Образ и подобие Божие в человеке

Античные философы называли человека «микрокосм», то есть малый мир. Свв. отцы были согласны с таким наименованием, свт. Григорий Нисский писал, что человек — это

«некий малый мир, содержащий в себе те же стихии, которыми наполнена вселенная», который «объемлет собою всякий род жизни» [[246]].

В то же время у свв. отцов отношение к наименованию «микрокосм» было отличным от того, какое имело место в античности. Для языческих мудрецов это — гордое наименование, выражающее величие человека, тогда как у отцов Церкви встречается откровенно ироническое отношение к этому термину. Свт. Григорий Нисский замечает:

«Говорили: человек есть микрокосм… но этим именем воздавая такую хвалу человеческой природе, не заметили, что почтили человека свойствами комара и мышей» [[247]]

Для свв. отцов величие человека заключается не в том, что роднит его с космосом, а в том, что, напротив, выделяет его из мира природы. Выделяет же человека образ его сотворения и существования: по образу Божию.

«И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему [и] по подобию Нашему… И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его…»

(Быт. 1, 27).

В Священном Писании понятие «образ Божий» не раскрывается, а в святоотеческой литературе содержится широкий спектр мнений по этому вопросу. Впрочем, все свв. отцы сходятся в том, что образ Божий состоит в способности человека отражать Божественные совершенства. Например, Бог есть абсолютный Дух, и человек имеет в своем составе нематериальную составляющую — душу (Климент Александрийский, свт. Григорий Нисский, блж. Августин). Бог есть абсолютный разум, и человек также есть существо разумное (Климент Александрийский, блж. Августин). Бог вечен, отражением вечности в человеке является бессмертие (преп. Максим Исповедник, блж. Августин). Бог царствует над всем миром, и человек также наделен царским достоинством, призван владычествовать над Вселенной (свт. Иоанн Златоуст, свт. Григорий Нисский) [[248]].

Однако свв. отцы, признавая, что человек сотворен но образу Божию, не считают возможным дать образу Божию формальное определение. Свт. Епифаний Кипрский († 402) пишет:

«Церковное учение верует, что человек вообще сотворен по образу Божию, но в какой именно части находится то, что по образу Божию, не определяет» [[249]].

Более того, многие отцы Церкви (сщмч. Ириней Лионский, свт. Григорий Нисский, свт. Григорий Палама) полагают, что не только душа, но и человеческое тело участвует в сообразности Богу [[250]]. Современная православная антропология, опираясь на святоотеческое учение, приходит к выводу, что образ Божий

«не относится к какому-то одному элементу человеческого состава, но ко всей человеческой природе в ее целом» [[251]].

Свт. Филарет Московский, говоря, что человек отражает совершенства Творца не так, как прочие творения, отмечает, что

«вся тварь показывает нам следы Творца, но только как бы «задняя Божия», но образ лица Божия находится только в человеке» [[252]].

В отличие от всех прочих тварей, человек не только причастен Божеству, но способен свободно участвовать в Божественных совершенствах, предстоять Богу лицом к лицу. Но предстоять может не что , а кто , то есть личность. Таким образом, можно сказать, что собственно богообразность человека заключена не в естестве человека, радикально отличном от нетварной Божественной природы, а в способе его существования, который и у Бога, и у человека — личностный. Следовательно, образ Божий в человеке состоит, прежде всего, в том, что человек есть личностное существо, и в этом безличном мире он единственный является личностным образом личного Бога. Таким образом, современное православное богословие делает различие между собственно образом Божиим, являющимся характеристикой способа существования природы, и чертами образа Божия, то есть теми свойствами человеческого естества, в которых конкретно проявляется богообразность [[253]].

Большинство свв. отцов и современных богословов проводят различие между понятиями «образа Божия» и «подобия Божия». Это различие устанавливается на основании Быт. 1, 26-27: волеизъявление Божие о сотворении человека содержит оба элемента и образ, и подобие, тогда как сотворение только один — образ.

Образ и подобие теснейшим образом связаны между собой и не могут быть понимаемы в отрыве один от другого. Образ Божий есть дар Божий каждому человеку, который выражается в способности быть причастником Божественной жизни, участвовать в Божественных совершенствах, а подобие — проявление этого дара в жизни человека и та мера, в какой эта способность реализуется. Можно сказать, что образ и подобие — два аспекта двуединого понятия. Образ Божий есть то, что человеку изначально дано, подобие же есть некоторая заданность, задача, которую человек должен решать в течение всей своей жизни. Черты образа Божия относятся к сущности человека, являются существенными свойствами человеческой природы, в то время как черты подобия раскрываются в результате направленности человеческой воли к добру. Черты образа суть свойства природы, благодаря которым человек может совершенствоваться, уподобляться Богу, отражая совершенства своего Творца, например разумность, дар слова и тому подобное. Соответствующим образом пользуясь этими способностями, человек может достичь богоподобия, приобретая, например, благость и мудрость, которые являются уже чертами не образа, а подобия. Чертами образа Божия обладают практически все люди, тогда как черты подобия раскрывают далеко не все. Тем не менее, возможно говорить об образе и подобии как о двуедином понятии. Ведь богообразность потенциально заключает в себе богоподобие, а подобие есть раскрытие богообразности в жизни человека. Это делает возможной взаимозаменяемость терминов «образ» и «подобие» в Священном Писании и у некоторых свв. отцов без ущерба для смысла [[254]].

Необходимо отметить, что сами по себе черты образа Божия ни по отдельности, ни в совокупности не исчерпывают человеческой богообразности. В силу различных причин те или иные черты образа Божия, например разумность, у некоторых людей могут не проявляться, тем не менее, невозможно отрицать за этими людьми человеческого достоинства, поскольку они также могут быть причастниками Божественной жизни. Конституирующим принципом человека как личности является не та или иная характеристика его природы, но обращенная к нему любовь Божия [[255]]. Именно дыхание Божие, Божественная любовь, присутствующая в человеке, делает его богообразным существом, личностью.

Назначение человека

«Пространный Катехизис» говорит, что Бог создал человека, «чтобы он познавал Бога, любил и прославлял Его, и через то вечно блаженствовал» [[256]]. Блаженство возможно для человека через соединение с Богом, Который но природе благ. Путь к этому соединению предполагает со стороны человека:

а) любовь к Богу, внешним выражением которой являемся соблюдение заповедей Божиих:

«Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня, и кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцом Моим»

(Ин. 14, 21).

б) прославление Бога, причем не только словом, но и делом:

«…прославляйте Бога и в телах ваших и в душах ваших, которые суть Божии»

(1 Кор. 6, 20).

Из этих слов апостола следует, что прославление Бога должно включать в себя как особый строй внутренней жизни («в душах»), так и соответствующее внешнее поведение («в телах»).

Предопределение Божие

В «Пространном Катехизисе» сказано, что

«изволение Божие о назначении человека к вечному блаженству… именуется предопределением Божиим».

Далее говорится, что

«предопределение Божие о блаженстве человека… пребывает неизменным. Потому что Бог, по предвидению и бесконечному милосердию Своему, и для уклонившегося от пути блаженства человека предопределил открыть новый путь к блаженству, чрез Единородного Сына Своего Иисуса Христа» [[257]].

Ап. Павел говорит, что Бог

«избрал нас в Нем

(во Христе. О. Д. )

прежде создания мира»

(Еф. 1, 4).

Следует различать «предопределение Божие в отношении человекам вообще и к каждому порознь».

Предопределение в отношении всего человеческого рода безусловно:

«Бог предопределил всем человекам даровать и действительно даровал, предваряющую благодать и верные средства к достижению блаженства» [[258]].

«От Божественной силы Его даровано нам все потребное для жизни и благочестия»

(2 Пт. 1, 3).

Предопределение в отношении каждого отдельного человека имеет два момента:

а) безусловный , состоящий в том, что Бог вне зависимости ни от чего дарует всякому человеку все необходимое для его спасения;

б) условный , состоящий в том, что Бог определяет участь человека в зависимости от того, как он пользуется дарованными ему средствами.

Условное предопределение основывается на вечном предведении Божием.

«Бог все предвидит, но не все предопределяет» [[259]], —

говорит св. Иоанн Дамаскин. Человек также способен в определенной степени предвидеть события будущего, но человек находится в потоке времени, тогда как Бог пребывает в вечности, будущее для Него не существует, для Него все настоящее. Поэтому

«Бог не предвидит наши будущие поступки, подобно человеку, а собственно видит наши дела так, как мы их совершаем. При этом наша свобода страждет так же мало, как и свобода наших ближних, когда мы бываем свидетелями их поступков. Наши действия не зависят от предведения Божия. Напротив, Бог потому их предвидит или видит, что мы сами совершаем их по своей воле. К тому же Он предвидит не только наши действия, но и их причину — нашу свободу. Бог предвидит, что мы совершим вместо них другие действия, которые Он так же предвидит. Причем наш выбор будет зависеть исключительно от нашего произвола. Таким образом, предведение Божие не стесняет свободной деятельности человека» [[260]]

Поскольку в тварном мире невозможно найти ни одной удовлетворительной аналогии, которая позволила бы наглядно представить, каким образом совершенное предведение Божие сочетается с человеческой свободой, в истории религиозной мысли неоднократно возникали ложные учения о предопределении. Древние гностики и манихеи, некоторые деятели Реформации (Ж. Кальвин) учили о безусловном предопределении людей либо к вечному спасению, либо к вечной погибели. Это значит, что спасение и осуждение совершается без всякого участия самого человека, вне зависимости от направленности его воли [[261]]. Такой фаталистический взгляд чужд Священному Писанию и учению Православной Церкви. Ап. Павел говорит, что Бог

«хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины»

(1 Тим. 2, 4).

Нигде в Священном Писании не говорится о предопределении к погибели, но только к спасению. В «Послании Восточных Патриархов» сказано, что Бог не мог

«одних оправдать, а других оставить и осудить без причины, ибо это не свойственно Богу, общему всех и нелицеприятному Отцу <…> Но поелику Он предвидел, что одни хорошо будут пользоваться своей свободной волей, а другие худо, то посему одних предопределил к славе, а других осудил» [[262]].