Наука знает о себе, что она строится на каком-то мировоззренческом основании – является частью некоторой картины мира.

Наука знает о себе, что она строится на каком-то мировоззренческом основании – является частью некоторой картины мира.

Если попробовать доискаться, почему современные ученые отрицают, что диавол присутствовал в библейской картине мира как активная сила, то мы нечто сможем понять и о современности, и о современных настроениях в среде ученых библеистов и богословов.

*

Из трех названных переводов Книги Иова с древнееврейского на русский наибольшую последовательность в изучении предмета демонстрирует, на наш взгляд, Моисей Рижский. Каждый стих Книги он исследует и везде договаривает до ясности свои общие выводы. На примере Рижского хорошо видно:

Мировоззрение определяет отношение к библейским текстам.

Исходная мысль Рижского в том, что «религия Израиля прошла в своем развитии через те же ступени, что и религии других семитических народов» (указ. соч., с. 153). Когда Рижский исследует смысл ветхозаветных книг, для него такой фактор как «Откровение» не существует: «В представлении древних евреев, Яхве был богом Израиля, как Кемош – богом моавитян, Милком – богом аммонитян и Аншур – ассирийцев… Сплошь и рядом поведение Яхве нельзя объяснить никакими этическими мотивами – с позиций человеческой нравственности» (там же, с. 154). То есть племенной бог древних евреев мог быть и виновником зол, и сам быть злым.

Такие религиозные идеи как «универсализм, этическое совершенство и милосердие» Божества появились сравнительно поздно, в проповедях пророков (там же, с. 157).

Завершая экскурс в историю библейских текстов, Рижский утверждает: «Еще в VI веке до н. э. в сатане видели лишь одного из многочисленных “сынов Божиих” (т. е. сверхъестественных существ, ангелов), подчиненных Яхве. Сатана был, однако, наделен некоторыми особыми полномочиями: он, в частности, выступает в роли обвинителя в небесном суде (Зах. 3:1)… Только в более поздних, относящихся к I веку до н. э. апокрифических Книге Юбилеев и Заветах двенадцати патриархов сатана предстает уже как глава невидимых сил, враждебных богу, как искуситель и источник всяких бедствий» (там же, с. 155).

Общая концепция, высказанная Рижским, имеет определенные мировоззренческие предпосылки.

Прежде всего, Откровение отрицается. Отрицается возможность – «прямого воздействия из иного мира на процесс составления библейских текстов», каковое воздействие именуется Откровением Божьим[13]. Согласно такому взгляду, изучая книги Откровения, мы должны игнорировать Откровение. Исследователь библейских текстов может быть в своей личной жизни религиозным человеком, но в своей научной работе он должен быть безрелигиозным индивидом. Общее истолкование Ветхого Завета содержится в двух диаметрально противоположных учениях – в иудаизме и в христианстве. Исследователь сам по себе может быть кем угодно, хоть атеистом, «наука» предлагает ему суровую аскетическую практику:

Наука-де требует: ни христианства, ни иудаизма – только надрелигиозный и надконфессиональный подход.

Вы скажете «отречение от веры»? Вам возразят. Как в политической жизни нам говорят (и говорить будут): «религия – частное дело граждан», необходимо быть толерантным («ни да, ни нет», «каждый по-своему прав»), так и в исследовании библейских текстов с позиций «науки» от нас требуют всего лишь отсечь религиозный смысл от текста религиозных книг. Это не «отречение от веры» (скажут нам), это – нейтрализация всех религиозных понятий, поскольку они попадают в сферу научного рассмотрения. Но разве «ни христианства, ни иудаизма» – это позиция нейтральная?

Если «ни христианства, ни иудаизма», то книги Ветхого Завета будут изучаться отдельно от книг Нового Завета.

При том подходе, который демонстрирует «наука», Ветхий Завет и Новый Завет никак не могут быть чем-то целым. Изучать Ветхий Завет при помощи Нового Завета – это конфессиональный взгляд. Слова Христа: «Испытайте Писания, ибо вы думаете через них иметь жизнь вечную, а они свидетельствуют о Мне» (Ин. 5:39) – такое руководство для изучения Ветхого Завета с позиций «науки» есть именно узко конфессиональный взгляд, над которым нужно возвыситься, чтобы быть достойным звания «ученого» – человека «науки». А теперь спросим, если отсечь от Ветхого Завета Новый Завет, то это будет, в конечном счете, чей подход – христианства или иудаизма? Иудаизма, потому что

наука знает о себе, что она строится на каком-то мировоззренческом основании – является частью некоторой картины мира.

Если попробовать доискаться, почему современные ученые отрицают, что диавол присутствовал в библейской картине мира как активная сила, то мы нечто сможем понять и о современности, и о современных настроениях в среде ученых библеистов и богословов.

*

Из трех названных переводов Книги Иова с древнееврейского на русский наибольшую последовательность в изучении предмета демонстрирует, на наш взгляд, Моисей Рижский. Каждый стих Книги он исследует и везде договаривает до ясности свои общие выводы. На примере Рижского хорошо видно: