Распадение раскола на толки.
Во главе раскола долгое время находились священники и монахи, недовольные исправлением богослужебных книг и обрядов при патриархе Никоне. Они и исполняли, как умели, для раскольников церковные требы. С течением времени, за смертью этих первых руководителей раскола, возник у мнимых старообрядцев вопрос: кто же теперь будет у них править церковную службу? При решении его раскольники разделились: одни стали сманивать к себе священников из Православной Церкви, другие же положили, что можно обойтись без священников, предоставив исправление треб мирянам (большакам и даже женщинам). Так возникли два главные раскольнические тока — поповщина и беспоповщина.
Для поповцеввозникли новые вопросы, при решении которых они раздробились на новые толки. Одни говорили, что можно принимать беглых попов не иначе, как через новое крещение; другие (перемазанцы) постановили принимать беглых священников через миропомазание. Большая часть поповцев утвердилась на этом втором способе, или чине, принятия беглых попов (раскольничий собор на Рогожском кладбище 1799 года). Но так называемые диаконовцы (по имени основателя их секты диакона Александра) отвергли этот способ и постановили принимать в свое общество священников по третьему чину, через проклятие ересей, якобы господствующих в православной Церкви. По вопросу, кого принимать, отделился толк сусловцев (так называемые по имени основателя — купца Суслова Феодора), которые учат, что надо принимать только тех священников, которые бегут из великой Русской Церкви, а не из Малороссии, потому что эти — обливанцы.
Около половины минувшего столетия, в 1864 году, поповцам путем подкупа удалось переманить к себе проживавшего в Константинополе запрещенного в священнослужении заштатного греческого митрополита Амвросия, который и поселился в Австрийской области Буковине в старообрядческом Белокриницком монастыре. От него пошло так называемое белокриницкое, или австрийское, священство.
Позднее поповцы, приемлющие австрийское священство, разделились на окружников и противоокружников. Окружники принимают составленное в 1862 году некиим Иларионом Кабановым, по прозванию Ксеносом, и изданное в том же году за подписью некоторых старообрядческих архиереев и других духовных лиц окружное послание. Послание составлено в примирительном тоне по отношению к Православной Церкви: в нем доказывается, что Православная Русская Церковь верует в Того же Бога и Господа Иисуса Христа, которого старообрядцы чтут под именем “Исуса.” Противоокружники не принимают этого послания.
В среде беспоповцев наиболее известны следующие толки.
Поморяне, иначе называемые даниловцами или выговцами. Беглый дьячок Данило Викулин в конце XVII века устроил скит на берегу реки Выги. Сюда пришли знаменитые в расколе писатели, братья Андрей и Семен Денисовы, происходившие из рода князей Мышецких, и дали этой раскольнической общине определенное учение и устройство. Главные положения поморских беспоповцев следующие: со времени патриарха Никона в Русской Церкви царствует антихрист, поэтому приходящих от нее должно перекрещивать, венчавшихся же разводить (впоследствии поморцы дозволили венчаться желающим у православных священников ради гражданских прав брака); за предержащие власти не должно молиться Богу (впоследствии поморцы изменили это положение и внесли в свои богослужебные книги молитвы за царя); на крестах должно писать: Царь славы Иисус Христос, Сын Божий, употребляемая же в церкви надпись: Иисус Назорей, Царь Иудейский — есть будто бы ересь латинская: должно быть готовым на самосожжение и др.
Филипповцы. По смерти Андрея Денисова некто Филипп, бывший стрелец, мечтал сделаться настоятелем Выговского скита; когда же был на эту должность выбран Семен Денисов, обиделся и в 15 верстах от Выговского скита устроил себе особый скит. Главный пункт отличия филипповцев от выговцев тот, что они не молятся за православных царей.
Феодосеевцы. Современник дьячка Викулина, некто Феодосий, из рода бояр Урусовых, основал беспоповское согласие на польской границе. Во второй половине XVIII века оно утвердилось в Москве на раскольничьем Преображенском кладбище, которое было устроено во время смут по случаю чумы 1771 года хитрым и ловким московским купцом Ильей Алексеевичем Ковылиным (тогда же и таким же образом у поповцев возникло в Москве Рогожское кладбище). Феодосеевцы расходятся с даниловцами в следующих пунктах: не отвергают титло И.Н.Ц.И., как евангельское; пищу, покупаемую на торгу, и вообще брашна, как зараженные, по их мнению, дыханием антихриста, очищают молитвами и поклонами.
Кроме этих более крупных согласий, беспоповщина раздробилась и доселе дробится на множество мелких толков. Из них, как на более крайнее развитие раскольничьих и, в частности, беспоповщинских заблуждений, можно указать на следующие.
Нетовщина, или спасово согласие. Последователи этого толка утверждают, что нет в мире ни Церкви, ни священства, ни таинств: “Пусть Спас Сам спасает, как знает.”
Секта странников, или бегунов, называемых еще сопелочниками (от села Сопелок Ярославской губернии, где возникла). Они проповедуют, что антихрист царствует на земле и положил печать на все церковные и гражданские порядки (ревизия, податная система, паспорты, рекрутчина — все это печати антихристовы). И потому они не хотят подчиняться никаким законам и не признают никаких порядков общежития, бродят с места на место, живут в лесах и пустынях и только скрытно в городах и селениях. Отдел этой зловредной секты составляют так называемые жиловые христиане, или странноприимцы, которые дают в своих домах приют бегунам. Странноприимец считает себя ниже бегуна и под конец своей жизни, ради спасения души, сам делается бегуном.
В этих крайних сектах раскол дошел до полного отрицания себя самого: в отвержении обрядов и самых порядков общежития, за которые раскол так горячо встал сначала, сказывается совершенный обрядовый нигилизм.
Раскол так называемых старообрядцев представляет уклонение к обрядовой внешности, но почти одновременно с ним стало развиваться другое направление, отличающееся мистицизмом и отрицающее церковную внешность.
Так называемые духовные секты в своем первоначальном происхождении имеют тесную связь с западными мистическими сектами, но при недостатке духовного просвещения приняли у нас уродливые формы, напоминающие самые темные времена язычества. Несмотря, однако же, на явную нелепость этих сект, они издавна привлекали к себе лиц из кругов средних и даже высших, тогда как обрядовый раскол держится главным образом в среде простого народа. В последнее время замечается то явление, что духовные секты, столь противоположные обрядовому расколу, начинают втягивать в себя бывших приверженцев мнимой старины, по мере охлаждения их к ней. В отношении к гражданскому устройству духовные сектанты не довольствуются одним протестом против нововводных обычаев, как обрядовые раскольники, но силятся завести совершенно новые формы общежития, проникнутые духом социализма.
Из духовных сект, по-видимому держащихся на почве христианства, но неизбежно уходящих с нее, назовем наиболее известные.
Секта духоборов. Она возникла в южнорусской Украине (ныне Харьковская и Екатеринославская губернии). Основателем ее был Силуан Колесников, по некоторым известиям иностранец из секты квакеров. Одновременно с Колесниковым в его духе действовал в Тамбовской губернии богатый торговец шерстью Иларион Побирохин. Продолжателем Побирохина был отставной капрал Савелий Капустин, который приобрел такое влияние на своих последователей, что ему воздавались от них божеские почести. Сын Капустина с целью укрывательства от гражданской власти принял фамилию Калмыкова. В роде Калмыковых власть над духоборами сделалась наследственной. Духоборы отрицают всю церковную внешность во имя якобы поклонения Богу духом и истиной. Идя далее в своем заблуждении, они отрицают авторитет соборов, святых отцов, ослабляют до крайности авторитет самого Священного Писания и признают единственным источником веры внутреннее слово Божие, живущее в сердце каждого человека. Это внутреннее слово Божие они отождествляют с Самим Господом Иисусом Христом; оно рождается, проповедует, творит чудеса, страдает и воскресает в сердце каждого верующего. Вместе с этим духоборы уже неизбежно отвергают тайну Святой Троицы, видимую Церковь, иерархию, таинства, призывание святых, почитание икон и мощей, извращают все порядки семейной и общественной жизни.
В видах разобщения с православными в 1802 году духоборам отведены были для поселения степные места Мелитопольского уезда Таврической губернии, т. н. Молочные Воды на реке Молочной. Здесь Капустин завел сиротский дом, общественную кассу и совет тридцати старшин. Вследствие обнаруженных у духоборов преступлений и беспорядков в 1841 -1845 годах духоборы были переселены из Таврической губернии в Закавказье. Центром поселений духоборов здесь было село Горелово. В 1891 году духоборы подверглись сильному влиянию со стороны толстовцев. В среде духоборов образовались партии. Наиболее увлекшиеся толстовством духоборы бросили плодородные земли Закавказья и, по научению и под руководством приверженцев Толстого, князя Хилкова и других, в 1898 и 1899 годах переселились в Канаду.
Секта молокан. Основателем секты молоканской был зять духобора Побирохина, портной Семен Уклеин. Отвергая, подобно духоборам, церковную внешность, молокане признают Священное Писание авторитетом, обязательным для христиан даже в ветхозаветных обрядовых предписаниях (например, о запрещенных в пищу животных). В учении о Святой Троице и воплощении Сына Божия они повторяют заблуждения древних еретиков: Ария, Македония, Евтихия и других. Во имя евангельской свободы молокане дошли до отрицания всяких властей и законов. После того, как за распространение зловредного своего учения Уклеин был посажен в Тамбовскую тюрьму, молокане приняли за правило всячески хитрить перед правительством и скрывать свои заблуждения под личиной самого строгого соблюдения обрядов Православной Церкви. Название молокан сектанты получили от поселения их на Молочных водах в Таврической губернии.
В последнее время из духоборческой секты выделились: общие, немоляки, воздыханцы, охонцы и др. В этих сектах на первый план выступают социалистические стремления: сектанты отказываются от уплаты податей, от повиновения властям, укрывают беглых, вводят артельный труд, обязательный дележ имуществ и коммунарное устройство общины.
Из сект, сошедших окончательно с почвы христианской, наиболее низвестны следующие.
Секта людей божиих, христовщина, или хлыстовщина. Они выводят свои заблуждения из слов Писания: “Вселюся в них и буду ходить в них” (2 Кор. 6:16; Лев. 26:12) — и верят, что Бог, вселяясь в известного человека, совершенно уничтожает его личность, и этот человек делается сыном Божиим по природе, новым христианином. Все его действия и слова суть будто бы действия и слова самого божества: он безгрешен, всеведущ, воля его — воля Божия и ученики обязаны подчиняться ей безусловно. (Вот нелепая сказка о воплощении Бога и Христа в первых русских хлыстах. Сошлись один раз несколько людей, подняли руки к небу и стали молиться, чтобы Господь сошел к ним в каком бы то ни было образе. Вот Господь Саваоф на огненной колеснице и сошел на гору Городину (Влад. губ., Муром. уезда, Стародубской волости) и воплотился в Данииле Филипповиче (беглый солдат, бывший крестьянин Юрьевского уезда). Это было в 1645 году. Чрез четыре года после сего (1649) он объявил своим сыном муромского крестьянина Ивана Тимофеевича Суслова и дал ему свое божество. Суслов же одну девицу объявил богородицею и назначил 12 апостолов. Так начался у людей божиих ряд новых воплощений Христа в лице их пророков.) Отвергнув церковные обряды, хлыстовщина выдумала свои собственные богослужебные песни (например, о прекрасном Иосифе). В молитвенных собраниях хлыстов совершаются так называемые радения, т. е. возбуждающие движения (прыгание на местах, кружение наподобие вертящегося столба, бегание вокруг чана с водой и биение друг друга жгутами) и пляски (радение круговое, корабельное, крестное). Этими движениями и плясками хлысты и хлыстовки приводят себя в возбужденное состояние и якобы духовный восторг, причем начинают смеяться, плакать, изрекать непонятные слова и фразы и якобы пророчествовать, а иногда предаются самому гнусному разврату.
Секта скопцов. Орловский крестьянин Кондрат Селиванов был возмущен сильным распространением среди хлыстов разврата, завел в селе Сосновке свой особый корабль (т. е. общество, или согласие) и объявил себя искупителем (т. е. основателем), который пришел спасти человеческий род от сладострастия и ввести в мире огненное крещение, т. е. оскопление. (За оскопление многих жертв Селиванов был судим, наказан кнутом и сослан в Иркутскую губернию. На дороге он встретился с Пугачевым, которого везли в Москву, и, по примеру его, стал называть себя императором Петром III. Император Павел I вызвал его из Сибири и послал, как сумасшедшего, в богадельню; тогда скопцы поспешили взять Селиванова на поруки, и при Александре I он долгое время жил в Петербурге и проповедовал свое зловредное лжеучение. В учении и обрядности скопцы сходны с хлыстами, за исключением одного пункта об оскоплении. Проповедь Селиванова в Петербурге кончилась тем, что скопцы открыто почти собирались к нему на молитвы и поклонялись ему, как Богу. За это он был сослан в Суздальский монастырь, где и умер в 1832 году. Впрочем скопцы продолжают верить, что искупитель их жив в иркутской стороне и оттуда придет со славой в Петербург.)