Рассказ «Волшебные очки» (по Горбунову-Посадову).

Прочитайте детям текст рассказа, предложив подумать, какую заповедь нарушил герой сказки, рассказанной матерью маленькой Саши (Задайте этот вопрос до того, как прочитаете заключительную часть рассказа, а затем закончите чтение).

ВОЛШЕБНЫЕ ОЧКИ

Как жаль, что теперь нет волшебниц! Они исполняли бы наши желания”, — сказала маленькая Саша, рассматривая карманную зрительную трубу своей матери, которую та получила в подарок ко дню своего рождения. Я бы знала, что попросить у них.

“Верно, такую же трубку, как моя?” — заметила, улыбаясь, мать.

“Не совсем такую. Я бы желала видеть через эти стекла не одни лица и предметы, — я их и так хорошо вижу, — но я бы хотела видеть все, что кроется под ними, — например, сердца людей, узнать их мысли, желания, а также, кто из них добр, кто зол”.

“Я очень рада, — сказала мать, — что не имеешь таких стекол; иначе ты нажила бы себе очень много врагов”.

“Почему же, мама?” — спросила девочка.

“Неужели ты думаешь, мой друг, было бы приятно людям знать, что они не могут ничего скрыть, и что сердца их открыты пред тобою, к тому же, видя больше дурного, нежели хорошего, ты сама будешь несчастна. Погоди, мне припомнилась сказочка. Она объяснит тебе то, чего ты не понимаешь.

Давно, очень давно жил на свете некоторый человек; он желал иметь очки с такими стеклами, какие желаешь ты, и получил их. Только, раз надев их, он уже не мог их снять. Что же случилось?.. Сердца людей со всеми помышлениями открылись перед ним, но видел он больше дурного, чем хорошего. Он проникал своими стеклами в сердца самых испытанных, самых любимых друзей своих - и везде находил недостатки. Это навело на него большую грусть, и он стал обращаться с ними холодно, недоверчиво; те сначала удивлялись, огорчались, не зная, чему приписать такую перемену, наконец, оставили его одного.

Одиночество тяготило несчастного; но он не хотел глядеть другими глазами на людей, которые все ему казались хуже его самого, и в своей грусти стал просить себе у Бога смерти. Вместо смерти явился к нему ангел с кротким приветливым лицом и голубыми глазами. “Я — любовь, — сказал неясный вестник, — я пришел помочь тебе и рассеять твое заблуждение.

[Здесь целесообразно прервать чтение и задать вопрос детям].

Ты ищешь в других совершенства. Но может ли найти его тот, кто сам исполнен недостатков? Рассмотри сначала твое собственное сердце и потом осуждай ближних, если посмеешь!” При этих словах ангел коснулся чудесных очков, и пред тем человеком открылось его собственное сердце, которое было гораздо хуже сердец его ближних... “Боже, какой я грешник! Прости меня”, — воскликнул он, и очки упали к ногам

“Люби ближнего, как самого себя, — сказал ангел, — такова заповедь Господа. Старайся прощать другим их недостатки, — и ты будешь, счастлив на земле и прощен на том свете”. Человек исполнил повеление ангела, и весь мир, все люди, стали казаться ему лучше и добрее, потому что он помнил то, что рассмотрел в своем сердце, и теперь, глядя на других, старался отыскивать в них только хорошие стороны и через это сам делался лучше и счастливее.

“Поняла ли ты мою сказочку, Саша? — спросила мать. — Будем и мы с тобой смотреть на себя в те волшебные очки, а на других в простые стекла. Нам заповедано любить ближних, а не искать их недостатки. Довольно с нас и того, если мы узнаем и исправим наши собственные”.

Дополнительный вопрос для обсуждения:

Как вы думаете, легко ли жить, видя в других главным образом их недостатки, дурные помыслы и поступки? Почему?

2."Две Доли - одна Беда" (из белорусского фольклора)

Эту сказку, затрагивающую тему заповедей, можно прочитать по ролям или инсценировать, чтобы оживить урок.

Жили когда-то два брата.

В одной хате жили,

но не очень-то братья дружили.
А умерли отец и мать –
совсем стали враждовать.
То младший старшему не угодит, то старший младшему не подладит.

Старший брат говорит младшему брату:
– Чем так жить-срамиться – давай делиться.
Разделили они все пожитки – от чёрного сухаря до последней нитки.
Разъехались и начали каждый на своём хозяйстве жить. Пашут, косят, землю навозят, – ни зимой, ни летом покоя не знают, свой хлеб добывают.
У старшего брата что ни год, то доход, а у младшего брата что ни день – приключень...
Одни огорчения: то корова не растелилась, то кобыла под мост провалилась, то в сенокос
самого прохватит понос.
Младший брат только вздыхает: – Такая, – говорит, – моя доля. На всё Божья воля.
Как младший брат ни старался – на ноги так и не поднялся. Даже курицы во дворе не осталось –
все передохли, а последняя в горшке оказалась.
В хате – шаром покати, хоть бери торбу и побираться иди. Пошёл он в поле – и там тоска:
на три десятины три колоска. Зато на поле старшего брата всё давно уже сжато,
по всему полю в ряд копна стоят.
А по стерне незнакомая девочка ходит, колоски собирает, к копёшкам добавляет.
Подошёл младший брат к меже, стал у самого края: – Ты что тут делаешь? – спрашивает.
– Кто ты такая? А та, как будто бы в чём виновата: – Я, – говорит, – доля твоего старшего брата.
Горько младшему брату стало, что его доля где-то пропала.
И спрашивает он у братовой доли:
– Почему ж моей доли не видно в поле?
А та только плечами пожала:
– Твоя доля отродясь не жала.
У неё от сельской работы – в костях ломоты. Загляни вон в ту рощу – твоя доля там где-то гуляет, –
может, спит, может, песни распевает...
Хихикнула девочка и отправилась вновь колоски собирать. А младший брат направился в рощу свою долю искать. Идёт он, по сторонам поглядывает, гибкой хворостиной помахивает, – видит, сидит под дубом девица: пышна, грудаста, круглолица. Сама, как сметана бела, и сидит, срамница, в чём мать родила. «Ишь, бесстыдница, сидит без дела! Потому так и растолстела!..»
Подкрался сзади, как тать, да за волосы девицу – хвать! Хворостиной её ласкает,
а сам, знай, повторяет: – Братняя доля колоски собирает с утра до вечера, а ты тут прохлаждаешься, будто делать тебе больше нечего!..
Младший брат хворостиною машет, а сам свою долю на поле тащит, чтоб посмотрела, как братняя доля старается, чтоб усовестилась, что сама прохлаждается. А доле стыдно голой идти через поле –
упирается доля. Просит младшего брата, – срамить, мол, перед всеми не надо. – Ладно!
Зашли они в тень, сели на пень – доля волосы распустила, наготу свою волосами прикрыла.
Голову наклонила, сидит – молчит. А младший брат, хмурый, как ночь, ей выговаривает:
– У тебя что, рук нет, чтобы мне помочь? Бьюсь, как рыба об лёд, из года в год, а ты хоть бы пальцем пошевелила, чтоб достатка побольше было!..
А доля головой качает и так ему отвечает: – Не хочу я в земле ковыряться, как дура!! У мене купеческая натура! Сеять да жать – не с моим телом. Мне б заниматься купеческим делом.
Иди-ка ты торговать, а я буду тебе помогать...
Младший брат только вздохнул в ответ: – У меня сноровки для этого нет... Да и с чем-то мне на базар идти? – А ты лапти плети! Их и сбывай на торгу, ну, а я тебе помогу!
Хотел младший брат переспросить, что доля сказала, но та подхватилась с пня и убежала.
Издалека повторила опять: – Учись торговать! «Как просто, – решил младший брат, – гляди-ка!..»
Надрал младший брат лыка, лаптей наплёл, аж двенадцать пар! – отправился на базар.
И правда, дала доля дельный совет – от покупателей отбоя нет. Копейка лаптям и цена-то,
а тут и полтинник – самая плата. Сбыл за минуту нехитрый товар – на душе отрадно и в кармане навар.
Так и пошло – лыка надерёт, лаптей наплетёт, набьёт лаптями мешок – и на базар поволок.
У других купцов-продавцов и сапоги за такую цену не берут, а у него лапти с руками рвут.
Не зря, видать, с хворостиной за долей гонялся, вот помощи от неё и дождался.
Полгода такая торговля длилась, а там, гляди, и лавочка появилась. А в лавке, конечно, разный товар –
и у самого на столе самовар. Чай пьёт младший брат, за щекой леденец, как настоящий купец.
А купцу в городе жить подобает. Вот и стал младший брат в дорогу собираться – в город перебираться.
Подъехал он к старой хате на телеге, давай скарб грузить – лавки да ухваты носить.
Хоть и бедная хата, да не пустая: то решето, то скалка – и всего жалко!..
Всё-всё погрузил, даже устал, из-за пазухи барилку* достал, приложил, расправил плечи,
и вдруг – услышал плач из-под печи.
– Кто там плачет? Иди сюда!..
– Это я! – выглянуло страшилище из-под печи. – Твоя беда...
– А чего ревёшь?
– Потому, что меня с собой не берёшь...
Глянул младший брат на беду – ну и страшна! Костлява, лохмата, с лица черна. Взяла оторопь младшего брата – от неё избавиться как-то надо. Почесал он в бороде и говорит беде:
– Как же я тебя повезу – сам не знаю? Повезу на возу – людей напугаю...
А беда запрыгала, захлопала в ладоши:
– А мой же ты мужичок, а мой ты хороший! Зачем же меня везти на виду, я себе место всегда найду.
Ты согласись меня только взять, я и пушинкою могу стать...
Достал барилку тут младший брат: – Хочешь ехать – влезай! Для тебя в аккурат...
Беда вся вытянулась, как могла, в барилку сквозь дырочку и вползла.
Заткнул младший брат затычку потуже – хорошо, что вышло так, а не хуже...
Сунул барилку за пазуху, на воз взобрался и, не спеша, в свою лавку подался.
Через гать переезжал, барилку под вербою закопал, затоптал это место ногами, а сверху взвалил ещё камень.
..Переехал в город младший брат из села, ещё лучше пошли у него дела.
Доля ему помогает, беда ему не мешает. Живи – торгуй, шелуху от семечек плюй!
Прошёл, может, год, может, – пять, приехал старший брат в город жито продавать.
Управился к закату, дай, думает, загляну к младшему брату. Поговорим о том, о сём,
а может, и чайку попьём. Заглянул к младшему брату старший брат –а младший и рад.
Сидят за столом, чаёк попивают, прошлое вспоминают.
Спрашивает старший брат: – Ты че это, брат, стал так богат? А младший хлебнул чая и отвечает:
– А я к своей доле обратился, вот и обогатился.
А главное, чтоб ты знал, я беду свою закопал. Лежит в барилке под камнем на гати, и до меня не может добратись.
Только руками всплеснул старший брат: – Ну, скажу я тебе, ты и хват!
Хитро от беды освободился, в барилку загнать её умудрился!
Молодец! – похвалил. – Сделал всё без греха! Ха-ха-ха! Ха-ха-ха!
Старший брат младшего брата похваливает, многие лета прочит, а самого зависть, как червяк внутри, точит.
Казалось бы, чего тут тужить, коль брат твой стал лучше жить, а всё-таки неприятно...
Возвращался брат старший по гати домой, остановился под старой вербой, откатил в сторону камень,
лопаты не было – разгрёб землю руками, барилку достал, вытер полой. Встряхнул – кто-то стонет в барилке: – Ой! Ой!
Старший брат поворачивает барилку туда-сюда: – Кто там? – спрашивает.
– Твоего младшего брата беда. – Чего ты стонешь? – Хочу на волю. – Зачем? – Чтоб испытать другую долю.
– Тогда вылезай! – сказал старший брат. – Иди к моему брату назад.
Вытащил из барилки затычку ловко, и поползла из барилки беда, как верёвка. Чихнула, в клубок скрутилась и... в саму себя превратилась. Потянулась, костями хрустнула:
– О-хо-хо! До чего же я в сырости продрогла. Соскучилась без тепла...
– Вот и иди туда, где была!..
А беда в ответ:
– Ну уж нет!
Там меня опять могут в бутылку загнать – буду мучиться весь век.
А ты – добрый человек! Обернулась беда суровой ниткой и спряталась у старшего брата под свиткой.
Затерялась, как маково зёрнышко средь жита, –ведь вся свитка нитками шита.
И отправился старший брат домой не один, а с бедой. И начались у старшего брата все несчастья с маленькой нитки, – что ни день, одни убытки.
Трудится старший брат, старается, а всё не так, как раньше, у него получается.
Богатство не растёт, а убывает Всё время беда мешает. Прошёл ещё год, остался в хозяйстве старшего брата один лишь кот. Но и он в соседние хаты ходит харчиться – в своей хате не мог прокормиться.
Где нет хлеба – и мыши не водятся... Старшему брату так припекло, хоть с торбою покидай село.
Решил съездить к младшему брату: а, может, если во всём признаюсь, он и поможет?
Приехал к младшему старший брат, а тот – гостю рад. Поставил самовар, угощенья – не только пшеничный хлеб, но и печенье. Старший брат слезой давится, не глядеть в глаза младшего брата старается.
– Как ты обеднел так? – сокрушается младший брат.
– Сам виноват.
Откопал я твою беду. Хотел, чтоб к тебе воротилась, а она у меня поселилась. Она меня и довела.
Вздохнул младший брат:
– Да, плохи, брат, дела!..
Не зря говорится, что в зависти нету ни проку, ни радости... Что ж, повадки беды мы знаем,
поедем к тебе... Может, как-нибудь с ней совладаем. Явились они в хату к старшему брату.
Беда показаться боится – под печью таится. Достал младший брат кошелёк, раскрыл, брату старшему подаёт.
– На, вот, – говорит, – он с деньгами, а не с нуждою. А с деньгами ты быстро справишься с бедою.
А беда из-под печки – скок! – и прямо в кошелёк. – Хи-хи-хи! – смеётся. – А я уже в кошельке!..
Младший брат – чмок! – и защёлкнул кошелёк на замок. Потом братья в онучу кошелёк замотали,
огромный камень к нему привязали, поехали на гать, стали на колоду, раскачали кошелёк с бедою и – бух – прямо в воду. Утопили!..
С той поры всё у братьев пошло на лад. Снова разбогател старший брат. И у младшего брата – лавка богата. А коль дела хороши – живи не тужи да друг с другом дружи!.. Так братья и сделали.