Преодолевая запинающие страхи

Мне очень неловко, но я все же должен при­знаться: я смотрел «Роки» трижды, «Роки, часть II» триж­ды и «Роки, часть III» дважды. Мало того, я еще и «Роки, часть IV» посмотрел. Не стану скрывать, что всякий раз, ко­гда я смотрел очередную часть или повтор предыдущей, меня охватывала легкая дрожь. И дело вовсе не в том, что я счи­таю эти фильмы особо выдающимися. Просто их создатели непосредственное внимание сосредоточили вокруг одной темы — смелость.

Меня всегда очаровывала смелость. Когда я был совсем маленьким мальчиком, мой отец купил в Ирландии парусную шлюпку и своим ходом доставил ее через весь Атлантический океан, на пути столкнувшись с ураганом. Прежде чем отпра­виться в опасное путешествие, он собрал огромное количе­ство книг, стремясь узнать как можно больше о том, что ему предстоит испытать. Я тоже прочитал все эти книги. Многие из них были посвящены морским катастрофам. В книгах опи­сывались сцены кораблекрушения, когда людей просто вы­страивали на палубе, потому что не знали, что делать, когда корабль тонет, а спасательных жилетов на всех не хватает. В этот момент кто-то из толпы непременно говорил: «Эй, возьмите мой». Когда я читал эти строки, у меня перехваты­вало дыхание, а пульс учащался.

Всякий раз, когда мне доводилось слышать истории о том, что кто-то проявил смелость вместо трусости, я говорил себе: «Вот на кого я хочу быть похожим». Я мечтал быть смелым. И мне совсем не хотелось трястись от страха или оказаться неспособным справиться с тревогой. Мне вовсе не хотелось прятать голову в песок при виде сложных обстоятельств или идти на компромисс со своими убеждениями, или сдаться под давлением брошенного вызова. Мне не хотелось быть тру­сом, мне хотелось быть смельчаком. Это желание абсолют­но соответствует Писанию, потому что во Втором послании к Тимофею (1:7) Павел говорит: «Ибо дал нам Бог духа не боязни, но силы».

Смелость среди повседневных дел

К сожалению, должен признать тот факт, что обычно, когда заходит разговор о смелости, обязательно упоминается не­кто совершивший выдающийся акт героизма, что привлекло к себе внимание средств массовой информации. Например, кто-то вынес из горящего здания пожилую женщину, кто- то не раздумывая бросился в покрытый льдом пруд, чтобы спасти тонущего ребенка, кто-то, рискуя собственной жиз­нью под шквальным огнем, вынес раненого друга с поля боя. Я люблю такого рода истории, но они почему-то кажутся мне чем-то слишком значительным, что никак не помещается в рамки повседневной, обычной жизни. Подобные, подворачи­вающиеся раз в жизни возможности драматического харак­тера, кажется, так никогда и не произойдут в жизни обычных людей, как вы и я. Но чем старше я становлюсь, тем больше понимаю, что для того, чтобы лицом к лицу встретиться с са­мыми обычными, повседневными жизненными испытания­ми, требуется ничуть не меньше, а порой даже гораздо боль­ше смелости.

Каждый день нам приходится принимать решения, кото­рые явно демонстрируют, насколько мы смелы или трусова­ты. Нам приходится выбирать между тем, что правильно, и тем, что удобно, хотим мы во что бы то ни стало придержи­ваться своих убеждений или готовы сдаться ради собственно­го удобства, жадности и одобрения. Мы выбираем либо пой­ти на осторожный, тщательно продуманный риск, либо за­биться в угол, где мы наконец-то можем почувствовать себя в безопасности и где ничего не надо делать. Мы принимаем ре­шение либо верить Богу и доверять Ему, даже несмотря на то, что мы далеко не всегда понимаем, что и почему Он делает, либо подвергнуть все Его слова сомнению и укрыться в тени своих переживаний и страхов. Необходимость принятия по­добных решений встает перед нами каждый день, возникая неожиданно, как пожар. Мы встаем перед выбором настоль­ко часто, что порой даже забываем о том, что совершаем его, и иногда спохватываемся только тогда, когда понимаем, что плывем по течению, вместо того чтобы крайне осторожно и взвешенно принимать смелые решения.

Смелость быть уязвимым

Люди часто говорят, что христианство — удел слабых и тру­сов. Меня всегда возмущало подобное обвинение, потому что, судя по личному опыту, истинно совершенно противополож­ное. Для того чтобы быть и оставаться христианином, чело­веку может понадобиться немалое количество старой доброй смелости. Моя вера требует всего самого лучшего, что у меня есть. И, кстати говоря, для того чтобы просто стать христиа­нином, также требуется огромная смелость. Библия говорит, что тебе нужно признать свой грех перед святым Богом. Для этого нужна смелость.

В начале каждого семестра профессора в университетах обычно говорят: «В такой-то и такой-то день вы должны бу­дете сдать свой проверочный лист». Будучи студентом, так просто увлечься разнообразной деятельностью, и когда день сдачи экзамена уже завтра, ты вдруг понимаешь, что совсем не готов. Ты идешь в кабинет профессора и говоришь: «Про­фессор, вы не поверите, что со мной случилось. Моя тетушка Эфель заболела, в библиотеке потеряли одну из рекомендо­ванных книг, как раз ту, которая была мне больше всего нуж­на, а моя собака съела окончательную версию моей работы, как только я ее распечатал и на минутку оставил на столе». Вы пускаетесь на самые разнообразные выдумки и предлага­ете профессору разные версии происшедшего, кроме правды, разумеется, в надежде на то, что профессор окажется челове­ком милостивым и даст вам отсрочку.

Наверняка очень немногие, входя в кабинет профессора, обращались к нему так: «Профессор, несколько месяцев на­зад вы дали нам задание. Вы все хорошо объяснили, и я все понял. К сожалению, я слишком много времени уделил игре в карты и баскетболу. Я пренебрег тем, что должен был сде­лать. Я был недисциплинированным и постоянно отклады­вал „на потом“. Все кончилось тем, что задание я так и не вы­полнил. Я не пытаюсь придумать оправдание, это была моя вина. И вы вправе поступить со мной так, как считаете нуж­ным». Почему же люди не поступают таким образом? Потому что очень часто признавать истинное положение дел очень неприятно и болезненно. Для этого нужна смелость.

Когда я говорю с людьми о христианстве, то обращаюсь примерно с такими словами: «Вы должны покаяться перед святым Богом. Вы должны рассказать Ему всю правду о себе — что вы лгали, обижали людей и воровали. Вы были жадными, нечестными, неверными своему супругу, эгоиста­ми». Когда я это говорю, то вижу ужас в глазах людей. Они не хотят быть настолько открытыми и уязвимыми. Они начина­ют ерзать на своих стульях. Они смотрят на часы и лихора­дочно соображают, как бы им выбраться из этого неловкого положения.

Что происходит? Внутри себя они слышат голос, говоря­щий: «Исповедание будет болезненным и унизительным, ты почувствуешь себя очень неуютно, как будто тебя перед все­ми раздели догола, но это то, что правильно. Настало время, когда тебе нужно это сделать». В тот же момент другой го­лос, обращаясь к ним, говорит: «Не смотри на себя так при­стально. Относись к этому проще. Плыви по течению. Заме­тай следы».

Слишком многие люди уступают своим страхам и говорят: «Я не могу этого сделать, это будет слишком трудно, слиш­ком унизительно». Они начинают говорить такие нелепости, как например: «Кто? Я? Грешник? Нет, нет, только не я. Да, вот Гарри ужасен, а Мэри, так та вообще великая грешница, но я прожил неплохую благочестивую жизнь. Может быть, я и совершил несколько незначительных ошибок — никто же несовершенен, но не так много, уверяю тебя. Ничего серьез­ного».

Когда я слышу подобного рода ответы, мне так и хочет­ся сказать: «Пол, ты просто трус. Ты знаешь, что нужно де­лать, но слишком трусоват для этого. Ты боишься боли и трудностей. Ты слишком напуган, чтобы признать очевид­ное». Затем мне хочется добавить: «Если ты трус и боишься раскаяться, тогда, пожалуйста, никогда не говори, что хрис­тианство — удел слабых. Совершенно очевидно, что христи­ане — люди, обладающие гораздо большей смелостью, чем ты». Поскольку, чтобы только стать христианином, нужна смелость, а для того чтобы христианином быть, смелости нужно значительно больше.

Смелость следовать

Я вспоминаю, как в летнем лагере мы играли в игру, когда од­ному из детей завязывали глаза и заставляли бежать через лес, полагаясь исключительно на словесные инструкции друга.

■ Поверни налево, впереди дерево!

■ У тебя под ногами бревно — прыгай!

Некоторые ребятишки никак не могли положиться на эти словесные директивы. Они шарили ногами и передвигались очень медленно, даже когда их друзья кричали, что путь сво­боден. Другие же дети бежали, никого вокруг себя не слушая. И еще несколько ребят объединялись в группу и все вместе двигались вперед. Так или иначе, но всем детям в определен­ный момент приходилось сдерживать желание сорвать с лица повязку, чтобы увидеть, что впереди. Для того чтобы следо­вать руководству другого человека, требуется огромная сме­лость.

Будучи христианами, мы иногда чувствуем себя подобно детям с повязками на глазах. Павел во Втором послании к Ко­ринфянам (5:7) говорит: «Мы ходим верою, а не видением». Мы не одиноки в нашем лесу, мы знаем, что Бог «направит стези твои» (Прит. 3:6). Но следование за Иисусом Христом требует от нас бесчисленного количества смелости. Доволь­но часто Его руководство кажется нелогичным, нерациональ­ным, выделяющимся из культурной среды, в которой мы жи­вем. Иногда Его вызов становится таким требовательным и в то же время сомнительным, что я предпочитаю сказать: «Нет, спасибо, я уж лучше здесь пережду. Здесь спокойней как-то». И тогда мой внутренний голос говорит: «Ну и где твоя сме­лость, Хайбелс? Вставай и иди. Богу ты можешь доверять».

Трусы не слишком далеко уходят в своих духовных путе­шествиях. Проходит совсем немного времени, и они начина­ют съеживаться и исчезают. Для того чтобы покаяться и стать христианином, требуется огромная смелость. Для того что­бы, оставаясь христианином, следовать за Божьим руковод­ством, требуется огромная смелость. Некоторые Его вызовы предполагают максимальную мобилизацию вашего потенци­ала. Некоторые Его испытания растягивают вас до предела. Авантюры, на которые Он побуждает вас пойти, вызывают в вас сильный страх и сомнения. Что и говорить, духовная сме­лость по праву занимает первое место в нашем списке черт характера, наиболее подвергающихся опасности.