Замечание о детях воспитывавшихся в монастыре

237. Из жизни пр. Пахомия видно, что дети воспиты­вались при монастырях, но устав мало говорит о порядках, какие соблюдались в сем отношении.

238. Как были они принимаемы, невидно ни из житий, ни из устава. Может быть, это делалось также, как опре­деляет потом св. Василий Великий. Сирот круглых при­нимали прямо сами, а детей, у которых были родители, при­нимали с позволения или по просьбам родителей.

239. Цель воспитания их была не единственно та, чтобы они были потом монахами, хотя и это могло быть; но чтобы воспитать их в страхе Божием и истинном благочестии, научив их притом грамоте, письму и рукоделиям. Это видно из обстоятельств жизни пр. Пахомия, где поминается о детях.

240. Они жили внутри монастыря и имели особый дом, и конечно, особого смотрителя и наставников. В столовую ходили, кажется, вместе с иноками, но в общих молитвах, вероятно, участвовали не во всех.

241. В пище делалось им снисхождение: они кушали всегда два раза в день (Иероним); но не видно, чтоб для них готовилось что особое.

242. Работали они иногда вместе с братьями, как по­казывает случай из жизни пр. Пахомия. Устав запрещает братиям забавляться с детьми, заводить с ними шутки или дружбы, под опасением строгого взыскания (п. 166).

243. За поведением детей предписывалось смотреть стро­го. Если какие дети слишком предавались играм и праздно­сти, смотритель должен был увещевать их и прилагать к ним исправительные меры,—сам до 30-ти дней; если они не исправлялись, должен был доносить Авве мона­стыря (п. 172).

244. Если видя, что дети упорствуют в неисправности, смотритель не доносил, а они между тем делали что очень дурное, то сам подлежал ответственности, смотря по про­ступку, какой замечен бывал в детях (п. 172).

245. Тех же детей, которые не боялись пристыжения за шалости, и по неразумению о суде Божием не помышляли, и будучи обличаемы неоднократно, не исправлялись, повелевалось подвергать телесному наказанию, пока подчинятся благочинию и воспримут страх (п. 173).

О благочинии отроковиц или инокинь

246. Женские монастыри, один пр. Пахомием, а другой пр. Феодором, были устроены на другой стороне Нила. Для смотрения за ними и удовлетворения их духовных и экономических потребностей, были избираемы особые испытанные старцы, которые одни и имели туда свободный вход. И прием в обитель, и порядки монастырские, и самое содержание инокинь, все зависело от Аввы монастырей. Настоятельницы были, но они держали только внутри заведенные порядки, под руководством, блюстительством и авторитетом Авв, через посредство избранных старцев.

247. Устав относительно сих монастырей содержит только один пункт, — 193-й. Он гласит: „Никто не дол­жен ходить к инокиням для посещения, разве кто имеет там мать, или сестру, или мать детей своих. Если кому будет настоять крайняя нужда видеть их, с тем посы­лать старца, приставленного к ним: повидают их и вместе возвратятся.

248. Никто не должен ходить туда кроме показанных выше, так: сначала скажут Авве монастыря, а тот пошлет к старцам, определенным к монастырю дев, чтоб они сходили с ними повидать дев. И повидают тех, коих нуж­но в присутствии их, со всяким благоговеинством и стра­хом Божиим. — О мирских вещах не должны они говорить.

Епитимии

249. Немощи человеческие столь велики, что самые благо­творные учреждения для иных остаются бесплодными, или не всегда и не во всем плодоносными. Это же имело место и в учрежденных пр. Пахомием Киновиях, с премудрым уставом, действенно направленным к целям иночествования. То по ослаблению внимания, то по разленению, то по вражескому искушению нередко случались и в них паде­ния с нарушением не только монастырских правил, но и Божеских заповедей. Как такие падения были не в конец, но или тут же сопровождались раскаянием и желанием исправления, или обещали исправление впереди, то не всякого падшего законно было тотчас изгонять из сообщества Святых, но надлежало употреблять меры исправления и вразум­ления, чтоб, если оказывалась необходимость изгнать кого, изгонять его по удостоверении, что нет более надежды на его исправление. На это пр. Пахомий обращал особенное вни­мание, и как сам сострадательно и любовно относился он к падавшим, так и преемникам своим и всем настоя­телям внушал со всем усердием заниматься врачеванием немощных. Так это и делалось. Из мер, какие прини­мались к исправлению падавших и утверждению их в сей исправности, составились правила наказания или епитимии, о которых часто поминается в уставе.

250. Мерам исправительным подвергались все падав­шие, и ни одно нарушение или опущение не оставалось без взыскания. Тяжесть епитимии определилась с одной стороны важностью нарушенного правила, а с другой, чувствами рас­каяния. То было общим законом, что проступившийся в чем либо, как только замечал свою ошибку, не дожидая обличения, должен был встать, сознать свою погрешность и просить прощения. За этим следовали или простое замечание или выговор более или менее строгий, увещание или и наказание. „Кто мимо идет какую либо из заповедей, пусть без всякого промедления приносит покаяние в небрежности, да возможет получить Царствие Небесное" (п. 194).

251. Наказание состояло или в том только, чтобы стоять на своем месте, когда другие сидят, дома ли, или в трапезе и во время поучения общего,—или в том, чтоб, отрешив пояс, склонив голову и опустив руки, стоять в Церкви пред жертвенником, а в трапезе по среде. Это последнее есть самый употребительный род епитимии, который в уставе часто именуется обычным наказанием. В иной раз, виновный оставляем был голодным, или терял свое место и даже должность. Иные и телесному подвергались наказанию. Кто оставался неисправимым и упорствовал в своей дурной привычке, того изгоняли наконец из обители. Одного пр. Пахомий лишил обычного погребения, в устрашение живых. Можно полагать, что это не единственный пример.

252. Общий закон требовал за всякое нарушение пра­вил подвергать взысканию: „которые презирают повеления набольших и монастырские правила, установленные по повелению Божию, и ни во что ставят советы старцев, тех подвергать исправительным мерам по установленному порядку, пока исправятся" (п. 167).

253. Судия всех—Авва монастыря, без которого никто не имел власти делать кому либо выговор (п. 147). «Да слышит Авва монастыря, говорится в одном пункте, и воздает по мере и делу греха" (п. 151).

254. Смотритель и вторствующий по нем ту только имеют власть, чтоб понуждать братий сознаться и брать на себя положенную епитимию, в домовом ли собрании, или в общем собрании всех братий (п. 181). На них лежало де­лать увещания погрешающим от 3 до 10 раз; вообще же их дело—доносить Авве, чего если они не исполняли, сами подвергались взысканию.

Вот встречающиеся в уставе меры исправления.

а) За неисправности во время молитвословия

255. Если случится, что во время пения, или молитвы, или чтения, кто-нибудь заговорит, то он должен тотчас отрешить пояс, и наклонив голову и руки прижав к нижним членам, стать пред алтарем, и Авва монастыря сделает ему наказ. Тоже должен он сделать и в тра­пезе, когда соберутся братия для принятия пищи (п. 8).

256. Когда днем стук била позовет в Церковь, то пришедшей позже на одну молитву, получает епитимию от Аввы в Церкви и стоит в трапезе (п. 9).

257. Ночью же, когда немощи телесной делается уступка, пришедший после трех молитв подвергается такой же епитимии, и в собрании церковном, и в трапезе (п. 10).

258. Кто из 6-ти вечерних молитв (по домам) на одну молитву придет в собрание позже, или во время мо­литвословия зашепчет, заговорит или рассмеется, тот должен нести епитимию установленным порядком (п. 121).

259. Кто во время домашней молитвы, поя свой чередной псалом, смешается в говорении, тот должен нести епитимию за забвение и нерадение (п. 13).

260. Если в то время, когда в день Господень поет кто из набольших, кого либо из недельных церковников не будет на месте (чтоб петь антифонно следующий стих), тот должен нести пред алтарем положенную епитимию (п. 18).

261. Кто во время приношения бескровной жертвы, выйдет из Церкви без позволения набольшего, тотчас полу­чает епитимию (п. 19). Выходить из Церкви и вообще не позволялось без крайней нужды и без позволения (п. 11). Вероятно, и всякий выход из Церкви без позволения тому же подвергался взысканию.

б) За неисправности во время поучений

262. Кто, когда смотритель дома или Авва монастыря ведет беседу, задремлет, сидя, того заставит встать, и пусть стоит пока приказано будет ему сесть (п. 22).

263. Кто останется в келии, когда позовут на слушание наставления набольших, тот должен подлежать выше­указанной епитимии (п. 23).

в) За неисправности в трапезе

264. Если кто во время трапезы заговорит или рассмеется, должен просить прощения, и тотчас на том же ме­сте нести епитимию,— стоять, пока встанут все из-за стола (п. 31).

265. Если кто поздно придет в трапезу, несет ту же епитимию и возвратится в дом голодный (п. 32).

г) За неисправности в больнице

266. Если что-нибудь из установленных для больницы правил будет кем нарушено, или пренебрежено, тот подлежит исправлению обычною епитимиею (п. 48).

д) За нарушение правил об одежде

267. Кто продержит одежду свою на солнце долее по­лудня, тот получит выговор за небрежность (п. 102).

268. Если чью одежду (по какому либо случаю) третий день застанет повешенною на солнце, тот, кому она при­надлежит, получит выговор и понесет епитимию в соб­рании публично (п. 148).

269. И вообще, кто по нерадению, нарушит что из постановленного относительно одежд, должен подлежать со­ответственной исправительной мере.