Если человек забывает свое собственное имя, это считается в секте не более чем забавным эпизодом

Для иллюстрации вышесказанного приведем воспоминания одного молодого человека, долгое время бывшего членом внутреннего ядра ТМ.

Когда я учился в выпускном классе средней школы, туда прибыли вербовщики из «Международного университета Махариши». Нам объяснили, что «Международный университет Махариши» — это официально зарегистрированный университет в штате Айова. Нам рассказали о всех выгодах таких научно обоснованных программ, являющихся базой для новейших образовательных систем, которые практикуются в этом университете. Вначале я пошел на вводную лекцию, где хорошо одетые преподаватели трансцендентальной медитации и инструкторы рассказывали о ТМ как об IBM движения человеческого потенциала. Все казалось очень интересным: научные исследования, свидетельства очевидцев и удобные аналогии. Они говорили о личном росте, о социальных переменах, прогрессе в окружающей среде и о мире во всем мире.

Вербовщики изо всех сил старались представить ТМ не как религию, не как стиль жизни, а как философию. Мне показали перспективу возможностей ТМ, разложив передо мной все мое будущее. Обещались дополнительные программы, продвинутые лекции, еженедельные и ежемесячные проверки результатов медитации, специальные курсы для тех, кто проживает на территории университета, в том числе курс «Наука Созидательного разума», затем образование в «Международном университете Махариши» и знакомство со всемирным размахом движения. Все это в конце концов и привело меня в «Международный университет Махариши».

Я клюнул на приманку и начал изучать ТМ. Мне было всего 17 лет. Я получил свою мантру и пошел на дополнительную лекцию, а потом начал ходить на еженедельные проверки результатов медитации, на продвинутые лекции и каждые 10 дней подвергался особой проверке. Я видел спокойные улыбающиеся лица моих учителей и вскоре тоже ощутил просветление.

Затем последовал курс, во время которого я должен был жить на территории организации. Медитации, проходившие два раза в день, были заменены «округлением» — процессом более частых медитаций. Это особая техника дыхания, йогических позиций и просмотр видеороликов о Махариши. Чтобы обеспечить непрекращающееся внимание к учению Махариши для всех, кто проходил этот курс, нам было приказано никогда не оставаться в одиночестве. Каждому был назначен «приятель», который ходил с тобой повсюду, ни на секунду не оставляя тебя одного. Нам было велено не читать газет, не смотреть TV, не слушать радио и никому не звонить по телефону — таким образом мы должны были получить от этого курса максимальную пользу.

Одна из самых фундаментальных концепций курса называлась «выпуском стресса» (на языке ТМ это называлось «отстрессованием»). По мере прохождения курса мы должны были «выпускать стресс», который, как нам объяснили, был чем то вроде тучи, затрудняющей и обволакивающей мыслительный процесс и ведущей к сомнениям относительно учения Махариши и движения ТМ. Мы должны были «выпускать стресс за эту и за прошлые жизни[478]. Если мы занимались «отстрессованием», то у нас уже не возникало сомнений относительно учения ТМ, и наши «приятели», которые были для нас назначены, должны были нам постоянно напоминать, что если у нас появляются сомнения, то мы должны сразу же вновь прибегнуть к «отстрессованию».

Во время моего первого «округления» я испытывал эйфорию, которая прерывалась периодами диссоциации, деперсонализации, смешения всего, раздражительности и провалами в памяти. Лекции, на которых превозносились достоинства такой круглосуточной медитации для личного возрастания, были дополнены разговорами о важности повышения членства в движении ТМ для спасения всего мира.

Одна преподавательница, по имени Мэри, про которую говорили, что она уже достигла просветления, была сестрой голливудской звезды. Мэри действовала в роли вербовщика для «Университета Махариши», изо всех сил превознося его достоинства как учебного заведения, которое дает самое лучшее в мире образование, и как университета, из которого выходят личности, использующие свой потенциал на все 100 процентов. Если ты окончишь университет, ты будешь таким же просвещенным человеком, как и Махариши, — говорила она. Мэри рассказывала душещипательные истории о том времени, которое она провела с Махариши в Индии. Она говорила о замечательных качествах, которые он воплощал в своей жизни: о доброте, любви, бесконечной заботе о мире во всем мире и возможности всегда предпринимать правильные действия.

Движение научило меня, что настоящий просвещенный человек никогда не допускает в свой мозг критических мыслей. Он живет в единой струе с бесконечным всемирным сознанием. Просвещенный человек не делает ошибок, все его желания автоматически исполняются.

По мере того как мое пристрастие к движению росло и укреплялось, я начал удаляться от своей семьи и ее обычаев. Прекратил ходить на богослужения, больше не бывал на семейных праздниках, стал вегетарианцем, перестал носить джинсы. Мои родители хотели, чтобы я поехал в университет во Флориду, но я отказался и поехал в «Международный университет Махариши».

Цель «Международного университета Махариши — научить студента, что все теории Махариши связаны со всем на свете через «науку Созидательного Разума» (наука жизни по Махариши). В университете любая дисциплина преподается через свет науки Созидательного Разума. Курсы называются так: «Математика и наука Созидательного Разума», «Музыка и наука Созидательного Разума», «Бухгалтерский учет и наука Созидательного Разума», «Психология и наука Созидательного Разума», «Абсолютная теория правления Махариши», «Абсолютная теория защиты Махариши», «Абсолютная теория сельского хозяйства Махариши» и т.д.

«Университет Махариши» устроен по блоковой системе: студенты одновременно изучают только один предмет, что может длиться от одной недели до одного месяца. Академические курсы дополняются месячными курсами круглосуточной медитации. Система постоянно сопровождающих каждого студента «приятелей» исполняется очень строго. У нас была униформа, которую нужно было носить обязательно, специальная диета, строгий распорядок дня. За нашим поведением очень тщательно наблюдали инструкторы, большинство из которых были преподавателями ТМ.

По мере того как я открывал для себя все новые и новые уровни учения ТМ, моя преданность движению укреплялась. От нас требовалась абсолютная секретность. Мы носили специальные нагрудные значки определенного цвета, по которым определялся наш статус внутри движения. Титулы статусов были такие: гражданин, губернатор (правитель), служитель; они означали достигнутый нами уровень познания доктрины. Наша верность движению проверялась еженедельно во время частных бесед.

В 1976 г. Махариши объявил о создании продвинутой формы медитации, которая называлась «ТМ-сидхи». С ее помощью он намеревался развить супернормальные силы в человеке — например, левитацию (умение летать) и умение делаться невидимым. Махариши руководил этим новым трехмесячным академическим курсом из Швейцарии. Курс был структурирован таким образом, чтобы обучить ТМ-сидхи всех студентов «Международного университета Махариши». Я заплатил за этот курс 1400 долларов[479], взяв ссуду в банке. Содержание и структура курса были окружены покровом тайны. Махариши очень боялся, что в университет проникнут иностранные и правительственные агенты, и все более устрожал внутреннюю систему безопасности. Стандартный продвинутый курс повышенной медитации требовал непременного присутствия «приятелей» и запрета на телевидение, радио и газеты. Когда мы записались на новый курс, то подписали еще и соглашение об отказе от разговоров с людьми противоположного пола и о пожизненном целибате.

Один из примеров паранойи Махариши был явлен в тот день, когда нас обучали технике полетов по ТМ-сидхи. Нам велели собраться в зале собраний в наших самых лучших униформах и с нагрудным значком в руке. Знакомые охранники встретили нас у двери, проверили наши удостоверения личности (они назывались «Всемирное правительство века просветления») и нагрудные значки. Когда мы прошли через первую дверь, удостоверения личности проверили еще раз, потом нам велели проверить удостоверения друг у друга. Лидер нашей группы проверил удостоверения у каждого члена группы. Потом инспектор и психолог университета еще раз проверили удостоверения личности, потом то же самое сделали администраторы курса ТМ-сидхи. Таким образом, наши удостоверения были проверены восемь раз. Чтобы исключить возможность подслушивания, была устроена очень хитрая система с наушниками. Мы провели перед фотографией покойного учителя Махариши индийские церемонии, известные как «пуджа». Потом наши удостоверения личности проверили еще раз, и только теперь началось обучение.

Мы расселись, включили видеомагнитофон и надели наушники. На экране появился Махариши. «Вы сидите на поролоновых матрацах», — сказал он. На самом деле мы сидели на стульях за партами. — «Итак, вы хотите научиться летать?» И шепотком добавил: «Отношения тела и акаши — легкость ватной пушинки». И велел повторять эту фразу через каждые 15 секунд. Махариши сказал, что так мы сможем научиться летать. После этого нас направили в летательный зал. В этой комнате пол был устлан поролоновыми матрацами. Несколько человек стали прыгать, как кролики. Те, которые остались на полу, начали думать о своих прегрешениях и нарушениях правил движения. Я подумал, что несколько раз ел воздушную кукурузу после 10 часов вечера — наверное, из-за этого я не смог взлететь.

По мере того как шло время, групповое давление на нас, чтобы мы взлетели, все усиливалось. В летательных комнатах была постоянная гипервентиляция. Бесконечные выкрики, непроизвольные трясения тела, смех, переживания выхода из тела и баллистическое подпрыгивание — как нам говорили, первая ступень полета. Это считалось академическим курсом, за это ставили академические отметки. Нас учили собираться дважды в день, чтобы практиковать двухчасовую программу медитации: дыхание, летание и чтение индуистских писаний.

Как объяснил заведующий кафедрой физики, Махариши открыл, что когда группы людей, практикующих ТМ-сидхи, начинают летать вместе, то как раз это и может привести к миру во всем мире. Махариши начал посылать группы «летунов» во все горячие точки планеты — Никарагуа, Иран, Сальвадор, чтобы остановить войны. Он сказал, что таким образом мы добьемся мира во всем мире. Такая нахрапистость Махариши и представителей движения и отсутствие любой неподцензурной информации извне еще больше укрепляли мою преданность движению. Для того чтобы манипулировать студентами и добиться 100% отсутствия прогулов с сеансов летания, в «Международном университете Махариши» широко применялся комплекс вины. Когда иранцы захватили американское посольство, моего приятеля, студента «Международного университета Махариши», который пропустил один из уроков летания, вызвали к ректору и обвинили в том, что именно из-за этого проступка иранцам удалось взять его соотечественников в заложники[480].

Я закончил «Международный университет Махариши» в 1980 году со степенью бакалавра по «межпредметным дисциплинам» и приехал в Филадельфию, чтобы работать с другими членами ТМ. Махариши теперь подчеркивал важность совместной жизни и работы всех летунов общины. ТМ-овцам было поручено формирование «идеальных деревень». Махариши говорил, что если они будут жить и летать вместе, мир будет гораздо быстрее изменяться к лучшему. Тогда наступит век просветления, тогда мы добьемся мира во всем мире.

Я помогал в создании филадельфийской «идеальной деревни». Это была небольшая община в Южной Филадельфии, которая состояла из 16 домиков. Когда я стал жить в большом городе, вдалеке от оруэлловского окружения «Международного университета Махариши», то сама жизнь создала плодородную почву для первых сомнений, которые у меня возникли. Обещанное просветление так и не наступило — мир, похоже, не изменялся, люди страдали независимо от их кармы. Личный успех, успех в бизнесе, идеальная жизнь — где все это, думал я. У меня была постоянная депрессия, я был хронически болен и чрезвычайно устал. Но как я узнал позже, это были типичные побочные эффекты медитации.

Однажды моя мать позвонила мне и высказала предположение, что именно медитация и вызывает все мои проблемы. «Может быть, тебе стоит вернуться в реальный мир?» — сказала она. Тут же в моем уме включились механизмы сопротивления, заложенные в него сектой, и подавили мои сомнения. Вот эти утверждения: отдых есть фундамент для деятельности; глубокий отдых — фундамент для успеха. ТМ сокращает болезнь, сокращает стресс, сокращает депрессию. ТМ — это основа для любого успеха, это решение всех проблем. Я повторял эту заученную фразу опять и опять. Я был настолько глубоко погружен в учение Махариши, что когда мою мать отвезли в больницу с инфарктом, я сказал ей по телефону: «Мама, у тебя есть решение всех проблем (она начинала заниматься ТМ и получила свою мантру), и если ты предпочитаешь не прибегать к этому решению, значит, ты предпочитаешь страдать. Когда ты не захочешь больше страдать, твое страдание закончится». И повесил трубку.

Осенью 1983 года моя сестра Мишель попала в другую секту с весьма скандальной репутацией, которая называлась «Международный путь». Моя семья стала планировать так называемую «интервенцию», то есть подключение «консультантов по выходу из секты» и сотрудничество с ними всех членов семьи, чтобы вытащить оттуда сестру. «Интервенция» требовала сбора всей семьи, чтобы эмоционально поддерживать Мишель. Меня попросили помочь этому процессу, и я должен был связаться с «Сетью по распознаванию культов»[481], чтобы получить информацию о «Международном пути». Я связался с двумя представителями Сети. Разговор был очень дружелюбным, но оставил меня внутренне неудовлетворенным. Они задавали вопросы о моей семье, моей сестре и обо мне самом. Когда я упомянул, что являюсь членом ТМ, они очень мягко намекнули мне, что репутация ТМ также далеко не безупречна. Я тут же резко ответил: «ТМ — это не секта, это научно доказанная программа».

«Интервенция» с моей сестрой была хорошо продумана и прошла очень гладко. Я присутствовал на всех сеансах, чтобы поддерживать сестру. Я сидел и слушал «консультанта по выходу», который рассказывал о природе группового давления, о контролировании сознания и о закамуфлированной технике гипноза. Опять у меня возникли определенные сомнения. За годы, которые я был в движении, меня готовили к тому, чтобы я не включал отрицательные мысли, но искорки независимых мыслей впервые начали появляться у меня в голове. Я увидел сущность гипноза новыми глазами — как и природу трансовых состояний. ТМ постоянно учит, что гипноз очень опасен и изучение его природы никогда не доводит до добра. Чем больше информации я получал о гипнозе, тем больше я начал открывать, что на самом деле ТМ и гипноз — одно и то же.

Новая информация не остановила мое медитирование и вовлеченность в программу сидхи, хотя я впервые начал задаваться вопросом о доброкачественности священной науки этого движения. Прошли месяцы, прежде чем я впервые позволил себе подумать о том, что могу прервать медитацию. Мой первый шаг к тому, чтобы покинуть ТМ, состоял в том, что я начал задавать всем, кому мог, вопросы о движении. Нас учили, что любые критические источники информации вне движения являются абсолютно ложными, и я начал сомневаться, кому же мне все-таки верить. Но тем не менее таким образом я положил начало движению к выздоровлению.

Мне потребовался приблизительно год, чтобы физически разорвать связи с движением. В это время я тайно искал контакты с бывшими членами, бывшими преподавателями «Международного университета Махариши», бывшими помощниками Махариши. Я был шокирован той информацией, которую они мне предоставили: о поддельных результатах научных исследований, о закулисных переводах денег, об исследованиях негативных эффектов медитации, а также о деталях личной жизни Махариши. Я хотел все больше информации, я был одержим идеей найти всю информацию, какую только можно было найти. Это было, с одной стороны, время глубокого разочарования, а с другой — время надежды, которая усугублялась чувством потери и грусти. Я знал, что если объявлю о прекращении медитации, то потеряю всех своих друзей. Я начал постепенно делать небольшие пробные шаги: как они ответят на мои вопросы? Как они могут отвечать мне стандартными штампами, неужели их цель — только остановить сам процесс задавания этих вопросов?

Я знал, как легко было отказаться от всего, что им кажется негативным, и от всех, кто были для них объявлены негативными, «потерянными в грязи». Вскоре я сделался персоной нон-грата. Друзья перестали приглашать меня на ужин, потом замолчал телефон — мне перестали звонить. Мое имя вычеркнули из списков, по которым посылали почту, мне запретили появляться в местном центре ТМ. Если бы это случилось со мной, когда я полностью верил в движение, все это, наверное, меня просто доконало бы. Но теперь это впервые дало мне возможность оказаться снаружи и выпасть из тюрьмы самоэлитизма.

Физический разрыв с движением не освободил меня от глубоких подсознательных процессов. Как я смогу обойтись в мире без поддержки природы? Как вообще люди могут действовать в этом мире без благодати богов? Сама сила медитации Махариши была необходима, чтобы жить. Как я смогу без медитации найти место для парковки машины? Как я смогу найти работу, как вообще смогу добиться чего-нибудь в этой жизни без ТМ? Как я смогу выжить?

Мой переход от жизни в ТМ к нормальной жизни был результатом сочетания факторов. Первый — это то, что я оказался вне контролируемого окружения «Международного университета Махариши», второй — то, что я случайно включился в «интервенцию» по выходу моей сестры из секты и таким образом начал немного осознавать насильственное влияние на мою личность. Потом произошел этот ужасающий момент прекращения медитации, которая до тех пор была для меня решением всех проблем.

В 1986 году я впервые оказался на семинаре для бывших членов сект на всеамериканской конференции «Сети по распознаванию культов». Я слушал речи бывших членов «настоящих» сект, которые описывали свой опыт, и обнаружил, что это и мой опыт. Я так же был предан Махариши и уверен в его истинности и подлинности, насколько бывшие муниты были преданы «преподобному» Муну. И тот, и другой лидеры во имя духовности манипулировали фактами и жизнями.

Я обнаружил, что разрыв с движением был только началом. У меня были огромные сложности с самыми обыкновенными процессами. Например, я не мог читать — у меня были глубокие провалы в памяти, мне было трудно концентрироваться, фокусировать внимание, меня преследовали непроизвольные трясения тела и диссоциации. Я боялся физических и духовных последствий за мой грех — за прекращение медитации. Учение движения полностью контролировало мои тело и ум. В «Международном университете Махариши» я глубоко воспринял то, что ТМ связана со всем на свете. Я нуждался в том, чтобы пересортировать весь духовный багаж, который был прикреплен к каждому аспекту моей жизни. В первый раз я нарушил обет молчания и согласился дать интервью репортеру. Когда я стал говорить ему о тайных учениях, меня начало жестоко трясти. Я лежал на постели, все мое тело вибрировало, голова дергалась взад и вперед. Я был в замешательстве и страшно испуган. Когда я говорил, я ловил себя на том, что непроизвольно защищаю движение. Я пытался понять свой собственный мыслительный процесс. Кем я был — духовной развалиной? Насколько я был не прав, что говорил с репортером? Буду ли я теперь гореть в аду? Я понял, что мне нужна профессиональная помощь, чтобы суметь отсортировать мое собственное интеллектуальное замешательство, чтобы выявить то вероучение движения, которое контролировало меня, и те психологические сложности, которые произошли в те годы, которые я провел медитируя.

Дальше автор рассказываете том, как ему стал помогать психиатр. А затем он пишет о том, что представляла собой диссоциация и деперсонализация.

В мире ТМ вполне нормально быть человеком с «крышей набекрень», там это вполне нейтральный термин. Там говорится, что человек находится в состоянии блаженства, когда он бесцельно бродит, дергается, трясется, из груди у него вырываются непроизвольные звуки — для них все это знаки духовного роста. Если человек забывает свое собственное имя, это считается не более чем забавным эпизодом.

Бывало, я часто начинал какое-то дело, но в процессе его забывал, что именно я делаю. Это тоже считалось вполне нормальным в мире ТМ. Желание научиться жить в «относительном мире» (то, что ТМ называет относительным миром, для нас нормальный мир) требовало от меня умения контролировать те феномены, которые я, будучи членом ТМ, искусственно развивал в себе. Через терапию я научился тому, что такие аспекты поведения — подсознательно внушенные привычки, от которых очень трудно отказаться. И чем больше я отказывался от изменяющих сознание практик ТМ, тем реже эти привычки у меня возникали. Тем не менее в период стрессов они «выпрыгивали» непроизвольно. Во всяком случае мне потребовалось много лет, чтобы развить в себе умение по первым признакам распознавать наступление этих состояний и подавлять их.

Физические упражнения помогли мне сократить эпизоды диссоциации, «уплывания», потому что я стал лучше ощущать свое тело. Всякий раз, когда я занимался физическими упражнениями, я все более ощущал свое тело как часть меня, и чем более я узнавал свое собственное физическое тело, тем быстрее распознавал то тонкое ощущение, которое предшествовало трясению, вибрации и всему прочему.

Я начал узнавать те вещи, которые перегружали меня эмоционально, отчего я «уплывал», — например, большие магазины и вообще места скопления народа. Я понял, что мне нужно привыкать к ним в небольших дозах и воспитывать в себе умение переносить большие толпы людей.

Когда я закончил курс ТМ-сидхи, обнаружилось, что я не могу читать. Я брал книгу и через несколько страниц забывал, о чем прочитал ранее. Я перечитывал первую страницу и обнаруживал, что не помню, о чем там говорилось. Тогда я перечитывал первый абзац — и опять ничего не помнил. Я ничего не мог воспринимать. Покинув ТМ, я медленно развил в себе привычку читать: я ставил рядом секундомер и каждый день немного увеличивал периоды чтения и пытался дочитать до конца хотя бы одну газетную статью в день.

Основа программы ТМ — это то, что мысли могут магическим образом материализовываться в материю. Если у вас возникает какая-то мысль, у нее есть последствия. Например, если вы хотите сегодня мексиканский ужин и если вы достаточно чисты по меркам ТМ, то он моментально перед вами возникнет. Подумайте негативно о ком-нибудь — и этот человек заболеет, пожелайте успеха в бизнесе — и он произойдет[482]. То есть в ТМ реальность определяется субъективным опытом. То, что ощущается как добро, должно быть истиной. Если объективная чувственная информация находится в конфликте с субъективными чувствами, которые созданы группой, то объективная интеллектуальная перспектива должна отвергаться и считаться ошибкой интеллекта. Когда магические силы не могут произвести результат, это считается результатом кармы человека, то есть его прошлых действий в этой и прошлой жизни.

Все эти накопленные негативные опыты жизни мешают члену ТМ воплощать свои мысли в реальность. Поэтому для моего выздоровления был необходим врач, который знал о групповых влияниях.

Известен случай, когда в одном из кружков ТМ учитель внушал членам кружка, что все, воспринимаемое ими через собственные чувства, на самом деле неправильно — в реальности происходит обратное тому, что они воспринимают. В результате одна дама попала в больницу с тяжелыми травмами из-за того, что ее забодал бык, которого она посчитала очень дружелюбной коровой и пошла ее погладить.

Я вспоминаю занятия с врачом, когда мы пытались отсортировать чувства, вызванные занятиями ТМ, и сравнивать их с действительной информацией и перспективами. Например, то, что вы нашли место для парковки, — это совсем не результат медитации, говорила мне доктор Сингер. Люди, которые не медитируют, также находят место для парковки. Успех в бизнесе — это не результат того, что вы прошли продвинутые подготовительные курсы ТМ; IBM вполне успешна в бизнесе и без всякой медитации. Постепенно я начал преодолевать привычку использовать состояния моих чувств как первоисточник для принятия решений. Я пришел к пониманию того, что разум — совсем не всегда наш враг. В процессе терапии я понял, что являюсь целостным человеком, целостной личностью и могу принимать решения как целостная личность — с моим разумом, с моим телом и моими чувствами.

Я жил вне культуры 10 лет, я не знал ничего, что произошло за это время — в музыке, в литературе, в политике. Теперь я вижу, насколько эта изоляция затруднила мои отношения с внешним миром. Я должен был вновь научиться вести обыкновенный разговор, не превращая его в процесс вербовки. Я должен был преодолевать смущение из-за того, что часто попадал впросак, не зная, о чем речь, когда люди говорили о самых тривиальных и всем известных вещах.

Дальше автор говорит о сложностях, которые возникали, когда его при устройстве на работу спрашивали, где он учился и какова его научная степень.

Если сказать, что я учился в «Международном университете Махаришии», имею степень бакалавра межпредметных дисциплин и что моя специальность — это исследование сознания как поля для всех возможностей, и если бы мне приходилось объяснять, что я изучал механизмы творения, учился летать — два часа утром и два часа вечером, чтобы спасти мир, то ни на какой работе это всерьез не восприняли бы. Поэтому мне нужно было научиться обходить это.

Покидать секту — это все равно что разводиться с женой. У меня были глубокие эмоциональные связи с движением ТМ, с Махариши и со многими членами. Семейные ценности, в которых я вырос, настолько были подавлены идеологией ТМ, что я полностью утратил их. Выздоровление от секты — это процесс, который занимает всю жизнь. С момента моей вербовки прошло 18 лет, но я по-прежнему открываю области жизни, которые были затронуты и повреждены моим пребыванием в секте[483].

Вот, собственно, и вся история с небольшими сокращениями.