Смерть Иуды Искариота (27:3-10).
3 Тогда Иуда, предавший Его, увидев, что Он осужден, и, раскаявшись, возвратил тридцать сребренников первосвященникам и старейшинам, 4 говоря: «Согрешил я, предав кровь невинную». Они же сказали ему: «Что нам до того? смотри сам». 5 И, бросив сребренники в храме, он вышел, пошел и удавился. 6 Первосвященники, взяв сребренники, сказали: «Непозволительно положить их в сокровищницу церковную, потому что это цена крови». 7 Сделав же совещание, купили на них землю горшечника, для погребения странников; 8 посему и называется земля та «землею крови» до сего дня. 9 Тогда сбылось реченное через пророка Иеремию, который говорит: «И взяли тридцать сребренников, цену Оцененного, Которого оценили сыны Израиля, 10 и дали их за землю горшечника, как сказал мне Господь».
Евангелист приводит этот рассказ об Иуде не столько из интереса к фигуре предателя, сколько ради того, чтобы подчеркнуть невиновность Иисуса. Ведь сам Иуда-предатель, толкнувший своего Учителя на смерть, теперь во всеуслышание заявляет, что Иисус невиновен. А ведь совсем недавно он «пошел к первосвященникам и сказал: “Что вы дадите мне, и я вам предам Его?” Они предложили ему тридцать сребреников»(Мф 26:14-15). Теперь он раскаивается в содеянном, возвращает эти тридцать серебряных монет и говорит: «Согрешил я, предав кровь невинную».
Как бы ни толковались мотивы, толкнувшие Иуду на предательство, – об этих предположительных мотивах у нас уже шла речь, – теперь ясно одно: Иуда испытал страшные угрызения совести. Деньги, полученные им за предательство жгли его руки, ибо он помнил слова Закона Моисея: «Проклят, кто берет подкуп, чтоб убить душу и пролить кровь невинную!» (Втор 27:25). И вот он, «раскаявшись, возвратил тридцать сребренников первосвященникам и старейшинам». Иуду охватывает ужас от содеянного. Священники, в отличие от Иуды, не испытывают никакого раскаяния и на слова Иуды реагируют равнодушно: «Что нам до того? смотри сам», то есть «это твое дело, твои проблемы». Деньги же из рук Иуды они не берут: дело сделано, сделка состоялась, и они ее вовсе не хотят расторгнуть.
Тогда Иуда бросил им тридцать сребреников в святилище, а сам пошел и повесился. Теперь у этих нечистых денег нет владельца: Иуда от них отказался, священники их не приняли. Что-то с ними надо было делать, на что-то надо было израсходовать. Тогда священники подняли брошенные деньги и, понимая, что они грязные, «цена крови», – не осмелились положить их в храмовую сокровищницу. В этой реакции священников евангелист видит их лицемерие. Те самые люди, которые только что без угрызений совести решили отправить невинного Человека на казнь, теперь находят неудобным принять деньги, которыми сами же и оплатили предательство. Какая щепетильность! Проглотив верблюда, они теперь отцеживают комара.
Посовещавшись, они «купили на них землю горшечника, для погребения странников», то есть для захоронения нечистых язычников, которые умерли в Иерусалиме и не имели родственников. Таких хоронили на общественный счет. В данном случае «священники поступили так, как это было принято в те времена: поскольку деньги…, добытые предосудительным путем…, нельзя было использовать на нужды Храма, то их расходовали на какие-нибудь общественные нужды»[179]. Купленный участок земли для кладбища, на котором хоронились нечистые (то есть, с точки зрения иудеев, язычники), тоже считался нечистым. «Посему и называется земля та “землею крови” до сего дня». А если переводить точнее, – место то называется Кровавое Поле (VAgro.j Ai[matoj). Речь идет, конечно, о крови Иисуса, о цене Его жизни.
В Книге Деяний святых Апостолов купленная земля называется так же – «Акелдама, то есть Кровавое Поле» (Деян 1:19). – Вообще говоря, вся эта история с Иудой и с приобретенным участком земли в Книге Деяний рассказана несколько иначе, чем в Евангелии от Матфея. Там не священники, а сам Иуда купил землю за свои неправедные тридцать сребреников, а потом на той же земле и повесился. «И это сделалось известно всем жителям Иерусалима, так что земля та на отечественном их наречии названа Акелдама, то есть земля крови» (или, если переводить точнее, Кровавое Поле) (Деян 1:19).
Мы не можем достоверно судить о причинах расхождения между рассказами евангелистов Матфея и Луки. Существуют разные объяснения. «Многие ученые высказывают предположение, что рассказ Матфея основан не на достоверной информации, но представляет собой творческую переработку какой-то народной легенды, восходящей к Зах 11:12-13»[180].
Мы знаем, что евангелист Матфей во множестве событий Нового Завета видит исполнение ветхозаветных пророчеств. Так и в данном случае, в истории с Иудой, он усматривает исполнение ветхозаветного пророчества Захарии, которое он тут и цитирует. Проблема, правда, в том, что Матфей вольно цитирует пророка Захарию, но приписывает цитату пророку Иеремии: «Тогда исполнилось реченное через пророка Иеремию, который говорит: “И взяли тридцать сребренников, цену Оцененного, Которого оценили сыны Израиля, и дали их за землю горшечника, как сказал мне Господь”»[181]. Нам уже пришлось обсуждать эту цитату из Захарии, когда мы говорили о тридцати сребрениках (Мф 26:15) Иуды-предателя. Не будем возвращаться к этой теме.
Но отчего цитата из Захарии приписана Матфеем пророку Иеремии, сказать трудно. Возможно, речь идет о некоей смешанной цитате, так как у Иеремии есть отголоски затронутой темы[182]. Похожий случай мы находим в начале Евангелия от Марка (Мк 1:2), где цитата из пророка Малахии приписана Исаие. Возможно, существовал сборник пророческих «цитат исполнения», которые приписывались самым авторитетным, так называемым «великим» пророкам. Есть и другие объяснения, которые мы рассматривать не будем, так как на суть дела эта проблема цитирования никак не влияет.
Конечно, пророчество Захарии не имело никакого отношения к Иуде и его смерти. Но в иудейской учительной традиции того времени было принято обращать большое внимание на букву, не учитывая контекста. На основании текстов древних пророчеств иногда формировались и народные рассказы о современных событиях. Пророчества выступали как некие архетипы, как символические аналогии современным событиям.
Вообще, история смерти Иуды существовала в нескольких вариантах. У Матфея он просто «пошел и удавился», у Луки он купил себе землю, на этой земле повесился, да так, что его тело свалилось вниз и «расселось чрево его», то есть его чрево лопнуло, и внутренности вывалились. У епископа Папия Иерапольского Иуда умер, лопнув от водянки. В другой версии его переехала повозка. Возможно, существовании и другие варианты. Все это несущественно. Существенно то, что предателя ожидала справедливая кара уже на земле, что и выражено в разных бытовавших в народе рассказах.
После короткого рассказа об Иуде и священниках, не пожелавших принять возвращенные им деньги за предательство, евангелист возвращается к прерванному рассказу о суде над Иисусом, Которого «связав, отвели и предали Понтию Пилату, правителю» (Мф 27:1-2).