Послание Варнавы». Отношение к Ветхому Завету.

«Послание Варнавы», приписываемое спутнику и сотруднику Апостола Павла, вызвало значительные расхождения во мнениях среди православных патрологов.

Автор: вызывает споры П. Преображенский, Д. В. Гусев, Н. И. Сагарда – считали и доказывали подлинность апостольского происхождения. Против И. В. Попов:

1. Автор нигде не называет себя по имени.

2. Автор называет Апп. людьми крайне грешными.

3. Описание иудейских обрядов содержит добавления, неточности и ошибки, какие не мог допустить Варнава.

4.Написано христианином из язычников

Киприан (Керн) добавляет еще один: автор высказывается решительно против традиционного отношения к В. З.

Вторая позиция считается общепринятой (Сидоров), и а втором признан какой-то другой Варнава.

Источн.: Первое упоминание – Климент Александр., причисляет к Н.З. книгам. Ориген цитирует посл., называя его «соборным (кафолическим) посланием». Евсевий Кесарийский считает это соч. принадлежащим к «спорным» книгам Н. З., а блаж. Иероним прямо признает его неканоническим посланием.

Время и место напис.: В 16 гл. автор говорит о разрушении Иерусалима, т.е. после 70 г. Свидетельство Климента Александр. показ., что к концу II в. соч. получило широкое распространение и признание в церковных кругах. Большинство исследователей склоняется к тому, к напис. его во второй четверти II в., ок. 130 г.

Выдвигаются гипотезы малоазийского, сиро-палестинского и египетского (александрийского) происхождения послания. Самое распр. мнение, что это стиль Александрийского богословствования (Сидоров).

Содержание: Несмотря на то что сочинение называется «Посланием», оно, по своей сути, является «антииудейским полемическим трактатом». Этим определяется и его содержание: автор основное внимание уделяет проблеме взаимоотношения христианства и иудаизма, и, соответственно, проблеме соотношения двух Заветов.

Основные темы:

1.Учение о Домостроительстве спасения достигает своей кульминации в таинстве крещения, которое понимается как новый акт творения человека.

2. Место В.З. в Домостроительстве спасения. Моисей принял от Бога Завет, но иудеи оказались недостойными его. Иудеи из него что-то восприняли, но это извратили самым грубым образом (духовное откровение грубо материализировалось). Например, заповедь об обрезании они поняли только в сугубо телесном смысле, ибо «лукавый ангел прельстил их». Пребывая в таковом «бесовском обольщении», иудеи надеялись не на Бога, Создателя своего, но на здание [своего храма] словно оно действительно было «домом Божиим». Ибо иудеи, подобно язычникам, поклонялись Богу лишь во храме «материальном», и Господь показал тщету их поклонения и их упования – храм Иерусалимский был разрушен (XVI, 1-4). Следовательно, историю ветхого Израиля автор мыслит в перспективе «богоотступничества», или как бы постоянной «апостасии». Правда, нельзя сказать, что идея ветхозаветной Церкви была вовсе чужда автору «Послания»: Моисей и ветхозаветные пророки, предсказавшие пришествие Христа и Его крестную смерть (VI, 1-7), явно принадлежат к этой Церкви. Но ветхий Израиль в целом через богоотступничество поставил себя вне ветхозаветной Церкви – идея, кстати сказать, намеченная уже в речи св. Стефана Первомученика (Деян. 7).

Впрочем, такая «апостасия» иудеев, по мысли автора «Послания», отнюдь не разрушила полностью Домостроительство спасения, хотя и несколько расстроила первоначальный «план» его. Когда Моисей бросил скрижали, то «завет иудеев сокрушился» (συνετρίβη αυτών ή διαθήκη), но подобное сокрушение «их завета» приобрело промыслительный смысл, ибо послужило для того, чтобы «завет Возлюбленного Иисуса запечатлелся в сердце нашем через упование веры в Него» (IV, 8). Ибо Господь приуготовил для Себя «новый народ» и учредил для него «новый закон», чуждый всякого «ига необходимости». Членом этого «нового народа» может стать, через таинство крещения, всякий человек. Характерной чертой данного «народа», в отличие от «телесности» (или «плотяности») «ветхого народа», является духовность, поскольку Сам «Бог живет в нас».

Духовность христианства как антитеза плоскому и телесному богопочитанию иудаизма проявляется прежде всего в духовном понимании Священного Писания; а оно, в свою очередь, неразрывно связано с «типологией», т.е. с «преобразовательным» толкованием Писания. Значительная часть произведения являет образец подобного толкования.

Послания Варнавы – это понимание Ветхого Завета чисто аллегорическое. Все повествования, все предписания Ветхозаветного Закона автор хочет истолковать именно аллегорически. Эта аллегория может не иметь никакого отношения к реальному содержанию того, о чем говорится в самом Священном Писании Ветхого Завета.

Во всем Ветхом Завете автор находит «типические» («преобразовательные») намеки на крещение и Крест Господа. В частности, толкуя обрезание, совершенное Авраамом (Быт. 17:23 и 27; 14:14), он считает, что число обрезанных здесь (318) символически указывает на первые две буквы имени Иисуса (1=10 и Н=8) и на Крест Его (Т=300). Следует отметить, что это символическое толкование числа 318 оказало влияние на последующую александрийскую экзегезу и сказалось даже на определении числа отцов первого Вселенского собора (Аналогичная числовая символика, применительно к количеству этих отцов, встречается, например, у св. Амвросия Медиоланского).

Суть этической концепции автора сводится к учению о «двух путях», которое сходно с учением в «Дидахе» и «Канонах святых Апостолов» и часто тождественно с ним (Два пути – результат ||-ого развития иудейской и христианской мысли. Начало (Есть два пути...) перемещается в онтологический план (Бог – бытие, сатана – смерть). Скоро конец). Поэтому вполне правомочным кажется предположение, высказанное рядом исследователей, что все эти древнехристианские памятники в изложении данного учения опирались на единый источник.

[Асмус] Во второй части автор переходит к нравственным рассуждениям. Здесь Он во многом повторяет нравственное учение «Дидахи» – «Учение 12 апостолов». Если в «Дидахи» нравственные наставления даются в виде описания двух различных путей, о пути жизни и пути смерти, то описание Варнавы говорит о пути света и пути тьмы. Близость между двумя творениями довольно большая. В Послании говорится о таинствах, в частности, о Крещении. Некоторые выражения Послания замечательны, но в Послании имеются также и тенденции и неправославные, например, автор Послания, также, как Папий Иерапольский, хилиаст, учит о том, что должно придти тысячелетнее Царство Христово, которое будет здесь на земле еще до исполнения времен.

[Сидоров] В «Послании Варнавы» настойчиво доказывается, «что закон Моисеев действительно имеет вечное значение, но не по буквальному, а по духовному смыслу его, как это понимали уже первые получатели его – Авраам и Моисей, Давид и пророки; и по этому духовному своему смыслу он является обязательным и для христиан. Этим решительно ниспровергается и чистое иудейство, и иудействующее направление в христианстве, а вместе с тем утверждается самостоятельность христианства, которое вступает на место Ветхого Завета и Моисеева Закона» (Сагарда). Намечая основные контуры духовного понимания и толкования Священного Писания, автор «Послания Варнавы» становится непосредственным предшественником Пантена и вообще всей александрийской школы.