Предназначается токмо для благотворительнаго разпространенiя

Предназначается токмо для благотворительнаго разпространенiя

Размноженiе благословляется

Москва, 2012г.

ТРОПАРЬ, гласъ VIII:

Друже Царей и державныя брани поборниче,/ Русскаго Царства и Царскаго Рода хранителю,/ м\ру явися и м\ръ тя въ юродствё Креста не позна,/ всяк\й недугъ свой и злобу, и клятву на тя возложивъ,/ яко невинная жертва Христу за Царя предложенъ,/ святый страстотерпче и мучениче Григор\е,/ самъ пострадавъ, тёмже можеши намъ помощи,/ изведи отъ жидовск\я клятвы молящ\я тя,/ и введи я во царск\я други.//

Память празднуется + 10/23 января

Слово Григор\ю Распутину: Жит\е опытнаго странника

Когда я жилъ сперва, какъ говорится, въ м\рё до 28 лётъ, то былъ съ м\ромъ, то есть любилъ м\ръ и то, что въ м\рё, и былъ справедливъ и искалъ утёшен\я съ м\рской точки зрён\я. Много въ обозахъ ходилъ, много ямщичалъ и рыбу ловилъ и пашню пахалъ. Дёйствительно, это все хорошо для крестьянина!

Много скорбей было мнё: гдё бы какая сдёлалась ошибка, будто какъ я, а я вовсё ни при чемъ. Въ артеляхъ переносилъ разные насмёшки. Пахалъ усердно и мало спалъ, а все же таки въ сердцё помышлялъ, какъ бы чего найти, какъ люди спасаются. Посмотрю по поводу примёровъ на священниковъ - нётъ, все что-то не то; поетъ и читаетъ рёзво, громко, какъ мужикъ дрова рубитъ топоромъ. Вотъ мнё и пришлось подумать много: хоть худой, а Батюшка. Вотъ я и пошелъ паломничать, а такъ былъ быстрый вглядываться въ жизнь; все меня интересовало, хорошее и худое, я и вёшалъ, а спросить не у кого было, что значитъ? Много путешествовалъ и вёшалъ, то есть провёрялъ все жизни. Въ паломничествё мнё приходилось переносить нерёдко всяк\е бёды и напасти, такъ приходилось, что уб\йцы предпринимали противъ меня, что разные были погони, но на все милость Бож\я! То скажутъ одежда неладна, то въ чемъ-нибудь да забудутся клеветники неправды. Съ ночлега уходилъ съ полночи, а врагъ завистливъ всякимъ добрымъ дёламъ, пошлетъ какого-нибудь смутителя, онъ познакомится, чего нибудь у хозяина возьметъ, а за мной погоня, и все это пережито мною! А виновникъ тотчасъ же находится. Не одинъ разъ нападали волки, но они разбёгались. Не одинъ разъ также нападали хищники, хотёли обобрать, я имъ сказывалъ: "Это не мое, а все Бож\е, вы возьмите у меня, я вамъ помощникъ, съ радостью отдаю", имъ что-то особенно скажетъ въ сердцахъ ихъ, они подумаютъ и скажутъ: «Откуда ты и что такое съ тобой?» "Я человёкъ - посланный братъ вамъ и преданный Богу". Теперь это сладко писать, а на дёлё-то пришлось пережить все.

Я шелъ по 40-50 верстъ въ день и не спрашивалъ ни бури, ни вётра, ни дождя. Мнё рёдко приходилось кушать, по Тамбовской губерн\и на однихъ картошкахъ, не имёлъ съ собой капитала и не собиралъ во вёкъ: придется Богъ пошлетъ, съ ночлегомъ пустятъ - тутъ и покушаю. Такъ не одинъ разъ приходилъ въ К\евъ изъ Тобольска, не перемёнялъ бёлья по полугоду и не налагалъ руки до тёла - это вериги тайныя, то есть это дёлалъ для опыта и изпытан\я. Нерёдко шелъ по три дня, вкушалъ только самую малость. Въ жарк\е дни налагалъ на себя постъ: не пилъ квасу, а работалъ съ поденщиками какъ и они; работалъ и убёгалъ въ кусты молиться. Не одинъ разъ пахалъ пашню и убёгалъ на отдохновен\е на молитву. Когда коней пасъ - молился. Эта отрада мнё послужила за все и про все.

Ходилъ берегами, въ природё находилъ утёшен\е и нерёдко помышлялъ о Самомъ Спасителё, какъ Онъ ходилъ берегами. Природа научила меня любить Бога и бесёдовать съ Нимъ. Я воображалъ въ очахъ своихъ картину Самого Спасителя, ходившего съ учениками своими. Приходилось нерёдко думать о Царицё Небесной, какъ Она приходила на высок\е мёста и просила Бога - "Скоро ли я буду готова къ Тебё". Много можетъ природа научить по всей премудрости и всякое древо и какъ по поводу весны. Весна означаетъ великое торжество для духовнаго человёка. Какъ развивается въ полё, то есть украшенный свётлый май, такъ и кто слёдящ\й слёдитъ за Господомъ, то у него зацвётаетъ душа подобно маю, у него такое торжество какъ день Пасхи, то есть напоминаетъ, какъ будто этотъ день, когда онъ причащался, и какъ развивается вся весна, такъ развивается и торжествуетъ кто ищетъ Господа. Недуховному человёку весна тоже радость, но только какъ неученому грамота.

Еще я нашелъ одну отраду изъ отрадъ всёхъ: читалъ ежедневно Е`ангел\е понемногу, читалъ немного, а думалъ болёе. Потомъ еще учился носить вериги три года, но врагъ меня смущалъ - «Это ты высокъ, тебё нётъ сверстниковъ». Я много боролся, и пользы они мнё не принесли, а нашелъ вериги любви. Любилъ безъ разбора: увижу странниковъ изъ храма и отъ любви питаю чёмъ Богъ пошлетъ, у нихъ немножко научился, понялъ, кто идущ\й за Господомъ. Много мнё пришлось бороться и пережить. Въ одно прекрасное время ходилъ, думалъ обо всемъ, вдругъ проникла ко мнё мысль, долго недоумёвалъ, что вотъ самъ Господь не избралъ царск\е чертоги, а выбралъ себё ясли убог\е и тёмъ прославилъ славу. Мнё недостойному пришло въ голову достигнуть, взялъ, выкопалъ въ конюшнё вродё могилы пещерку и туда уходилъ между обёднями и заутренями молиться. Когда днемъ свободное время, то я удалялся туда, и такъ мнё было вкусно, то есть пр\ятно, что въ тёсномъ мёстё не разбёгается мысль, нерёдко и ночи всё тамъ проводилъ, но врагъ-злодёй всякимъ страхомъ меня оттуда выживалъ - трескомъ, даже было побоями, но я не переставалъ. Такъ продолжалось лётъ восемь, и вотъ врагъ-злодёй все же таки навелъ людей - будто оказалось мёсто лишнее и мнё пришлось переселиться въ другое мёсто.

Вообще я видён\ямъ никакимъ не вёрилъ, такъ меня Богъ хранилъ отъ видён\й. Вотъ меня искушен\е поискало одно, что возропталъ на общество. Видён\ю не нужно вёрить, это недоступно намъ. Хотя бы оно и на самомъ-то дёлё было, за это Господь проститъ, за невёр\е: даже маленькимъ подвигомъ проститъ, но какъ отъ врага въ прелесть впадешь, то это спрашивается какъ все равно, какъ у какого ни будь злаго помёщика потерялъ как\е-нибудь вещи. Очень, очень осторожно нужно съ этими видён\ями, до такой доведутъ низкоты, то есть до забвен\я, что не будешь помнить ни дни, ни часы, и въ такую впадешь гордость, и будешь настоящ\й фарисёй. Трудно странничкамъ бороться со врагомъ. Когда я шелъ странничать въ К\евъ, то уходилъ утромъ безъ обёда, это былъ мой уставъ. Злодёй врагъ завидовалъ всему моему доброму дёлу; то онъ являлся въ видё нищего, а все-таки знатно, что не нищ\й, а врагъ въ туманё. Я успёвалъ въ то время крестнымъ знамен\емъ себя осёнять и вдругъ исчезалъ какъ прахъ. То мнё казалъ, что деревня еще болёе какъ 30 верстъ, смотришь изъ-за лёску и вышелъ на долинку - тутъ и село. Экой сатана! То являются помыслы нечестивые, усталость неописанная, голодъ невысказанный, жажда питья неопредёленная, я сдогадывался, что это опять отъ врага, нерёдко падалъ на дорогё какъ будто по кочкамъ иногда - все это искушен\е! Приблизишься къ селу, звонъ раздается, я своими прыткими ногами и частой походкой, уже въ храмъ. Вотъ мнё первую мысль врагъ задаетъ: то стань на паперти, собирай жертвы - дорога далекая, денегъ много надо, гдё возьмешь; то помолись, чтобы тебя взяли обёдать и накормили послаще. Хвать безумной головой, уже херувимск\й стихъ поютъ, а я еще не былъ, не предстоялъ, не соединялся съ Господомъ! Дай я не буду больше! Такъ мнё пришлось съ этими помыслами бороться цёлые года.

Вотъ я не сталъ помышлять, а сталъ приходить въ храмъ стоять съ мужиками сельчанами, тогда мнё Богъ давалъ: напоятъ и накормятъ и всю нужду странств\я моего поймутъ. Въ томъ у странниковъ благочест\е, что не нужно собирать и наипаче на погоду роптать, потому что дурная и хорошая погода, все отъ Престола Бож\я.

Странничать нужно только по времени - мёсяцами, а года чтобы или мног\е годы, то я много обошелъ страннопр\именъ - тутъ я нашелъ странниковъ, которые не только года, а цёлые вёка все ходятъ, ходятъ, и до того они бёдняжки доходили, что врагъ въ нихъ посёялъ ересь - самое главное осужден\е, и так\е стали лёнивые, нерадивые, изъ нихъ мало я находилъ, только изъ сотни одного, по стопамъ Самого Христа. Мы - странники, всё плохо можемъ бороться съ врагомъ. Отъ усталости является зло. Вотъ по этому поводу и не нужно странничать годами, а если странничать, то нужно имёть крёпость и силу на волю и быть глухимъ, а иногда и нёмымъ, то есть смиреннымъ наипаче простячкомъ. Если все это сохранить, то неизчерпаемый тебё колодезь - източникъ живой воды. А въ настоящее время сохранить източникъ этотъ трудненько. Нужда все же таки Богъ не старёе и не моложе, только время другое. Но на это время Онъ имёетъ Свою благодать и время возторжествуетъ. Страннику нужно причащаться тёмъ болёе во всякомъ монастырё, потому что у него больш\е скорби и всяк\е нужды. Святые Тайны обрадуютъ странника какъ май мёсяцъ свою землю.

Много монастырей обходилъ я во славу Бож\ю, но не совётую вообще духовную жизнь такого рода - бросить жену и удалиться въ монастырь. Много я видёлъ тамъ людей; они не живутъ какъ монахи, а живутъ какъ хотятъ, и жены ихъ не сохраняютъ того, что обёщали мужу. Вотъ тутъ-то и совершился на нихъ адъ! Нужно себя болёе изпытывать на своемъ селё годами, быть изпытаннымъ и опытнымъ, потомъ и совершать это дёло. Чтобы опытъ пересиливалъ букву, чтобъ онъ былъ въ тебё хозяинъ, и чтобы жена была такая же опытная, какъ и самъ, чтобы въ м\рё еще потерпёла бы всё нужды и пережила всё скорби. Такъ много, много чтобы видёли оба, вотъ тогда свершится на нихъ Христосъ въ обители своей. Трудно въ м\ру пр\обрести спасен\е, наипаче въ настоящее время. Всё слёдятъ за тёмъ, кто ищетъ спасен\я, какъ за какимъ-то разбойникомъ, и всё стремятся его осмёять. Храмъ есть прибёжище и все тут утёшен\е, а тутъ-то какъ духовенство вообще въ настоящее время не духовной жизни, наипаче слёдятъ кто ищетъ бисера и смотрятъ съ какимъ-то удивлен\емъ, какъ будто пришли сдёлать святотатство. Но чего намъ объ этомъ печалиться? Ведь Самъ Спаситель сказалъ: "Возьми крестъ свой и слёдуй за Мной". Мы не къ духовенству идемъ, а въ храмъ Бож\й! Ну, да можно подумать - худой, да Батюшка. У насъ искушен\я, а у него и поготову, потому что тамъ у него шуринъ на балахъ, а теща-то у него кокетничала, а жена много денегъ на платья извела, и гостей-то у него предстоитъ много къ завтраку. А все же почитать нужно его! Онъ есть батюшка - нашъ молитвенникъ. Такъ и въ монастырё они поставлены на спасен\е и пошли спасаться, то есть какой-нибудь помёщикъ послалъ своего раба за горохомъ, а онъ принесъ ему редьки, чтобы онъ съ нимъ доспёлъ? Однако наказалъ бы!

Кто въ м\ру неученый, а жизнь толкнула на спасен\е, тотъ по всей вёроятности больше получитъ дарован\я: что ни дёлаетъ, да успёетъ! Вотъ по поводу этому примёръ. Было бы у одного хозяина наняты два работника, а два бы прибёжали со стороны и проработали во славу. Хозяинъ долго помнилъ бы и давалъ и спасибо. Тё двое-то наняты и позваны были и эти-то прибёжали во славу - они и получатъ тёмъ болёе, что не были къ дёлу приставлены, а совершили болёе тёхъ, которые были призваны. Не одинъ разъ я видёлъ, какъ гонятъ, гдё собравшись во имя Господа бесёду ведутъ, то есть живутъ какъ по-братски отъ любви Бож\ей и любятъ не по одной буквё, а по слову Спасителя и не выкапываютъ въ человёкё, то есть не находятъ никакихъ ошибокъ, а находятъ только сами въ себё, бесёдуютъ о любви и какъ соединиться со Святыми Тайнами и пёть разные псалмы и читать по главё изъ Е`ангел\я, хотя за это будете изгнаны и будутъ васъ подозрёвать. Потому что они-то (гонящ\е) чины заслужили по буквё, а отъ Господа далеко отстоятъ и духовный органъ для нихъ какъ заграничный языкъ. Будемъ стараться и молиться, чтобы Господь насъ не разсёялъ! Они же требуютъ отъ насъ то, чего сами не поймутъ. Мы не будемъ Бога просить, чтобы ихъ Богъ наказалъ. Самъ Господь укажетъ имъ путь - истину. Смёхъ ихъ обратится по слову Спасителя въ плачъ. Не будемъ смотрёть на разные ихъ поношен\я: "слуха зла да не убоимся" "станемъ продолжать пёть псалмы и любить друг друга всемъ сердцемъ" - по слову Апостола: "привётствуйте другъ друга святымъ лобзан\емъ". Только не нужно дёлаться всёмъ большими, нужно слушать и внимать одного, кто насъ ведетъ въ путь истинный, а то какъ бы врагъ насъ не разсёялъ и не посёялъ въ насъ ничтожную ерунду.

Вообще бояться станемъ прелести всякихъ видён\й. Не будемъ вёрить сновидён\ямъ, кромё Бож\ей Матери и Креста. Много-много врагъ представляетъ всякихъ кляузъ и много показываетъ за братомъ недостатковъ; иногда и скажетъ брату вовсё устами чужими на брата, будто какъ на самомъ дёлё тотъ братъ говорилъ, а тотъ даже и не думалъ этого. Вотъ тутъ-то нужно осторожно въ духовной жизни. Врагъ такъ наклевещетъ, какъ есть на самомъ дёлё, и что же потомъ получится - даже до смерти не хотятъ другъ друга видёть и при кончинё простить. Вотъ тогда и получится велик\й неурожай въ полё - хозяинъ не насыплетъ въ житницу, а мы во спасен\е. Какъ дыроватый мешокъ не сохранитъ въ себё жита, такъ и мы, ежели не будемъ другъ друга прощать, а будемъ замёчать въ другомъ ошибки, сами же находиться къ нему во злобё, то есть судить. Намъ бы надо со смирен\емъ за нимъ замётить ошибки, да уласкать его, какъ мать сердитое дитя: она все примёря приберетъ и всякимъ обманомъ и ласками не дастъ ему кричать.

Хорошо бы и намъ найти примёръ съ этой матери. Найти и обласкать падшего, а наипаче быть самому осторожнымъ и, прошедши всё опыты, быть близко къ Богу и показать свой примёръ и не отъ одной буквы, а быть на дёлё самому.

Ахъ, какъ врагъ хитрый ловитъ вообще спасающихся: въ одно прекрасное время ёхалъ я зимой, былъ морозъ въ тридцать градусовъ, врагъ и научилъ меня: Сними шляпу и молись на долинё за лошадьми, ведь всё дёлатели, что не дёлаютъ, да успёютъ". Я дёйствительно снялъ шапку и давай молиться, а потомъ мнё стало казаться въ очахъ, будто Богъ очень близко. Что же получилось? Голову простудилъ, потомъ захворалъ, былъ сильный жаръ, 39 градусовъ. Вотъ я тутъ поработалъ, а когда пришелъ въ себя, за это много молился и постовалъ. Молиться можно на долинё, но не снимая шапки въ 30 градусовъ мороза.

Кто спасается и ищетъ Господа не отъ какой-нибудь корысти, того какое бы то ни было искушен\е приведетъ не на грёхъ, а на опытъ. Нужно только послё этого искушен\я больше прибавить силы и съ разсужден\емъ дёйствовать. Не особенно забиваться и попадать къ небу, а понемножку, какъ тебё на сердце придетъ, а не какъ ревнитель. Нужно быть осторожнымъ и помнить Бога, когда работаешь, наипаче ловишь рыбу, помышлять объ ученикахъ Господа, которые также разкидывали сёти. Когда пашешь, помышлять, что трудъ есть во спасен\е. Нужно читать изрёдка молитвы Богородицё, а въ густом лёсу помышлять о пустынё, гдё спасались прежн\е отцы. На жатвё думать вообще о дёлателяхъ добрыхъ дёлъ, труженикахъ Бож\ихъ. Когда одинъ ёдешь или идешь, то нужно соображать, что всё пустынники были одиноки. Ежели же нагнала тебя тома, то помышляй, что за Господомъ за Самимъ шли тысячи слушателей слова Его. Хотя всё мы какъ человёки грёшны, но создан\е и образъ Бож\й. Наипаче ежели как\е страсти плотск\е, то воображай картину въ очахъ своихъ - Крестъ Господенъ и громко на врага кричи: "Пойдемъ со мной на крестъ, ты былъ какъ ангелъ и предстань одесную, а я тогда буду святой, и оба не будемъ мучиться, а то ты и меня мучаешь и себя".

Когда никого не видно, то громко открикивайся отъ врага: "Господи, Iисусе Христе, Сыне Бож\й, помилуй меня грёшнаго и молитвами Богородицы сохрани меня". А если видишь, что около тебя кто-нибудь близко, то тайно духомъ возноси молитву Iисусову. Затёмъ причащайся какъ можно чаще и ходи въ храмъ, как\е бы ни были батюшки. Считай батюшекъ хорошими, потому что ты какъ спасающ\йся - тебя врагъ искушаетъ, а у него тоже семейство и онъ тоже человёкъ. Ему бы надо было поступить въ изправники, а онъ пошелъ въ батюшки. Ведь онъ бы радъ спросить, да нётъ у насъ такихъ живыхъ людей дать ему благой совётъ. Въ настоящее время кто можетъ совётъ дать, такъ они въ уголочки позагнаны.

Вотъ еще какъ врагъ завистливъ къ тёмъ, кто ищетъ Господа и кого онъ ничёмъ не можетъ искусить - онъ прямо посылаетъ болёзнь. Кто молится земными поклонами, у тёхъ заболёваетъ спина, у странниковъ ноги и все по наважден\ю вражьему: постниковъ давитъ такая жажда, что не выскажешь, на смиренныхъ посылаетъ изъ женскаго пола съ какими-нибудь неудовольств\ями, на несребролюбивыхъ наводитъ, будто завтра умретъ съ голоду, у тёхъ, кто крестится, отнимается рука, нерёдко мутятся глаза, иногда дёлаются судороги. Въ ночное время тёмъ болёе велитъ поспать врагъ, а то явитъ трескъ, разный страхъ и всяк\е всяческ\е. То явитъ милость, что видятъ всё и всякимъ вражескимъ своимъ хитрымъ наважден\емъ, а наипаче въ лёсу онъ старается всёми силами побёдить. На трудолюбивыхъ старается нагнать лёность. Какъ это все - побёдить!

На все нужно бить: молиться немного, но ударять себя когда никого нётъ, крёпко правильно и физически, чтобы даже полъ дрожалъ, только стараться, чтобы никто не видёлъ, тогда это все будетъ здорово и пройдетъ и будешь опытенъ и примешь все это съ радостью, потому что тебя врагъ научилъ, а не искусилъ - наипаче еще научилъ любить Бога. Вотъ тебё и врагъ! Хвать, хвать, а пользы нётъ. Возьми въ примёръ худого еврея: обманывалъ, обманывалъ - глядишь доспёлся расторгуй (разорился), такъ и врагъ трудился, да не надъ тёмъ.

Вся жизнь моя была болёзни. Всякую весну я по сорокъ ночей не спалъ. Сонъ будто какъ забытье, такъ и проводилъ все время съ 15 лётъ до 38 лётъ. Вотъ что тамъ болёе меня толкнуло на новую жизнь. Медицина мнё не помогала, со мной ночами бывало какъ съ маленькимъ, мочился въ постели. К\евск\е сродники изцёлили, и Симеонъ Праведный Верхотурск\й далъ силы познать путь истины и уврачевалъ болёзнь безсонницы. Очень трудно было все это пережить, а дёлать нужно было, но все-таки Господь помогалъ работать и никого не нанималъ, трудился самъ, ночи съ пашней мало спалъ.

Когда я сталъ ходить по святымъ мёстамъ, то сталъ чувствовать наслажден\е въ другомъ мирё. Ходилъ временно не всегда по святымъ мёстамъ; изпытывалъ много чего; видёлъ, какъ Богу служатъ въ обители святой, и думалъ, что въ м\ру кто дёлаетъ со страхомъ и благословен\емъ Бож\имъ, тоже участникъ даже и больш\й, потому что Самъ Самодержецъ Царь крестьяниномъ живетъ, питается отъ его рукъ трудящихся, и всё птицы крестьяниномъ пользуются, даже мышь и та имъ питается. Всякое дыхан\е да хвалитъ Господа и молитва все за крестьянина - только бы онъ не сквернословилъ! Великъ, великъ есть крестьянинъ передъ Господомъ: онъ никакихъ баловъ не понимаетъ, онъ въ театрё рёдко бываетъ, онъ только помнитъ: Самъ Господь подать несъ и намъ велёлъ - Бож\й трудовикъ! У него вмёсто органовъ коса въ рукахъ; вмёсто увеселен\й - соха у сердца; вмёсто пышной одежды какой-нибудь твердый ярмячокъ; вмёсто тройки лихой какая-нибудь усталая лошадка. Онъ ёдетъ и вспоминаетъ отъ души ко Господу: "Донеси меня съ этой долины въ свое прибежище или до города". Вотъ тутъ-то на немъ Христосъ! А самъ пёшечкомъ со слезами. Онъ здёсь со Христомъ, а тамъ уже давно на немъ пребываетъ рай, то есть онъ заготовилъ Житницу Бож\ю. Нерёдко приходится со словами Бога умолить и Фрола, и Лавра помянуть, а все же таки съ Богомъ и тутъ ему радость! А безъ Бога хотя и на тройкё мчаться, а унын\я полный экипажъ.

Что имъ завидовать! У нихъ какъ у худого еврея какой-нибудь гнилой товаръ, да подкрашенъ или подлаженъ. Хвать, а его и нётъ, то есть деньги заплатилъ, а пользы не получилъ. Вотъ ихъ Радость - какъ надежды на весенн\й ледъ. У нихъ ёдетъ только пышное платье, а душа во мракё.

Но дёйствительно не у каждого такъ бываетъ: "порфира не погубитъ, а рубище не вознесетъ", но на все нужно умён\е и опытъ. Всегда нужно себя въ одеждё унижать и считать себя низкимъ, но не на словахъ, а духомъ дёйствительно. Брилл\анты тоже Бож\е создан\е и золото украшен\е Царицы Небесной - бисеръ чтимый, но только нужно сумёть его сохранить. Мы одеваемся въ жемчугъ - дёлаемся выше городовъ, подымаемъ духъ и рождается порокъ гордости и непокорности ко всему. А вы знаете, кто у насъ не покорился? Одинъ сатана! Онъ трепеталъ, онъ не спалъ и сроду не кушалъ, а вы знаете, гдё онъ находится? Нужны только унижен\е и любовь - въ томъ и радость заключается!

Любовь - большая цифра! Пророчества прекратятся и знан\я умолкнутъ, а любовь никогда. Не такъ какъ строго говорится, а маленько, маленько сохранимъ - остальное все приложится. Не нужно добиваться почета и учен\я, а слёдить и искать Господа, и всё ученые послушаютъ глаголъ твоихъ или изречен\я твоего. Мнё пришлось много бывать у арх\ереевъ, много я бесёдовалъ съ ними, вотъ всячески изпытывали. Придешь съ сокрушенною душою и смиреннымъ сердцемъ - ихъ учен\е остается ничтожнымъ и слушаютъ простые слова твои, потому что ты придешь не съ простымъ духомъ, а отъ милости Бож\ей. Ты одно изречешь слово, а они нарисуютъ себё цёлую картину, только бы ты шелъ не ради гнусной корысти. Они, хотя и хотятъ изпытать и ищутъ что-нибудь, но ты какъ не съ простыми - словами, то есть въ страхё - вотъ тутъ-то у нихъ замираютъ уста и они противорёчить не могутъ.

Такъ я много бывалъ въ духовныхъ академ\яхъ: въ К\евской, въ Московской, Казанской и болёе въ Петербургской.

Въ настоящее время, въ такую смуту 1907 года, дёйствительно на всёхъ не повл\яешь. И Самъ Господь не на всёхъ повл\ялъ и про нёкоторыхъ заготовилъ адъ и тьму, которые есть слёдятъ за Господомъ, съ тёми пришлось мнё побесёдовать по поводу всей смуты. Я больше бесёдовалъ съ ними о любви, но они много изумлялись о любви болёе изъ опыта, которая пережита мною.

Такъ нужно быть на все приготовленнымъ и не въ научномъ настроен\и духа. Если не будешь искать корысти нигдё и стремиться какъ бы утёшить, призовешь Господа душевно, то и бёсы возтрепещутъ отъ тебя, и больные выздоровёютъ, только бы все дёлать не отъ гнусной корысти. А будешь искать какихъ-нибудь случаевъ для брюха, для славы, для сребролюб\я, то не получишь ни здёсь, ни тамъ, то есть ни небеснаго, ни земнаго, а будешь стараться, дёйствительно Господь дастъ въ чемъ нуждаешься и получишь, что тебё надо. Врагъ же сатана всегда ждетъ и ищетъ случая, какъ бы искусить, и говоритъ, побесёдуй погромче для своей славы и покрасноречь для брюха! И ахъ - сатана какъ лиса, свертокъ много, много. Все это пережито мною! Нётъ, не нужно просить и бесёдовать для славы своей - это будетъ только безпокойство - не дадутъ и не получишь, не пр\обретешь ни въ земное наслажден\е, ни въ небесную радость.

Если будешь себё пр\обретать, то не украсишь ни храмъ, ни себя, а будешь живой мертвецъ, какъ въ Е`ангел\и говорится. Вотъ ученость для благочест\я - ничего! То есть я не критикую букву - учиться надо, но къ Богу взывать ученому не приходится. Онъ все на буквё прошелъ, и не приходится ему къ Богу взывать. Буква запутала ему голову и свила ноги, и не можетъ онъ по стопамъ Спасителя ходить. Дёйствительно есть и ходятъ по стопамъ Спасителя, но только очень помешало имъ настоящее время.

Спутана вся Росс\я и не признаетъ въ ней паства своего пастыря, то есть на родинё надо любить родину и въ ней поставленнаго Батюшку - Царя - Помазанника Бож\я.

Много, много я кое-гдё былъ: бывалъ у сановниковъ и офицеровъ и князей даже, пришлось Романовское поколён\е видёть и быть у Батюшки-Царя. Вездё нужны подготовка и смирен\е и любовь. Вотъ и я цёню, что въ любви пребываетъ Христосъ, то есть неотходно есть на тебё благодать - только бы не изкоренилась любовь, а она никогда не изкоренится, если ставить себя невысоко, а любить побольше. Всё ученые и знатные бояре и князья слушаютъ отъ любви слово правды, потому что если въ тебё любовь есть - ложь не приблизится.

Не такъ какъ пишется, но на дёлё-то попасть къ Высокопоставленнымъ нужно быть очень осторожнымъ и приготовленнымъ ко всему, тогда отъ вёры твоей повл\яетъ на нихъ Господь своею красотой. Они встрепещутъ и твое простое слово примутъ за самое высокое образован\е, потому что въ нихъ скажется особенно чего не опишешь, то есть повл\яетъ Самъ Господь своею благодат\ю. Я грёшный тутъ бывалъ то высказать не могу, у всёхъ и вся и много кое-чего видёлъ. Одно главное: кто живетъ со Христомъ нищ\й и убог\й, у того радость больше его хаты, а и во дворцахъ и у Высокопоставленныхъ, какъ Бога нётъ, унын\е больше хижинъ. Дёйствительно много и среди аристократовъ такихъ, что благодати выше дворцовъ и умён\ю къ благочест\ю. Которые умёютъ себя унизить, у тёхъ и благодать выше дворцовъ, не добиваются сей славы, а добиваются высшей благодати, имъ и скорби какъ овсяная плева для вётра. А которые ждутъ отъ Царя почестей и награды, а сами не заслужили - у нихъ фундаментъ-то на пескё. Вода пришла и все унесло, то есть маленькая ошибка, а они уже то давятся, то стреляются, то напиваются, потому что они не искали небесной славы, а искали земнаго удовольств\я. Бога и то купили въ магазинё - изумрудъ. А онъ-то, изумрудъ, у нихъ заржавёлъ и ржавчина послужила свидётелемъ. Кто Богу и Царю служилъ и не искалъ славы, трудился - заслуга. Не спалъ день и ночь, дёлалъ правду, служилъ Богу и уноровлялъ Батюшкё Царю, на того и гора упадетъ - его не задавитъ, перенесетъ все съ радост\ю и получитъ наслажден\е даже больше стараго.

Вспомнилъ еще одинъ опытъ и изпытан\е въ моей жизни. Ходилъ въ Петровъ постъ на острова и тамъ собиралъ лыко; таскалъ больше чёмъ за полверсты въ озеро мочить. Хлёба кушалъ малость, а оводовъ и комаровъ отъ себя не отгонялъ. Въ пять часовъ вечера я снималъ рубашку, клалъ сто поклоновъ и творилъ Iисусову молитву. Врагъ ненавистникъ очень много этому позавидовалъ, напустилъ унын\е, даже неудовольств\я сдёлались. Едва-едва смогъ перенесть, но понялъ я, что ему досадилъ. Потомъ самъ еще ошибся и его оклеветалъ, но тогда-то онъ меня вторично донялъ, то есть больше еще научилъ къ опыту и остался нечестивый осмёянный со своими хитростями. Его роль была богохульство, а оно произошло отъ просимаго мною чуда. Такъ вотъ, не совётую просить чудесъ или подвиги больш\е брать, а брать подвиги по мёрё. Я дёйствительно получилъ пользу отъ оводовъ и комаровъ, цифра неписаная, и научился всякому терпён\ю, вообще ударамъ или изнурен\ю тёла. Придется если на мягкомъ спать, то и хорошо въ интеллигентномъ обществё, а въ полё на кочкё и слаще, а березонька подъ бокомъ и зорьку не проспишь и на все это опытъ. Еще въ петровск\е ночи я пахалъ, оводовъ тоже не убиралъ съ себя - пускай покушаютъ тёло и попьютъ дурную кровь. Я размышлялъ: и они Бож\е создан\е, такъ и я сотворенъ Богомъ. Кабы Богъ не далъ лёта, не было бы и комаровъ. Ахъ, какой у мужика трудъ золотой и онъ дёлаетъ все съ разсужден\емъ. Вотъ и комаровъ-то покормитъ и то во Славу Бож\ю. Мужичокъ мудреный и опытный. Душа живая у него и пережито имъ много. Одно жалко, что у него умъ спитъ, потому что онъ не былъ въ гимназ\и. Не извёстно однако, что бы съ нимъ было, кабы поучился. Одно извёстно, учен\е къ Богу и въ Богё въ храмё и въ храмё соединяться съ Господомъ, принимать Святые Тайны. Если все это сохранить въ себё, то будутъ на тебя нападки, преслёдован\я разные и вообще будутъ священники пытать, на все нужна сила и Богъ дастъ дарован\е - ихъ буква останется дешевой цёной.

Когда въ храмё священникъ, то нужно его почитать; если же съ барышнями танцуетъ, то напоминай себё, что это не онъ, а бёсъ за него, а онъ гдё-то у Престола самъ служитъ. А видишь, что онъ сладк\е обёды собралъ и кумушекъ-голубушекъ созвалъ, то это потому, что у него свояченица барышня и шуринъ кавалеръ, а женё-то батюшковой и жалко ихъ, онъ же Христовый все же батюшка и не самъ, а пожалёлъ ихъ, такъ и представляй въ очахъ картину.

Хочу еще поговорить о сомнен\и.

Я нашелъ много людей, сомневающихся въ себё съ 16 лётъ и до 33, и мнё пришлось бесёдовать по поводу сомнен\я. И такъ это сомнен\е доходитъ до такой глубины въ забытьё, что представляется въ концё концовъ, что даже недостоинъ въ храмъ ходить, Святыя Тайны принимать и на иконы, то есть на ликъ Бож\й взирать. Тут такая глубина, что и разобраться совсемъ невозможно. Въ святыхъ Жит\яхъ сказано: нужно себя вездё и повсюду провёрять и изслёдовать. Дёйствительно нужно всегда себя провёрять, я съ этимъ согласенъ, только въ середину точки зрён\я, а не до крайностей. Отъ крайностей человёкъ помышляетъ, напримёръ, что въ немъ нётъ любви истинной. Я люблю не отъ сердца, а вижу у человёка недостатокъ въ чемъ-нибудь и жалёю, а любовь далеко отъ меня отстоитъ, я недостоинъ любить и Богъ не далъ мнё любви, какъ братъ, напримёръ, любитъ. Что же получается? А выходитъ, что на Бога приносятъ хулу, что Онъ не далъ любви. Послё этого отражается, что человёкъ считаетъ себя дёйствительно недостойнымъ. Въ такомъ случаё не нужно думать о себё, что во мнё любви нётъ, а просить наипаче Всевышнего, чтобы Онъ наказалъ любовь истинную и научилъ. Такъ научитъ! Можно и помышлять иногда что не отбери у меня, Господи, любовь чистую и люблю довольно и пускай она любовь во мнё торжествуетъ во славу Христа и уповать на Высш\е Силы. А больше добиваться любви до крайности нельзя! А какую Богъ далъ такая пусть и будетъ! И такъ нельзя никому совётовать, что "люби болёе”, на все надо присматриваться строго, потому что человёкъ любитъ искренней душою, а врагъ хитрый по этому поводу и представитъ картину: "ты еще не учился любить, недостоинъ грёшникъ, любятъ не такъ, а ты люби одного Бога, ходи съ поникшей головой, не радуйся!"

Нётъ, Богъ веселый отъ рая не отказалъ, а наипаче ихъ возлюбилъ, но только веселиться нужно во Господа. Вотъ еще врагъ хитрый задаетъ так\е фразы и научаетъ: "пустынники молились и постились и Самъ Господь 40-дневный постъ несъ, а ты, что за человёкъ за молитвенникъ и за постникъ, попостуй и соединись съ Господомъ". Вотъ мы и начинаемъ постовать и молиться недёли, не спрося ни у какого старца, а сами отъ себя. Что же получится? Получится самомнен\е и въ глазахъ картина, что изъ подвижниковъ подвижникъ и будетъ видён\е и голосъ отъ иконы и потомъ что же? Врагъ такъ сумёетъ подойти съ божественной стороны, что и срисовать никакъ невозможно. Съ большого поста, отъ физической усталости заболёваетъ спина и нервы разстраиваются и не хочетъ человёкъ разговаривать ни съ кёмъ. Всё кажутся въ очахъ его изъ грёшниковъ, нерёдко голова кружится, отъ слабости падаютъ на полъ и часто становятся ненормальными. Вотъ гдё насъ добилъ врагъ, гдё намъ ставилъ сёти: въ постё, въ молитвё доспёлъ насъ чудотворцами и явилась у насъ на все прелесть. Тутъ-то мы забыли и дни, и часы, и Е`ангельское слово отстоитъ далеко отъ нас. Нужно брать примёръ самый легк\й, съ животныхъ съ лошадей. Посмотри: если на сытой лошади поёдешь, она убьетъ; на голодной - устанетъ; держись середины, тогда не убьетъ, не пристанетъ, а разъ добёжитъ до станка. Такъ и молится надо немного, а думать побольше, наипаче въ Велик\й Постъ помышлять "помяни мя, Господи, во Царств\и Твоемъ".

Духомъ удаляться будто какъ въ пустыню. Наипаче Iисусову молитву творить: "Господи, Iисусе Христе, Сыне Бож\й, помилуй меня, грёшнаго". Куда идешь или ёдешь, какъ это сохранишь въ себё, будешь ты у Бога схимникъ и \еросхимонахъ. Iеросхимонахъ заставленъ молиться, а ты сдёлаешь это по своей волё и Святые Тайны примешь дважды въ великое говен\е. Такъ и въ храмё нужно стоять, когда придетъ радость молиться. Если же лёность придетъ, ударять себя въ грудь, обзывать, оболгать сердце лёнивымъ; а вообще стыдиться не нужно въ храмё, потому что домъ молитвы. Ведь какой-нибудь торговецъ если бы сталъ лёниться отвёшивать товаръ, не убылъ бы изъ корзины и не прибылъ бы въ карманъ. Не остаться бы и намъ, то есть не выйти бы намъ съ дырявымъ мешкомъ, въ которомъ не сохранилось чего положено было. И не нужно выказывать себя, а вести серединку тёмъ болёе молиться лучше. Но кто духовную жизнь ведетъ, то тёмъ болёе надъ тёмъ всегда надругаются. Вотъ тутъ-то не надо стыдиться, а дёлать такъ, какъ Богъ указываетъ, такъ и молиться. А то врагъ скажетъ: "не ходи въ храмъ, тамъ надъ тобою смёются псаломщики, д\аконъ и всё священники, весь м\ръ соблазняетъ, молись дома по 200 поклоновъ". Храмъ есть ковчегъ, какъ онъ не будетъ соблазнять врага, потому что тамъ отпускаются въ Храмё грёхи.

Въ одно прекрасное время проникла мнё мысль и глубоко запала въ сердце. Какъ говорится по слову Апостола Павла “кто устроитъ храмъ, того адовы врата не одолёютъ никогда”. Вотъ я сталъ неотступно Царицу Небесную просить и пришлось мнё физически поработать, не одинъ разъ приходилось, крёпко обнявши голову, глубоко, глубоко подумать по поводу храма. Самъ я человёкъ безграмотный, главное безъ средствъ, а храмъ уже въ сердцё передъ очами предстоитъ. Какъ это устроить? А главное молившись Царицё Небесной, чтобы Она дала мнё силъ и не упасть духомъ и надёяться на Его щедрую милость, и подъ покровъ Царицё Небесной. Легко сказать: "дай на храмъ 20 тысячъ", а какъ ихъ дать и гдё взять? Надо подумать сообщиться съ Господомъ, да побесёдовать съ Нимъ, попросить Его, чтобы не отринулъ своею милостивою щедростью и оказалъ мнё свою радость. Говорить стану кратко о благодётеляхъ: если подробно начать, то это будетъ слишкомъ длинно. Такъ недаромъ говоритъ Святое Писан\е, что за Богомъ молитва не пропадетъ, а за Царемъ служба. И вотъ Бож\я радость совершилась на мнё грёшномъ. Я простой мужичокъ, когда вообще благодётелей искалъ, ёхалъ изъ Тобольской губерн\и съ однимъ рублемъ, посматривая по дорогё по Камё, какъ господа лёпешки валятъ въ воду, а у меня и чайку нётъ на закладку. Какъ это было пережить! Пр\ёзжаю въ Петербургъ. Все равно какъ слёпой по дорогё, такъ и я в Петербургё. Пришелъ первое въ Александро-Невскую Лавру поклониться мощамъ и за крыльцомъ у меня большой мешокъ съ чернымъ бёльемъ. Отслужилъ молебенъ сиротск\й за 3 копейки и 2 копейки на свёчку.

Выхожу изъ Александро-Невской Лавры, спрашиваю нёкоего епископа духовной академ\и Серг\я. Полиц\я подошла, "какой ты есть епископу другъ, ты хулиганъ, пр\ятель". По милости Бож\ей пробёжалъ задними воротами, разыскалъ швейцара съ помощью привратниковъ. Швейцаръ оказалъ мнё милость, давъ въ шею; я сталъ передъ нимъ на колёни, онъ что-то особенное понялъ во мнё и доложилъ епископу; епископъ призвалъ меня, увидёлъ и вотъ мы стали бесёдовать тогда. Разсказывалъ мнё о Петербургё, знакомилъ съ улицами и прочимъ, а потомъ съ Высокопоставленными, а тамъ дошло и до Батюшки Царя, который оказалъ мнё милость, понялъ меня и далъ денегъ на храмъ. Я съ радостью поёхалъ домой и обратился къ священникамъ о постройкё новаго храма. Врагъ же какъ ненавистникъ добрыхъ дёлъ, еще не успёлъ я доёхать, всёхъ соблазнилъ. Я имъ оказываю помощь въ постройкё храма, а они ищутъ меня въ пагубной ереси обвинить и такую чушь порютъ, даже нельзя высказать и на умъ не придетъ. Вотъ сколь врагъ силенъ яму копать человёку и добрые дёла въ ничто ставить. Обвиняютъ меня какъ поборника самыхъ низкихъ и грязныхъ сектъ и арх\ерей всячески возстаетъ. Куда трудно любовь разобрать. Какъ человёкъ не былъ на опытё. По поводу жалости - это прямое естество. Дай - и это жалость. Пожалёй - и это жалость. А любовь - это такая златница, что ей никто не можетъ цёны описать. Она дороже всего созданнаго Самимъ Господомъ, чего бы не было на свётё, но только мало ее понимаютъ. Хотя и понимаютъ любовь, но не какъ златница чистая. Кто понимаетъ с\ю златницу любви, то этотъ человёкъ такой премудрый, что самого Соломона научитъ. Мног\е - всё мы бесёдуемъ о любви, но только слыхали о ней, сами же далеко отстоимъ отъ любви. Она пребываетъ наипаче у опытныхъ людей, а сама по себё она не придетъ къ тому человёку, который человёкъ въ покоё и живется ему хорошо, хотя онъ и батюшка. Ведь батюшка двояко есть - есть наемникъ паствы, а есть такой, что сама жизнь его толкнула быть истиннымъ пастыремъ, и онъ старается служить Богу - наемникъ же на него всячески доноситъ и критикуетъ. У избранниковъ Бож\ихъ есть совершенная любовь, можно сходить послушать, будут сказывать не изъ книги, а изъ опыта, поэтому любовь не даромъ достаютъ. Тутъ-то и мешаетъ врагъ, всячески старается, какъ бы человёкъ не захватилъ любовь, а это ему врагу самая есть загвоздка. Ведь любовь это своего рода милл\онщикъ духовной жизни - даже смёты нётъ.