О спасении в православии: по делам или благодати?

Об уверенности в спасении

Спасение души — самый важный вопрос. Богословы любят по­вторять изречение Августина Блаженного: «В главном — единство, во второстепенном — свобода, а во всем — любовь». Но что де­лать, если и в главном — вопросе спасения души — нет единства? Выход один: познакомившись с догматикой разных деноминаций, отдать исключительное предпочтение Священному Писанию.

Хорошо зная точку зрения протестантов по данному вопросу, С. Кобзарь в обширных рассуждениях теперь пытается показать ее несостоятельность и убеждает протестантов принять православ­ную догматику. Ниже мы предоставим возможность читателю познакомиться с его рассуждениями, а сейчас кратко изложим доводы по этому вопросу коллеги С. Кобзаря, А. Кураева. Полу­чив философское образование, А. Кураев простую веру в Еванге­лие хочет подменить критическими рассуждениями.

Используя общепринятые выводы, что Иудея дала миру ре­лигию, Греция — философию, а Рим — право, он рисует карти­ну вселенского суда и пишет: «Трагедия человеческой истории превратилась в судебный акт, во вселенский трибунал. В этом три­бунале Бог - судья, человек — подсудимый, Христос — адвокат, дьявол — прокурор» (с. 51).

Может быть, философ и юрист согласятся с таким распределе­нием ролей, но только не христианин, знающий из Священного Писания, что «Господь, Бог человеколюбивый, милосердый» (Исх. 34, 6), исполняя предвечный план спасения, Сам «явился во пло­ти» и пришел на землю не судить мир, а спасать (Иоан. 12, 47). Апостол Павел называет это действие «великой благочестия тай­ной» (1 Тим. 3, 16). Но, очевидно, философу А. Кураеву эта тайна не открыта, и он кощунственно называет Бога шизофреником. Вот как он пишет: «Бог здесь рисуется как шизофреник, в котором борются две стороны. С одной стороны — Он хочет простить и любить, с другой — Он жаждет наказать» (с. 53).

Благочестивая душа содрогнется от такого сравнения и вряд ли захочет внимать дальнейшим философско-юридическим измыш­лениям А. Кураева, но, чтобы иметь более полное представление о его мировоззрении, мы приведем еще одно его довольно об­ширное рассуждение, в котором он, критикуя протестантских про­поведников и ставя себя на место Бога, допускает дерзость. Он пишет:, «Если юридически мыслящие богословы так озабочены сохранением «справедливости», то разве можно назвать «спра­ведливой» казнь безвинного? И разве согласуется с откровением «Бог есть любовь» такой стиль мысли? Представьте, что мне до­садили некоторые люди, я совершенно справедливо рассердился на них... в общем, грешников. Но затем я решил все-таки их про­стить. Я решил изменить свое отношение к ним и не гневаться за их безобразия и их недостойные поступки по отношению ко мне, а сказать, что я более не буду поминать им былого. И вот для того, чтобы засвидетельствовать им свое прощение, я беру своего сына, убиваю его, а затем посылаю моим обидчикам телеграмму: вот, я на вас больше не сержусь, потому что убил своего любимо­го сына. Сумасшедшая картина?» (с. 54).

Подобные «картины», скажем прямо, нам пытались нарисовать лекторы-атеисты, чтобы разрушить веру в Божье милосердие, но когда такое преподносится православным богословом, то невольно возникает вопрос: какую же он преследует цель? Апостол Павел призывает «уразуметь превосходящую разумение любовь Хри­стову» (Еф. 3, 19). Человек, не уразумевший этой любви, конечно соблазнится, но это не смущало великого Апостола. Он пишет: «А мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев — соблазн, а для Еллинов — безумие, для самих же призванных, Иудеев и Еллинов,— Христа, Божию силу и Божию премудрость; потому что не­мудрое Божие премудрее человеков, и немощное Божие сильнее человеков» (1 Кор. 1, 23—25).

«Католики и протестанты уверяют,— пишет далее А. Кураев на пятьдесят восьмой странице,- что причиной нашей греховно­сти является наше участие в грехе Адама. Греховность является уголовно наказуемым последствием греха. Грех Адама вменяется нам, как вменяется нам и праведность Христа».

Не соглашаясь с этим выводом, А. Кураев предлагает право-: славную догму. «В православной традиции,— пишет он,— препо­добный Марк Подвижник не считает людей соучастниками Ада­мова греха: „Мы наследовали по преемству не преступление, но смерть: ибо нельзя было нам, происшедшим от мертвых, быть живыми"» (с. 58—59).

Следует заметить, что, если мы наследуем смерть, то, значит, наследуем и грех: «возмездие за грех — смерть, а дар Божий — жизнь вечная во Христе Иисусе, Господе нашем» (Рим. 6, 23). Оценивший и принявший этот дар с благодарностью воспоет:

В Иисусе Бог мне не судья, Он — Друг и Пастырь мой; Он мой покров и жизнь моя, И радость, и покой.

«Для православных грех не столько вина, сколько болезнь,— излагает А. Кураев далее свою точку зрения. — Бог не наказывает человека, как судья наказывает грешника. Здесь скорее отноше­ния врача и больного. Если я пришел к дантисту с запущенным кариесом, он, конечно, меня отчитает за то, что я навредил себе, не заботился о своем здоровье».

Пример, конечно, простоватый и не отражает трагического состояния согрешившего человека. Одно дело остаться с больны­ми зубами или лишиться зуба, другое — испытать возмездие за грех, смерть. Считает или не считает православное богословие человека причастным к первородному греху, это не меняет сути дела. Человек рождается грешником.

«Кто родится чистым от нечистого? Ни один»,— говорит Иов (Иов. 14, 4). Давид подтверждает: «Вот, я в беззаконии зачат, и во грехе родила меня мать моя» (Пс. 50, 7). Нельзя легковесно разре­шить проблему греха. У Бога нет желания мстить человеку, Бог его любит как свое творение. Но Бог свят, и Его закон — «возмез­дие за грех — смерть» — неизменен. Сам себя человек никак не спасет. Добрые дела не изглаживают вины греха. Заплатить за жертву Иисуса Христа человеку тоже нечем, его сердце «лукаво и крайне испорчено» (Иер. 17, 9). Человеку свойственно грешить. Без Иисуса Христа он гибнет.

Рассказывают, на Чукотке придумали такой способ уничтоже­ния волков. Обоюдоострый нож ставят лезвием вверх и обливают кровью оленя. Волк начинает лизать замерзшую кровь, не заме­чая, что дошел до острого лезвия. Лезвие ранит язык. В жадности волк этого не замечает и начинает пить свою кровь, и пьет, пока не истечет кровью. Обессилев, хищник тут же падает.

Подобно и ненасытное желание человека грешить убивает его. Сам он не может спастись и вопиет: «Бедный я человек! кто изба­вит меня от сего тела смерти?» (Рим. 7,.24). Но, благодарение Богу, Избавитель есть! Христос Своею смертью попрал смерть. Понят­но это нам или нет, применима или нет здесь римско-философская юриспруденция, но так предсказано пророками, а значит, так и должно быть. Этому надо искренно верить. «...Как овца, веден был Он на заклание, и, как агнец пред стригущим его безгласен...— читаем мы у пророка Исайи,— за преступления народа Моего пре­терпел казнь» (Ис. 53, 7—8).

Кажется, яснее сказать и невозможно. Казнь и смерть необходимо было претерпеть Иисусу, чтобы выкупить (искупить) нас из царства смерти. «Но Господу угодно было поразить Его, и Он предал Его мучению: когда же душа Его принесет жертву умилостивления, Он узрит потомство долговечное» (Ис. 53, 10) — так через пророка Бог открывает Свой план спасения. Да уразумеет каждый, как отвратителен грех в очах святого Бога! Только великая «жерт­ва умилостивления» исполнением Божьего закона — «возмездие за грех — смерть» - спасает нас от смерти. Сначала нужно спасение от смерти, а потом — исцеление от болезни. Мертвого исцелять бес­полезно. Вот что необходимо усвоить православным, и тогда пятый стих 53-й главы Исайи приобретет для них особый смысл: «Но Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; нака­зание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились».

Всем, в отчаянии взывающим: «Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти?» — необходимо перейти от 7-й главы Послания к Римлянам к 8-й, где мы читаем: «Итак нет ныне ника­кого осуждения тем, которые во Христе Иисусе живут не по пло­ти, но по духу, потому что закон духа жизни во Христе Иисусе освободил меня от закона греха и смерти» (ст. 1—2). Нужна пере­мена сущности человека, нужно новое сердце, нужно рождение свыше от воды и Духа. Как родиться свыше? На этот вопрос мы будем отвечать позднее, а сейчас проанализируем изложение воп­роса о спасении по обширным рассуждениям Сергея Кобзаря.

Он вырос в среде баптистов, и, конечно, на его богословское мышление баптизм имел положительное влияние. Мне кажется, что, если бы он находился с теми, кто встали в проломе, который произвели атеисты и отступники в церковной ограде, то и жизнь его сложилась бы по-другому. Формализм веры и увлеченность миром в последнее время овладели даже положительными (с дог­матической точки зрения) протестантскими деноминациями: Чув­ствуется, что душа Сергея стремилась к полной отдаче Господу, но где-то преткнулась и оказалась на пути, «кажущемся прямым» (Притч. 14, 12).

Вот что С. Кобзарь пишет в своей книге: «Христос говорил о том, что не все верующие достойны Его: „Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня: и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня" (Матф. 10, 37—38). Опять явствует, что для спасения нужна не только вера во Хри­ста, как своего личного Спасителя, но и любовь ко Христу превы­ше всего, и несение креста. А сколько из нас веруют во Христа, но любят детей, свое удобное положение, репутацию или даже теле­визор на деле более, нежели Христа, и, что самое главное, даже не подозревают об этом?» (с. 87—88).

Дорогой Сергей, в братстве МСЦ ЕХБ, где прошла вся моя христианская жизнь, твое увещание вызвало бы сильный резо­нанс. Мне много раз приходилось быть на бракосочетаниях и са­мому давать наставление новобрачным. Во времена гонений (с 1961 по 1988 годы), вопреки книге Я- Н. Пейсти «Библейские основы семейной жизни», где говорится, что муж сначала принад­лежит Христу, потом семье, а потом церкви, мы невесте задавали вопрос: согласна ли она будет вступить в брак с таким избранни­ком сердца, который сначала принадлежит Христу и церкви, а потом уже жене и семье. Слава Богу, многие жены посвящали своих мужей на служение, страдания и даже на лишение свободы за Иисуса Христа. А мнение о телевидении, развращающем осо­бенно детей, у нас однозначно во всем братстве: в домах верую­щих телевизору места нет. Один брат образно назвал его сатаной с доставкой на дом.

Теперь порассуждаем об уверенности в спасении, Ранее мы уже касались этого вопроса, но необходимо еще раз вернуться к нему. Апостол Павел с полной уверенностью говорит: «...готовится мне венец правды, который даст мне Господь» и добавляет: «...и не толь­ко мне, но и всем возлюбившим явление Его» (2 Тим. 4, 8). В Посла­нии к Римлянам мы также читаем дерзновенное заявление Апосто­ла: «Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни дру­гая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем» (Рим. 8, 38—39). Свидетелем спасения яв­ляется Дух Святой, Который живет только в сердцах рожденных свыше христиан. Почему же не все верующие имеют это свидетель­ство? Потому, что не все имеют свидетеля — Духа Святого. А что же тогда? Апостол Павел однозначно говорит: «Если же кто Духа Христова не имеет, тот и не Его» (Рим. 8, 9). Сразу нужно сделать пояснение, что уверенность в спасении и невозможность потери спасения — понятия совершенно разные.

Учение о предопределении и вытекающем из него принципе невозможности потери спасения имеет глубокие исторические кор­ни. Оно фигурировало еще в гностицизме, и Августин Блаженный, только в двадцать восемь лет порвавший с манихейством (разно­видностью гностицизма), не избавился от учения о предопределе­нии. Ж- Кальвин, французский реформатор церкви, ссылаясь на Августина, разработал целую теологическую систему. Принцип не­возможности потери спасения приняли западные баптисты-каль­винисты, но нашему братству (МСЦ ЕХБ) он чужд, так как не имеет твердого основания в Слове Божьем и располагает к бес­печности и либеральному образу жизни. Мы должны признать, что православный образ мышления (невозможно при земной жизни знать о своем спасении) был заградительным барьером для уче­ния о невозможности потери спасения.

С. Кобзарь правильно приводит места из Священного Писа­ния, подтверждающие то, что можно отпасть от благодати, то есть потерять спасение (2 Тим. 4, 10; Евр. 2,1; 3: 6, 12, 14; 4, 1; 6: 4-6, 9, 12; 10, 38; 12, 4; 1 Кор. 10, 12 и др.). Но зачем смущать искренних детей Божьих своими доводами, что и мормоны, и расселисты (сви­детели Иеговы) уверены в спасении (с. 88)? Происхождение мор­монов вообще связанно со спиритизмом, а учение свидетелей Иего­вы — это воскресшая ересь Ария, утверждающая, что Христос не является Богом и Дух Святой не личность, а просто сила. Как же они могут без свидетельства Духа Святого, без Его возрождаю­щего действия иметь свидетельство спасения? Такими рассужде­ниями С. Кобзарь просто обезличивает себя.

Заявление, сделанное им на восемьдесят девятой странице: «Кстати, можете не сомневаться, мои дорогие протестанты, что если вы не прекратите упорствовать в своем отступлении и лжи, то непременно окажетесь на суде среди той группы верующих, которым Христос сказал: „Я никогда не знал вас"»,— исключает его из разряда мыслящих по Слову Божьему. Иоанн Креститель сказал о Христе: «Лопата Его в руке Его, и Он очистит гумно Свое, и соберет пшеницу Свою в житницу, а солому сожжет ог­нем неугасимым» (Матф. 3, 12). Веющая лопата в руке Самого Иисуса Христа. Кто ее доверил тебе, диакон Сергей Кобзарь? За­чем ты отправляешь в адские места верующих в Иисуса Христа? Или ты сам взял эту лопату и веешь? Взгляни критически на себя. Ведь ты всего-навсего несостоявшийся протестантский богослов и православный диакон! Зачем ты берешь на себя то, что совер­шит в свое время Сам Христос?!

Оправдывая православный принцип, что спасение будет по де­лам, а не по вере, С. Кобзарь приводит слова Христа: «„Алкал Я, и вы не дали Мне есть; жаждал, и вы не напоили Меня; был странни­ком, и не приняли Меня; был наг, и не одели Меня; болен и в темни­це, и не посетили Меня: так как вы не сделали этого одному из сих меньших, то не сделали Мне" (Матф. 25, 42—45). „Но так как вы верили в Меня — войдите в радость Господина" — так ли заканчива­ется этот разговор? Нет. „И пойдут сии в муку вечную!" Так от дел или от веры спасение? Здесь наше отношение к ближнему, наши дела становятся в прямую зависимость от нашего спасения» (с. 89). Для человека, мало сведущего в Евангелии, слова Иисуса Хрис­та, как их приводит С. Кобзарь, могут показаться подтверждающи­ми учение православных, что спасение дается не по вере, а по де­лам. Но знающий Священное Писание сразу обнаружит нечестный прием С. Кобзаря. Он сознательно из приведенного текста вы­брасывает 44-й стих: «Тогда и они скажут Ему в ответ: „Господи! когда мы видели Тебя алчущим, или жаждущим, или странником, или нагим, или больным, или в темнице, и не послужили Тебе?"» В этом стихе заключается разгадка всей притчи. Она относится ко времени пришествия Христа, когда Он придет «во славе Своей и все святые Ангелы с Ним, тогда сядет на престоле славы Своей, и соберутся пред Ним все народы» (Матф. 25, 31—32). Как уже по­яснялось, это пришествие Христа будет видно всем жителям земли. Он придет «во славе Своей». Что является славой Христа? Ка.к доб­родетельная жена является «венцом» (Притч. 12,4) и «славой мужа» (1 Кор. 11, 7), так и восхищенная Церковь будет славой Иисуса Христа. Церковь является тайной, сокрытой даже от Ангелов (1 Петр. 1,11—12; Еф. 5, 32). Но эта тайна будет открыта пред всеми (Откр. 10, 7; 19, 6—8). Восхищение же Церкви произойдет раньше, неви­димо для мира (Матф. 24, 40—41; 1 Фес. 4,15—17). Вот в этой славе, с восхищенной Церковью, и придет Спаситель судить народы. Мы уже отмечали, что православные толкователи даже в кон­це IV века не решались признать богодухновенность Откровения Иоанна Богослова, где разъяснено, что будет первое и второе воскресение, поэтому им пришлось и верующих, и неверующих представить на Божьем суде в одной общей массе. Это в корне неверно. С. Кобзарь приводит место из Священного Писания (Матф. 25, 42—45), повествующее о событии, когда Церкви уже не будет на земле. Это суд над народами, не жившими по учению Иисуса Христа, поэтому кто-то и будет спрашивать: «Господи! когда мы видели тебя алчущим или жаждущим?..» Они не знали Господа, не имели веры, не вошли в число восхищенных от земли (1 Фес.4, 15—17), поэтому они судятся по делам. Сейчас, когда Евангелие
Проповедуется всем народам, каждый человек, приняв верой благую весть и покаявшись перед Господом, может стать спасенным, ибо «праведный верою жив будет» (Рим. 1, 17).

Напомним еще раз, что суд Божий не будет всеобщим. Он будет включать в себя три этапа. Церковь не судится (Иоан.5,24). Член церкви предстанет не пред судом, а пред судилищем», чтобы дать отчет в своем уповании и получить награду (2 Кор 5, 10). Но своеобразный суд над церковью идет сейчас. В чем же его своеобразие? Член церкви должен судить сам себя. Апостол Павел пишет: «Ибо, если бы мы судили сами себя, то не были бы судимы; будучи же судимы, наказываемся от Господа, чтобы не быть осужденными с миром» (1 Кор. 11, 31—32).

Вторая стадия суда — суд над народами, о котором мы рас­суждали выше и который С. Кобзарь ошибочно представил как всеобщий суд (Матф. 25, 31-46).

Третья стадия суда — суд над грешниками после Тысячелет­него царства Христа на земле при втором воскресении мертвых (Откр. 20: 4—5; 12—15). Христос с Церковью будет судить мир (Матф. 19, 28).

На девяностой странице С. Кобзарь допускает резкое выраже­ние (А. Кураев тоже), сравнивая благодать Иисуса Христа со «все­общей индульгенцией». Разве можно небесную, Божью милость сравнить с порочным порождением разложившейся государствен­ной церкви?! За индульгенции платили большие деньги, благодать Иисуса — это подарок. За подарок не платят, за него благодарят. «Ибо благодатию вы спасены,— пишет Апостол Павел,— чрез веру, и сие не от вас, Божий дар: не от дел, чтобы никто не хвалился» (Еф. 2, 8). Конкретнее не скажешь, что спасение «не от дел», а по вере. Бог не лицеприятен. Он хочет, «чтобы все люди спаслись и достигли познания истины» (1 Тим. 2, 3—4). «Ибо явилась благо­дать Божия, спасительная для всех человеков» (Тит. 2, 11). Спа­сенными мы становимся после рождения свыше от Божьего Сло­ва (воды) и от Духа Святого (Иоан. 3, 3—6). Рожденный свыше исполняется Духом Святым, Который входит только в чистое сер­дце и производит плод в нашем духе (Гал. 5, 22—23). Сделать сер­дце чистым своими силами мы не можем. Очистить его от грехов может только Кровь Иисуса Христа. Но когда очистить? При на­шем искреннем покаянии, при исповедании грехов (1 Иоан. 1, 9). В Своей первой проповеди Иисус призывал к обязательному пока­янию: «Исполнилось время и приблизилось Царствие Божие: по­кайтесь и веруйте в Евангелие» (Марк. 1, 15). Без покаяния спасе­ния нет: «Если не покаетесь, все так же погибнете» (Лук. 13: 3, 5). Покаявшись, рожденный свыше с новым преображенным сердцем и с плодом Духа обязательно будет творить дела по вере. Это становится его искренним желанием, он просто не сможет жить недобродетельной жизнью. Если же у называющего себя христиа­нином не будет добрых дел, это значит — его вера мертвая (Иак. 2, 14—17). Добрые дела — это следствие истинной веры, они явля­ются свидетельством рождения свыше, если же дел по вере нет, то этот человек просто не рожден свыше. Не рожденный свыше может пытаться творить добро, но, как написано в 13-й главе 1-го Послания к Коринфянам, без любви пользы от добродетели нет (а любовь - плод Духа Святого в нашем духе). Спасается человек только верою, а добрые дела творит не для того, чтобы заслужить спасение, а потому что спасен. Иначе жить он и не может, и не хочет. Тогда понятными становятся слова Иакова: «Но хочешь ли знать, неосновательный человек, что вера без дел мертва? Не де­лами ли оправдался Авраам, отец наш, возложив на жертвенник Исаака, сына своего? Видишь ли, что вера содействовала делам его, и делами вера достигла совершенства? И исполнилось слово Писания: „веровал Авраам Богу, и это вменилось ему в правед­ность, и он наречен другом Божиим"» (Иак. 2, 20-23). Сколько бы добрых дел Господь ни позволил нам совершить, сколько бы заслуг мы ни имели при жизни на земле, все равно мы спасаемся только верой в Иисуса Христа. За добрые дела мы мо­жем получить награду (Дан. 12, 3), но не спасение. Награду же, конечно, получат только спасенные.

С. Кобзарь заявляет: «Спасение по вере, но не всякая вера спа­сительна». Это точно. Спасительная вера — это вера Божья, по­беждающая (Марк. 11, 23; 1 Иоан. 5, 4). А Божья вера одна. «Один Господь, одна вера, одно крещение» (Еф. 4, 5). Эта вера, безуслов­но, евангельская, потому что Христос сказал: «...покайтесь и ве­руйте в Евангелие» (Марк. 1,15). Когда не было еще ни католиков, ни православных, ученики Иисуса Христа стали называться Христианами (Д. Ап. 11, 26). Эту веру Апостол Павел называет евангельской (Фил. 1, 27).

А вот человеческих вер очень много, когда на заповедь приду­мывается новая заповедь, на правило — новое правило. Есть и бесовская вера, когда внимают «духам обольстителям и учениям бесовским» (1 Тим. 4, 1).

Без веры (конечно же, Божьей) угодить Богу невозможно (Евр. 11, 6). Божья вера ведет к Спасителю. Как утопающий, когда его извлекли из воды и привели в чувство, знает, что он спасен, точно такое же свидетельство вечного спасения имеет рожденный свыше.

Далее на этой же странице С. Кобзарь пишет: «Ни один святой никогда при жизни не был уверен, что спасется». Таких «святых» стоит просто пожалеть, как мы жалеем больного, истратив­шего на врачей много денег, но не получившего исцеления. Христос всех зовет в Свою небесную школу: «Придите ко Мне все».

Пришедшим Он предлагает: «Возьмите иго Мое на себя» Вот это иго, этот крест должны мы взять и безропотно нести, а не малень­кий крестик на позолоченной цепочке. Самое же главное в небесной школе Христос предлагает только взявшим иго: «...и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем» (Матф. 11, 28—30). Надо обратить внимание, что глагол «научитесь» употреблен в форме совершенного вида. Действие должно быть обязательно завершенным, чтобы нам не быть похожими на людей, «всегда учащихся и никогда не могущих дойти до познания истины» (2 Тим. 3, 7). Уподобляться Христу мы должны через освящение, исполняя в этом тоже Божью волю (1 Фес. 4, 3). Освящение дол­жно совершаться всю жизнь до последнего дыхания. Какого бы совершенства мы ни достигли, перед Богом мы все равно должны быть «нищими духом» (Матф. 5, 3). Даже Апостол Павел не почи­тал себя достигшим (Фил. 3, 13). «Святой да освящается еще» (Откр. 22, 11). На путь освящения может встать, конечно, только покаявшийся, рожденный свыше. В греческом оригинале понятие, которое переведено на русский язык словом «покаяться», означа­ет поворот в противоположную сторону, то есть на 180 градусов. Покаяние должно иметь завершенное действие. В сердце созре­вает решение отвернуться от греха, встать к нему спиной, а ли­цом — ко Христу. Этот поворот нужно осуществить через молит­ву покаяния один раз и навсегда. Обычно задают вопрос: а если покаявшийся согрешит? Тогда нужно конкретное исповедание со­вершенного греха. Иоанн наставляет: «Дети мои! сие пишу вам, чтобы вы не согрешали; а если бы кто согрешил, то мы имеем Ходатая пред Отцом, Иисуса Христа, Праведника» (1 Иоан. 2, 1). Когда Христос омывал ноги ученикам, то Петр сначала вос­противился, а после просил омыть его всего. Тогда Иисус сказал слова, полные духовного смысла: «...омытому нужно только ноги умыть, потому что чист весь» (Иоан. 13, 10). После омытия всех грехов Кровью Христовой при искреннем обращении у покаявше­гося появляется отвращение ко греху. Один новообращенный юно­ша о происшедшей в нем перемене сказал так: «Раньше я бегал за грехом, а теперь — грех за мной». Для победы над грехом Бог дает силу (1 Иоан. 5, 4). И все же в нашем жизненном хождении мы можем согрешать. Тогда надо конкретно попросить прощение за совершенный грех — вот символическое значение омытия ног. Если согрешит обращенный и вступивший в завет с Господом че­рез крещение, то после исповедания совершенного греха, он по­лучает прощение и остается членом церкви. Ему не надо снова давать Богу обещание доброй совести, как не нужно неполадившим между собой супругам после примирения снова идти в ЗАГС за свидетельством о браке.

Со стороны Христа для нашего спасения сделано все. А что же нужно с нашей стороны? Мы имеем свободную волю, можем или принять спасение, или отвергнуть его. Этой свободы выбора Бог нас не лишает.

Во времена господства атеизма в бывшем СССР дочь верую­щих родителей была смущена хитрым софистическим вопросом лектора: если Бог всемогущ, то может ли Он создать такой камень, который бы не смог поднять? Она засомневалась во все­могуществе Бога и ее духовное состояние резко ухудшилось. В беседе с отцом она открыла причину своего сомнения. Мудрый отец дал такой ответ: «Доченька, такой камень Бог давно создал. Он называется — свободная воля».

Нам несколько раз с разных сторон приходится освещать са­мый главней вопрос в жизни человека — спасение души. А как православные смотрят на покаяние и спасение? С. Кобзарь пишет: «Для православного покаяние есть содержанье и образ жизни, на­строение духа до конца своих дней. Сказать в общем смысле „я каялся" значит: „Я стал святой, как Христос, я отвернулся и изба­вился от всякого греха". Неужели протестанты действительно это хотят сказать? А если мы никогда не перестаем грешить, то поче­му перестаем каяться?» (с. 93).

«Церковь [православная] учит, что от первого обращения к Богу и до самой смерти — это период, данный нам Богом для покая­ния... Поэтому православие — это не просто иное догматическое учение, а иной, построенный на покаянии образ жизни» (с. 94).

Какой догматический сумбур! Мы уже пояснили, что покая­ние — это поворот в противоположную сторону. Если у православ­ного процесс покаяния совершается всю жизнь, то сколько же раз ему надо поворачиваться на 180 градусов? Если один раз повер­нулся в противоположную сторону, то второй поворот — возврат в исходное положение. Получается так: грешу и каюсь, каюсь и гре­шу, чтобы еще раз покаяться; и так всю жизнь кручусь на месте, как юла. У православных произошло смешение понятий — покая­ние и освящение. Если покаяние длится всю жизнь, то повеление Христа: «Покайтесь и веруйте в Евангелие» (Марк. 1, 15) остается неисполненным, и вступает в силу Его приговор: «Если не покае­тесь, все так же погибнете» (Лук. 13: 3, 5). Если бы женщина ро­жала младенца несколько месяцев (или еще дольше), то ни мать, ни дитя не остались бы живы. На основании Священного Писания мы можем утверждать, что рождение свыше происходит только после искреннего покаяния. А если нет покаяния, то, значит, нет и рождения свыше. Христос сказал Никодиму: «Истинно, истинно говорю тебе: если кто не родится свыше, не может увидеть Цар­ствия Божия» (Иоан. 3, 3). Как опасно остаться на точке зрения православных! Если за всю жизнь не было подлинного покаяния, то, значит, не было рождения свыше, а если человек не родился свыше, то не увидит Царствия Божия.

О бесполезности крещения младенцев мы будем рассуждать позднее, а сейчас только напомним два из семи условий для полу­чения Духа Святого. «Петр же сказал им: покайтесь, и да крестит­ся каждый из вас во имя Иисуса Христа для прощения грехов,— и получите дар Святого Духа» (Д. Ап. 2, 38). Напрашивается вывод: если нет покаяния и крещения по вере после покаяния, то нет и дара Святого Духа. «Если же кто Духа Христова не имеет, тот и не Его» (Рим. 8, 9).

На вопрос: как стать спасенным и получить дар Святого Духа, Апостол Петр в день Пятидесятницы дал предельно ясный ответ. Вместо этого С. Кобзарь предлагает: «Не менее 40 или даже 120 раз за службу и каждый день сотни раз повторять: „Господи, по­милуй". Это один из верных путей для освящения и стяжания Святого Духа» (с. 95). После всех предписаний на этой же стра­нице делается печальный, пессимистический вывод: «Итак, мы, живя на земле, не можем до конца быть уверенными, что будем спасе­ны. Бог это решает, и, может быть, Его суд будет не таким, как человеческий; может, наша вера и покаяние окажутся не истин­ными, как нам кажется. Кроме веры, по Писанию, нужно оказать­ся еще достойными Христа, а мы не знаем, отречемся ли от Него при гонениях, ведь таких случаев немало было».

Какая мрачная картина полного недоверия Богу! Этим выво­дом перечеркивается все Евангелие, благая, радостная весть о спасении. Перечеркивается 11-я глава Послания к Евреям, провоз­глашающая веру как оплот и залог спасения. А каким опасным является вывод С. Кобзаря: «Кроме веры, по Писанию, нужно ока­заться еще достойным Христа»! Да в чем же наше достоинство? Чем мы можем заслужить спасение, если вся «праведность на­ша — как запачканная одежда» (Ис. 64, 6)? Чем мы заплатим за смерть Сына Божьего?! «Он спас нас не по делам праведности, которые бы мы сотворили, а по Своей милости, банею возрожде­ния и обновления Святым Духом, Которого излил на нас обильно чрез Иисуса Христа, Спасителя нашего, чтобы, оправдавшись Его благодатию, мы по упованию соделались наследниками вечной жиз­ни» (Тит. 3, 5—7). Вот в чем наше блаженное упование, вот в чем совершенная радость спасенного благодатью! Мы хвалимся не нашими достоинствами, у нас их нет, но хвалимся Господом (1 Кор. 1, 31), Который по великой любви и милости подарил нам вечное спасение. Вот почему нам хочется любить, прославлять Его и возвещать другим о спасении, которое Он предлагает. Каким контрастом всему православному пессимизму звучит гимн:

Ликуй, ликуй спасенный!

Пусть будет славой, радостью твоей

Спаситель, вознесенный

За все твои грехи на крест скорбей.

Хочется вместе с пророком Исайей засвидетельствовать всему миру: «Радостью буду радоваться о Господе, возвеселится душа моя о Боге моем; ибо Он облек меня в ризы спасения, одеждою правды одел меня» (Ис. 61, 10). Эти светлые ризы Божьей праведности несравненно прекрасней длиннополых черных монашеских ряс самоправедности.

Христос предлагает воду жизни: «Кто жаждет, иди ко Мне и пей» (Иоан. 7, 37). Эта живая вода евангельской веры и для тебя, дорогой читатель, сделается источником, текущим в жизнь веч­ную, только поверь в Евангелие, покайся с желанием принять кре­щение по вере, и тогда сам сможешь удостовериться в Божьей благости. «Вкусите, и увидите, как благ Господь!» (Пс. 33, 9).

О проповеди в православии

В этой главе С. Кобзарь проявляет себя как апологет право­славной проповеди. Но проповедует ли православная церковь Еван­гелие так, как повелел Христос? Преподается ли там полноценная Божья истина? Апостол Павел пишет: «Все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности» (2 Тим. 3, 16). Христиане первых трех веков настолько жертвенно жизнью и смертью проповедова­ли Евангелие, что вся Римская империя узнала об Иисусе Христе. С IV века в Восточной и Западной церквах обрядовая статичная форма богослужений стала вытеснять живую евангельскую про­поведь. Конечно, и там были единичные подвижники, которые не­сли Божье Слово в народные массы, были миссионерами, но, как правило, храмовые служения с затверженными, постоянно повто­ряющимися литургиями, мессами и другими службами далеко не соответствовали повелению Христа: «Идите по всему миру и про­поведуйте Евангелие всей твари» (Марк. 16, 15). Сейчас в право­славных храмах раз в год прочитывается Евангелие, книга «От­кровение Иоанна Богослова» вообще не применяется в служении. Ветхий Завет (за исключением Псалмов) прихожанам читать не рекомендуется. Многие священники прямо говорили мирянам, что от чтения Библии можно сойти с ума. Хорошо ответил таковым Адриан Югский: «Говорят, что Библия сведет с ума. Да, сведет с греховного ума на ум Христов». Как хотелось бы, чтобы многие из православных последовали этому совету и перестали внимать священникам, не просвещенным библейской истиной.

На девяносто шестой странице С. Кобзарь пишет: «Сейчас в нашей стране, к примеру, нет такой необходимости провозглашать Евангелие на улице, так как все до одного знают, что есть Цер­ковь». Как этот вывод не соответствует словам Ф. М. Достоевско­го: «Благовествуйте народу Евангелие неустанно — гибель наро­ду без Слова Божьего»! А как же исполнятся слова Христа: «И проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселен­ной, во свидетельство всем народам: и тогда придет конец» (Матф. 24, 14)? Сколько страдальцев за веру молились, чтобы Господь послал «дождь поздний», то есть свободу проповеди Евангелия в нашей стране! Сколько узников, лишенных свободы за истину Христову, с благодарностью увидели, как открылись двери тюрем и поднялся «железный занавес»! И если кто-то, видя гибнущих грешников, посвятил себя самому благородному делу, спасению душ через евангельскую проповедь, то другие, к сожалению, рину­лись за океан, кого-то увлек комфорт и бизнес. Каждый даст отчет пред Господом. Всем ринувшимся за «синей птицей», мы мо­жем только сказать, что дело Божье все равно совершится, Еван­гелие будет проповедано, но не станут ли для кого-то пророчески­ми слова Мардохея, которые он сказал своей двоюродной сестре Есфири: «Если ты промолчишь в это время, то свобода и избавление придет для Иудеев из другого места, а ты и дом отца твоего погибнете» (Есф. 4, 14)?!

Хочется еще раз напомнить, что, по В. С. Соловьеву, есть хра­мовое, бытовое и вселенское христианство. Как мало все же все­ленских христиан, которые воздыхают: «Да приидет Царствие Твое»! Но Христос не придет, пока не будет проповедано Еванге­лие во свидетельство всем людям.

Мне вспоминается случай, когда молодые опоздали на брако­сочетание на сорок минут. Служитель наедине выговорил жениху, что он поступил очень некрасиво, заставив многих ждать. «А что я мог сделать?!»— искренне произнес жених. «Как что? Ты должен был вовремя прибыть со своей невестой»,— сказал пресвитер. «Не мог!» — «Почему же?» — «Невеста не была готова»,— опустив го­лову, ответил жених.

Наверное, поэтому Христос и медлит с пришествием, так как Церковь еще не все исполнила из завещанного небесным Женихом.

С. Кобзарь признает, что Апостолы использовали «Андреев­ский метод» проповеди, то есть передавали благую весть от сердца к сердцу, от дома к дому, но сейчас он считает этот метод ненуж­ным, так как есть телевидение, газеты, журналы, фильмы, интернет. Мы прямо хотим сказать, что все перечисленные средства информации преисполнены развращающими душу и сердце элементами. Слово Божье нас учит: «Течет ли из одного отверстия источника сладкая и горькая вода? Не может, братья мои, смоковница приносить маслины, или виноградная лоза смоквы: также и один источ­ник не может изливать соленую и сладкую воду» (Иак. 3, 11—12). С. Кобзарь утверждает, что православный храм сам по се­бе проповедует. Может быть, он и привлекает внимание людей, но прихожанам нужна проповедь, нужно Евангелие. Служение на непонятном языке не побуждает пришедшего в храм к покая­нию, да еще слушателю внушают, что он должен каяться всю жизнь, но при этом уверенности в спасении он все равно не полу­чит. Подобное может порождать только подобное. Это равносиль­но строительству прекрасных онкологических центров, которые — увы! — не излечат от рака и саркомы.

Иисус повелел ученикам: «Идите, научите все народы» (Матф. 28, 19). У Мартина Лютера это место переведено так: «Идите и сделайте все народы учениками» (Darum genet hin und machet zu Jiingen alle Volker). Забывая это повеление Иисуса, С. Кобзарь с негодованием пишет: «У человека должен быть поиск Бога, и тог­да он сможет познать и найти Его. Протестанты же часто просто навязывают, и это уже может стать метанием бисера перед свинь­ями» (с. 91). А как же тогда понимать слова Христа: «Пойди по дорогам и изгородям и убеди придти» (Лук. 14, 23)? Христос на­зван «другом мытарей и грешников», и свиньями несчастных име­новать не надо. Им-то как раз и нужно Евангелие. Свиньями и псами названы отступники и хулители (2 Петр. 2, 20—22).

Оправдывая пассивность православной церкви в распростране­нии Евангелия, С. Кобзарь аргументирует тем, что проповедь мож­но услышать в храме, да и сам храм, по его мн