Авторитет Христа выше авторитета Торы

Иисус Христос очень часто ссылается на Св.Писание, однако авторитет Писа­ния определяется Им лишь тем, что все Писание свидетельствует о Нем. В споре с фарисеями Иисус гово­рит: «Исследуйте Писания, ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную; а они свидетельствуют о Мне» (Ин 5:39). Только в Еван­гелии мы находим образ Учителя, Который, признавая высочайший авторитет Писания, постоянно ука­зывает на то, что Его авторитет несомненно выше: «Вы слышали, что сказано древним... А Я говорю вам...» (Мф 5:21-22; ср.: Мф 5:38-39, 43-44). В рассказе о богатом юноше, где как нечто большее, чем исполнение заповедей, предполага­ется следование за Иисусом Христом (Мф 19:20; и мн. др. мест). Когда Господь говорит о том, что Он есть «путь», «свет», «жизнь», Он, раскрывая тем самым Свое мессиан­ское и божественное достоинство, использует эпитеты, которые фарисеи обычно прилагали к Торе.

Отношение Иисуса Христа к гала­хе сводится к следующему:

1) Иисус Христос строго различает ветхоза­ветный Закон Моисея (т. е. Тору) и гала­ху иудейских учителей;

2) Он критикует и даже отверга­ет галаху как «заповедь человечес­кую» и «предание человеческое», когда она ограничивает запо­ведь Божию или стремится обойти ее;

3) хотя к официальной галахе фарисейского раввинизма критичес­ки относились и ессеи, но они противо­поставили фарисейской галахе свое более радикальное толкование Закона; ессеи выступали против «стирателей границ», которые понижали требо­вания Торы, но о принципиальном от­казе от галахи у них не было речи, ибо такой критикой они дискре­дитировали бы и собственные правила тол­кования Закона;

4) Иисус Христос (в отличие от ессеев) не противопо­ставляет фарисейскому толкованию Закона Свое толкование; Он не ведет со Своим окружением дискуссию о новых способах толкования Закона, выведению из Закона законодальных норм, которые бы противопоставлялись фарисейским. Он пытается принципиально изменить отношение человека к Зако­ну как таковому. Отношение Спасителя к закону исключает всякую казуистику.

Этика «праведности сердца»

Благая весть - это путь обрете­ния новой жизни в Царствии Небес­ном, которое уже явлено в силе через богопознание в общении с Сыном[560]. Любая притча или поучение Спасителя содержат не толь­ко элементы богословия, но и руко­водства к практическому применению. Они неотделимы от нравственных, аскетических и во­левых решений человека и ставят перед ним проблему выбора. Часто Господь завершает Свои поучения словами: «Кто имеет уши слышать, да слышит!» (Мф 13. 9, 43). Этот призыв указывает на то, что Спаси­тель не излагает учение в готовом, завершенном виде, но побуждает Своих слушателей к активному раз­мышлению и поиску; Священное Писание Он призывает не просто читать, но исследовать!

Евангельское богословие неоттор­жимо связано с евангельской эти­кой, т.е. с такими темами, как лю­бовь к ближнему, милосердие, про­щение, терпение и т. п. Каждая из этих тем может быть прослежена в евангельских текстах, причем опре­деляющим в них является призыв к предельному совершенству (про­щать не 3 раза, как учили фарисеи (Мишна.Йома 86 Бар), и не 7, как полагает ап. Петр, а до «седмижды семиде­сяти раз» — Мф 18. 21-22, т. е. бес­конечно; жертвовать не пятую часть имущества (ср.: Лев 5. 15-16) и не пол имения, как говорит обретший Христа Закхей (Лк 19. 8), а все про­дать и раздать нищим; любить не только ближних, но и врагов.

Этика Иисуса Христа делает акцент на праведности сердца. Для того чтобы быть допущенным в Царство Небесное, нужна праведность, превосходящая праведность книжников и фарисеев (Мф. 5:20). При этом внутренний настрой определяет внешнее поведение человека.

Даже при выборочном чтении Мишны становится ясно, что центром раввинской этики было внешнее исполнение буквы закона, праведность как внешняя чистота человека. Иисус, напротив, требовал, чтобы чиста была мотивация поступков человека, «чистота сердца». Ненависть, похоть, зависть принадлежат к внутренним ощущениям, мотивирующим поступки человека. Эти качества, мотивирующие человека на зло, надо отсечь еще до того как они станут поступками.

Это требование встречается в учениях Иисуса повсеместно. Те, чье сердце чисто, творят добро, а те, чье сердце грешно, творят зло. Поведение свидетельствует о характере (Лк. 6:4-5). Добрые или дурные плоды показывают, каково дерево внутри (Мф. 7:17). На суде люди будут держать ответ за каждое опрометчиво произнесенное слово (Мф. 12:36); ведь именно такие невольно вырвавшиеся слова свидетельствуют о подлинном характере человека и его внутреннем настрое. Окончательное оправдание или осуждение будут зависеть не от формального поведения, но от поведения, свидетельствующего о подлинной внутренней природе человека.

Лю­бовь — ключевое понятие евангель­ского богословия («заповедь новую даю вам») — должна распространять­ся на всех людей[561] и при­обретает характер волевой установ­ки. Ближним может быть всякий, к кому ты приблизишься своей забо­той и любовью (см. притчу о мило­сердном самарянине). Призыв к предельному совершенству («...будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» — Мф 5:48), которое недо­ступно человеку в его падшем состоянии, требует духовного обнов­ления через приобщение к Богу и укрепление силой Божественного Духа: «для человека невозможно, для Бога все возможно».

Конечно, в некоторых памятниках межзаветной эпохи проскальзывали идеи о любви как «праведности сердца». Например, этическое учение «Завещания двенадцати патриархов» также требует внутренней праведности: «Любите друг друга от всего сердца; и если человек согрешит против тебя, говори с ним мирно, да не будет зла в твоей душе, а если он раскается и исповедуется, прости его. Если же он будет отрицать свою вину, не гневайся на него...» (Гад 6:3); «тот, чья любовь чистосердечна, не будет смотреть на женщину, думая о прелюбодеянии; ибо нет скверны в сердце того, на ком пребывает Дух Божий» (Вениамин 8:2). Но это, скорее, было исключением, чем правилом.