Житие и подвиги преподобного отца нашего Харитона исповедника, спасшегося от мученической смерти в 276 году

В 270 году по Рождестве Христовом в Риме царствовал Аврелиан, который хотя и был идолопоклонником, все же в самом начале своего правления не чинил препятствий христианам, поклоняющимся Истинному Богу, однако впо­следствии, подвигнутый бесами, которым служил, воздвиг на христиан великое гонение. По всем областям своего цар­ства Аврелиан разослал нечестивый указ, согласно которо­му правители должны были приложить всяческое тщание и усердие в убеждении христиан отрекаться от веры Хри­стовой и возвращаться в прелесть идолослужения, а тех, кто не подчинялся, подвергать различным мукам и позорной смерти. В Иконии одним из первых христиан был схвачен и приведен на судилище к нечестивому правителю святой Харитон, так как именно он во всей окрестности был известен как самый добродетельный муж.

Во время допроса треблаженный бесстрашно признался, что верует во Христа, Истинного Бога. На вопрос, почему он противится царским повелениям и не хочет принести жерт­ву бессмертным богам, исповедник с великим дерзновением отвечал:

- Я потому не почитаю ваши святыни, что они не истин­ные боги, а злобные бесы, которые коварно убедили вас по­читать их за богов по двум причинам. Во-первых, чтобы этих лжецов возвеличивали под славным именем божества, а они гордились, что их почитают как богов, а во-вторых, чтобы увлечь вместе с собой в неугасимый огонь мучения всех тех, кто их почитает.

- О, Харитон, должно было мне сейчас весьма разгневать­ся на тебя и тотчас же предать на жесточайшие мучения, потому что ты похулил богов. Но, поскольку они долготер­пеливы и незлобивы, то и я хочу им подражать и советую тебе избрать то, что послужит тебе на пользу: принеси жерт­ву богам и будешь иметь великую честь у царя, - попытался уговорить святого наместник императора.

- Судья, если эти глухие и бездушные истуканы - боги, то ты худо поступаешь, что терпишь наносимые им мною ос­корбления. А если они не боги, как и есть на самом деле, то ты напрасно трудишься, склоняя меня к совершению безза­кония, потому что я никоим образом никогда не отрекусь от Живого и Истинного Бога и не буду служить мерзким бесам, поскольку я - последователь и подражатель той знаменитой первомученицы Феклы, которая, как другой Илия, сияет лу­чами мученичества в этом городе иконийцев. Кроме того, я ученик великого проповедника благочестия Павла, который вдохновенно склонял Феклу претерпевать мучения ради любви Христовой. Поэтому и я сегодня перед всеми говорю словами божественного Павла: «Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч?» (Рим. 8: 35). Нет, ничто не разлучит меня от любви Христовой, - отвечал мужествен­ный воин Христов.

- О добрый Харитон, если святыни наши, как ты гово­ришь, - не боги, как же августейшие наши цари, которые им поклоняются, и мы, правители, веруя в них, имеем от них славу и счастье? - сказал тогда правитель.

- Весьма заблуждаетесь вы, еллины, что признаете бога­ми резные изваяния, вышедшие из-под рук человеческих, которые полностью лишены дара речи, ума и живых чувств, как об этом говорит наше Священное Писание: «Идолы языч­ников - серебро и золото, дело рук человеческих; есть у них уста, но не говорят; есть у них глаза, но не видят; есть у них уши, но не слышат, и нет дыхания в устах их. Подоб­ны им (слепы, глухи и бесчувственны) будут делающие их и всякий, кто надеется на них» (Пс. 134:15-18). Может, ты сом­неваешься в том, судья, что сказанное мною истинно? Ис­пытай на деле: предай идолов огню, прикажи сокрушить им члены, и тогда самым опытом познаешь, что они совершен­но бесчувственны и не могут ни пошевелиться, ни говорить, ни причинить вред уничтожающим их, - ответил Харитон.

От этих слов беззаконный судья весьма разгневался и приказал обнажить святого, растянуть по земле за руки и за ноги, и бить воловьими жилами. При этом звероподобный правитель говорил мученику:

- Ну что, принесешь жертву богам? Или хочешь, чтобы на твое тело обрушилось еще больше ударов?

- Не только удары, но скорее тысячу смертей я бы при­нял ради любви Христовой, но не согласился бы отречься от Бога и принести жертву идолам, - подтвердил терпеливый подвижник.

Услышав это, тиран приказал бить мученика еще силь­нее. И так сильно его истязали, что не осталось на нем жи­вого места, но были видны внутренности. От невыносимых побоев Харитон пребывал безгласен. Тогда правитель при­казал оставить его, не потому что пожалел святого, но для того, чтобы тот не умер так скоро, избежав, таким образом, больших мук. Слуги подняли полумертвого исповедника и, взвалив на плечи, отнесли и бросили в темницу.

Ради краткости и умалчивая о многих подвигах сего доб­лестного мужа, опуская подробности, скажу, что после того как чудесным образом Господь даровал ему в заключении здравие, мученика Христова снова привели на судилище. И вновь суемудренный властитель пробовал сначала обманчи­вой лестью, а потом устрашениями сделать Харитона своим единомышленником. Но поскольку тот еще более укрепился в вере Христовой и лишь смеялся над его безумными реча­ми, правитель предал его еще большим мукам и приказал жечь тело исповедника огнем, а потом снова заключить в темницу.

Прошло немного времени и богоборствующий импера­тор был по справедливости наказан Богом за то зло, с кото­рым дерзнул пойти на христиан: всезлобный Аврелиан умер страшной смертью. Заступивший после него на царство Та­цит был вразумлен примером своего предшественника и, боясь, что тоже будет наказан, приказал прекратить пресле­дования христиан во всех областях своего царства.

Так, по устроению Божию, божественный Харитон не был предан смерти. И многие получили большую пользу от дол­гой земной жизни Харитона Исповедника, чего не было бы в результате его мученической кончины. Согласно царско­му указу ему была дарована полная свобода. Хотя святой и не принял за Христа мученической смерти, однако на вы­носливом его теле остались победные знаки и раны. Почти умерев для этой временной жизни и желая отныне служить только Единому Богу, он вступил на узкий и скорбный путь, ведущий, по словам Самого Господа, человека в жизнь веч­ную (ср. Мф. 7:14).

После освобождения из заключения, Харитон принял решение пойти в Иерусалим. По дороге в Святую Землю он попал к звероподобным разбойникам, которые связали ему за спиной руки, надели на шею железную цепь и при­вели треблаженного в пещеру, где обитали сами. Оставив его там связанным, они вышли на проезжую дорогу подсте­регать других путников. А божественный Харитон, размыс­лив, что нашедшее на него искушение попущено Богом на пользу его души, вначале премного возблагодарил Создате­ля, и, обратившись к злобному диаволу, стал поносить его таким образом: "О, мерзкий и нечистый, за что ты предал меня этим разбойникам - чтобы они убили меня, или что­бы помешать мне достигнуть цели? Хотя бы ты и усердно старался умертвить меня, напрасно трудишься, потому что ты ясно видел, что я, по благодати Христа моего, прези­раю любую смерть. А если ты и хочешь сбить меня с пути, чтобы я жил, не подражая Господу, ничего у тебя не выйдет. Потому что, будучи милосердным по природе, Творец ищет всякий самый малый предлог, чтобы щедро даровать Свои блага тем, кто желает жить богоугодно".

Во время этих размышлений в пещеру заползла гадюка, которую святой не видел, и в сосуд разбойников, наполнен­ный вином, изрыгнула весь свой яд. Когда страждущие от жажды разбойники вернулись и выпили это ядовитое вино, то сразу умерли. Так злость была наказана, а дивный Хари­тон в тот же час был невидимо избавлен от уз. Однако ис­поведник не покинул это безлюдное место; оно было весьма пригодным для безмолвия, и святой решил там остаться. С серебром, собранным разбойниками во грехе, он поступил по справедливости: часть раздал нищим и преподобным от­цам-пустынникам, а на оставшиеся деньги построил в пеще­ре Божий храм и Святую Фаворскую Лавру, главную церковь которой впоследствии освятил Иерусалимский Патриарх Макарий, который был в числе трехсот восемнадцати богоносных отцов Первого Вселенского Собора.

Подвизаясь в пещере, преподобный весьма скоро и во­преки своей воле стал очень многим известен. Каждый день он совершал удивительные чудеса. В результате бесчисленное множество еллинов и иудеев стали принимать Святое Крещение и, дивясь на его подвиги и добродетели, хотели по возможности ему подражать, и многие становились мо­нахами. Поистине это было изумительное чудо - видеть, как достоблаженный подвизался с несравненным желани­ем в жительстве по Богу, как считал для себя наслаждени­ем воздержание, неистощимым богатством - нестяжание, и как любил лежание на голой земле. От бдений он получал больший отдых, чем жизнелюбцы от многоспания и отды­ха на мягких матрацах, так он любил Всенощные моления и пения псалмов. От ношения власяницы, прикосновения ко­торой царапали его мученические раны, присноблаженный получал удовольствие большее, чем те, кто носят светлые и мягкие одежды. Все это происходило потому, что надежда на вечное блаженство придавала силы его душе с благодаре­нием претерпевать всякую боль и любой труд.

Блаженный Харитон был весьма милостив к нищим и сострадателен к согрешающим, гостеприимным и добрым, кротким и простым, беззлобным как дитя, и мирным со всеми, приветливым и учтивым, учительным и обогащен­ным словами премудрости, которыми радовал сердца своих посетителей. Посему каждый день к нему приходил народ послушать душеспасительное его учение. Из-за многолюд­ства пустыня стала городом. Видя, что от приходящих толп народа происходит великое смущение, чем нарушается его безмолвие и собеседование с Богом, а еще более - стараясь убежать от человеческой славы, ибо святой знал, что, подув как сильный ветер, она может погубить любую добродетель, преподобный решил уйти из Фаворской Лавры. Во время прощания Харитон заповедал своим ученикам все, что бы­ло необходимо для монашеской жизни. Устав заключался в следующем: есть один раз в день, желательно вечером, при­чем не вкушать много сытной пищи, но воздерживаться в тот момент, когда захочется еще. Едой же насельникам оби­тели должны были служить хлеб и соль, а питьем - чистая вода, которой, ради приобретения бесстрастия, монахи тоже должны были утолять жажду весьма умеренно. Преподоб­ный также назначил им время для псалмопения и молитвы: как днем, так и ночью. При этом заповедал ненавидеть без­делье - как причину всех зол, и всегда давать рукам работу, подобно пророку Давиду, который «воззвах к тебе, Господи, весь день воздех к Тебе руце мои» (Пс. 87: ю). Во исполнение этих строк подвижник советовал монахам, бывшим у него в послушании, всегда молиться с воздетыми руками.

Святой отец велел отсекать от сердца постом и божест­венным мечом непрестанной молитвы худой помысел, по­сеянный общим врагом, чтобы он не смог найти себе места упокоения в сердце брата и родить отравленный плод сладо­страстия: «сей же род (бесовских помыслов) изгоняется толь­ко молитвою и постом», - сказано в Евангелии от Матфея (Мф. 17: 21). Кроме того, Харитон заповедал не отсылать с пустыми руками нищих, что приходят к воротам монасты­ря, дабы не пропустить Христа, Который, испытывая нас, очень часто надевает нищенское рубище.

После того как преподобный дал монахам своей обители эти установления и при общем согласии насельников поста­вил над ними игуменом самого добродетельного и опытного во всем брата, авва стал готовиться к уходу. Однако не в си­лах перенести этого, братия крайне опечалилась и с горячи­ми слезами просила отца Харитона не расставаться с ними. Святой не стал их слушать, потому что стремился к поль­зе не только для своей души, и в утешение братии молвил: "Не печальтесь, чада мои, из-за разлуки со мной, потому что если я уйду отсюда, никто не придет больше искать меня и беспокоить вас. Так что мое отшествие будет полезно и для меня, и для вас. Вы и я должны безмолвствовать в своих ке­льях, ведь только так мы принесем, с помощью Божией, мед добродетели". Попрощавшись с ними и передав их Владыке Христу, Харитон ушел. После одного дня пути преподобный обнаружил в районе Иерихона пустую пещеру, весьма при­годную для безмолвия. Здесь он скрывался долгое время совершенно никем не знаемый, наедине беседуя с Единым Богом. В пищу блаженный употреблял траву, которую слу­чалось ему находить.

Однако Спаситель мира не дал укрыться сокровищу и явил миру раба Своего посредством чудес, которые совер­шались через него. Например, Харитон исцелял страдавших от телесных и душевных болезней. После его душеполез­ных наставлений многие захотели отречься от мира. Они стали монахами и остались жить рядом со святым Харитоном. Ради этого он построил вторую Лавру, которую позд­нее расширил, и назвал Эльпидий. Лавра весьма преуспела в подвижнических трудах и получила прозвище Дука (правитель), по­скольку некий дука, правитель, оборонял эту святую Лавру от набегов обитавших тогда в соседнем с ней селении Ноерос евреев, которые из зависти искали возможности унич­тожить монастырь.

Но и в эту обитель ежедневно стало приходить большое количество людей, так что ни святой, ни братия не имели по­коя. Тогда отец Харитон вновь оставил насельникам Лавры заповеди и, поставив для руководства над ними старшего, ушел в другую часть пустыни, называемую Фекоос. Господь наш, ищущий всем спасения, устроил так, что святой менял места жительства, чтобы, с одной стороны, сделать его до­бродетель еще более явной, а с другой, - чтобы к нему при­ходили и научались полезному разные люди, прежде всего, идолопоклонники. Кто-то из них обретал веру во Христа и принимал Крещение, кто-то приходил к жительству по Бо­гу, оставляя мирскую суету и попечения, становился иноком и старался во всем подражать преподобному.

Ради собравшегося там народа Харитон построил и тре­тью Лавру, названную Сукас. Но так как сам он весьма лю­бил безмолвие, ибо опытно знал его сладость и пользу в стяжании добродетели, недалеко от новосозданной обите­ли святой отец нашел богозданную, "подвешенную" высо­ко над землей, на крутой и неприступной горе пещеру. Туда можно было добраться только с помощью лестницы. Од­нажды поднявшись в эту пещеру, мужественный Харитон там и поселился.

Харитон провел в безмолвии долгое время, но будучи не в силах по причине старости и многолетних подвижничес­ких трудов служить и ходить за водой, но и не желая назна­чать на это послушание никого из своих учеников, чтобы не стать им в тягость, богоблагодатный задумал следующее. Он знал, что по молитве праведника Бог и невозможное мо­жет сделать возможным, а трудное - весьма легким. И - о чудо! - тотчас же после молитвы исповедника в пещере забил источник чистейшей воды. И до сих пор он вытекает с одной стороны пещеры, не только утоляя жажду, но и вра­чуя всякую немощь. Это - лучшее свидетельство святости преподобного и того дерзновения, которое имел ко Творцу источающий благодать Харитон.

Данному повествованию недостает рассказа об успении преподобного, которое тот предвидел по Божественному от­кровению.

После того, как преподобный Харитон узнал о прибли­жающейся кончине, он спустился из пещеры в святую Сукасскую Лавру и вместе с игуменом и братиями пришел в монастырь Эльпидий, откуда в сопровождении пастырей и паствы обеих обителей прибыл в святую Фарасскую Лавру -туда, где впервые пролил пот своих подвижнических трудов. Здесь он оставил в наследство своим ученикам завещание. Суть его такова:

"Поскольку приблизилось время моей кончины, я пойду к Богу, куда и вы, чада мои, возлюбленные о Господе, по­тщитесь прийти со всяким прилежанием, хорошенько под­готовившись сейчас, пока есть время. Ибо вы знаете, что после смерти никакое раскаяние не поможет. Настоящая жизнь - время покаяния и подвигов для стяжания доброде­тели, а будущая жизнь - время воздаяния. Всякие печали и трудности этого мира скоро исчезают, подобно этому - все радости и наслаждения. А в будущем как наслаждение бла­гами, так и адские мучения, - вечны и бесконечны. Посему заповедую вам, прежде всего, тщательно блюдите богодан­ную веру, нисколько не отклоняясь и не колеблясь от обсто­ятельств времени или от опасности. Потому что через малое время, как мне открыл Господь, случится великое смущение в святых Церквах Христовых от еретиков, которые многих совратят в свои еретические мнения. Вы же твердо стойте в догматах Церковных до крови, если этого потребует время. Далее, блюдите, чтобы никто вас не осуждал за вашу жизнь, и храните себя непричастными всякому греху. Если же вы еще не достигли этого, очищайтесь от грехов с великим усер­дием, всякий день. Блюдите девство и святость тела, чтобы быть вам храмами неоскверненными, и чтобы Чистейший Бог возжелал обитать в вас и наполнил души ваши Своей святостью и неизреченным благоуханием.

Гнев и раздражение - величайшее зло, никакая из страс­тей не может нанести такой вред братолюбию, как эта. Вы же, о истинные чада мои, со многим прилежанием храните согласие, мир, христоподражательную кротость и человеко­любие. Если же, по искушению от ненавистника добра, слу­чится между вами соблазн, потщитесь, как можно быстрее, призвать на помощь всечестную любовь и братолюбие, что­бы не произошло так, что зайдет солнце, а между вами еще действует соблазн, и вы омрачены ненавистью злопамят­ства. Ведь если мы вдруг умрем этой ночью, то без любви не­льзя будет увидеть Солнце правды, Учителя нашего Христа, Который в Святом Евангелии сказал: «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между со­бою» (Ин. 13: 35). Если же диавол, сеятель погибели душев­ной, посадит в душах ваших помысел лукавого похотения, с великим прилежанием потщитесь тотчас же искоренить и удалить его. Если вы поспешите, то сможете изгнать его с легкостью, а если оставите на долгое время в вашем серд­це, тогда лишь с большим трудом сможете его искоренить. В качестве оружия употребляйте пост, молитву, слезы, память смертную и воспоминание о неугасимом огне мучения, ис­пользуя эту память как губительницу всякого греха. Помни­те и о самом сильном, и самом страшном оружии для наших врагов - одеянии Самого Иисуса - победоносном смире­нии: «научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем...» (Мф. 11: 29), - говорит нам Спаситель.

Хранение ума и всех чувств, особенно зрения и слуха, есть безопасное пристанище для того, чтобы не быть нам порабо­щенными помышлениями, отделяющими нас от Бога, пото­му что через эти два чувства входят в наше сердце почти все дурные желания. Как говорит пророк Иеремия, через окна невнимания, то есть чувства, входит в нас душевная смерть. Весьма драгоценное приобретение для монаха суть нестяжание, беспопечительность, непривязанность к пожеланию тленных предметов. Монах должен быть умеренным в телес­ных потребностях, как советует Павел: «Имея пропитание и одежду, будем довольны тем», не ропща опрометчиво на Благодетеля нашего (1 Тим. 6: 8).

Величайшее из всех других зол - высокомудрие и гор­дыня, поскольку они убивают в человеке всякое добро. Эта страсть очень часто обымает и сопровождает тех, кто богат добродетелями, но иногда прилепляется к тому, кто лишен всякого добра. Гордость вызывает страшное крушение у то­го, кто ею одержим. Потому-то и божественный Павел, про­тягивая нам руку помощи, указывает, как мы можем изба­виться от нее: «Посему, кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не упасть» (1 Кор.10: 12), то есть тот, кто думает, что он хорошо стоит в добродетели, пусть внимательно смотрит, чтобы не потерпеть ему крушения в добродетели, так что он не сможет более встать от падения. Должно нам много бе­речься, чтобы не осуждать брата нашего, но сострадать ему и исправлять, потому что осуждение есть порождение души гордого, который в помыслах осуждает всех людей и ищет через осуждение других оправдания и прославления самого себя, говоря фарисейски: «я не таков, как прочие люди... или как этот мытарь» (Лк. 18: 11).

Если тебе нравится судить себя и исследовать, брат, то ты весьма близко от самого себя. Никогда не прекращай судить и исследовать все свои тайные помыслы, слова и дела, ис­правляя погрешности, потому что если будем здесь, в этой жизни, судить самих себя и исправляться, тогда не будем осуждены Богом в другой жизни на вечные муки, как гово­рит блаженный Павел: «Ибо если бы мы судили сами себя, то не были бы судимы. Будучи же судимы, наказываемся от Господа» (1Кор.11: 31-32). Если кто доставляет сверх меры удовольствие своей утробе, такой легко терпит крушение и впадает в плотские страсти, получая, таким образом, за это злое воздаяние. Труды же и бдение иссушают ее, пост совер­шенно укрощает и препятствует возникновению в ней беспорядочных движений.

Любите гостеприимство и всегда оказывайте его, потому что это дело угодно Богу. Когда принимаете чужестранцев, омывайте им ноги, поскольку это умывание есть служение Христово и Его заповедь. Ведь Он был Первым, Кто вымыл ноги Своих учеников и повелел, чтобы и мы поступали так же. Это действо не только дает успокоение уставшим, но да­же может исцелить более, чем какое-либо другое занятие, самую вредную болезнь души - тщеславие.

Средства, очищающие душу от скверн греха, это - слезы, стенания, сокрушение сердечное, пост, молитва, возлежание на земле и все то, что врачует кающихся. Они не слишком утомительны, хотя и доставляют рассудительным большую пользу. Я знаю лишь одно весьма нетрудное, но очень силь­ное средство для очищения скверны души: сострадание к согрешающим. Посредством него не только подается остав­ление грехов сострадательному, по изречению: «прощайте, и прощены будете» (Лк. 6: 37), но оно часто вразумляет греш­ника больше, чем наказание, и из свободного делает его ра­бом того, кто ему сострадает, как это видно и у неверных, которые говорят, что прощение - лучше наказания".

Этому и подобному научая своих учеников, божествен­ный Харитон пожелал им спасения души, а затем, не вку­сив нисколько болезни, ничуть не испытав ни в одном своем члене недуга, пал на кровать и, простерев ноги, тотчас же в радости предал свою святую душу Ангелам. Так он пере­шел в бесконечное блаженство - туда, где наступает упокое­ние для тех, кто, проливая пот, потрудился в винограднике Господнем, для тех, кто ходил узким и утомительным путем добродетели.

Итак, все деяния и чудеса присноблаженного Харитона, которые, несмотря на их древность, избежали забвения, мы через это повествование передали вам, дорогие любозна­тельные слушатели, во славу Отца, и Сына, и Святаго Ду­ха, Единого Божества и Царства, Которому подобает всякая слава, честь и поклонение, ныне и присно и во веки веков. Аминь.