Глава 3. Иудео-христиане и язычники-христиане

Агитация среди язычников

Первая коммунистическая христианская община была организована в Иерусалиме. У нас нет никакого основания подвергать в этом случае сомнению свидетельство Деяний апостолов. Но вскоре возникли общины и в других городах с иудейским пролетариатом. Между Иерусалимом и другими частями Римской империи, именно восточной половины ее, поддерживались самые оживленные сношения, уже при помощи хотя бы сотен тысяч, быть может, даже миллионов паломников, которые из года в год направлялись в Иерусалим. А многочисленные, неимущие тунеядцы без семьи и крова непрерывно кочевали с места на место, как они это делают и теперь в Восточной Европе, оставаясь на каждом новом месте, пока не истощались благотворительные источники. В соответствии с этим находятся предписания, даваемые Иисусом апостолам: «Не берите ни мешка, ни сумы, ни обуви, и никого на дороге не приветствуйте. В какой дом войдете, сперва говорите: мир дому сему; и если будет там сын мира, то почиет на нем мир ваш, а если нет, то к вам возвратится. В доме же том оставайтесь, ешьте и пейте, что у них есть, ибо трудящийся достоин награды за труды свои; не переходите из дома в дом. И если придете в какой город и примут вас, ешьте, что вам предложат, и исцеляйте находящихся в нем больных, и говорите им: приблизилось к вам Царствие Божие. Если же придете в какой город и не примут вас, то, выйдя на улицу, скажите: и прах, прилипший к нам от вашего города, отрясаем вам; однако же знайте, что приблизилось к вам Царствие Бо-,жие. Сказываю вам, что Содому в день оный будет отраднее, нежели городу тому» (Лк. 10:4—12).

Заключительная угроза особенно характерна для мстительности нищего, который разочаровался в своих ожиданиях. Он готов сжечь за это весь город, но поджог этот должен произвести за него мессия.

Апостолами считались все странствующие агитаторы новой организации, а не только те двенадцать, имена которых переданы нам преданием как людей, которым Иисус поручил благовествовать его учение. В упомянутом выше «Дидахе» («Учение двенадцати апостолов»), относящемся к второму столетию, говорится еще об апостолах, которые действовали в общине. По-видимому, их было гораздо больше, чем желательно было общинам.

«И всякий апостол, который придет к вам, да будет принят, как Господь. И останется он не больше, чем один день, но если нужно, то и два дня. Если же останется он три дня, то это — лжепророк. И если апостол уходит, то он ничего не должен брать с собой, кроме хлеба, но не больше, чем потребно до следующей ночевки. Если же он требует денег, то это — лжепророк» (11:4—6).

По-видимому, добрые апостолы в некоторых общинах оставались слишком долго и обременяли их требованием денег.

Именно эти «тунеядцы и заговорщики», исполненные, как им казалось, священного духа, распространяли основы новой пролетарской организации, именно они несли «благую весть», евангелие [1] из Иерусалима, в соседние иудейские общины, а затем все больше и дальше, до самого Рима. Но как только евангелие покинуло почву Палестины, оно попало в совершенно новую социальную среду, которая придала ему совершенно другой характер.

Наряду с членами иудейских общин апостолы встретили там находившихся с ними в самом тесном общении иудейских «попутчиков» [2], «боявшихся бога язычников», которые поклонялись иудейскому богу, посещали синагогу, но не решались проделывать все иудейские обряды. В лучшем случае они еще соглашались на церемонию купания, крещения; но они и слышать не хотели об обрезании отказывались признавать законы о пище, субботний отдых и другие внешние формы ритуала, которые слишком резко отделили бы их от их «языческой» среды.

Социальное содержание евангелия должно было встретить хороший прием в пролетарских кругах таких «боящихся бога язычников». Через их посредство оно было принесено и в другие, неиудейские пролетарские слои, где имелась благоприятная почва для учения о распятом мессии, поскольку это учение возвещало социальное обновление и организовало учреждения взаимопомощи. Напротив, эти круги относились ко всему специфически иудейскому не только отрицательно, но даже с антипатией и с насмешкой.

Чем дальше распространялось новое учение в иудейских общинах вне Палестины, тем яснее становилось, что оно в бесконечной степени увеличило бы свою пропагандистскую силу, если бы оно отказалось от своих специфических иудейских особенностей, если бы оно перестало быть национальным и сделалось исключительно социальным.

Первый признал это и энергично начал отстаивать новый взгляд Савл, иудей, который, по сохранившемуся преданию, был родом не из Палестины, а из иудейской общины греческого города Тарса, в Киликии. Обладая пылким темпераментом, он со всей своей энергией отстаивал сначала принципы фарисейства, и, как фарисей, ожесточенно преследовал родственное с зелотством христианство, пока наконец, будто бы в силу видения, не ударился в противоположную крайность и стал христианином. Он примкнул к христианской общине, но сейчас же выступил в ней революционером по отношению к традиционному взгляду и горячо настаивал, чтобы велась пропаганда нового учения среди неиудеев и чтобы от последних не требовали перехода в иудейство.

Для его тенденций характерна перемена иудейского имени Савла на латинское имя Павла. Такая перемена имени охотно практиковалась иудеями, которые желали добиться известного значения в неиудейских кругах. Если какой-нибудь Манассия называл себя Менелаем, то почему Савл не мог назвать себя Павлом.

Теперь очень трудно сказать с уверенностью, что именно является исторически достоверным в рассказе о Павле. Как и всегда, когда речь идет о фактах, относящихся к отдельным личностям, евангелия представляют и в этом пункте очень мало надежный источник со многими про тиворечиями и невероятными легендами. Но личные деяния Павла не имеют существенного значения. Решающее значение имеет коренная противоположность прежнему воззрению христианской общины. Нашедши в нем свое олицетворение, эта противоположность возникла из существа самого дела, она была неизбежна и, как бы ни искажали Деяния апостолов отдельные перипетии борьбы между обеими тенденциями внутри христианской общины, сама эта борьба представляет несомненный факт. Деяния апостолов представляют, в сущности, тенденциозное сочинение, возникшее как результат этой борьбы, чтобы вести пропаганду в пользу павликианства и в то же время затушевать противоположность между обоими направлениями.

Сначала новое направление выступало еще очень скромно, требуя только терпимости в некоторых пунктах, на которые первоначальная община должна была смотреть сквозь пальцы. Так, по крайней мере, видно из рассказа Деяний апостолов, которые, правда, рисуют действительность в розовых красках и указывают на мир там, где фактически свирепствовала ожесточенная борьба.

Так, например, о периоде агитационной деятельности Павла в Сирии Деяния апостолов рассказывают следующее:

«Некоторые, пришедшие из Иудеи (в Сирию), учили братьев: если не обрежетесь по обряду Моисееву, не можете спастись. Когда же произошло разногласие и немалое состязание у Павла и Варнавы с ними, то положили Павлу и Варнаве и некоторым другим из них отправиться по сему делу к Апостолам и пресвитерам в Иерусалим. Итак, быв провожены церковью, они проходили Финикию и Самарию, рассказывая об обращении язычников, и производили радость великую во всех братиях. По прибытии же в Иерусалим они были приняты церковью, Апостолами и пресвитерами, и возвестили все, что Бог сотворил с ними и как отверз дверь веры язычникам. Тогда восстали некоторые из фарисейской ереси уверовавшие и говорили, что должно обрезывать язычников и заповедывать соблюдать закон Моисеев» (Деян. 15: 1—5).

Тогда собрались апостолы и пресвитеры, стало быть, до известной степени центральный комитет общины. Петр и Иаков произнесли примирительные речи, и, наконец, решение было послать Иуду, Варнаву и Силу, также «мужей начальствующих между братьями», в Сирию, чтобы они возвестили находящимся там братьям следующее: «Угодно святому духу и нам не возлагать на вас никакого бремени более, кроме сего необходимого: воздерживаться от идоложертвенного и крови, и удавленины, и блуда». Таким образом, начальствующие мужи отказались от обрезания языческих прозелитов. Но учреждения взаимопомощи не должны были быть оставлены в пренебрежении: «Только чтобы мы помнили нищих, что и старался я исполнять в точности», как сообщает об этом Павел в своем Послании к галатам (2:10). Организацией взаимной помощи одинаково интересовались как иудео-христиане, так и язычники-христиане. Этот вопрос не служил для них пунктом разногласия. Поэтому он так мало затрагивается в их литературе, которая служила почти исключительно целям полемики. И совершенно ошибочно, на основании этих редких упоминаний, делать вывод, что этот вопрос не играл никакой роли в раннем христианстве: он не играл только никакой роли в его внутренних раздорах.

Разногласия продолжали укрепляться, несмотря ни на какие примиренческие попытки.

В только что цитированном Послании Павла к галатам против защитников обрезания выдвигается упрек, что они поступали так из оппортунистических соображений: «Желающие хвалиться по плоти принуждают вас обрезываться только для того, чтобы не быть гонимыми за крест Христов» (6:12).

После вышеупомянутого конгресса в Иерусалиме апостол Павел, по рассказу Деяний апостолов, предпринимает агитационное путешествие в Грецию с целью пропаганды среди язычников. Вернувшись в Иерусалим, он отдает отчет товарищам об успехах своей агитации.

«Они же, выслушав, прославили Бога и сказали ему: видишь, брат, сколько тысяч уверовавших Иудеев, и все они ревнители закона. А о тебе наслышались они, что ты всех Иудеев, живущих между язычниками, учишь отступлению от Моисея, говоря, чтобы они не обрезывали детей своих и не поступали по обычаям» (Деян. 21: 20—21).

Ему предлагают очиститься от этого обвинения и доказать, что он благочестивый иудей. Он выражает с своей стороны полную готовность, но ему помешало возмущение против него иудеев, которые хотели убить его как изменника народа. Римские власти арестовали его и спасли его таким образом из рук народа, чтобы в конце концов отослать его в Рим, где он мог, совершенно иначе, чем в Иерусалиме, вести свою агитацию без всяких затруднений, «проповедуя Царствие Божие и уча о Господе Иисусе Христе со всяким дерзновением невозбранно» (Деян. 28:31).