Прерывание поминовения Святыми Отцами

Имеются Святые Отцы, прерывавшие поминовение иерархов-еретиков или участие в богослужениях, на которых поминались епископы-еретики. Самыми известными из них являются святой Иоанн Дамаскин, святой Максим Исповедник, святой Феодор Студит, отцы-святогорцы времен Иоанна Векка, латиномудрствующего патриарха, святой Григорий Палама, преподобный Иосиф Вриенний, святой Марк Евгеник[16].

Когда святой Максим Исповедник был заключен в темницу за оппозицию монофелитству и иерархам, разделяющим монофелитскую ересь, он сказал: «Даже если вся вселенная будет в общении с патриархом, я не буду в общении с ним. Насколько знаю, Святой Дух через апостола Павла говорит, что сами ангелы будут преданы анафеме, если станут проповедовать иначе, введя какую-нибудь новизну в веру (Гал. 1: 8)»[17].

У Святой Горы Афон имеется традиция прерывания поминовения иерарха-еретика. В XIII веке афонские монастыри прервали поминовение епископа-еретика Иоанна Векка и претерпели от него вооруженное гонение, дав миру по этому случаю целый ряд мучеников.

Святой Григорий Палама прервал поминовение иерарха Иоанна Калекаса, когда был иеромонахом на Святой Горе, а Калекас не был осужден собором. Патриарх изрек анафему на святого, но святой продолжил служить, не обращая внимания на анафему патриарха-еретика.

Святая Гора Афон прибегала также к прерыванию поминовения в тот момент, когда в 1965 году Вселенский патриарх Афинагор самовольно отменил анафемы на папистов. В 1971 году святой Паисий Святогорец послал письмо, которым объявил о прерывании монастырем Ставроникита поминовения Вселенского патриарха: «В частности в нашем монастыре, невзирая на реакцию всех монастырей Афона, поминалось имя патриарха ради церковного единства. Однако после декларации патриарха о том, будто филиокве и примат папы Римского являются лишь простыми традициями, мы прервали его поминовение, ощутив, что чаша нашего терпения наполнилась и больше ждать невозможно. Подобные декларации представляют собой не только упразднение Богом данной и животворной традиции нашей Святой Церкви, но и глумление над многострадальным народом Запада… Таким образом, следование патриарху в его экуменических акробатических трюках не только вступает в противоречие с православным благочестием, но и вообще несерьезно»[18] (выделено нами. — Авт.).

Церковное общение

Прерыванию священником поминовения иерарха корреспондирует в рядах верующих прерывание церковного общения со священниками, поминающими на богослужениях иерархов, причастных к ереси. Цель прерывания поминовения иерарха — подать сигнал тревоги о том, что в Церкви проповедуется ересь, а это может случиться не иначе как в тот момент, когда верующий народ присоединяется к священникам, которые прерывают поминовение, и больше не посещают церквей, где поминается иерарх.

Прерывание поминовения прежде соборного расследования дела епископа, причастного к ереси, совершается потому, что в храмах, где поминается его имя, имеет место ересь, а не потому, что там якобы нет благодати. Народ, который отделяется от священника, поминающего иерарха, причастного к ереси, делает это не потому, будто в его храме больше не совершается действительных Святых Таинств, а потому, что причащение этих Святых Таин было бы ему во осуждение, тогда как он знает, что принимает их из рук священника, причастного к ереси.

Святоотеческая аргументация следования за непоминающими священниками и прерывания церковного общения с теми, кто поминает иерархов, причастных к ереси, базируется на увещаниях Святых Отцов, обращенных к верующим, не состоять в общении с ними. Самым ясным из них является увещание святого Германа II, патриарха Константинопольского (1222–1240): «Умоляю всех мирян, всех вас, являющихся истинными чадами Православной Соборной Церкви, уходить как можно скорее от священников, покорившихся латинянам, и ни в храме не собирайтесь с ними, ни благословения не берите из их рук. Лучше одним молиться Богу в домах ваших, чем собираться в храме вместе с латиномудрствующими. В противном случае вы понесете то же осуждение, что и они»[19]. Тот же совет дает и святой Феодор Студит Навкратию, как мы это увидим далее.

Пределы икономии

Говоря о применении икономии, святой Феодор Студит объясняет, что существует «икономия навсегда», и приводит пример святого Афанасия, который использовал для верующих Италии термин «личность» вместо «ипостась», и «икономия до некоторого времени», которую он определяет следующим образом: «Это делается до какого-то времени, и не содержит ничего достойного обвинения, и не является чем-то вне закона, но просто опускает планку пониже и не держится чрезмерной акривии. Это икономия “на некоторое время”»[20].

Данная дефиниция святого Феодора является ответом на вопрос Навкратия: «Почему Божественный Кирилл совершил икономию, чтобы не отделяться от восточных, поминавших в диптихах Феодора Мопсуестийского, который был еретиком, если те хранили самые правые и самые важные догматы правой веры?»[21]. Ответом святого Феодора было: «Потому он терпел медлительность восточных, [это было лучше] чем, чтобы они, не принимая того, кто воистину еретик, принимали склонность к тому, что является еретическим»[22]. Аргументация данной временной икономии базируется на том, что «поскольку вера проповедовалась православно, то этим они предавали анафеме даже тех, кого поминали. Потому что всякий, кто православен во всем, потенциально [en dynamei] предает анафеме любого еретика, пусть даже и не словом»[23].

Применение данной временной икономии на уровне отношений между епископиями, митрополиями и патриархиями дополняется ответом на другой вопрос Навкратия: «Если епископ не находился на прелюбодейном соборе и называет его ложным собранием, но поминает своего митрополита, находившегося на этом соборе, надо ли нам причащаться от священника этого православного епископа?». Ответ таков: «Ради икономии, надо [причащаться], только чтобы он [священник] не литургисал вместе с еретиками. Ибо это ничего, поскольку он поминает православного епископа, даже если тот из страха и поминает своего епископа-еретика»[24].

Ответ продолжается: «Если священника подобного епископа зовут на бдение, нам надо идти, а храм, данный ему, нужно принимать и нужно позволять, чтобы он [священник] приходил литургисать в него или поминать какого-нибудь покойника, конечно православного, и простительно и ничто не препятствует [священнику], получившему [храм от того епископа], литургисать в нем»[25].

Временная икономия, совершаемая применительно к епископу православной веры, не применяется и к священнику православной веры, поминающему епископа-еретика, поскольку он через поминовение исповедует веру своего епископа: «Но если священник поминает какого-либо епископа-еретика, даже если этот священник имеет блаженное жительство, даже если он православный, мы должны отдаляться от Божественного Причащения; а когда речь идет об общей трапезе, — так как он только там [на литургии] из страха поминает его [епископа-еретика], — то можно было бы принять, чтобы [этот священник] благословил и пел с нами, но только если он не служил и сознательно не имел соучастия ни с еретиком, ни с его епископом, ни с кем-либо еще подобного рода»[26].

Данный предел икономии в отношениях между священниками и между священниками и верующими преподобный Феодор устанавливает в ответе на другой вопрос, заданный Навкратием. Вопрос был связан с православным священником, который, однако, поминает, из боязни гонений, епископа-еретика, а ответ звучит так: «Если он не будет литургисать вместе с еретиком и не будет причащаться с таковыми, такового надо принимать, когда речь идет о совместной трапезе и псалмопении и о благословении яств (и то по икономии), но не о Божественном Причащении. И покуда продолжается ересь, его нужно непременно исследовать, а о том, будто для принятых достаточно исповедания, знаю только, что это явно большое лукавство… Только в то время, когда не неистовствует ересь, и [только] относительно тех, кто явно не осужден, мы научены от Отцов не исследовать. Но такого священника, который не был бы замешан и не имел бы причастности к еретикам, редко можно найти теперь»[27].