. С самого начала гуру (т.е. учителя) поставили условие: ходить два раза в день — утром и вечером. К чему это приводило, обнаружилось позже: люди постепенно отрывались от работы, некоторые уходили из семьи. <...>

Знания, полученные некогда Брахмой, нам преподносились определенными порциями. <...> Говорили они нам все это по-английски, при этом был переводчик. Мантры собравшиеся произносили про себя — все остальное делал гипноз. Почему я говорю про гипноз? Я в то время еще не изучала английский, но уже до того, как переводчик переводил, я понимала, о чем идет речь. Меня это изумляло. Мы сидели, отключенные от домашних забот, в полнейшем расслаблении. <...>

Поскольку я приезжала каждый день к семи утра, то за такое рвение меня включили в небольшую доверительную группу. Занятия проводились у гуру дома. Мурли, медитация, снова мурли, опять медитация. Гуру заставляли ходить к ним постоянно. Целые занятия порой посвящались тому, как сердится Брахма Баба (то есть «Отец») за то, что кто-то пропустил одно занятие. Чем не тоталитарная секта? <...>

Нам внушали, что мы — избранные. Остальные — шудры, то есть из низшей касты, им даже помогать не следует, так как у этих шудр такая карма. Я не относилась к шудрам, и однажды мне благосклонно позволили поколоть орешки для их идоложертвенной трапезы. На занятиях существовал ритуал, нечто вроде бескровной жертвы. Гуру раздавали вкусные индийские сладости, посвящая их Брахме Бабе. <...> На трапезе каждый из нас подходил к жрицам, сидящим в центре. Они держали в руках чашу, долго смотрели прямо в глаза каждому. <...> И давали сладости. Все счастливые отходили. <…>

Я упорно посещала занятия, все время все записывала. Все мне казалось интересным, да и мне все были рады. Правда, со временем выявилась фальшь в их радости. Любовь у них сродни той, которая является результатом хорошего воспитания, — душевных, искренних отношений не было. Каждый занимался только собой, своим самосовершенствованием. «Я — мерцающая звезда... Я вечен и бессмертен. Я — точка сознательного, бестелесного света», — долбили мы.

Мурли регламентировали всё. <...> Под божеством подразумевался основатель секты, и собравшиеся должны были молиться на него. Мы все время взывали к нему: «Баба, помоги, услышь». <…>

После постоянных медитаций я... жила какими-то образами. Ты сидишь, а перед тобой проходят целые сюжеты. Возможно, это были галлюцинации. Я побывала в своих полетах на Гималаях, на дне моря. Это не было фантазиями, я там находилась, как наяву. Однажды я в подробностях пережила свое рождение в конкретных, зримых ощущениях. Я почувствовала себя в лоне своей матери, где мне было так хорошо. Я пережила невероятную радость в момент рождения. Все эти полеты происходили под руководством жриц. <…>

В вашем будущем перевоплощении, объясняли они нам, вы так же родитесь, у тех же родителей. И снова придете к нам. Так установлено божеством. <...>

...К нам на занятия приходили семейные пары. Им внушалось, что они должны жить, как брат и сестра, а лучше им вообще развестись. Особую неприязнь у гуру вызывали дети. Женщины в белых саванах убеждали нас, что они не нужны. Когда мы спрашивали, а как же потомство, как же продолжение рода, — нам отвечали: «...Ведя целомудренную жизнь, лишенную похоти... йог по-своему помогает остановить прирост населения». <…>

Нам предписывалось быть всегда в хорошем настроении, всегда улыбаться и при этом помнить, что мы — это мы, а другие люди — это другие. Мы — точки света, почти боги, остальные не идут ни в какое сравнение с нами. Сказано в мурли: «Сегодняшний мир подобен огромному Лесу, населенному ядовитыми, как змеи, людьми. Они предаются злобе и низким страстям, грызут своими клыками всех, с кем соприкасаются. В них можно найти все обезьяньи пороки». <...>

Некоторые из наших слушателей, накопив деньги, выезжали в университет в Индию. Он располагался в каких-то сказочных дворцах, в прекрасной «райской» местности, жили в нем с комфортом все, кроме русских. По сравнению с более богатыми паломниками из других стран мы были жалкие шудры. Одна из женщин рассказала такой случай. После занятий от жары ей стало плохо, она упала в обморок прямо на дорожке. Белые жрицы проходили мимо нее в полном равнодушии. Никто не дал ей ни лекарств, ни даже воды. Только одна из сердобольных русских путешественниц обратила на нее внимание. <...>

Одна из жриц, Сутха, всякий раз огорчалась, когда я подходила и задавала ей какие-то вопросы, смущавшие меня. Как же я могла такое не знать? Почему я об этом спрашиваю? Особенно ее раздражало, когда я задавала вопросы о детях. Или о жалости к другим людям. Мы не должны испытывать жалости ни к кому, убеждала она. Говорилось об этом, правда, не прямо. На занятиях гуру твердили: мы должны любить, но издалека. Потому что каждый человек обладает собственной кармой, и он должен сам за нее отвечать. Если мы подключаемся своим состраданием к другому человеку, то мы берем на себя часть его кармы, то есть часть грехов. Значит, тем самым мы приостановим собственный разбег, начатый полет.

Появлялось... чувство собственной избранности. День изо дня формировалось брезгливое отношение к окружающим. Когда я выходила с занятий в реальную жизнь, гордилась своим отличием от всех остальных людей. <...>

На многие вопросы гуру старались не отвечать, мотивируя это тем, что мы еще не доросли до них. Но постепенно открывали новые и новые знания. <...>

Ожидался приезд в Москву Чикритхари — она курирует все центры «Брахмы Кумарис» на территории стран СНГ. У наших гуру случилась какая-то накладка с приемом. Свои «проколы» они попытались свалить на нас. Досталось, в частности, и мне. При этом они грубо лгали, что это я виновата в каких-то их недоработках. Для меня это было такой травмой! <…>

Понемногу я начала отходить от секты. Толчком послужила та мелкая клевета, которую обрушили на меня. <...>

Буквально на следующий день после того случая дома я почувствовала страшную головную боль, казалось, вот-вот умру. Чтобы хоть чем-то отвлечь голову, решила заняться работой по дому. Но вдруг боль прекратилась. И тут же раздался телефонный звонок. Одна из учениц, приближенных к гуру, объявила: «У тебя сейчас должна была пройти головная боль, потому что о тебе медитировали». Получалось, что это они «нагнали» на меня боль, а потом решили показать, что шутки с ними чреваты. Проучить меня решили? Показали, какие они сильные, но при этом и великодушные. <…>

Некоторые люди, порывающие с сектой, уходят из нее с травмированной психикой. Известны даже случаи самоубийства. Остальные долгие годы сами травмируют окружающих своим окамененным, бесчувственным сердцем[560].

Действительно, участие в «Брахма Кумарис» ведет к многочисленным конфликтам в семье, в случае если «студентка» «Брахма Кумарис» отвергает любовь родственников, считая ее ненужной привязанностью, или если следствием ежедневной, начинающейся в 4 утра медитации становится серьезное изменение личности, или в браке, поскольку последовательница Брахмы отвергает интимную жизнь как источник нечистоты.