Даршан у гопал кришна госвами махараджа

«Я так устала, помогите мне», -

С мольбой я Махараджа попросила,

А он лишь улыбнулся и сказал:

«Ты просто верно Богу не служила.

Служение искреннее счастье нам дает,

В нем безграничная сокрыта сила,

Лишь ум-обманщик силы все крадет,

Чтоб обуздать его, дано нам знанье было.

Мотивы искренне свои проверь,

Служи всем сердцем Гуру Гауранге,

Рецепт нам дан, лекарство принимай,

В священной утопая садху-санге.

Всем сердцем к Господу всегда взывай,

Ищи Его защиты и общенья –

Тогда познаешь снова счастье ты

И радость бескорыстного служенья».

Оставь свой первый след

Снова новый день,

Снег спрятал все следы,

Дорога – белый лист,

Сначала жизнь начни.

Ты сделай шаг вперед –

И вот уж начат путь,

И каждый новый шаг

О цели не забудь.

Из маленьких шажков,

Из маленьких побед

Любой путь состоит –

Оставь свой первый след.

Парикмахеров не существует

Булочник решил подстричься,

К парикмахеру пошел,

И у них о Вечном Боге

Разговор произошел.

Парикмахер, подстригая,

Заявил, что Бога нет,

Потому что в этом мире

Много войн, болезней, бед.

Булочник пытался как-то

Все же Бога оправдать –

Парикмахер, как пластинка,

Продолжал все повторять:

– Выйди, выйди на порог ты,

И увидишь – плохо всё,

Почему Господь Всевышний

Не предпримет ничего?!

Так ни с чем и разошлися,

Каждый недоволен был.

Вышел булочник к проспекту –

И Господь вдруг озарил:

Посмотрел вокруг и видит –

Люди разные идут:

Кто обросший, бородатый,

С катышками, как верблюд.

Развернулся и вернулся

К парикмахеру опять:

– Парикмахеров на свете

Прямо скажем, не видать,

Просто их не существует!

– Булочник, что говоришь?!

Ну а я-то кто, скажи мне,

Почему мне так грубишь?!

– Ну-ка выйди за порог ты –

Неподстрижен там никто,

Все обросшие там ходят.

Что ты скажешь мне на то?

­– Что скажу? Все очень просто:

Подстригаться не хотят,

От того и волосаты,

Это ж очевидный факт!

Булочник ему с улыбкой

На прощание сказал:

– Ты, милочек, не сердися,

Так и Бог тебе б сказал,

Войны, ссоры и болезни

Происходят от того,

Что забыли люди Бога,

Отвернулись от Него.

Просто продолжай

Соревновались лягушата

Перед большой толпой зверей,

На верх высокой длинной башни

Залезет кто из них быстрей.

Толпа ревела: «То ж лягушки,

Они не смогут, упадут,

Им не под силу испытанья,

Они этап весь не пройдут».

Свалился первый лягушонок,

За ним свалился и второй,

А третий вдруг добрался к цели,

Он просто с детства был… глухой.

И ты не слушай пессимистов –

Шанс есть во всем у нас всегда:

Усилья плюс молитва с верой

Творят большие чудеса.

Ведь Гурудев в тебя поверил,

Он от тебя победы ждет,

Он взял твои грехи, он знает, –

Кто с Кришной, то тому везет.

Карма

Была весна, цвело все безмятежно,

И ветерки носили аромат,

Но, к сожаленью, в этом мире грешном

Живут бок о бок рай и ад.

Паломник шел смотреть святыни –

Монах серьезный молодой,

Молил он Бога о спасенье,

Чтоб указал Он путь домой.

Весь день с утра провел в дороге.

Садилось солнце за бугор,

Когда увидел он вдали селенье,

И в первый дом он заглянул во двор.

– Хозяева, прошу, пустите

Меня к себе на ночь одну!

Без притязаний буду, не в обиде,

Прогоните коль рано поутру.

Муж и жена его пустили,

Напиться дали теплым молоком

И на кровать в беседке положили

Среди цветов, с приятным ветерком.

Он лег, вдыхая ароматы,

За день в дороге сильно он устал,

Уснул в одно мгновенье ока –

Молитву перед сном не дочитал.

А ночью тихо скрипнула калитка,

Он чувствует, что кто-то там стоит,

Тихонечко за кончик одеяла

Навязчиво легонько теребит.

И смотрит: то была хозяйка –

Понравился ей молодой монах,

С мольбой к нему она взывала,

О нежности моля в слезах.

Ему открыла свое сердце,

Что нелюбимый муж ее.

– О мать! Ты что?! Я дал обеты,

Я связан ими уж давно!..

Прошу тебя – ты отступися,

Прими, что дал тебе Господь,

С своей судьбою ты смирися,

Ты – вечный дух, не просто плоть!

Желанья разум ей затмили:

– Не хочешь ты любви мне дать?!

– Но, мать, ведь мы же Божьи люди,

Законы надо соблюдать!

В грехах последствия плохие:

Убийство, блуд, азарт, вино, –

Нас к разрушению приводят,

И тянут душеньку на дно.

Гнев – следствие от вожделенья,

Когда объект не получил.

Им так хотела наслаждаться,

Что гнев вмиг разум замутил.

В безумстве том она помчалась,

Топор над мужем занесла –

Беда случилася мгновенно…

Но это не концовка зла.

И с криками, и с причитаньем,

Шумя на улицу на всю,

Она звала людей на помощь,

Собрав деревню ко двору.

– Вот этот молодой монашек,

Меня сегодня возжелал,

Когда ему я отказала,

Он от меня не отставал.

Тогда я к мужу поспешила,

К защите искренне воззвав,

А он, мошенник похотливый,

Убил его, порочным став.

Монах же был в сильнейшем шоке,

Поверить в это он не смог:

Как с ним подобное случилось?!

Куда смотрел Всевышний Бог?!

Собрались люди с факелами:

– Ты что, монах, с ума сошел?

Тебе приют, ночлег здесь дали,

Неблагодарный ты осел!

– Казнить бы надо нечестивца…

– Он брахман, он монах – нельзя:

Господь особо защищает

Коров и брахманов всегда.

– Но что-то надо же нам сделать

И покарать его за грех.

Чтоб больше было неповадно

Желать неправедных утех.

И отрубили ему руку,

С позором прочь прогнали в ночь.

А по щекам катились слезы –

Никто не мог ему помочь.

– Господь, Ты милый мой защитник,

За всем ведь волюшка Твоя,

Я, видно, согрешил когда-то,

Так в чем была вина моя?

Травинка и не шелохнется

Без воли, Господи, Твоей,

Видать, кого-то я обидел,

И боль его была сильней.

Что сеем мы, пожнем однажды,

Вернется это нам сполна,

И зуб за зуб, за око око

Воздаст Верховный всем Судья.

Скажи, Господь, где я ошибся,

Верни душе моей покой,

Я буду до конца поститься,

Молю, ту тайну приоткрой.

Он сел на камень рядом с полем,

Рассвет окрасил небеса,

Порхали птички над дорогой.

Не в радость уж была весна…

Молитву начал повторять он,

И в медитацию вошел –

Господь ответил на вопросы,

Как случай тот произошел.

Он вспомнил прошлое рожденье,

В нем брахманом он также был

И так же утром на восходе

Свои он мантры повторил,

Как вдруг из-за кустов корова

Промчалась в страхе, чуть жива,

За ней мясник жестокий гнался,

Желая свежего мясца:

– Скажи-ка, брахман, где корова?

Ты брахман, ты не можешь лгать,

Хотя и должен ты корову,

Как мать, спасать и почитать.

Подумал он: «Я чистый брахман

И не приучен с детства лгать,

Пожнет корова свою карму,

Должна так будет умирать.

Ведь жизнь и смерть идут от Бога».

Свое он сердце отключил,

Махнул рукой в том направленье –

Мясник коровушку добил.

Раздался голос Бога свыше:

«Корова-то была жена,

Мясник стал в этой жизни мужем, –

Связала вас твоя рука.

Не слушал голоса ты сердца,

Корову ты не защитил,

Ты соучастник был убийства:

Что толку, что ты честным был?

Корова-мать – любви источник,

Она наивна и добра,

Последний выбор лишь за нами –

Не Бог источник в мире зла.

Незнанье истинных законов,

Нас от расплаты не спасет,

И голос совести подскажет,

Когда и в чем опасность ждет».

«Прости меня, Всевышний Боже,

Теперь раскаянье пришло,

Я в прошлом был ужасно гордый,

Не слышал гласа Твоего.

С холодным сердцем и бездумно

Закон стал Твой я соблюдать,

Со мною так же поступили

В деревне, чтобы наказать.

Я знаю, если относиться,

Ко всем, как ждешь того к себе,

То миром это возвратится,

Вернется в будущем к тебе.

И слезы горя слезы радости сменили,

Раскаянье омыло от грехов,

Я не взывал к Тебе в тот миг, о Боже,

Пожал я карму, мой удел таков.

Но если б звал Тебя я: «Кришна! Кришна!» –

Ты, несомненно, спас меня тогда:

Святое имя карму разрушает –

Где Ты, не может быть там зла».

Он дальше шел, врачуя рану,

Но совесть уж была чиста,

Ведь всех страшней не раны тела,

А если боль несет душа.

Предавшись имени святому,

Он Бога ощущал в душе,

Ведь карма – это очищенье,

Чтобы прийти, Господь, к Тебе.

Была весна, цвело все безмятежно,

И ветерки носили аромат,

Но, к сожаленью, в этом мире грешном

Живут бок о бок рай и ад.

Индия… или где-то поближе

Однажды шел почтенный брахман, чтоб омыться,

Святые воды приняли его,

Хотел он чистотою насладиться –

В тот день не вышло с этим ничего.

Чуть выше по теченью вдруг встал прачка

И начал с мылом яро он стирать,

И муть, и грязь неслися вниз волнами,

Мешая брахману чистейшим стать.

Скрипя зубами, к Господу взывал он.

Услышал Вишну: преданный в беде,

И, Лакшми ничего не объясняя,

Вмиг на Гаруде поспешил к слуге.

Богиня Лакшми очень растерялась –

Куда же так спешил ее супруг?

Вдруг неожиданно Он в воздухе явился,

Сияньем озаряя все вокруг.

«Мой дорогой, – спросила Его Лакшми, –

Скажи, куда Ты так спешил?

И почему через мгновение вернулся,

Как будто и не уходил?»

На ложе из Ананта-Шеши

С достоинством Господь присел:

«Меня Мой преданный позвал, о Лакшми,

Я защитить его скорей хотел.

Когда явился я на место,

Достойного спасенья не нашел –

Ругались громко у реки два прачки:

Мой преданный до прачки низошел.

Меня Он не дождался, и забвенно

Себя он кинулся истошно защищать.

Когда ж научатся Мне бхакты предаваться

И станут беззаветно доверять?..»

* * *

Однажды мудрец шел с учениками,

В большую деревню вступили едва ли,

И жители вышли и стали глумиться,

Желая с учителем не согласиться.

Плевались, бранили, истошно кричали,

Учеников те слова задевали…

Промолвил учитель: «Мои дорогие,

Скажите, зачем вас слова рассердили?

Зачем вы позволили вами так управлять?

Пускай говорят – продолжайте молчать,

Оставайтесь спокойны в миру и красе,

Как свободная птица в родимом гнезде».

Удивились все жители этой деревни,

А учитель добавил еще:

«На обратном пути мы будем здесь снова,

Не сказали вы, верно, всего».

«Подожди, как же так? Мы тебя оскорбляли –

Ты спокоен остался и смел,

Почему те слова тебя не достали,

Как ты сдержаться сумел?»

«Вы свободные люди, ваше то право –

Оскорблять меня или нет,

И я также свободный и право имею

На реакцию – в этом секрет».

Оправдания – грех, когда не попросят,

К ним стремится лишь тот, кто меняться не хочет,

Желает он вечно быть «идеальным»,

О том объясняя в настрое скандальном,

Лишается он желанной свободы,

Завися от мнений, желаний и моды».

Кали-юга – век лицемерия

Однажды Мистер Кали-юга

(Век лицемерья, век вражды)

Собрал вокруг свою прислугу

Составить план большой войны.

Как захватить людей побольше,

Поработить в незнанье, в тьме,

Заставить их забыть о Боге,

Запутать их здесь в кабале.

«Ну, что молчите вы, министры,

Жду предложений ваших свет.

Иначе вмиг расправлюсь с вами

И сделаю из вас обед».

Заерзали в ответ министры,

Один, откашлявшись, сказал:

«Осмелюсь предложить идею,

Что я для вас, месье, создал.

Теория моя простая –

Что мы живем один лишь раз,

Что нет души, что мы лишь тело,

Живи, гуляй, люби сейчас.

Ведь человек – венец природы

И эволюции экстаз,

Бери от жизни то, что надо;

Бог и запреты не для нас».

«Да, хороша твоя идея,

Но много недостатков в ней:

Грехов последствия плохие

К раскаянью ведут скорей.

Грехи приводят к катаклизмам,

К болезням, войнам и т.д.

И прочим разным беспокойствам,

И обратятся к Богу все!

Еще какие предложенья?»

Другой министр тогда встает:

«Майявада – вот мое творенье,

Что каждый в этом мире Бог,

Что разделился Бог на части,

И те частички теперь мы,

Весь мир, по сути, иллюзорен,

И каждый видит здесь лишь сны.

Тогда не стоит сокрушаться,

Счастливым хочешь быть – так будь,

Начни искусно наслаждаться,

О Боге истинном забудь».

«Что ж, хороша твоя идея,

Но что-то ей недостает:

Найдутся явно и такие

Кого Господь к себе влечет».

Тогда министр поднялся третий:

«Есть нестандартный оборот:

Есть Бог, и имя Его Кришна,

Кто служит, тот к Нему придет».

«Ты что, предатель окаянный?!

Что говоришь ты, обормот?!»

Смиренно он склонился к Кали:

«Послушай, что их дальше ждет –

Приду тогда как настроенье,

Что то служенье подождет,

Что завтра или послезавтра,

Ведь вечно же душа живет.

Ведь надо то и надо это,

Семью родную прокормить,

Работа, дом, учеба, дети,

Ну, в общем, некогда служить.

Когда придет седая старость,

Служенье просто выполнять.

Так, проживая жизнь за жизнью,

Не смогут Бога осознать».

«Ну, молодец, какой хитрец ты!

Теперь я полностью спасен.

За ваши доблести, заслуги

На грудь повешу медальон.

Явите эти настроенья,

От Бога уведите всех,

Идите, слуги дорогие,

Уже предвижу я успех!»

А мы должны быть начеку:

Повсюду настроенье Кали,

Хотя нас Кришна ждет давно,

Но помним мы о том едва ли.

Пора расслабиться бы мне

Давным-давно или недавно

В деревне, городе, селе

Жил старичок и ежечасно

Несчастней всех был на земле.

Всегда был мрачен, жалоб полон,

Всю жизнь до старости так жил,

И вот однажды ясным утром

Он дом улыбкой озарил.

И облетела весть знакомых,

На диво все пришли смотреть,

Что стало с их сварливым дедом,

Возможно, перестал болеть?

«Скажи-ка, что с тобой случилось,

Ты почему счастливым стал,

Наверно, нынче в огороде

Нашел магический кристалл?»

«Всю жизнь стремился я за счастьем

И оттого несчастным был,

Казалось, все могло быть лучше,

И что имел я, не ценил.

Чем больше быть хотел счастливым,

Тем меньше счастья я имел,

«Неведомое счастье где-то»,

Пожалуй, был не мой удел.

Как только бросил за ним гнаться,

Так сразу стало хорошо,

Могу я счастьем упиваться,

Прошел напряг, что тряс давно.

Ушла из сердца моя зависть,

Пусть наслаждаются здесь все,

Я всем теперь желаю счастья,

Мое всегда придет ко мне.

Открыл я истину простую:

Счастливым хочешь быть? Так будь!

Ведь это от меня зависит,

Жить иль в печали утонуть.

Не я всем в мире управляю,

Пора расслабиться бы мне,

Господь и без меня здесь правит,

Всем воздавая на земле.

Бывает всё наоборот

В деревне, что неподалеку,

Священник-брахман гордый жил,

Он занял положенье Бога

И всех безжалостно судил.

Забыл свое он положенье,

Что он бессмертная душа,

Что он частичка Бога Кришны,

Его возлюбленный слуга,

И что лишь Кришна точно знает,

Что в сердце каждого живет,

И только Кришна понимает,

К чему все это приведет.

Рождая двойственность повсюду –

То плохо, это хорошо,

Критиковал он постоянно

Творенье Бога своего.

Напротив дома, где жил брахман,

Блудница много лет жила,

И по рождению несчастной

Она от этого была.

Всегда желала лучшей доли,

От этого была скромна

Склонялась брахману в поклоне,

Молилась Богу, как могла.

Но брахман видел только скверну,

Он осуждал ее всегда:

«Жизнь блудницы – греха основа,

Погрязла в наслажденьях вся».

Считал он каждого клиента

И камушком их отмечал,

Так он собрал большую гору,

И даже по ночам не спал.

С благоговением блудница

Смотрела: брахман ночь не спит,

Сидит писанья изучает,

Молитву день и ночь творит.

Молилась тоже: «Милый Кришна!

Пожалуйста, меня прости!

Грешна я от рожденья, Боже,

Пожалуйста, меня спаси!

И как луна над каждым светит

И льет прохладные лучи,

Ты даже милостив к тем падшим,

Что и не ждут Тебя в ночи.

Прошу тебя, позволь мне помнить

Твою заботу день за днем,

Очисть меня от всякой скверны,

Ведь я душа, в Тебе мой дом!

Ты мать, отец, успокоенье

Израненной души моей,

Нет никого на этом свете,

Кто был бы ближе и родней».

Так со слезами засыпала,

А брахман все критиковал.

И так однажды час последний

Для них судьбою Бог послал.

Пожар начался вдруг нежданно

И видит брахман, что к нему

Сквозь пламя черти руки тянут,

Он закричал: «Я не пойду!

Где колесница, вишнудуты,

Где почести, что для меня?!»

И вдруг увидел: вишнудуты

В соседний двор летят, спеша.

«Куда, куда вы полетели,

Ошиблись домом, я же здесь,

Я – брахман, там живет блудница,

Большая разница в том есть.

Она вас что, очаровала,

И вы добыча красоты?!»

Остановились вишнудуты:

«Ты лучше, брахман, помолчи.

Вот если б думал ты о Кришне,

Его усердно прославлял,

То непременно имя Бога

Сейчас всем сердцем повторял.

Но думал ты лишь о блуднице,

Ее лишь имя повторял,

И критикой ее своею

Ты беспрестанно очищал.

Она же в этот час последний

Взывает: «Кришна, помоги!»

И кто всем сердцем предается,

Дороже Богу нет слуги!»

«Она же грешница большая!

Другое дело, это я».

«Она привязана лишь к Богу

А ты лишь раб ее греха.

Ее грехами жил ты долго,

В уме всё встречи представлял,

И оттого ты постоянно

Грешил в уме и сильно пал».

Очистилась душа блудницы

И вознеслась в духовный мир.

Пошел в чистилище тот брахман

Поскольку чистку заслужил.

Не зная, что в уме и сердце,

Не осуждайте никого.

Получит каждый то, что должен,

Не тратьте время своего.

За них вы лучше помолитесь,

У Кришны под контролем всё,

И только Он помочь всем может,

Он Бог Богов, Творец всего.

Сила служения

Жили-были три монаха,

Был у них приход, доход,

Но друг друга не любили,

Ссорились день напролет.

Выясняли, кто же лучше,

Кто правее, кто умней,

И со временем всё меньше

Стало к ним ходить людей.

Но однажды мудрый странник

Попросился на ночлег,

Было холодно на воле,

Падал и кружился снег.

Милосердие являя,

Как учили старцы их,

Допустили его на ночь,

Кто-откуда расспросив.

Отвечал тот странник мягко,

Знанием их покорил,

И они открыли сердце,

Что народ про них забыл.

И мудрец, им улыбнувшись,

Словно присказку сказал:

«Утро вечера мудрее,

Я б сейчас друзья, поспал».

Только утро началося,

А монахи тут как тут,

Ждут ответа, как блаженства

И спасения от пут.

Странник собрался в дорогу,

На прощанье им сказал:

«Из троих один святой здесь,

Он причиной всего стал.

Где святого оскорбили,

Там в упадок все придет,

Холод, голод и болезни –

Всех плохая участь ждет.

Искупление простое:

Надо вам ему служить.

За собой оставлю право,

Кто святой здесь, не открыть.

И ушел дорогой дальней

Во заснеженных лесах,

И, похоже, эта встреча –

План, что был на небесах.

Призадумались монахи.

Испугались. Божий гнев

Всем известен своей силой.

Помолились, в келье сев.

Спели утренние службы,

Но без ругани теперь

Каждый нес свое служенье,

И не хлопала уж дверь.

А наутро в удивленье

Братья от чудес пришли:

- Кто стирал мою одежду?

- Кто подшил мои штаны?

- Кто почистил сапоги мне?

- Кто стакан воды поднес?

- Кто прибрался в моей келье?

- Кто все сделал, вот вопрос?

Постепенно благодарность

Переполнила сердца,

Одиночество, обиды

Прочь куда-то унесла.

Радость воцарилась в сердце,

Полилась любовь рекой,

Слово Божее народу

Понесли они с собой.

Удивилися все люди,

Ведь монахов не узнать,

Видно, есть Господь на свете,

Если смог их поменять.

Вечный праздник стал в приходе,

Все за счастьем к ним идут,

Обучаются заботе,

Служат, молятся, живут.

Проходил обратно странник

И у них заночевал,

И наутро три монаха

Молят, чтоб ответ он дал:

«Ты скажи нам, добрый отче,

Кто из нас троих святой?»

Странник только улыбнулся:

«Тот, кто стал для всех слугой!»

Счастье рядом

Однажды гордый царь

С похода возвращался,

И в городе его с победой заждались.

Вдруг у дороги встретил он святого

И начал с ним шутить на тему «жизнь».

«Ну как, скажи ты, в отреченье

Счастливым можешь быть таким?

Еда простая, женщин нету,

Живешь ты бедно, нелюдим».

«О царь, конечно, если хочешь,

Могу я счастью научить.

Конечно, если только сможешь

Мои условья воплотить.

Задели те слова монарха:

«Я все смогу, коль захочу.

Давай скорей свои условья, –

Они мне точно по плечу».

«Пять дней ты будешь жить в пещере,

Не будешь есть, а только пить,

И в туалет пять дней не будешь,

По-маленькому ты ходить».

«Какие странные условья!..

Но слово я уж дал тебе.

Ну, хорошо, моя дружина

Пусть поживет пока в селе».

К святому он воззвал тем утром:

«Уж пятый день, отец, прошел.

Позволь исполнить зов природы.

Куда же ты, отец, ушел?»

И только через час явился

Святой, что Господом храним:

«Ну что ж, ответь на зов природы», –

Помчался царь, нужной гоним.

От облегчения такого

Он несказанно ликовал.

«Ну что, – спросил его учитель, –

Скажи-ка, что ты испытал?»

«Богатства дам тебе за это!

Ты так развлек меня, святой!

Я все имел уже от жизни

И заболел, мой друг, хандрой.

Такое счастье, наслажденье!

Я, прямо скажем, потрясен.

К хорошему мы привыкаем

И новых развлечений ждем.

Не ждал уже от этой жизни

Я развлечений никаких,

Ты научил простые вещи

Меня ценить сильней других.

Ваза

Слепил гончар большую вазу,

В нее он душу всю вложил.

И замечтался над шедевром,

Как деньги, славу получил.

Все аплодируют и славят:

«Какой талант, какой шедевр!»

Большие деньги предлагают,

Чтоб свой украсить интерьер.

А он отказывает людям:

Богатым, знатным, - всем подряд.

Так заигрался, возгордился:

«Цена поболе во сто крат!»

Купил в уме дворец и замок,

Машину, к ней нашел жену.

Жена послушной, верной будет,

А если нет - тогда как пну».

И пнул ее в пылу фантазий,

Ногою сделав легкий взмах,

Он превратил в мгновенье ока

Залог богатства в пыль и прах.

По жизни недовольство ходит,

И неудач залог один -

Хотим мы раньше результаты,

Чем свой горшок мы продадим.

Решимость

Пришел в расстройстве ученик

И молвил: «Премы я хочу,

Я столько лет уж практикую,

Когда ж ее я получу?

Я премы от души желаю,

И вроде бы пора бы мне

Уже отведать плоды бхакти,

За этим я пришел к тебе».

Ответа так и не услышал,

И через день он вновь пришел:

«Как получить мне Кришна-прему?»

Но вновь ответа не обрел.

На третий день опять идет он,

И гуру пригласил его

Пойти к реке, бурлящей бурно,

И с ним затем зайти в нее.

За шею взял в одно мгновенье,

И под воду стянул его.

Тот отбивался и брыкался –

Не помогало ничего.

Он вдруг подумал: «Счас умру я»,

И гуру отпустил тогда.

Он долго кашлял, задыхался:

Попала в легкие вода.

– Сын мой, когда ты под водой был,

Чего сильнее всех желал?

– Конечно, воздуха, учитель,

Я за него бы все отдал!

– А может, ты хотел богатства,

Власть, славу, почести, любовь?

– Нет!.. Я хотел там только воздух,

Чтобы вдохнуть его мне вновь.

– Как воздух, цель твоя пусть будет,

Так только ты ее найдешь.

Желай ты так же Кришна-премы –

И непременно обретешь.

Пратиштха

Я на лекции была,

Говорили там про славу,

Что она, словно блудница,

В каждом сердце пьет отраву.

После лекции с опаской

Факел знанья я взяла,

Заглянула в свое сердце…

И пратиштху там нашла.

Эта блудница, красуясь

И бесстыдства не боясь,

Танцевала себе вволю

Вместе с завистью кружась.

Собачатиной питалась:

Славой, блеском, звоном труб,

Ее гонишь – не уходит;

Только смех слетает с губ.

Руки ко мне свои тянет,

Сложно мне от них отстать:

– Верь мне, лучше всех на свете,

Богу только ты под стать.

Говорю: «Пошла отсюда!»

А она, поджавши хвост,

Говорит: «Какая сила,

Как тебе кричать идет!»

– Вон, мошенница! – Исчезла.

Я подумала тогда:

«Справилась я с этой славой,

Ну и молодец же я».

После этих слов явилась:

– Ты, конечно, лучше всех,

Кришна, Гуру не при чем тут,

Только твой во всем успех.

Отбери у Кришны славу

И присвой ее себе,

То есть, значит, полномочья

Эти Кришна дал тебе.

В общем, ты – мессия века,

Все зависит от тебя,

Нет такого человека,

Чтобы был умней тебя.

Ты должна спасти всех в мире,

Это можешь только ты:

Есть особая примета –

Бородавка у губы!

И пока я размышляла:

«Может быть, она права»,

Наплодила двух детишек

Вместе с завистью она.

И пихает мне на руки

Она девочку свою,

Говорит: «Это Асуйа,

С ней способность я даю:

Будешь видеть недостатки,

Даже где их вовсе нет.

Мальчик – это Джива-химса,

Он могучий, как атлет.

Он научит тебя ранить,

Опускать других людей.

Так поднимешься над всеми

Отведешь их в мир идей!»

– Хорошо как говоришь ты! –

Факел потускнел давно.

– А каких идей-то? Слышишь? –

Свет исчез, в душе темно.

Сколько времени, не знаю,

Находилась я во тьме,

Но пришел за мной Учитель,

Снова знанье дал душе.

Снова озарил он сердце:

«Чтобы милость получить,

Надо стать слугой смиренным,

Надо верным гуру быть.

Я тебя веду в мир счастья,

Где отсутствует корысть,

От иллюзии, пратиштхи,

Милая душа, очнись.

Чтобы вкус восстановить свой,

Пой святые имена,

Слушай тех, кто любит Кришну,

И исчезнет сатана.

Слушай «Бхагаватам» снова,

Стань нижайшею слугой –

И откроется Вриндаван

С Кришной, с Радхой дорогой».

Как же мне вовек запомнить

И в сознанье ощущать:

Я служанка Гурудева.

Как слугой нижайшей стать?

И ответил мне Учитель:

«Стань служанкой моих слуг,

Только в этом настроенье

Будешь защищен, мой друг».

Обусловленное счастье

Я буду счастлива тогда,

Когда мне позвонят,

Когда появится ребенок,

Когда пойдет он в детский сад.

Я буду счастлива тогда,

Когда найду письмо свое,

Когда появится любимый,

Когда помою я окно.

Я буду счастлива тогда,

Когда вдруг стану я святой,

Когда исполнятся желанья,

Когда вернется муж домой.

А счастье всё за поворотом,

Его никак мне не поймать,

Сама себе не разрешаю

Сейчас и здесь счастливой стать.

Плач души

«Напиши мне письмо,

Хоть две строчки всего,

Эсэмэску хотя б напиши.

Я внимания жду,

Я живой человек,

Ты же бросил меня здесь одну».

Удивился Господь от молитвы такой

И ответил заблудшей душе:

«Я уже написал, зная всё наперед,

Миллион эсэмэсок тебе.

В руки «Бхагаватам» ты скорее возьми,

И «Бхагавад-гиту» открой,

И тогда ты получишь вниманье Мое

И поймешь, что всегда Я с тобой!»

Письмо Гурудева

Помнишь, как брахман однажды,

Получив наставления гуру,

Не умея читать, все же взялся,

Всем являя карикатуру.

«Бхагавад-гиту» держал он

Неправильно – вверх ногами,

И многие посмеялись,

Увидев его-то незнанье.

Он плакал над «Бхагавад-гитой»,

И слезы текли непростые –

Он искренне предавался

И прилагал все усилья.

И милость ему явилась –

Увидел его Шри Чайтанья,

И Он оценил его слезы,

Как капли любви и преданья.

Спросил его Милосердный:

- Скажи, ты так искренне плачешь,

Но держишь ты книгу неверно,

Видно, читать как, не знаешь?

– Действительно, я не ученый

И не умею читать,

Но гуру мне дал наставленье,

Я хочу его исполнять.

Как только подумаю: Кришна,

Являясь Верховным Богом,

У Арджуны стал колесничим, –

Слезы сами льются с восторгом.

Кришна преданных любит особо,

Становится их слугою,

Он Бог – всемогущий, и тут же

Он жертвует так собою!

Улыбнулся Господь Чайтанья –

Мир счастье в тот миг ощутил,

Ведь это явился тот Кришна,

Чтоб каждый здесь счастлив был.

Он принес нам лекарство от майи,

Оружие против самскар,

Бриллиант, что наполнен любовью,

Свое имя принес Он в дар.

И теперь милость всем нам доступна,

Грамотен ты или нет,

Сединою в висках убеленный

Иль ребенок, не знающий бед.

Оценить эту милость достойно

Сможет лишь тот ученик,

Что увидит гуру как Кришну,

Что так Кришна пред нами возник.

Повторяет слова он Кришны,

К Нему во Вриндаван ведет,

Сила от тех наставлений

Всегда нам защиту дает.

Кто свято в слова гуру верит,

Верой будет тот защищен,

И так же он милость получит,

Как брахман, что был неучен.

Наслаждения в уме

Плачет, жалобно рыдает

У подъезда мой сосед.

«Что случилось, что за горе?

Поделись, коль не секрет».

«Потерял, все потерял я,

Обобрали дочиста,

Золота считай три тонны,

Все исчезло без следа!!!»

«Да откуда же богатство?

Кто и где его украл?»

«У меня украли, слышишь!

Я всю жизнь его сбирал!»

«Да откуда же богатства?

Ты живешь же всех бедней,

Даже деньги занимаешь,

Не стыдясь чужих людей».

«Экономил я напрасно,

В слитки золото сливал

И тайком по вечерам я

Его страстно созерцал.

Нету больше смысла в жизни,

Он весь с золотом ушел,

Лучше попрощаться с жизнью,

В сердце и уме раскол…»

«В чем же прок был от богатства?

Оно было не у дел.

Выход есть, не сокрушайся.

На него ты лишь смотрел.

Набери-ка кирпичей ты,

Оберни златой фольгой,

Положи в укромном месте

И любуйся в час ночной».

Наслажденья зачастую

Происходят лишь в уме.

Ты живой, есть руки-ноги –

Благодарен будь судьбе.

Вожделение

Нежеланный гость пришел –

Это вожделение.

Его ничем ты не корми –

Это избавление.

Обед и завтрак – ничего,

На ужин тоже - пусто,

Пускай идет, где кормят сытно,

Ну и, конечно, вкусно.

Все двери для него открыты,

Его везде зовут,

И люди многие с надеждой

Такого гостя ждут.

Но этот гость – коварный враг,

Несущий разрушенье,

И если покормил его –

Сойдешь с ума в мгновенье!

Запутаешься с головой

В мечтах его и планах,

Останешься с пустой сумой,

Избитый, в страшных ранах.

Вера

Солнце в небе мирно светит,

Тихо плещется вода,

Тишь и гладь царят в природе,

Но, увы, не навсегда.

Вдоль по берегу морскому

Вправо, влево и назад

Мечется один прохожий,

Явно жизни он не рад.

Вдруг упал он на колени

И в отчаянье воззвал:

«Господи, где переправа?

Что мне делать? Я пропал!

Мне попасть на остров надо –

Нет ни яхты, ни ладьи,

Умоляю, Всемогущий

Боже милый, помоги!»

Он кричал, вздымая руки,

К небу с сердцем он взывал…

Вдруг, увидев в море чудо,

На мгновенье замолчал:

По воде там шел мужчина,

Был одет он, как святой,

Шел он прямо и без страха

Над могучею водой.

«О святой, прошу, помилуй,

Научи меня ходить –

Мне на остров попасть надо,

А иначе мне не жить».

Подошел святой учитель:

«Здесь секрета в этом нет

В это надо просто верить

Вот и весь тебе совет».

«Что-то в это я не верю,

Ты, наверно, чародей.

Помоги мне перебраться

Дам тебе я сто рублей».

Понял гуру – бесполезно

Проповедовать еще,

Написал тихонько что-то

И вручил ему письмо:

«Написал тебе я мантру –

Ты листок не открывай,

Лишь когда достигнешь цели,

То тогда и прочитай».

Встал на воду наш скиталец,

И – о чудо! – он пошел,

Гуру он махнул рукою:

«Рад, что я тебя нашел».

Побежал по глади моря,

Сам себе во всем дивясь:

«Неужели стал святым я?» –

Удивился, возгордясь.

Гордость – первый шаг к паденью:

«Так вскружилась голова,

Что, похоже, я – мессия,

Вот так новость, вот дела!

Что там написал мне гуру,

Надо быстро посмотреть,

Чтобы проповедь большую

Развернуть, ступив на твердь».

Колебался он недолго,

Помня наставленья те,

Что открыть посланье можно