Мученичество святого мученика Георгия, пострадавшего в Новом Ефесе в 1801 году

Благословен Бог! Сколько бы враги не восставали с ярос­тью на христианство, столько же Восток ясно проповедует и возвеличивает подвигами Истинного Бога, Спасителя мира и Судию всех, Господа нашего Иисуса Христа. Наряду с тем, что вы, братия мои христиане, прочли в прежде изданном мартирологе, мы добавляем здесь, в Новом Эклогионе, по­вести и об этих новых подвижниках Христовых, чтобы ваша любовь не была лишена пользы от чтения их житий.

Итак, сообщаем вам, что в 1801 году, в Новом Ефесе, обык­новенно называемом Кусантаси, пострадал за Христа новомученик Георгий. Пострадал же он следующим образом. Был Георгий уроженцем этого города, а отца его звали Ни­колай Ланхус. Было Георгию сорок два года, у него была за­конная жена и дети. Однако жил он во грехе, распутстве и пьянстве. В июле 1798 года без принуждения или побужде­ния извне, но от помрачения пьянства он приехал на Крит и в присутствии многих отрекся (о горе!) от веры во Христа. Но прежде чем пройти обряд обрезания, он протрезвел и, силь­но опечалившись, выбрал время и переправился на лежа­щий напротив остров Самос. В те дни на Крите, по разреше­нию султана, строилась христианская церковь. Противники христианской веры решили из зависти ее разрушить. Они убедили всех, что христиане убили Георгия за то, что тот от­рекся от веры, а тело спрятали под фундаментом церкви. По этой причине вокруг церкви собралось великое множество иноплеменных, которые хотели разрушить фундамент и из­влечь тело. Увидев в какое возбуждение пришла толпа, и что могут быть убиты церковные сторожа и другие христиане, а церковь разрушена, христиане послали своих старейшин к судье и в присутствии местных властей заверили всех, что человек тот находится на Самосе, и предложили послать ту­да людей, чтобы самим убедиться. Так и сделали. Были пос­ланы люди, которые нашли Георгия и бросили закованным в железо в темницу. Наконец, через три дня он прошел об­ряд обрезания и его определили служкой в мечеть. Но если Георгий изменил веру, то пьянству изменить не смог, и на­столько предался ему, что чуть не обратил мечеть в таверну.

Прослужил он в мечети десять месяцев, а потом ушел оттуда и жил то на Самосе, а то на Патмосе в покаянии и исповедании своего беззакония. Первого марта 1801 года он вернулся на родину, но не распутником и пьяницей, а воз­держным и грустным, в сильном сокрушении и со многими слезами. Он часто просил прощения у всех знакомых и дру­зей и, казалось, только и готовился, чтобы совершить вели­кий подвиг. Причем подготавливался к нему с большим умом. Прежде чем открыто заявить о своем намерении, он поза­ботился переправить детей в безопасное место, а за три дня до события пошел туда, где был повешен на тутовом дере­ве мученик Полидор и внимательно смотрел на это дерево. Прежде своего отречения Георгий имел друга-христианина, своего соотечественника, который потом стал избегать его. В тот день, когда Георгий собрался предстать перед иновер­ными, они встретились в кофейне, и тот христианин, уви­дев, что ноги Георгия опухли и изранены, со сдавленным сердцем спросил, что у него с ногами. Тот отвечал, что это от болезни. "Что это за болезнь, если она только на ногах, а на остальном теле ничего нет?", - спросил христианин. Тог­да Георгий рассказал ему правду, что, находясь на Самосе, пришел к тамошнему правителю и исповедал себя христиа­нином, тот же приказал его растянуть и дать тысячу ударов по ногам, после чего бросил в темницу. Потом пришли ста­росты общин Самоса и с помощью денег убедили правителя вывести его из темницы и прогнать. Так что до того, как этот мужественный предстал в Ефесе, он имел на теле уже до­статочно знаков мученичества. Притупив каким-то обра­зом боль от невыносимого избиения, вернувшись на родину, чтобы войти в совершенный подвиг, Георгий решил принять желанный конец за Христа своего Спасителя.

Итак, чтобы дать повод, Георгий попытался подраться с владельцем кофейни, положив, таким образом, доброе нача­ло. Но увидев, что у него не получается задуманное, он отка­зался от такого долгого способа и третьего апреля, в среду, в три часа дня, пришел и предстал перед судьей. Судья спросил его:

- Чего ты хочешь?

- У меня была заложена отличная вещь, но вы взяли ее у меня и взамен дали другую. Вот, я возвращаю ее вам, а мне дайте мою.

С этими словами он снял с себя шапку и бросил ее на землю.

- Кто ты, - спросил его судья, - и что у тебя за дело?

- Я был христианином и отрекся от моей веры, а сейчас пришел сюда, чтобы перед вами исповедать, что я был и есть, благодатью Божией, христианин.

Тогда судья спросил, как он отрекся от своей веры, и тот ответил, что по своей воле и без всякого принуждения.

- Может ты пьян или сумасшедший?

- Нет, не сумасшедший, я в здравом уме и трезв, но по­скольку я познал и убедился, что вера моя свята и непороч­на, я и вернулся в святую эту мою веру. Я хочу быть хри­стианином, и говорю это, и заявляю: я был христианином и им остаюсь. Зовут меня Георгий.

Разгневавшись на такое дерзновение, судья приказал тотчас же отвести его связанным в темницу. Тогда мученик обратился к тому, кто должен был вести его в темницу:

- Человек, зачем ты собираешься меня связать, разве я вор или убийца? Я пришел сюда по своей воле, чтобы испо­ведать веру мою святую, и то, что я христианин.

Но его все равно отвели в темницу и надели на шею большую цепь, а ноги забили в колодки. Каким только му­чениям не подвергали его в ту ночь. В четверг же вечером его вывели на суд и убеждали исповедать мусульманскую веру, обещая, что тогда дадут много денег, а потом начали угрожать. Мученик же только и повторял: "Я христианин и христианином хочу умереть". Тогда эти бесчеловечные, видя его непреклонность, от ярости сжали ему яички и ра­зорвали их.

В пятницу все снова собрались на суд и приказали при­вести мученика. Его привели как осужденного, со связанны­ми за спиной руками. Судья начал говорить ему с кротостью, уговаривая как отец:

- Ну, давай, чадо, покайся, а потом пойдешь куда хочешь и будешь кем хочешь. Хочешь, будешь турком, а хочешь - ромеем.

Мученик же отвечал:

- Я христианин и хочу быть в своей вере.

Тогда один из них сказал:

- Он не виноват, а виноваты их священники, которые учат, что там, где они отреклись от своей веры, там и должны исповедать ее снова.

- Давайте не будем его вешать, а обезглавим его мечом.

Потом обратился к мученику:

- Что больше, девяносто или сто?

- То, что ты меня спрашиваешь, знают и младенцы.

А муфтий спросил его для того, чтобы узнать, в здра­вом ли он уме, потому что если бы оказалось, что он сумас­шедший, то они бы прогнали его. Наконец, поняв его не­преклонность, судья произнес приговор: обезглавить через усечение мечом. Мученика схватили палачи и привели на место казни. Они поставили Георгия на колени, и один из палачей взмахнул мечом, чтобы испугать его. В это время подошел турок Осман, который, показывая, что как будто жалеет его, сказал:

- Люди, подождите, что вы хотите делать?

Затем он обратился к мученику:

- Человек, пощади свою жизнь. Скажи только, что согре­шил, и освободишься, пойдешь отсюда и будешь жить как хочешь.

- Я христианин Георгий и не нуждаюсь в твоих разъяс­нениях.

После этого палач спросил его:

- Раскаиваешься?

- Я христианин.

- Склони голову.

Мученик с радостным лицом склонился, и палач отрубил святую его голову в пятницу пятого апреля, в третий час дня. Блаженная же его душа отошла к Желанному Христу и прияла неувядаемый венец. Святые же его мощи осияла Божественная благодать, потому в ночь с пятницы на суб­боту, на рассвете, многие, не только христиане, но и агаря­не, видели, что мощи мученика светились, испуская дивный свет, как светится зеркало, когда в нем отражается солнце. Свет тот исходил от крови мученика, пока она еще была на этом пологом и вымощенном камнями месте. С наступлени­ем субботы о чуде узнал весь народ, и судья приказал по­местить святые мощи в гробницу святого великомученика Полидора. Пока мощи несли к гробнице, некоторые из хри­стиан оторвали несколько волосков с головы мученика, дру­гие взяли окровавленную его одежду. Позже они сообщили, что от одежды исцеляются те, кто испытывает сильный жар. Один из иноплеменных взял себе частицу одежды для бра­та, который лежал в горячке.

Это мученичество послужило к неисцельному стыду су­противных, а для благочестивых стало духовной радостью и весельем неизреченным во славу Господа нашего Иисуса Христа со Отцем и Святым Духом, во веки веков. Аминь.