V Вселенский собор (553 г.).

Чтобы парировать предложение папы о западной "полноте" собора, формулу папы "servata aequitate" Юстиниан истолковал так, чтобы каждый из пяти патриархов представил по одинаковому количеству делегатов. Но это показное "равенство" сводилось бы к четырем пятым восточных - греческих делегатов и только к одной пятой западных - латинских. На деле представительство Запада оказывалось еще беднее. Весной съехались в Константинополь до 150 епископов греческих и только около 25 латинских - западных. He было никого даже из ближайшего Иллирика, не говоря уже о далеких Галлии и Испании. Из Африки привезены были подобранные императорской властью 8 человек.

Поэтому папа не принял Юстинианова предложения и не пошел на собор. Он заявил, что пусть собор рассуждает без латинской стороны, a папа сообщит ему к сведению и учету свое суждение и решение. Этим формальная вселенскость собора была поколеблена, a возможность достижения общего вероопределения поставлена под большое сомнение. Юстиниана и такая форма оппозиции папы не остановила. 1 мая 553 г. он известил папу через Велизария, что 5 мая собор все равно откроется, a отдельное решение от папы не будет принято.

Собор открылся в обширной зале - σεκρέτον Μέγα, связывавшей Св. Софию с патриаршими палатами, под председательством нового столичного патриарха Евтихия. Около него восседали патриархи Александрийский и Антиохийский, a также заместители патриарха Иерусалимского. Сверх этого 145 епископов и 6 покорных западных фигур из непокорной Африки.

Открылся собор слушанием обращения василевса к собору, прочитанного силенциарием. Под видом истории вопроса в этом обращении предписана не только полная программа для суждений собора, но в довольно требовательном тоне указаны и ожидаемые от него постановления, как якобы самоочевидные и не могущие вызвать никаких сомнений. За главную задачу собора выдается искоренение последних остатков несторианской ереси. И предыдущее привлечение епископата к подписке "Омологии" Юстиниана толкуется как только консультация и подготовка соборного церковного мнения к настоящему вселенскому собору. Все осудили три главы. Но так как остались еще защитники "нечестия," то и созывается настоящий собор для торжественной манифестации воли церкви. Что касается Вигилия, святейшего папы древнего Рима, то василевс проконсультировал и его, и он произнес анафему на три главы и еще заверил, что не замедлит вскоре представить собору свой окончательный ответ.

A конкретная "программа-указ" Юстиниана звучала так:

1. "Просим вас рассмотреть" все, что написано Феодором Мопсуестийским, и все, что писалось о нем. "Из этого вы узнаете, что он уже давно осужден св. отцами и за хулы вычеркнут из диптихов."
2. "Просим вас рассудить о мнении... будто не следует анафематствовать по смерти... и просим в этом случае держаться учения св. отцов, которые анафематствовали умерших в нечестии."
3. "Просим обратить внимание на то, что написано Феодоритом епископом Киррским против правой веры, против Ефесского собора, против Кирилла Александрийского и его 12 анафематизмов и что Феодоритом написано в защиту Феодора Мопсуестийского и Нестория."
4. "Просим сделать исследование о нечестивом письме Ивы к Маре Персу. И так как некоторым кажется, что оно принято Халкидонским собором... то сличить... то, что содержится в нечестивом письме, с постановлениями Халкидонского собора."

На следующий же день, 6 мая, собор решил отправить к папе во дворец Плакидии многочисленную пышную депутацию, возглавленную тремя патриархами, с приглашением пожаловать на собор. Папа сказался больным и потому просил отсрочки для принятия того или иного решения. Тогда Юстиниан приказал проделать троекратное формальное приглашение, по требованию римского права применяемое к подсудимым. На другой день к персонам патриархов к депутации присоединены были два верховных сановника (по-нашему, министра). Папа решился сказать прямо, что он не пойдет на собор, пока в него не войдет итальянский епископат.

Тогда собор решил (8 мая), невзирая на эту неудачу, перейти к очередным делам и в ряде заседаний (с IV по VIII), следуя программе Юстиниана, повторяя материалы и выводы царской "Омологии" с ее 15 анафематизмами, ко 2 июня закончил свою работу, сведя ее к 14 анафематизмам. Вот канва протокола.

Феодор Мопсуестийский - "сокровищница нечестия." Нечестивы его утверждения: "от Пресвятой Девы родился не Бог, a человек," "Бог присутствовал в человеке Иисусе при его рождении," Дева Мария - "Матерь Бога, потому что в рожденном ею человеке был Бог по благоволению," "Христос в борьбе с страстями и похотями нуждался в руководстве Духа Святого." He все мессианские места относятся ко Христу, но часть их только к иудейскому народу. Хульно говорил Феодор Мопсуестийский о книгах Иова и Песни Песней.

У Феодорита Киррского неприемлемо многое в его писаниях: а) его полемика против 12 Кирилловых анафематизмов; б) несторианские формулы "для Христа был храм в девической утробе"; "единство ипостасного, как странного и чуждого, не знаем ни из Божественного Писания, ни из отцов церкви"; в) в своей переписке Феодорит жестоко хулил св. Кирилла, приравнивая к еретикам - Арию, Евномию, Аполлинарию, называя нечуждым безумию Валентина и Маркиона; г) перечитан текст бранчливого письма по случаю смерти в 444 г. Кирилла Александрийского: "Наконец-то умер этот злой человек." Η. Η. Глубоковский в своих исследованиях о Феодорите начисто отрицает его подлинность; д) письмо 431 г. из Ефеса к Андрею Самосатскому, где вся линия поведения св. Кирилла рисуется как беззаконная: "Опять безумствует Египет против Бога, воюет с Моисеем и Аароном и слугами его... Поругано досточтимое благочестие. Над таким собором смеются египтяне и палестинцы, понтийцы и асийцы и с ними Запад. Какие смехотворцы во время язычества в комедиях так осмеивали благочестие! Какой сочинитель комедий когда-нибудь прочитает такую басню!..." е) письмо в дружеском тоне к Несторию уже после его осуждения: "Господину моему досточтимейшему и благочестивейшему и святейшему отцу епископу Несторию... С тем, что несправедливо и противозаконно учинено против твоей святыни, я не позволю себе согласиться, при содействии божественной благодати, подкрепляющей немощь души, даже и в том случае, если бы мне отсекли обе руки." Это была гордая риторика, не предвидевшая по человеческой ограниченности того, что ровно через 20 лет на Халкидонском соборе тот же Феодорит, под давлением криков уставного собора, не желавшего слушать его объяснений, вынужден был просто, без мотивов анафематствовать Нестория.

В вопросе об Иве Эдесском, бесспорно, принято, что на Халкидонском соборе лично он был оправдан, но что письмо его к Маре, объясняемое обстоятельствами времени, осуждено. Протокол записал восклицания членов собора по поводу письма: "Мы все осуждаем его! Оно чуждо собору! Кто принимает письмо, тот отвергает св. халкидонских отцов!"

После этого заседания в ход соборных дел вливается струя решений папы и окружающих его 16 епископов и 3 диаконов: Пелагия, Петра и Феофана. 14 мая Вигилий через диакона Сервусдеи известил членов бывших посольств к нему, что он свое обещание теперь выполнил, "постановление - Constitutum" coставил и готов его сообщить собору. Несторианскую доктрину папа осуждает в пяти анафематизмах. Разбирает шестьдесят цитат из Феодора Мопсуестийского и их также решительно отвергает apostolicae sententia auctoritate. Лица же Феодора Мопсуестийского папа не осуждает, следуя обычному праву церкви - не судить мертвых. Причислять Феодорита Киррского к несторианам папа отказывается. Иначе выходило бы, что некоторые члены Халкидонского собора были еретиками. Но все несторианские и евтихианские писания, хотя бы некоторые из них опубликованы под именем Феодоритовых, папа, конечно, отметает. Об Иве Эдесском папа строго держится молчания Халкидонского собора. Признавая неправильные суждения об Ефесском соборе 431 г. y Ивы, как и y Феодорита в период их ссоры со св. Кириллом, он признает Иву и Феодорита безупречными после мира 433 г., чем и объясняется молчание об этой ссоре Халкидонского собора.

В заключение Constitutum'a пaпa напоминает всему своему клиру, что таков его "приказ - ordo" и иначе учить воспрещается.

В таком спокойном тоне и сдержанных выражениях суждение папы объективно по существу совпадало с окончательным оросом всего собора. He уступало оно Юстиниану лишь в одном пункте - не одобряло посмертного отлучения самого Феодора Мопсуестийского.

Это был недостаточный для Юстиниана minimum. Очевидно, инструктированная им депутация к Вигилию, в которой был опять Велизарий, осведомившись о содержании Constitutum'a, отказалась его принять и предложила Вигилию самому послать его императору. Вигилий послал конститутум с диаконом Сервусдеи. Но и император его не принял с язвительной мотивировкой. Данный акт не нужен, ибо излишен. Мнение папы уже учтено, ибо императору оно известно и в устной и в письменной форме. (Намек на секретные обязательства Вигилия.) Известно, что папа осуждает три главы, если же паче чаяния нет, то папа противоречит сам себе и не заслуживает принятия этого всерьез.

Юстиниан, мстя Вигилию за его гордынное нежелание слиться с собором и как юрист считая достаточным для авторитета собора как вселенского наличие в портфеле собора письменного голоса папы по аналогии с томосом папы Льва Великого на IV соборе, решил на седьмом заседании собора (26 мая) вскрыть все бывшие до этой минуты формально секретными письменные мнения - обязательства папы. Дворцовый квестор предъявил собору и огласил два письма Вигилия 547 г., врученные Юстиниану и Феодоре, с обязательством осудить три главы и третье - клятвенное обязательство 15 августа 550 г. не делать ничего без соглашения с императором и, наоборот, сделать все возможное с его стороны к осуждению трех глав.

Логически из такой предпосылки мог бы быть сделан и такой вывод, что вселенское единомыслие благополучно достигнуто. Папа, как полномочный выразитель мнения всего Запада, богословствует и действует совершенно одинаково с Востоком. Но документы Вигилия оглашены не для согласия с ним, a для дезавуирования его настоящего отрицательного вотума. Юстиниан не принял его официально, но фактически знал его. Благодаря измене папы самому себе, собор не включает в свое достижение его голос, а, наоборот, исключает. Собор исполняет предложение василевса - вычеркивает имя Вигилия из диптихов. И делает оговорку, что эта мера наказания наложена на Вигилия лично, за его отказ от участия во вселенском соборе, но что император и собор не меняют из-за этого своих связей с апостолической римской кафедрой. История показала, как болезненно отозвался этот удар по самолюбию западной церкви и как долго - целых полтора столетия - она в разных частях своих противилась его признанию.

Уже после того, как собор размежевался с постановлением папы Вигилия и с его личностью, 2 июня 553 г. состоялось его последнее заседание, на котором и был принят орос, заготовленный заранее, по-видимому, патриархом Евтихием и Феодором Аскидой. A этот орос дополняется еще 14 анафематизмами, текст которых очень близок к "Ομολογία" Юстиниана, является ее повторением, с незначительной лишь переработкой.

Вот заключительная часть ороса: "...итак, мы осуждаем и анафематствуем со всеми другими еретиками, уже осужденными и отлученными на четырех первых святых соборах, и святою кафолическою и апостольскою церковью, Феодора, бывшего епископа Мопсуестийского, так же как и его нечестивые писания.

Таким же образом мы осуждаем и анафематствуем и то, что нечестиво написал Феодорит против православной веры, против 12 анафематизмов Кирилла и против собора Ефесского и, наконец, в защиту Феодора и Нестория.

Мы анафематствуем, наконец, нечестивое письмо к Персу Маре, приписываемое Иве... порицающее святую память Кирилла как еретика, как писавшего, подобно Аполлинарию, тогда как он учил православно; и - обвиняющее Ефесский собор в том, что им низложен Несторий без суда и следствия; и - защищающее Феодора и Нестория и их нечестивые учения и сочинения.

Итак, мы анафематствуем три главы, т.е. нечестивого Феодора Мопсуестийского, и его богохульные книги, и то, что нечестиво написал Феодорит, и богохульное письмо, приписываемое Иве. Мы анафематствуем их со всеми теми, кто их защищает, которые считают три главы православными, желают или будут желать покрыть их нечестие авторитетом св. отцов или Халкидонского собора."

В этом оросе отчетливо проведена линия различения лиц и их писаний. Халкидон, оправдавший лично Феодорита и Иву, защитил их и теперь. Но Феодор, Халкидоном не защищенный, подпал под анафему.

Оригенизм и Ориген.

Очень сложные и утонченные христологические споры переплетались в истории с другими богословскими спорами, которые велись не на главном пути догматического развития, не на шоссейном тракте, a как бы на параллельной проселочной дороге. Создавал эту "особность" широко распространившийся институт монашества, жившего обособленными массами. Ориген был богословским героем аскезы, и его крайние суждения о духе и плоти в стиле спиритуализма еще языческой александрийской философии влекли к себе богословствующих аскетов. Они неотрывно штудировали Оригена. И его полуязыческие гадания о начале мироздания, о предсуществовании души, о душепереселении, об апокатастасисе с увлечением переживались монахами. Наиболее авторитетными и руководящими центрами таких увлечений были палестинские монастыри Мар-Саба (т.е. св. Саввы) и Новая Лавра в Фекое (Текуа) близ Вифлеема. От этих палестинских монахов-оригенистов на соборе Константинопольского патриарха Мины в 536 г. были представителями Домициан и Феодор Аскида. Оба они в столице проявили свою богословскую интеллигентность и были назначены на выдающиеся епископские кафедры: Домициан - на Анкирскую, a Феодор Аскида - на Кесарие-Каппадокийскую. Как полезные помощники по церковному управлению, оба они даже и не были посланы на свои места, a остались в столице. Особым доверием y самого императора Юстиниана пользовался Феодор Аскида.

Аскида попал в центр власти в минуту для него исключительно неблагоприятную. Как раз в этот момент темпераментный и увлекающийся Юстиниан был настроен компетентными в церковных вопросах советниками на тο, чтобы укротить заносчивых монахов-оригенистов. В Палестине они составили богословское большинство, оказывая давление на своего епархиального начальника, епископа Иерусалимского Петра. Петр, "не мудрствуя лукаво," послал в Константинополь доклад об оригенистической болезни своих монахов.

Тут проездом из Александрии в столицу очутился и очень веский свидетель - апокрисиарий римского папы, диакон Пелагий, в скором будущем ставший папой. Совет Пелагия ускорил реакцию власти. He столько пассивного и монахолюбивого патриарха Мины, сколько самого Юстиниана. Юстиниан со страстью отдавался богословским спорам, не по отвлеченным мотивам, a пo лежащей на его плечах как властеносителя великой вселенской империи обязанности спасти ее единство. Спасти через единство кафолической веры. По мотивам этого именно имперского интереса, т.е. "чистки сепаратистской заразы на окраинах," Юстиниан так энергично вспыхнул после доклада Пелагия. И сейчас же, не откладывая, решил использовать

полностью свое право христианского василевса нажимать на иерархическую и богословскую среду, склонную поднять опасную волну безысходных и длительных споров.

Из учебников всем известно, что великий христианский ученый III в., аскет и исповедник, осужден на V Вселенском соборе. Между тем суждения об Оригене не было ни на одном заседании собора. Но вот, однако, в 11-м анафематизме 8-го заседания читаем: "Если кто не анафематствует Ария, Евномия, Македония, Аполлинария, Нестория, Евтихия и Оригена с их нечестивыми писаниями (και Οριγενην ματα των ασεβων αυτων συγγραμματων) и всех других еретиков, осужденных и анафематствованных св. кафолической и апостольской церковью и вышеуказанными четырьмя св. соборами, и всех мудрствовавших и мудрствующих подобно вышеупомянутым еретикам и до кончины пребывавших в их нечестии, - таковой да будет анафема."

Часть старых (Garnier, Walch) и новых (Vincenzi) ученых - издателей текстов полагают, что здесь имя Оригена вставлено позднее. Ибо

а) Феодор Аскида не допустил бы этого. Но, заметим мы, ведь Феодор Аскида подписал в 543 г. строгое анафематствование оригенизма Юстинианом. Этот искушенный "политик" спокойно мог подписать такой текст и в 553 г.

в) Имя Оригена отсутствует в 10-м анафематизме "Исповедания веры Юстиниана" (551г.). A этот 10-й анафематизм буквально совпадает с 11-м собора: "...если кто не анафематствует Ария, Евномия, Македония, Аполлинария, Нестория, Евтихия и подобно им мудрствующих или мудрствовавших, да будет анафема." Собор шел все время по следам подготовленных Юстинианом формул. Очевидно, высокопоставленный автор не считал здесь уместным пускать стрелу в Оригена.

c) Теории Оригена не имеют ничего общего с этой серией христологических еретиков. И Арий, и Евномий, и Аполлинарий здесь берутся по их христологической стороне. Хотя можно Оригенову христологию, исходящую совсем из других оснований, сблизить с Несторием. Но все-таки это было бы искусственно и нетождественно с христологией эпохи V Вселенского собора.

d) Среди еретиков, осуждавшихся на первых четырех вселенских соборах, никому в голову не приходило припоминать имя Оригена и осуждать его. Однако нельзя не учитывать того, что в древних рукописных материалах римского архива, может быть скопированных с оригинала, привезенного папой Вигилием (VI в.), имя Оригена есть.

e) Примечательно, что палестинские монахи-оригенисты из Новой Лавры порвали с епископами иерусалимскими как раз после подписания деяний V Вселенского собора. Анафематствование в этих деяниях так называемых трех глав не могло особенно задеть палестинских монахов.

f) Co времени V Вселенского собора всюду встречаем убеждение, что этот собор осудил Оригена и оригенизм. Легче всего это объяснялось бы тем, что в 11 -м анафематизме было упоминание имени Оригена.

Но если бы все это было и не так, то осуждение Оригена по времени и по составу лиц, его судивших, очень близко совпадает и с моментом V Вселенского собора, и с личным составом последнего. Создается впечатление, что это суждение того же состава лиц, который работал в марте и апреле данного 553 г. в качестве уже Вселенского собора.

Местные волнения палестинских монахов-оригенистов не давали покоя императору Юстиниану после того, как он в 543 г. издал строгий эдикт против Оригена, подписанный и всеми патриархами. Здесь уместно привести анафематизмы Юстиниана, заканчивавшие письмо императора к патриарху Мине с его σύνοδος ενδημούσα, чтобы увидеть:

а) насколько они иной природы в сравнении с вопросом о трех главах;

в) в чем именно церковь расходилась с Оригеном;

с) что именно могло создать для Оригена эту посмертную трагедию - быть осужденным вселенской церковью и причтенным к еретикам.

Вот как Юстиниан сформулировал доктринальную вину Оригена в письме к патриарху Мине, предлагая осудить Оригена.

I

"Если кто говорит или придерживается мнения, что человеческие души предсуществуют, будучи как бы идеями (νόας) или священными силами; что они отпали от божественного созерцания и обратились к худшему и вследствие этого лишились божественной любви и потому названы душами (ψυχας) и для наказания посланы в тела, - тот да будет анафема.

II

Если кто говорит или держится мнения, что душа Господа предсуществовала и соединилась с Богом-Словом раньше воплощения от Девы и рождения, - анафема.

III

Если кто говорит и держится мнения, что тело Господа Нашего Иисуса Христа в утробе Пресвятой Девы сначала было образовано и уже после этого соединилось с Богом-Словом, a также и душа его предсуществовала, - анафема.

IV

Если кто... что Бог-Слово уподобился всем небесным чинам, став для херувимов херувимом, для серафимов - серафимом, одним словом, уподобившись всем вышним силам, - анафема.

V

Если кто... что в воскресении тела людей воскреснут в шарообразной форме и не исповедует, что мы воскреснем прямыми (ορθιους), - анафема.

VI

Если кто... что небо, и солнце, и луна, и звезды, и превышние воды одушевлены и являются некоторыми материальными силами (υλικας δυναμεις), - анафема.

VII

Если кто... что Господь Христос будет распят в будущем веке за демонов, так же как за людей, - анафема.

VIII

Если кто говорит... что сила Божия ограничена в пространстве (πεπερασμενην) и что Бог Сам сотворил столько вещей, сколько мог объять (περιδραξασθαι), - анафема.

IX

Если кто... что наказание демонов и нечестивцев - временное и будет иметь после некоторого срока свой конец, т.е. что будет восстановление (αποκαταστασιν) демонов и нечестивых людей, - анафема.

X

Анафема и Оригену, и Адамантию (под этим именем распространялась часть писаний Оригена), высказавшему все это, с его гнусными и отверженными догмами, и всякому, мудрствующему так же или утверждающему или когда-либо дерзающему делать что-либо подобное."

Император Юстиниан, предлагая собору 543 г. под председательством патриарха Мины обсудить этот вопрос, называл палестинских монахов учениками Пифагора, Платона и Оригена. Действительно, это особый вопрос: принадлежат ли все перечисленные мнения Оригену? Но "оригенистами" они высказывались, и потому на Оригена навлекали осуждение. Подобно тому как осознанное несторианство навлекало осуждение на Феодора Мопсуестийского, отнюдь не повинного во всех крайностях несторианства. И между оригенизмом и Оригеном, надо полагать, есть различие.

Текст этого указа императора Юстиниана против Оригена был произвольно помещен издателями "Деяний соборов" (Harduin и Mansi) в собрании актов V Вселенского собора.

Неуместность такого помещения без всяких пояснений доказывается тем, что туда же, к V собору, рукописное надписание относит и другие 15 анафематизмов против Оригена, которые были открыты в конце XVII в. в Венской библиотеке. Они надписаны: " των αγίων ΡΞΕ (165) πατέρων της εν ΚΠόλει αγίας πέμπτης συνόδου κανόνες."

Hefele относит их к собору Мины 543 г. Duchesne - к предварительному собранию соборных отцов 553 г. до начала вселенского собора.

Эти 15 анафематизмов действительно (только в расширенном виде) повторяют прежние 10.

5-й анафематизм отвергает переход душ из ангельских в человеческие и демонские и наоборот.

6-й - о творении мира димиургом из готовых элементов.

9-й: Слово Божие воплотилось не в тело, одушевленное живой душой, но νους (он же y них называется нечестиво Христом) сделался органом познания в монаде - личности Христа.

10-й: Христос по воскресении принял эфирное тело (шарообразное); так же и y нас, по воскресении природа тела уничтожится.

11-й: Материя в конце исчезнет, останется один дух.

12-й: Все (в том числе и злые духи) соединятся с Логосом, и царство Христа кончится.

13-й - что нет существенного различия y тварей со Христом. Все сядут одесную Бога во главе со Христом, как было и от начала, в предсуществовании.

14-15-й: апокатастасис.

Вообще можно понять, что в параллель с монашескими увлечениями монофизитским спиритуализмом тот же спиритуализм чисто языческий (неоплатонический) извлекался некоторыми монашескими течениями и из Оригена и дополнялся ходячими сведениями из неоплатоников.

В Палестине по-прежнему цитаделью оригенистов была Новая Лавра. С 547 г. ее крайнее направление получило название "исохристы," ибо мыслили в апокатастасисе уравнение всех в состоянии, близком ко Христу.

Другие назвались "протоктистами." Их же называли "неолавригами" или "тетрадитами." Они были ближе к православным и выступали вместе с православными против "исохристов." Феодор Аскида был солидарен с крайними "исохристами." "Исохристы" провели на Иерусалимскую кафедру своего кандидата. И вообще, прибегали к приемам насилия. Юстиниан сместил кандидата "исохристов" и поставил своего православного Евстохия в 552 г., перед самым V Вселенским собором. По-видимому, в этот момент Юстиниан и поторопил собирающихся весной 553 г. отцов срочно, до открытия собора, ударить по оригенистам. Вот, может быть, в этот момент на основании прежних 10 анафематизмов Юстиниана и составлены были новые, расширенные 15 анафематизмов. Их и предложили подписать всем игуменам в Палестине. Неолавриты не подписали. Поставленный Юстинианом патриарх Евстохий истребовал военную силу, и Новая Лавра была очищена, a затем в 555 г. и заселена 120 православными монахами из монастыря Мар-Саба и других монастырей.

Отцы собора, принимавшие участие в этом осуждении оригенизма до официального открытия собора 553 г. как вселенского могли иметь психологическиеоснования ввиду еще неулегшейся смуты упомянуть среди еретиков и Оригена, как бы молчаливо приобщая бывшее до V Вселенского собора осуждение Оригена к этому собору.

И все-таки строго формально осужден был Ориген не вселенским собором.

To обстоятельство, что Запад так принципиально спорил против посмертного осуждения лиц(а не сочинений), и то обстоятельство, что во время V Вселенского собора ни папа Вигилий и ни кто другой на Западе не упоминают имени Оригена как лица спорного, говорит за то, что Ориген не был судим лично.