Ад для епископов Испорченное Тело Христово
Не хочу оставить вас, братия, в неведении и о дарах духовных... Дары различны, но Дух один и тот же; и служения различны, а Господь один и тот же... Но каждому дается проявление Духа на пользу.
(1 Кор 12:1-7)
Терзаемый сомнениями, я начал задумываться об аде, опасаясь, что, если впаду в неверие, путь мой закончится именно там. Ад я представлял себе не как огненную пропасть, но, скорее, ближе к описанию К. С. Льюиса в «Расторжении брака» — как царство уныния и скуки, бесконечно далекое от радостей Божьих:
По таким самым улицам я бродил часами, и все время начинались сумерки, а дождь не переставал. Время словно остановилось на той минуте, когда свет горит лишь в нескольких витринах, но еще не так темно, чтобы он веселил сердце. Сумерки никак не могли сгуститься во тьму, а я не мог добраться до мало-мальски сносных кварталов.
Верующие (кроме христианских фундаменталистов), как правило, не интересуются адом; можно подумать, что в Библии о нем нет ни слова. Освещая католический секс-скандал, я часто спрашивал себя: интересно, верят ли эти люди в существование ада? Католические епископы, несомненно, верили в свою церковь и важность своей миссии — верили так, что с легкостью необыкновенной лгали, нарушали светские законы, подвергали опасности детей, чтобы защитить церковь. Их действия показывают, что они посвятили свою жизнь не Евангелию, а корпоративной системе, в которой превыше всего ставится верность и послушание начальству, а вынесение сора из избы сурово карается. Легко выглядеть святым, когда служишь мессу или навещаешь больного; куда сложнее, когда от тебя требуется настоящая жертва. Например, когда перед гобой встает выбор: передать священника-насильника в руки властей, вызвать скандал и поставить под удар свою карьеру или тихо замять дело. Мне, репортеру, не удалось найти ни одного епископа, который бы выступил против системы и защитил детей, находящихся на его попечении. Даже священников, попытавшихся бросить вызов системе, нашлось совсем немного, и большинство из них поплатились карьерами за «предательство» своих собратьев.
В Сан-Франциско я познакомился с одним из таких священников, отцом Джоном Конли. В ноябре 1997 года Конли вернулся в дом священников при церкви раньше обычного и обнаружил, что его напарник при выключенном свете борется с маленьким мальчиком. Конли (до того, как принять сан, он был федеральным прокурором) решил, что стал свидетелем сексуального преступления. Согласно материалам допросов и других юридических документов, он сообщил о случившемся чиновникам архидиоцеза Сан-Франциско и предупредил их, что намерен, как того требует закон, подать заявление гражданским властям. По словам Конли, на это один из церковников ответил: «Вы уверены, что этого хотите?»
Архидиоцез встал на защиту священника, которого Конли обвинил в изнасиловании. Вскоре Конли был выведен за штат: официальные церковные власти уверяли, что это не имело никакого отношения к его действиям. Обвиненный священник тем временем признался, что растлил нескольких мальчиков; тогда Конли подал иск против архидиоцеза Сан-Франциско и в 2002 году выиграл дело. Архиепископом Сан-Франциско в то время был Уильям Ливада, сейчас занимающий высокое положение в Ватикане.
В своих показаниях Конли рассказывал о том, как потребовал от викария кое-что передать архиепископу: «Я сказал: скажите архиепископу, чтобы он отрастил себе яйца и поступил, как мужчина!»
Свой гнев Конли объяснил так: «Я видел, что речь идет об очень серьезных вещах, о насилии над ребенком, а они просто прячут головы в песок и ничего не желают делать!»
Я спрашивал себя: если бы епископы вправду имели веру, неужели вера не дала бы им сил «отрастить яйца» и делать то, что должно, невзирая на последствия? Согласно христианским преданиям, апостолы претерпели мученическую смерть, ибо отказывались отречься от своей веры в воскресшего Иисуса как в Мессию. Для христианских апологетов это было ключевое доказательство божественности Христа: если бы апостолы не видели воскресшего Иисуса, если бы их проповедь была лживой, конечно, они не стали бы отстаивать ложь перед лицом смерти!
А католические епископы перед лицом опасности даже не для жизни, а для карьеры презрели и светские законы, и учение Христа! Даже бегло пролистав Евангелие, невозможно не заметить, сколько внимания Иисус уделяет детям и защите детей. Если Библия истинна, это означает, что многим епископам лучше было бы надеть жернова на шею и броситься в море, чем поступать так, как они поступали. Согласно Писанию, их ждет адское будущее.
Учение об аде играет в христианстве фундаментальную роль. Писание гласит, что Бог послал Своего Сына на землю умереть за наши грехи; если мы будем верить в Иисуса, то избежим ада и вечного отлучения от Бога и сможем попасть на небеса. Ад в Библии описан без прикрас. Это страшное место, где души людские целую вечность корчатся в неописуемой и нескончаемой муке. Иисус называет ад «тьмой внешней», где пылает «огнь вечный». Книга Откровение предупреждает, что грешники будут «брошены в озеро огненное». Евангелие от Матфея предлагает и звуковое сопровождение: «там будет плач и скрежет зубов». В Новом Завете ад именуется также «вечной погибелью», «чернейшей тьмой» и местом, где люди «мучатся день и ночь непрестанно».
В эпоху Средневековья и Возрождения церковь и многие верующие мыслители укрепили в умах христиан образ ада как места грозного и жуткого. Данте писал, что в седьмом круге ада «течет поток кровавый, сожигая/Тех, кто насилье ближнему нанес» [4]. Художник Иероним Босх изображал, как обнаженные души грешников пронзают копьями, как их мучают человекоподобные демоны и пожирают чудовищные птицы.
В наше время от священников нечасто приходится слышать об аде. Даже Католическая церковь, прежде охотно пропагандировавшая ад в дантовском стиле, теперь смягчила свои взгляды. В 1999 году папа Иоанн Павел II попал на первые страницы газет с заявлением, что ад следует понимать не как раскаленное подземелье, а как «состояние тех, кто сознательно и бесповоротно отлучает себя от Бога, источника всякой жизни и радости».
На евангелических кафедрах ад тоже не в почете. Зайдите на www.pastors.com — веб-сайт церкви Сэдлбэк, старший пастор которой Рик Уоррен говорит, что именно библейское учение об аде направляет его служение. Просмотрите заголовки проповедей, как бесплатных, так и доступных за деньги. Каких только тем вы здесь не встретите! Аборты, алкоголизм, амбиции, лень и любовь, природа и провидение, смех и свобода, тревога, терпение и труд... но об аде — ни слова.
Проработав полгода над освещением секс-скандала, я вместе с коллегой-журналистом Майком Энтоном написал статью о том, как воспринимают ад современные американские христиане. Начав собирать материал, я с удивлением обнаружил, что в наши дни в церкви об аде практически не говорят. 71% американцев сообщают в опросах, что верят в существование ада, однако пасторы, даже консервативные, об этом помалкивают. Многие не хотят навлекать на себя недовольство паствы — опасаются портить ей воскресное утро такой неприятной темой. Короче говоря, тема ада заморожена не по богословским, а по маркетинговым соображениям. Пасторы не желают рисковать, идя против желаний потребителя.
Роберт X. Шуллер, телепроповедник, ведущий программы «Час силы» и основатель Хрустального Собора в Гарден-Гроув, штат Калифорния, прекратил проповедовать об аде сорок лет назад. В своих книгах с завлекательными названиями типа «Все зависит от тебя!» он перешел к богословию личного успеха.
—Я совершенно не хочу, чтобы люди становились христианами из страха попасть в ад! — сказал Шуллер моему коллеге. И добавил: он не видит смысла грозить жезлом Божьим там, где можно обойтись морковкой перед носом.
Упадок концепции ада ярко отражается в изменении взглядов преподобного Билли Грэма, чьи проповеди получили известность в 40-х годах. В то время он уделял аду большое внимание и описывал его весьма недвусмысленно: речи его дышали огнем и серой и вселяли страх в сердца нераскаянных грешников. Но теперь он уже не так уверен в том, что тогда говорил.
В интервью 1991 года Грэм заявил: «Я верю, что ад — это не что иное, как отлучение от Бога. Мы отходим от Бога и переживаем адские муки как в этой жизни, так и в грядущей... Но сейчас я не чувствую себя свободным описывать ад яркими красками, как тридцать или сорок лет назад, потому что... есть ли в аду огонь — мне неизвестно».
Мы выяснили, что и традиционные деноминации в наше время предпочитают обходиться без ада. В первом катехизисе Пресвитерианской церкви США, выпущенном в 1998 году, ад упоминается всего один раз. Джордж Хансинджер, профессор Принстонской богословской семинарии и основной автор катехизиса, предпочел бы, чтобы аду в тексте было посвящено больше внимания и «о суде Божьем говорилось более ответственно». Однако комиссия по созданию документа отвергла это предложение почти единогласно.
— Это попросту малодушие: церкви не хотят поддерживать непопулярную позицию, — говорит Хансинджер.
Часто упоминают об аде лишь крайне правые проповедники, которых большинство христиан считает чокнутыми. Майк поговорил с пастором Рэем Кам-фортом: этот уроженец Новой Зеландии полагает, что ад существует, и он именно так ужасен, как рассказывает нам Новый Завет. Камфорт колесит по стране и проповедует в церквях, еще не расставшихся со старомодным представлением об аде. Он предупреждает: церкви, которые пытаются подсластить или замолчать библейское предупреждение об аде, теряют связь с реальностью. «Бог отнимет у них их дух, их силу, и они превратятся в обычные клубы по интересам», — говорит он.
Быть может, 71% американцев и верят в существование ада, однако слышать об этом не хотят, что и приводит к «богословию маркетингового отрицания». А может быть, многие из нас говорят в опросах не то, что думают на самом деле: мы не хотим выглядеть наглецами, для которых даже суд Божий нипочем.
Так или иначе, большинство из нас — не великие грешники. Грубим, глупим, иной раз мухлюем с налогами. Изнасилование, растление малолетних или укрывательство этих преступлений — не по нашей части. Глядя на множество священников, творящих злодеяния, и на епископов, которые их покрывают, я спрашивал себя: неужто они даже ада не боятся? Или, быть может, настолько оторвались от реальности, что даже не считают свои деяния грехом?
Меня, как христианина, ад всегда смущал. Слыша рассуждения проповедников о том, что неверующие,как это ни прискорбно, отправятся в ад, я чувствовал, как меня наполняет гнев. Возможно ли, чтобы я обрек кого-нибудь из своих сыновей на вечное проклятие за то, что он не захочет со мной жить? Какая же это безусловная любовь?! Я верил, что Он не приговорит моих двух братьев и сестру (они куда лучше меня, хоть и неверующие!) к мучениям даже на одну секунду — не говоря уже о целой вечности. Но я подавлял эти сомнения, говоря себе, что ад — одна из тех загадок веры, которые в этой жизни не решить. Пройдет совсем немного времени, я встречусь с Богом и узнаю, что же такое ад, попадает ли туда кто-нибудь, и если да, то кто и почему. В то время такого ответа мне хватало.
Мне думалось, что, сомневаясь в существовании ада, я проявляю слабость как христианин. Библия говорит об аде так прямо и недвусмысленно, что от ее слов трудно отмахнуться. Однако если наши пасторы в ад верят — ради всего святого, почему замалчивают эту тему на публике? Помимо всего прочего, это учение с очень серьезными последствиями. Изгнать ад с проповеднических кафедр — все равно что запретить говорить о слоне, стоящем посреди комнаты. Даже если я не хочу верить, что в комнате слон — он здесь, и не замечать его невозможно.
Мысли об аде преследовали меня. Я перескочил из евангелической церкви в пресвитерианскую конгрегацию, а оттуда — в католический приход. Однако ни разу за это время не задумывался о том, что моя душа в опасности, потому что верил в Иисуса. Иисус — мой Спаситель и мой страховой полис. Если я ошибаюсь насчет ада (он все-таки существует), но не ошибаюсь насчет Иисуса, — значит, я в безопасности. Верующие называют Иисуса Спасителем, а это означает, что он «спасает от ада». Если ада нет, этот термин бессмыслен. С тех пор как меня начали охватывать сомнения, мысль об аде — даже о самой отдаленной возможности его существования — заставляла меня удвоить свои духовные усилия.
Хоть я и сомневался в существовании ада, однако принимал идею, что зло, или Сатана, действует в мире и старается увести нас от Бога. Я верил, что по большей части он использует для этого хитрые трюки, которых мы не замечаем, пока не станет слишком поздно. Сатана подсовывает нам кокетливую сотрудницу, порождающую похотливые желания. Сатана раздувает в нас стремление отдохнуть в тропиках и заставляет влезать в долги. Сатана, играя на нашей зависти к богатому соседу, внушает нам, что жизнь не удалась. Я верил, что Сатана неустанно играет на моих слабостях, искусно манипулируя моими желаниями и страхами. К. С. Льюис писал: каждое наше действие приближает нас к Богу или от Него удаляет. Меня, оказывалось, очень легко увести от святости. Часто, оглядываясь на прожитый день, я обнаруживал себя очень далеко от Бога.
Однако, по внутренней логике христианской веры, отсутствие ада в проповедях можно объяснить по-разному. Быть может, Сатана сумел внушить пасторам и их последователям, что этой темы лучше не касаться. Быть может, Библия, хоть она и боговдохновенна, — все же человеческий документ, в который вкралось немало ошибок и заблуждений, так что ее можно трактовать свободно. А что, если и Библия, и ад — просто вымысел? Быть может, некоторые верующие в глубине души так и думают: хоть эта мысль их и страшит, однако дает им возможность игнорировать одно из важнейших библейских учений.
Двенадцать лет я черпал силы и счастье в нерушимой вере, становившейся крепче с каждым годом. Но теперь мой интерес к закулисью религиозного мира превратился в проклятие. Информацию о вере я черпал уже не из христианской литературы, не из вдохновенных проповедей, не из занятий по богословию и истории церкви, не из торжественно-прекрасных церковных служб. Начиная с католического секс-скандала, я перешел к освещению тревожных и мрачных сюжетов. Я начал заглядывать за сияющие фасады. То, что я там видел, мне не нравилось — и еще меньше нравились вопросы, неизбежно всплывавшие в голове. Зачем я снова и снова возвращался к сюжетам об испорченности и ханжестве в Теле Христовом? На этот вопрос я не мог найти ответ, пока, перечитав (в третий или четвертый раз) жизнеописание святого Франциска Ассизского, не подумал о том, что, возможно, это призвание Божье. Быть может, Господь хочет от меня, как когда-то от святого Франциска, чтобы я «восстановил церковь его». Разумеется, это не означает, что я должен совершить великие дела и стать святым: достаточно того, чтобы я, как журналист, честно рассказывал о развращенности церквей.
Эта мысль — явившаяся, как я думал, от Бога — принесла мне успокоение. Появилась какая-то точка опоры. Происходящее со мной обрело смысл.
Тело Христово страдает от болезни. Мой дар журналистских расследований поможет поставить диагноз
и призвать к исцелению. Теперь я не сомневался: таков был с самого начала замысел Господень обо мне. Быть может, я, как и святой Франциск, поначалу не понял Бога. Когда святой Франциск впервые услышал глас Божий, призывающий его восстановить церковь, вначале он понял приказ Господа буквально и принялся восстанавливать рухнувшую часовню неподалеку от своего дома. Лишь позднее Франциск понял, что Бог видит в нем церковного реформатора.
Мне казалось, что я слышу голос Бога, громкий и ясный. Но, как не раз случалось и прежде в моей карьере религиозного журналиста, все обернулось совсем не так, как я рассчитывал.
Исцелись сам