Завещание патриарха Тихона, права местоблюстителя

И Указ №362

- И здесь мы подходим к так называемому «Завещанию патриарха Тихона»…

- Правильно. Имеется в виду «Завещательное распоряжение святейшего патриарха Тихона, на случай своей кончины, о преемстве высшей церковной власти» от 25.12.1924 (07.01.1925), согласно которому указывался основной и первый кандидат на должность временного местоблюстителя патриаршего престола – наиболее уважаемый в Российской Церкви пастырь-исповедник, митрополит Казанский Кирилл (Смирнов) и два дополнительных кандидата – митрополиты Ярославский Агафангел (Преображенский) и Крутицкий Пётр (Полянский). Так как два первых кандидата – митрополиты Кирилл и Агафангел – были арестованы и не смогли вступить в права, то местоблюстителем стал третий кандидат – митрополит Пётр…

- …Который тоже в свою очередь оставил завещание, и им назначил Сергия Страгородского своим заместителем, по которому Сергий законно возглавил Российскую Церковь, когда Пётр был арестован!

- Не спеши. Давай разберемся сначала с количеством завещаний, а потом – и с их законностью. Во-первых, митрополит Пётр оставил два «завещания»: первым, от 22 ноября 1925 года, он подтвердил, что, «согласно воле почившего патриарха», местоблюстителями после него должны стать Кирилл или Агафангел. Другим – от 23 ноября (6 декабря) 1925 года – он назначил тех, кто временно должен исполнять его обязанности в случае невозможности исполнения им обязанностей местоблюстителя, – и вот среди них первым значится Сергий. То есть он не назначал Сергия «заместителем». Эта должность – «заместитель местоблюстителя патриаршего престола» – вообще отсутствует в каких-либо документах, даже в самом «завещательном распоряжении» митрополита Петра от 23 ноября (6 декабря) 1925 г. Её Сергий придумал и присвоил себе сам. И, в-третьих, тебя ничто не смущает во всей этой истории с завещаниями?

- Ну, смущает, если честно… Мне непонятно, как можно передавать власть в Церкви по завещанию? Ведь патриарший престол – это всё-таки не царский трон, чтобы его кому-то завещать, пусть даже и временно…

- Ты совершенно верно уловил суть. С точки зрения канонов, конечно, это неправильно. 76-е правило св. Апостолов и 23-е правило Антиохийского Собора прямо запрещают передавать кафедры по наследственному завещанию и объявляют такие передачи недействительными.

Более того, согласно определению Поместного Собора 1917–18 гг. от 28 июля /10 августа 1918 года «О Местоблюстителе Патриаршего Престола», местоблюститель должен не назначаться патриархом, а избираться Священным Синодом и Высшим Церковным Советом и только на семь месяцев – срок организации созыва Поместного Собора.

- Выходит, завещание патриарха о назначении местоблюстителей – полностью антиканонично? Но на чем-то он должен был основываться!

- Было еще одно соборное определение от 25.01.1918, принятое по предложению 36-ти членов Собора, которое давало патриарху право в чрезвычайных обстоятельствах назначить себе местоблюстителя. Это право было дано в виде исключения, то есть в порядке икономии и именно для чрезвычайных обстоятельств – в случае прекращения функционирования всех других высших церковных органов. Однако следует учесть следующие моменты: это право, хотя оно и дано было Поместным Собором и предусмотрено для чрезвычайных обстоятельств, – все-таки нарушает каноническую норму о недопустимости назначения преемников по завещанию, а также основное соборное определение о порядке избрания местоблюстителя. Это значит, что назначенные в силу этого чрезвычайного права местоблюстители должны иметь довольно-таки условный статус – в виде чисто символических представителей, и никакой реальной властью они располагать не могут.

- А что говорится в определении Поместного Собора о правах местоблюстителей?

- Самое интересное, что местоблюстители, даже если они избраны в соответствии с нормальной процедурой, не располагают практически никакими реальными управленческими правами! Фактически их значение сводится к тому, чтобы председательствовать в Синоде и Совете, представительствовать от имени Церкви в сношениях с другими автокефальными Церквями, обращаться к Российской Церкви с учительными и пастырскими посланиями и управлять делами патриаршей области (московской епархии) и иметь попечение о замещении вдовствующих кафедр. Ну и, конечно, прилагать усилия к созыву Поместного Собора. Но это если местоблюститель избран. А если назначен на сомнительном каноническом основании, по икономии?

- Тогда у него прав еще меньше, чем у избранного… Или, по крайней мере, он должен даже с имеющимися, в основном представительскими и символическими, правами обращаться крайне осторожно, чтобы не спровоцировать раскол.

- Совершенно верно. Но это если говорить о местоблюстителе. Тут можно хотя бы сказать, что патриарху Тихону, по икономии, в обход канонов и установленного порядка избрания, ради сложившихся чрезвычайных обстоятельств, было дано Собором такое вот право – единолично назначить местоблюстителя (с очень скромными полномочиями). Но это право было дано только патриарху Тихону! И сам патриарх Тихон это прекрасно понимал. Поэтому и он нигде не писал и не говорил, что это право передает кому-то еще.

- Ты хочешь сказать, что завещания уже самого местоблюстителя митрополита Петра о передаче кому-то прав по управлению церковными делами вообще не имели никакого основания ни в канонах, ни в решениях Поместного Собора?

- Да. Нигде ни в каких соборных или патриарших актах мы не найдем такого права – о передачи своей власти и прав – для самого местоблюстителя. Так же понимали это дело и новомученики, вот, например, что пишет священномученик Кирилл Казанский:

«Сохранение надлежащего порядка в церковном управлении со смерти Святейшего Патриарха Тихона и до созыва законного Церковного Собора обеспечивалось завещанием Святейшего Патриарха, оставленного им в силу особого, ему только данного и никому не передаваемого права назначить себе заместителя».

И такого установления в принципе быть не может, так как тогда то, что было единичным исключением, допущенным соборным решением Церкви для патриарха, становится правилом и обычаем. А мы с тобой, когда беседовали об экуменизме, уже говорили о том, что икономия – исключение из правил – не может сама становиться правилом, разрушающим церковное устроение. Ведь порядок передачи кафедр и связанной с ними власти в Церкви по завещанию полностью разрушает соборное устроение Церкви как Тела Христова, подменяя апостольский и соборно-иерархический строй каким-то монархо-династическим!

- Как же тогда относиться к завещанию митрополита Петра о назначении Сергия?

- Относиться так, как относились к нему новомученики, да и все епископы: Сергий просто представляет персону местоблюстителя и следит за делопроизводством в его канцелярии, но никаких самостоятельных властных прав на управление церковными делами не имеет.

В том же письме священномученик Кирилл пишет: «При замедлении дела с выбором патриарха местоблюститель остается на своем посту до смерти, или собственного добровольного от него отречения, или устранения по церковному суду. Он не правомочен назначить себе заместителя с правом, тожественным его местоблюстительским правам. У него может быть только временный заместитель для текущих дел, действующий по его указаниям».

То есть заместитель просто должен поддерживать существующий порядок, ни во что не вмешиваясь, быть «сторожем» установившегося течения дел и техническим секретарем, – а вовсе никаким не самостоятельным главой Церкви, «священноначалием», издающим самостоятельные указы и в нарушение церковных канонов, и с превышением прав не только местоблюстителя, но даже и патриарха!

- Ты говоришь, что местоблюститель должен просто поддерживать существующий порядок и ни во что не вмешиваться… Но как же тогда поддерживать порядок в Церкви, если нет никаких реальных высших органов церковной власти? Ведь получается замкнутый круг – полномочия Синода и Высшего Церковного Совета истекли, патриарха уже нет, Собор большевики собрать не позволяют, местоблюстители арестованы, заместитель местоблюстителя Сергий имеет только символические полномочия…

- Это замкнутый круг только в пределах «административной модели» церковного устройства, о которой я не устаю повторять и которая, увы, сидела в головах и в привычках у большинства епископов-выходцев синодальной системы.

Здесь надо сказать о нескольких вещах. Во-первых, канонические правила Православной Церкви вовсе не требуют, чтобы во главе национальной поместной Церкви в обязательном порядке стояли какие-либо «высшие органы», в виде патриарха, Синода, ВЦУ, местоблюстителя или какой-либо иной структуры – даже Поместного Собора. Как я уже тебе говорил, 34-е апостольское правило относилось изначально к поместным церковным организациям другого рода – митрополичьим округам. Однако епископы не очень понимали этот момент, хотя он был даже закреплен соответствующим церковным документом.

- Что же это за документ?

- Это знаменитый так называемый «Указ патриарха Тихона №362» от 7/20 ноября 1920 г. Прежде всего, хотя этот документ и был разослан патриархом, – это отнюдь не единоличный его указ, а Постановление, принятое на совместном заседании Священного Синода и Высшего Церковного Совета. То есть это соборный документ.

- И о чем он говорит?

- О том, что если по каким-то причинам деятельность высших органов церковного управления во главе с патриархом прекратится или связь епархий с ними прервется, – то епархии целиком переходят на самостоятельное управление, соорганизуясь, по возможности, с находящимися по соседству епархиями (то есть образуя митрополичьи округа) или решая дела полностью самостоятельно, вплоть до учреждения новых самоуправляющихся епархий, приходов и собраний верующих по домам, смотря по обстоятельствам.

- Иными словами, в чрезвычайных обстоятельствах епархии могут вести себя как самостоятельные поместные церковные общины, как будто над ними нет никакого высшего церковного органа?

- Именно так. Более того, этот указ уже применялся, когда обновленцы организовали свое самозваное ВЦУ. Тогда назначенный патриархом местоблюститель митрополит Агафангел разослал послание, в котором призвал все епархии, не желающие признавать обновленцев, руководствоваться этим указом и устраивать дела самостоятельно.

- Но ведь это означает призыв к полной децентрализации церковного управления!

- Совершенно верно! По сути дела, этот указ призывает жить в условиях гонений по образцу жизни Церкви первых трех веков, когда не было никаких централизованных патриархатов и элементарной церковной единицей была поместная община-парикия. В условиях непрекращающихся преследований епархии и переходили на такой режим жизни, постепенно приобретая опыт самостоятельного решения проблем. Более того, этот указ восстанавливал изначальный смысл 34-го апостольского правила об организации митрополичьих округов. Но это все было еще в зачатке, лишь медленно нарождалось, а вот административная психология была очень сильна. И она требовала наличия если не полновластного, то хотя бы символического возглавления. И именно в рамках такого символического возглавления Собор и утверждает права местоблюстителя, а заодно разрешает патриарху в чрезвычайных обстоятельствах назначить себе местоблюстителя.

Беседа 11. О сергианстве.