Миссионерская деятельность Русской Церкви в XIV - XV вв. Стефан Пермский.

Стефан Пермский (1340-1396) занимает особое место среди русских святых, означая новые, быть может не вполне раскрытые возможности в русском православии. Он был миссионером, отдавшим свою жизнь на обращение языческого народа к Христианству. Он опровергает мнение, будто миссионерская деятельность неинтересной для православного человека. Стефан родом из Великого Устюга (Двинская земля), который из Новгородской колонии превращался в зависимую от Москвы территорию. Идея евангельской проповеди относится к отроческим годам Стефана. Он был сыном сельского дьячка. Сопровождая отца во храм, он выучился церковному пению и уставу, а так же грамоте за год. После того он сосредоточил свое внимание на языке зырянском, на котором говорило местное население. Еще в раннем детстве св. Прокопий юродивый предсказывал ему, что он будет просветителем пермяцкого народа. Под влиянием этого предсказания он переселился в Ростов и поступил в монастырь св. Григория Богослова, чтобы приготовиться к прохождению миссионерского служения. Это было время просветительной деятельности Сергия Радонежского, который скоро сделался другом Стефана. Мысль молодого аскета послужить миссионерскими трудами для Перми была всеми одобрена. Чтобы пользоваться Свящ. Писанием и творениями отцов церкви, Стефан изучил греческий язык; но он скоро понял, что успех проповеди среди зырян не будет обеспечен если он не будет знать зырянского языка. Скоро он овладел этим языком настолько, что приступил к переводу на него богослужения православной церкви. Для составления зырянской азбуки он воспользовался денежными значками зырян, которые они вырезывали на тонких четырехугольных палочках (пасы). Посетив Устюг, Стефан убедился в способности зырян усваивать новые понятия и правила жизни на их собственном языке. Он нашел себе помощников, и весь край скоро огласился словом нового учения. Стефан отправился в Москву, где получил благословение митрополита Алексия и был поставлен в пресвитеры. Вел. кн. Димитрий дал ему охранную грамоту. В 1379 г. Стефан направился в Пермь и уже не воротился в Ростов. По Северной Двине и Вычегде Стефан достиг Котласа и начал проповедовать христианское учение. Его встретили враждебно: наметали костер дров, его окутали соломой, чтобы сжечь; но никто не посмел подойти к нему с зажженною лучиною. Его кроткий вид и бесстрашие обезоружили дикарей, и они сами стали просить его проповедовать им. Везде, где бывал Стефан, он строил церкви и часовни, уничтожая языческие кумирни. Проповедь в Гале и в Усть-Выме, где им уничтожена обоготворяемая береза, грозила ему смертью, но здесь была сооружена первая в крае церковь. В 1383 г. сделан епископом края, им облагодетельствованного.

20. Нил Сорский и Иосиф Волоцкий. Нестяжатели и иосиф­ляне.

ТОЗР: Монастырский или Скитский устав Нила Сорского и трактат Иосифа Волоцкого против жидовствующих «Про­светитель» первыми русскими богословскими трудами. Парадок­сально, что первые русские богословские трактаты явились нача­лом двух диаметрально противоположных течений в православной экклезиологии, сохранившихся внутри Церкви по сей день. В XVI веке линия Волоцкого одержала верх, оста­ваясь идеологией правящих кругов дореволюционной Православной Церкви и значительной части епископата и духо­венства сегодняшнего дня. Исихастско-ниловское учение сохранилось в отда­ленных монастырях, скитах и в учении нового русского богосло­вия - от славянофилов до религиозно-богословского возрождения XX века и преемников этого учения: Свято-Сергиевской и Влади­мирской духовных академий, давших ростки в новогреческой бо­гословской школе. С внедрением и распространением иосифлянства в официальном православии связан и великий раскол XVII века и, в конце концов, порабощение Церкви секулярной империей Петра Великого. Св. Нил (1433-1508) был современником близких отно­шений между Русью и Константинополем, несмотря на односто­роннюю русскую автокефалию. Это время расцвета на Руси восточного Предренессанса. Нил происходил, по-видимому, из крестьянской семьи Майковых, сам Нил называл себя поселянином. Он получил хорошее образование, был переписчиком книг, затем провел несколько лет на Афоне. Став горячим сторонником исихазма, он проводил его традиции в русское монашество, создав свой заволжский скит исихастского типа. О личности Нила известно мало, так как в своем смирении Нил отказался составить автобиографию или изложить ее своим ученикам. Согласно православному учению, Нил считал гордыню и тщеславие в числе восьми самых главных греховных соблазнов. В завещании он требует от учеников после своей смерти выбросить его тело в пустыни, т.е. в лесной чаще, на съедение зверям и птицам, ибо это тело согрешило много перед лицом Господним и не достойно погребения. Учение Нила замечательно признанием изначальной свободы личности, поскольку Нил предлагает че­ловеку самому находить свой путь спасения, никому не отдаваться слепо. Работая над житиями, Нил занимается их исправлением по разуму. т.е. признает принцип критического анализа и предупреждает. Он выступает сто­ронником маленьких монашеских общин по три- четы­ре монаха, включая старца. Он учит внутренней или «умной» мо­литве, слезам и памяти о смерти, тренировке тела и подчинению его молитве, трезвению сердца, умению отличать хорошие книги от плохих и пустых. Он выступал против владений мо­настырских, а не церковного имущества вообще. Мо­нахи же должны ничего не иметь и питаться плодами труда свое­го, принимая подаяния лишь в крайнем случае. В его уставе мало формализованных правил и жестких требований. Еретиков покаявшихся надо принимать с любовью как братьев, а непокаявшихся увещевать и просвещать и лишь в крайнем случае изолировать в монастырях, но не казнить смертью.

Противоположным было учение Иосифа, игумена Волоколам­ского монастыря. Его устав регулирует до последней детали жизнь в монастыре: посещение богослужений,принятие пищи, соблюдение постов.

Иосиф и Нил были великими аскетами и сторонниками физического труда монахе. Иосиф трудился на самых черных работах Но если Нил говорил, что каждый человек находит свой путь к спасению, Иосиф вводит жесткие всеобщие правила. Правда, он делает исключения для иноков из бояр, не привыкших к лишениям. Такие монахи, говорит Иосиф, необходимы, ибо только епископы из аристократии могут влиять на государственную политику, только с ними будут считаться государь и бояре. А если монастырь и им бу­дет предъявлять такие же строгие требования, как к остальным монахам, то ни один боярин в монастырь не пойдет. История, к сожалению, подтвердит правоту слов Иосифа многажды, хотя бы в случае патриарха Никона, которого загрызла прежде всего бояр­ская камарилья, не желавшая мириться с властью над ними мор­довского мужика.

Проповедуя личную нищету иноков, Иосиф защищал идею мо­настырских владений:

1. богатые монастыри и богатая иерархия могут иметь вес в государстве;

2. богатый монастырь может привлекать в свою братию бояр и богачей, которые нужны Церкви по вышеуказанным при­чинам;

3. богатые монастыри смогут заниматься благотвори­тельностью и просвещением, создавать школы и богадельни.

Иосиф много уделял внимания благотворительности. В собственном монастыре он открыл приют для сирот и стариков и в голодный год кормил 700 окрестных жителей, приказывает своим монахам покупать хлеб, чтобы ни один паломник не уходил из монастыря голодным. Насельники его монастыря восстали против него, обвиняя в опустошении монастырских закромов, доведении до голода. Иосиф приказал всем молиться, появились возы с зерном и закрома наполнились. Обитель-источник помощи не только работающим на монастырских полях, но и всему окрестному населению. Просителю оказывали денежную или предметную помощь. Боярам и помещикам писал письма, советуя быть справедливыми к крестьянам, иначе крестьяне будут плохо работать. У Иосифа крайняя аскеза и общественная деятельность занимают то место, которое Нил отводит молитве. Кстати, Иосиф был учени­ком Пафнутия Боровского, который был учени­ком Сергия Радонежского. Это от Сергия он унаследовал тягу к личному смирению и физическому труду, но не жестокость по от­ношению к своим противникам. Что касается отношения к еретикам, то Нил придерживался афонской традиции. Иосиф был потомком выходцев из католической Литвы откуда он мог унаследовать упор на социальное христи­анство, стремление к активной роли Церкви в государственных делах и идею жестоких телесных кар для еретиков. Однако, пос­кольку родители его были уже русскими служилыми землевладель­цами, родство его с Западом было духовным и сведения о Западе исходили от хорватского доминиканского монаха Вениамина - переводчика с латыни у Ген­надия, архиепископа Новгородского, друга и единомышленника Иосифа. В отношении еретиков Иосифрассуждал так: если кара­ют смертью за убийство тела человеческого, то тем более следует казнить тех, кто убивает душу.

После победы иосифлян многие еретики бежали в заволжские скиты, скрываясь от преследований, т.е. к ученикам Нила Сорского. Между прочим, заволжский север лет через полтораста - двести станет центром наиболее упорных старообрядцев - беспоповцев, от которых, по мнению некоторых исследователей, произойдут хлысты, духоборцы, молокане и др.

Что касается нестяжателей - учеников Нила, то в XVI веке восторжествовавшие иосифляне обвиняли и их в ереси. Об­винение оказалось не беспочвенным: самый блестящий и творчески плодовитый из учеников Нила, Вассиан Патрикеев, тро­юродный брат великого князя Василия III и друг греческого учено­го нестяжателя преподобного Максима Грека, подпал под влияние ереси: на судебном процессе в 1531 г он про­явил себя монофизитом, утверждая божественность тела Христова от рождения, отрицая полноту человеческой природы Христа наряду с божественной.

В политических идеях стяжателей - двойственность: Иосиф является автором .теории о теократическом характере царской власти, - цари и князья - наместники Бога на земле. С другой стороны, понимая что централизованное самодержавие может привести к ликвидации монастырских вотчин, он на практике поддерживает удельных князей. Иосиф сформулировал учение о неподчинении тиранам. Развитие учение получило в писаниях учени­ка Иосифа - митрополита Московского Даниила, который подчер­кивал, что цари и князья властны только над телом, но не над ду­шой человека. Поэтому нельзя подчиняться правителю, если он приказывает убивать или делать что-либо вредное для души. Казалось, учение о свободе совести должно было исходить от нестяжателей. На самом деле высказывания нестяжателей неоднозначны. Отрицается автономия личности в гражданственно-политическом смысле и утверждается, что – если бы Бог создал человека независимым, он бы не дал ему царей. Одновременно нестяжатели отстаивают независимость Церкви от гражданских властей. Вассиан - сторонник сильного самодержавия: только при помощи такой власти можно было надеяться на лишение монастырей вотчин. Вассиан требовал лишать земельных наделов и приходские церкви. Исключение он допускал для соборных храмов, которым-де нужны имения для содержания клира, служб и просве­тительской деятельности. Согласно публицистическому произ­ведению начала XVI века «Слово иное», Иван III хотел ликвидиро­вать монастырские вотчины и заменить их государственным жало­ванием для монастырей и епископата.

Один из важнейших трудов Вассиана - переработка«Кормчей книги». Он перестроил ее порядок из хроно­логического расположения статей - в тематическое, чтобы облег­чить аргументацию по ней. Затем он подверг ее критическому ана­лизу. Используя греческие первоисточники, он доказывал, что в первоисточниках речь идет не о монастырских селах, а о полях, дававшихся монастырям для пропитания иноков. У Максима Грека – идеал царь со всей полнотой власти, но правящий по закону и с совета священников (конст. Монархия, что ли?).

Первоначально Иосиф находился под влиянием круга архиепис­копа Новгородского Геннадия, где была распространена папистс­кая теория, по которой власть царя - вторичное отраже­ние власти патриарха. Впоследствии иосифляне утверждали первенство царской власти в административных вопросах и наказании еретиков.

Идеологическая победа доста­лась иосифлянам. Поскольку же иосифлянство проповедовало ак­тивное вмешательство Церкви в государственную политику, а парт­нерство между мечом духовным и материальным ведет на земле неизбежно к победе материального, то на практике восторжествова­ли в основном худшие стороны иосифлянства. Цер­ковь, подчиненная государству, оказалась скованной им и в гражданско-социальном плане, и в области церковной деятель­ности. Учение же о неподчинении еретическим государям дало ос­нову старообрядцам объявить царство царя Алексея Михайловича царством сатаны и не подчиниться ему, К тому же обе стороны бо­ролись не только за право на свое существование, но и за положе­ние государственной религии, за прямое участие в государственной политике. Отсюда и такая ожесточенность борьбы.

В начале XVI века даже прямое назначение митрополитов великим князем (под видом выбора Собо­ром архиереев) не гарантировало подчинение митрополитов государю. Нестяжатель митрополит Варлаам критиковал различные действия Василия III (в том числе и заточить в монастырь его бесплодную жену Соломонию Сабурову). Под давлением князя он ушел на покой, его преемник – Даниил, ученик Иосифа, утвержавший свободу совести и свободу от тирана. Но как администратор Церкви он ставил на первое место государственную политику. Он оправ­дывал все действия государя, даже заманивание последних удель­ных князей в Москву, где их затем убивали. Даниил разрешил Василию постричь Соломонию насильно в монахини и же­ниться на другой. И это несмотря на то, что ранее князю отказывали патриарх Константинопольский, афонское мона­шество и все русские епископы до Даниила, ибо православие не ог­раничивает понятие о браке только деторождением и не считает бездетность причиной для развода.

Престиж Церкви как института, из-за беспринципности руководства падал беспрецедентно ни­зко. Но вскоре все переменилось. После смерти Василия придвор­ная камарилья, действуя от имени девятилетнего наследника Ива­на IV, согласилась поставить митрополитом строгого нестяжателя Иоасафа. К сожалению, уже через три года, в 1542 г., он был свер­гнут той же камарильей за то, что отказывался прислуживать тем, кто его поставил митропо­литом.