Шаманизм у некоторых коренных племен Индии
Благодаря исследованиям Веррьера Элвина 192, мы достаточно хорошо знаем шаманизм саоров, очень интересных с этнологической точки зрения аборигенов Ориссы. Прежде всего мы задержимся здесь на автобиографиях саорских шаманов и шаманок: они обнаруживают поразительное сходство с «инициационными бракосочетаниями» сибирских шаманов, которые мы исследовали выше. Заметим, однако, два различия: (1) поскольку у саоров есть как шаманы, так и шаманки, причем последние иногда даже более многочисленны, чем первые, то оба пола заключают эти бракосочетания с существом с того света; (2) «небесные супруги» сибирских шаманов обитают на Небе или, в некоторых случаях, в степи, тогда как все духовные супруги саоров населяют подземный мир, царство теней.
Кинтара, шаман из Хатибади, рассказал Веррьеру Элвину следующее:
»Мне было около двенадцати лет, когда женщина-дух-хранитель по имени Джангмай пришла ко мне во сне и сказала: «Я довольна тобой; я люблю тебя; я люблю тебя так горячо, что ты должен жениться на мне». Но я отказал ей, и она целый год приходила, ухаживала за мной, пытаясь уговорить меня. Но я всегда отвергал ее, пока она, наконец, не рассердилась и не натравила на меня свою собаку (тигра). Но почти в это же время другая покровительница пришла просить меня, чтобы я женился на ней. Когда первая узнала об этом, то сказала: «Я первая полюбила тебя и считаю тебя своим мужем. А теперь ты любишь другую, но я этого не позволю». Поэтому я ответил «нет» другой девушке. Но первая, в своей ревности и бешенстве, сделала меня сумасшедшим, увлекла меня в джунгли и лишила меня памяти. В течение целого года она делала со мною все, что хотела». В итоге родители юноши вызвали шамана из соседнего селения и первая девушка сказала его устами: «Не бойтесь. Я выйду за него замуж... Я помогу ему во всех трудностях». Удовлетворенный отец согласился на это бракосочетание. Через пять лет Кинтара женился на девушке из своей деревни. После свадьбы Джангмай, покровительница, обратилась к Дасуни, молодой жене, устами их общего мужа, со следующими словами: «Теперь ты будешь жить с моим мужем. Будешь приносить воду, перебирать рис и готовить пищу: ты будешь делать все, я не могу делать ничего. Я должна жить в подземном мире. Все, что я могу сделать, это помогать, когда наступают трудности. Скажи мне, будешь ли ты меня чтить или будешь со мною спорить?» Дасуни ответила: «Зачем мне ссориться с тобой? Ты женщина-бог, и я дам тебе все, что тебе будет нужно». Джангмай была удовлетворена таким ответом и сказала: «Это хорошо. Ты и я будем жить как сестры». Затем она обратилась к супругу: «Заботься об этой женщине так, как ты заботился обо мне. Не бей ее, не обижай». Сказав это, она ушла. От своей земной супруги Кинтара имел сына и трех дочерей, а от покровительницы – сына и двух дочерей, живущих в подземном мире. «Когда сын появился на свет, – продолжал Кинтара, – покровительница принесла его мне и назвала его имя; она положила его мне на колени и сказала, чтобы я приготовил ему еду. Когда я сказал, что сделаю это, она вернулась с ребенком в нижний мир. Я принес в жертву сыну козу и освятил для него кувшин» 193.
Ту же схему – приход духа, требование бракосочетания, период острого кризиса, который разрешается принятием предложения, – мы видим и у молодых девушек, «избранных» чтобы стать шаманками. «Во сне, который вынуждает девушку принять свою профессию и отмечает ее печатью сверхъестественного выбора, к ней является жених из подземного мира, предлагающий ей брак со всеми экстатическими и нуменическими последствиями. Этот муж – индус, он красив, хорошо одет и богат; соблюдает много странных для саоров обычаев. Согласно традиции, он приходит в самое темное время ночи, и когда он входит в комнату, всех жителей дома охватывают чары, и они засыпают как убитые. Почти во всех случаях девушка поначалу отказывается, потому что профессия шаманки трудна и полна опасностей. Тогда ее начинают мучить кошмары: ее божественный любовник увлекает ее в подземный мир или угрожает сбросить с большой высоты. Обычно девушка заболевает; бывает даже, что на некоторое время она теряет рассудок и блуждает по полям и лесам, патетически растрепанная. Тогда вмешивается семья. Поскольку в большинстве случаев девушка несколько ранее уже получила воспитание и подготовку, каждому известно, что ее ожидает, и даже если она сама не рассказывает родителям, что с ней происходит, они обычно имеют довольно точное представление об этом. Однако нужно, чтобы девушка сама призналась родителям, что она «призвана», что отказала и сейчас находится в опасности. Это сразу снимает с ее рассудка бремя вины и дает родителям определенную свободу действий. Они немедленно организовывают брак дочери с ее духом-хранителем.
После бракосочетания муж-дух шаманки регулярно посещает ее и остается с ней вплоть до рассвета. Случается даже, что он забирает ее на несколько дней в джунгли, где поит ее пальмовым вином. Когда появляется на свет ребенок, отец-дух приносит его жене каждую ночь, чтобы она занималась им. Но их связь по существу не является сексуальной; существенно то, что муж-дух-хранитель вдохновляет и учит молодую жену в снах, и когда она приступает к исполнению своих священных обязанностей, он садится рядом с ней и говорит, что она должна делать» 194.
Одна шаманка вспоминает первое посещение ее во сне духом-покровителем, «одетым в элегантное индусское одеяние». Она ему отказывает, и тогда «он увлек меня в воздушный вихрь и поднял на огромное дерево, где посадил меня на тонкую ветку. Затем он начал петь и качать дерево вправо и влево. Я была так напугана, что сейчас упаду с большой высоты, что немедленно согласилась выйти за него замуж» 195. Мы узнаем здесь некоторые типичные мотивы посвящения: воздушный вихрь, дерево, качание.
Другая шаманка была уже замужней и у нее был ребенок, когда ее посетил дух-хранитель и она заболела. «Я нашла шаманку, и Расуно (дух-покровитель) сказал ее устами: «Я хочу на ней жениться; если она не согласится, то лишится рассудка». Она и ее муж напрасно пытались противиться, принося покровителю жертвы. В итоге она была вынуждена согласиться и во сне познала искусство занятий шаманством. У нее было двое детей в подземном мире 196.
В саорском шаманском сеансе шаманом овладевает дух покровителя или призванного бога и долго говорит его голосом. Именно этот дух, овладев шаманом или шаманкой, указывает причины болезни и сообщает, что следует предпринять (обычно это жертва или дары). «Шаманство» в форме одержимости известно также в других провинциях Индии 197.
»Бракосочетание с духом» шаманов саора кажется исключительным явлением у неарийских жителей Индии; во всяком случае, у него не коларийское происхождение. Таков один из выводов обширно документированного сравнительного исследования Рудольфа Рахманна 198. Мы приведем здесь несколько заключений из этого важного труда.
1. «Сверхъестественный» выбор будущего шамана является обязательным у саоров (саваров), бондов, бирхоров и байгов. У байгов, кхондов и бондов «сверхъестественный» выбор обязателен даже в том случае, когда функция шамана является наследственной. У джуангов, бирхоров, ораонов и муриев у «избранника» обычно проявляются характерные для шамана психические черты 199.
2.Систематическое обучение будущих шаманов является обязательным у значительного количества племен (санталов, мундов, саоров, байгов, ораонов, бхилов и т. д.). Имеются неопровержимые доказательства существования церемонии посвящения у санталов, мундов, байгов, ораонов и бхилов, и можно считать, что такая церемония существует также у корку и малеров 200 .
3.Шаманы имеют собственных духов-хранителей у санталов, саоров, корвов, бирхоров, бхуйя, байгов, ораонов, кхондов и малеров 201 . «Поскольку о большинстве этих племен мы имеем не полные и не всегда ясные сведения, то можно смело допустить, что упомянутые нами особенности в действительности проявляются чаще и выразительнее, чем мы можем это зафиксировать на основании наших документов. Но даже представленный материал подтверждает общий вывод о том, что в магии и шаманизме северной и центральной Индии существуют следующие элементы: школы шаманов или, по крайней мере, некоторая систематическая подготовка кандидатов; посвящение; личный дух-покровитель; призвание, объявляемое духом или богом» 202 .
4.Среди используемых шаманами принадлежностей важнейшая роль принадлежит круглой корзине-решету: «Решето является древнейшим элементом культуры мундских народов» 203 . Как сибирский шаман вызывает транс ударами в бубен, маги из северной и центральной Индии »стараются достичь того же результата, сотрясая рис в решете». Этим объясняется почти полное отсутствие бубна в шаманизме северной и центральной Индии. «Решето выполняет ту же функцию» 204 .
5.Определенную роль в шаманских ритуалах некоторых народов играют лестницы. Баруа байгов «воздвигает малый жертвенник, перед которым установлены два столба. Рядом с жертвенником могут также находиться: деревянная лестница, качели, шнур с железными иглами, железная цепь с остриями, доска с гвоздями и ботинки, пробитые острыми гвоздями. Во время транса баруа иногда взбирается по лестнице, не касаясь ее руками, и бичует себя упомянутыми орудиями. С верхушки лестницы или с доски, пробитой гвоздями, он отвечает на вопросы 205 . Шаманская лестница зафиксирована также у мохагхирских гондов 206 . Уильям Крук сообщает, что шаман дусадхов и джангаров (племена в восточной части бывшей Северо-Западной Провинции Индии) делает из лезвий деревянных мечей лестницу, «на которую жрец должен взойти, ставя подошвы стоп на лезвия. Когда он доходит до верхушки, он отрезает голову белому петуху, привязанному к верхушке» 207 . У саоров «кладется бамбуковый столб поперек крыши дома, в котором выполняется обряд. Элвин называет его «небесной лестницей». «...Шаманка растягивает перед столбом новую рогожу и помещает петуха на суку, торчащем из лестницы» 208 .
6.Рахманн справедливо считает изображением Мирового Древа »земляной холмик с кустом священного базилика в усадьбе ойха у санталов или маранг деора у мундов. ...Ту же символику горы мира или шаманского дерева мы видим также в кусках глины в сочетании с железным змеем и тризубом в школе шаманов-змей у ораонов; в цилиндрическом камне, который используется во время пред-освящения (церемония перед посвящением) шаманов у санталов; во вращающейся скамейке мундов; и, наконец, в камне, который является ораонскому сокха в ночном видении как подобие Шивы» 209 .
7.Во многих племенах 210 шаман призывает душу умершего между третьим и девятым днем после смерти 211 . Однако мы не найдем ни одного доказательства существования типичного для алтайского или сибирского шамана ритуала проводов души покойника в страну умерших.
В заключение Рахманн делает вывод, что «шаманизм представляет, по существу, специфическое общение с духом-покровителем, проявляющееся следующим образом: дух овладевает шаманом, который становится его медиумом, или же входит в шамана, чтобы дать ему сверхъестественные знания и власть – прежде всего над (другими) духами» 212. Это определение прекрасно описывает характерные черты средне– и североиндийского шаманизма, но вряд ли возможно применить его к другим формам (например, к средне– и североазиатскому шаманизму). Элементы «восхождения» (лестница, столб, шаманское дерево, axis mundi и т. п.), – на которые, как мы увидели, автор не преминул обратить внимание, – требуют более точного определения шаманизма. С исторической точки зрения, автор приходит к выводу, что «шаманские явления, несомненно, выработались в Индии до прихода шактизма, и мы не можем предполагать, что они не оказали влияния на народы мунда» 213.
Глава 12