Ответ раскольников: донатисты
Суть спора между нами и донатистами заключается в том, что такое Т ело Христово, то есть Церковь. Следует ли нам искать ответ в собственных словах или в словах Главы Тела, Господа Иисуса Христа?
АВГУСТИН ГИППОНСКИЙ
Недовольство новым порядком тех, кто шел по пути монашества, выражалось в затворничестве в пустыне, но были и такие, кто прямо заявлял, что церковь в целом разложилась и что истинную церковь составляют именно они. Среди тех, кто придерживался таких взглядов, самой многочисленной группой были донатисты.
Раскол, причиной которого стали донатисты, явился еще одним примером разделения церкви в вопросе о том, как надо относиться к малодушным и как следует восстанавливать их в церкви. Каждый раз после суровых гонений церкви приходилось решать, что делать с теми, кто отступил от веры, а теперь хотел вернуться в христианское сообщество. В III веке это обернулось раскольничеством Новациана в Риме, а в Северной Африке епископ Карфагенский Киприан был вынужден отстаивать свои епископские полномочия перед теми, кто требовал, чтобы порядок восстановления малодушных определяли исповедники. В IV веке особенно ожесточенные споры по вопросу о принятии в лоно церкви отступников велись в Северной Африке.
Гонения там отличались особенной жестокостью, а значит, и отступивших от церкви было много. Как и в других случаях, не все отступники вели себя одинаково малодушно. Чтобы избежать дальнейших гонений, некоторые епископы передавали властям еретические книги, давая понять, что это - христианское Писание. Другие приносили настоящие Писания и затем утверждали, что сделали это, дабы избежать кровопролития, и что тем самым они исполняли свой пастырский долг. Многие, как духовные лица, так и простые прихожане, уступали давлению властей и поклонялись языческим богам - их было так много, что, по словам некоторых авторов, в иные дни языческие храмы заполнялись до предела.
С другой стороны, многие христиане, оставаясь твердыми в вере, подвергались арестам, пыткам и даже принимали смерть. Как и раньше, тех, кто перенес заключение и пытки, называли "исповедниками", и за свою твердость в вере они пользовались огромным уважением. Во времена Ки-приана находились исповедники, часто склонявшиеся восстанавливать малодушных, не советуясь с руководством церкви. Теперь же, после обращения Константина, большинство исповедников, наоборот, требовало ужесточить политику церкви. Эти более требовательные исповедники утверждали, что малодушными были не только те, кто поклонялся языческим богам, но и те, кто сдавал властям Писание. Если даже малейшее изменение текста Писания - большой грех, заявляли исповедники, разве не больший грех отдавать Священное Писание для уничтожения? Поэтому ряд епископов и других руководители церкви получили оскорбительное прозвище "предателей", то есть тех, кто передал книги, или предал.
Так обстояли дела, когда вскоре после окончания гонений освободилось весьма влиятельное Карфагенское епископство. Выбор пал на Цецилиана. Но он был непопулярен среди приверженцев строгих взглядов, в противовес ему избравших Майорина. Эти выборы сопровождались такими интригами и недостойными уловками с обеих сторон, что каждая из них вполне справедливо называла избрание соперника незаконным. Когда вскоре после избрания вторым епископом Карфагена Майорин умер, его сторонники избрали на его место Доната из Казы Нигре, который оставался их лидером в течение почти полувека и по имени которого движение получило название "донатизм".
Естественно, раскол в Северной Африке вызвал в церкви глубокую озабоченность, ибо признать можно было только одного епископа Карфагена. Епископы Рима и ряда других крупных городов настоящим епископом Карфагена признали Цецилиана, а Майорина и Доната объявили узурпаторами. Константин, заинтересованный в укреплении единства церкви ради сохранения целостности империи, последовал примеру этих епископов и дал распоряжение своим должностным лицам в Северной Африке признавать только Цецилиана и тех, кто с ним связан. Это обернулось важными последствиями - Константин издал указы, направленные на поддержку христианства и касавшиеся, например, освобождения духовенства от налогов. В соответствии с полученными в Северной Африке указаниями, только те, кто был связан с Цецилианом, пользовались этими льготами и получали дары, которые Константин делал церкви.
В чем же заключались причины донатистского раскола? Приведенные выше факты - лишь внешняя канва того, как все начиналось. В действительности донатизм имел богословские, политические и экономические корни.
Богословским обоснованием и непосредственной причиной раскола стал вопрос об отношении к тем, кто проявил слабость во время гонений.
По утверждению донатистов, один из трех епископов, посвятивших Цецилиана в сан, был предателем, передавшим Писание властям, а значит, и его посвящение не имело силы. Цецилиан и его сторонники отвечали, что, во-первых, этот епископ не был предателем, а во-вторых, даже если бы он им был, посвящение Цецилиана в епископы все равно законно. Таким образом, речь шла не только о самом факте того, пошел ли на уступки этот конкретный епископ (и другие из окружения Цецилиана), но и о законности рукоположения или посвящения, совершенного недостойным епископом. Донатисты заявляли, что законность в данном случае определяется достоинством поведения совершающего ее епископа. Цецилиан и его сторонники отвечали, что законность таинств и других подобных церемоний не может определяться достоинством поведения того, кто их совершает, ибо тогда все христиане должны постоянно испытывать сомнения относительно действенности своего крещения или причащения. Заглянуть в душу служителя, совершающего таинство, невозможно, поэтому сомнения всегда будут.
Донатисты, со своей стороны, утверждали, что Цецилиан, чье посвящение незаконно ввиду участия в нем предателя, фактически не является епископом, - следовательно, всех рукоположенных им священников следует считать лжеслужителями, а совершаемые ими таинства - не имеющими законной силы. Более того, другие епископы, чье посвящение сомнений не вызывает, согрешили тем, что присоединились к Цецилиану и его сторонникам. Поэтому совершаемые ими таинства и рукоположения тоже не имеют силы.
В таких обстоятельствах, если какой-то сторонник Цецилиана хотел примкнуть к донатистам, требовалось повторное крещение, так как крещение, совершенное их противниками, донатисты не признавали. Цецилиан же и его последователи не крестили повторно бывших донатистов, поскольку считали, что сила крещения не зависит от того, кто его совершил.
В этом заключались главные богословские разногласия. Но если прочесть документы того времени между строк, за богословской полемикой прослеживаются и иные причины конфликта. Выясняется, например, что среди донатистов были люди, передававшие властям Писания и даже составленные ими описи предметов, которые использовались в церкви при проведении богослужений. Тем не менее донатисты вновь принимали их в свои ряды. Более того, одним из первых лидеров донатистов был некий Пурпурий, убивший двух своих племянников. Таким образом, трудно поверить, что главной причиной враждебного отношения донатистов к церкви была их забота о чистоте действий и помыслов.
Между двумя движениями очень быстро произошло социальное и географическое размежевание. Цецилиан и его последователи занимали сильные позиции в Карфагене и его окрестностях - в Проконсульской Африке. Однако западнее, в Нумидии и Мавретании, большим сочувствием пользовались донатисты. Нумидия и Мавретания были аграрными районами. Значительная часть продукции экспортировалась в Италию через Карфаген. В результате карфагеняне без особого труда и риска зарабатывали больше тех, кто фактически выращивал урожай. Кроме того, Нумидия и Мавретания были романизированы в меньшей степени, чем Карфаген и его окрестности. На многих из этих менее романизированных территориях сохранялись древний язык и древние обычаи, и в Риме и во всем, что с ним связано, видели чужеземную, несущую порабощение и гнет силу. В Карфагене же сложились в значительной степени латинизированные слои землевладельцев, торговцев и военных, и именно этим слоям торговля и другие контакты с Италией были как нельзя более выгодны. Для этих людей тесные контакты с Римом и с другими частями империи были вопросом первостепенной важности. Но в самом Карфагене и в близлежащих областях многочисленные "низы" испытывали примерно те же чувства, что и нумидийцы и мавретане.
Задолго до воцарения Константина христианство укрепилось в Нумидии, и среди низших слоев в Проконсульской Африке, и, хотя и в меньшей степени, в Мавретании. Вера этих христиан была силой, с которой не могла совладать даже империя. Одновременно христианство приняла и некоторая часть представителей романизированного населения Карфагена, что привнесло в христианскую общину противоречия, существовавшие в обществе в целом. Но в то же время обращенным, особенно принадлежавшим к знати, приходилось порывать со своим социальным окружением, благодаря чему разброд и противоречия в церкви были все же умереннее, чем можно было ожидать.
Все резко переменилось с приходом к власти Константина, когда для церкви настали мирные времена. Теперь человек мог быть одновременно добропорядочным римлянином и достойным христианином. Следуя примеру императора, романизированная знать устремилась в церковь. Христиане из богатых слоев увидели в этом положительный знак и подтверждение правильности принятого ими ранее решения, тогда как представители "низов" заговорили о разложении церкви. То, что эти неимущие христиане всегда ненавидели в Римской империи, становилось частью церкви. Вскоре сильные мира сего, заправлявшие политикой и экономикой, начали подчинять своей власти и церковные дела. Казалось очевидным, что этому надо противостоять и напоминать новообращенным из числа власть имущих, что когда они еще поклонялись языческим богам, якобы неграмотные ну-мидийцы, мавретане и другие им подобные уже знали истину.
Все это прослеживается на разных этапах противостояния. Цецилиан был избран при поддержке романизированных христиан Карфагена. Его избранию противились низшие классы Проконсульской Африки и почти все в Нумидии, как простые люди, так и духовенство. Константин, не успевший вникнуть в обсуждавшиеся вопросы, решил, что законную церковь представляет Цецилиан. Так же рассудили епископы крупных латинских городов, а затем и греческих. Донатисты, со своей стороны, охотно принимали поддержку нумидийских священников, проявивших слабость во время гонений.
Это не означает, что донатизм с самого начала был осознанно политическим движением. Ранние донатисты противостояли не империи, а "миру", хотя в их глазах многие порядки в империи были мирскими. Они неоднократно пытались убедить Константина в ошибочности его решения поддержать Цецилиана. Даже при Юлиане во второй половине IV века некоторые донатисты надеялись, что римские власти осознают свою ошибку и начнут их поддерживать.
Примерно в 340 году среди донатистов выделилась группа так называемых "циркумцеллионов" (происхождение этого названия не совсем ясно, возможно, оно означает, что они собирались в усыпальницах мучеников). Они по большей части были нумидийскими и мавретанскими крестьянами, вставшими на путь насилия. Их иногда изображают просто бандитами, прикрывавшимися религиозными мотивами, но на самом деле они были фанатично верующими людьми. По их убеждению, самой славной смертью умирали мученики, и теперь, когда гонения в прежней форме закончились, те, кто гибли в борьбе с исказителями веры, тоже становились мучениками. В отдельных случаях стремление к мученичеству достигало такой силы, что люди совершали массовые самоубийства, прыгая со скал. Можно назвать это фанатизмом, но никак не лицемерием.
Циркумцеллионы сыграли важную роль в истории раскола. Донатистские лидеры в городах пытались отмежеваться от этого радикального направления. Но иногда, когда им требовались отряды активистов, они обращались за помощью к циркумцеллионам. Недвижимое имущество и земельные владения, вдали от городов, приходилось оставлять в запустении. Богатые люди и представители имперской власти не решались отправляться в сельскую местность без усиленной охраны. Циркумцеллионы не раз появлялись у ворот укрепленных городов. Все жили в постоянной тревоге, а торговля пришла почти в полный упадок.
Римские власти ответили применением силы. Начались гонения, попытки убедить раскольников, кровавые побоища, на помощь была брошена армия. Но все было напрасно. Циркумцеллионы выражали глубокое недовольство масс, и подавить это движение империи никак не удавалось. Как мы увидим ниже, вскоре на эти земли вторглись вандалы, положившие конец римскому правлению. Но выступления продолжались и при вандалах. В VI веке эти территории были захвачены Восточной Римской империей со столицей в Константинополе. Циркумцеллионы же оставались и тогда. И только в VII веке после мусульманских завоеваний донатисты и циркум-целлионы исчезли.
В заключение отметим, что донатизм (и особенно его наиболее радикальное ответвление - Циркумцеллионы) был одним из ответов на новые условия, сложившиеся после обращения Константина. В то время как одни христиане приняли новый порядок с распростертыми объятиями, а другие уходили в пустыню, донатисты просто-напросто порвали с церковью, ставшей союзницей империи. Поднятые ими важные богословские вопросы, связанные с природой церкви и действенностью совершаемых обрядов, побудили других христиан, в частности святого Августина, заняться более детальным их рассмотрением.