Антиисма'илитские работы других мусульман

Изучение нами различных жанров исма'илитской литературы позво­лило выявить богатое письменное наследие исма'илитов, в первую очередь периода Фатимидов. Однако до восстановления и введения в научный обиход в самое последнее время большей части этих текстов исма'илитские сочинения не были доступны вне общины. Как было указано выше, исма'илиты и их да'и весьма тщательно охраняли свои религиозные книга. Фактически большая часть написанного исма'или-тами из имеющего отношение к эзотерическим проблемам была со­здана в оправдание исма'илитов, особенно наиболее образованной их части. С другой стороны, общедоступные фатимидские и низаритские хроники постигла печальная участь — они исчезли в течение VI—VII/ XII—XIII веков. В любом случае, авторы сунниты и другие мусульмане неисма'илиты, а также те историки, которые находились в контакте с исма'илитами, как в случае с крестоносцами-христианами, очень час­то не были заинтересованы в предоставлении достоверной информа­ции об исма'илитах, содержащейся непосредственно в самих исма'и-литских источниках, даже тогда, когда они были вполне доступны.

Непосредственным следствием образования халифата Фатимидов стало то, что суннитский истеблишмент предпринял официальную кампанию по антиисма'илитской пропаганде. Целью этой длительной акции, полностью одобренной и поддержанной халифами Аббасида-ми, была дискредитация самого исма'илизма, начиная с его основа­ния, так что исма'илиты были сразу же объявлены малахида, еретика­ми или отступниками от праведного религиозного пути. Мусульман­ские теологи, юристы, ересиографы и историки участвовали в этой кампании каждый на свой лад. В частности, оппоненты сфабриковали. Необходимые доказательства, поддерживавшие осуждение исма'илитов на основе ряда доктринальных положений. Были составлены детальные описания недостойных целей, аморальных взглядов и распутных практик исма'илитов, отрицалось происхождение исма'илитских имамов от Алидов. Полемисты сфабриковали также рад работ, где исма'илитам приписывались шокирующие верования и практики; при­чем эти компиляции повсеместно преподносились как подлинные исма'илитские трактаты. Суннитские авторы, не заинтересованные в изучении внутренних течений ши'изма и рассматривавшие все ши'итские интерпретации ислама как «гетеродоксию» или даже ересь, воспользовались случаем обвинить Фатимидов и, соответственно, всю исма'илитскую общину в жестокостях и преступлениях, совершенных карматами Бахрейна.

Распространяя эту диффамацию, а также ложные труды, имити­рующие исма'илитские, антиисма'илитские авторы последовательно в течение 1У/Х века творили «черную легенду». Исма'илизм был искус­но представлен как сверхъересь (илхад — «отклонение», «раскольниче­ство») в исламе, созданная самозванцами неалидами, а возможно даже и еврейскими магами, замаскировавшимися под мусульман, и наце­ленная на подрыв ислама изнутри. К концу IV/Х века эта «черная ле­генда», сдобренная нелицеприятными подробностями, была воспри­нята многими как достоверное, надежное описание мотивов, верова­ний и практик исма'илитов и породила дальнейшую антиисма'илитскую полемику, призванную мобилизовать против исма'илитов весь ислам­ский мир. Клеветнические детали этой кампании будоражили вообра­жение несчетных поколений средневековых суннитских авторов.

Корни многих из существенных эпизодов антиисма'илитской «чер­ной легенды», преследовавшей исма'илизм с самого его зарождения, восходят непосредственно к некоему Ибн Ризаму, жившему в Багдаде примерно в IV/Х веке. Опираясь на информантов-современников, при­надлежавших к антифатимидским карматским кругам Ирака, он на­писал трактат, послуживший своеобразной идейной основой для всех последующих работ, направленных против исма'илизма. Текст Ибн Ризама не сохранился, однако его интенсивно использовал другой антиисма'илитский оппонент, Шариф Абу-л-Хусайн Мухаммад 6. 'Али, более известный как Аху Мухсин. Составитель генеалогий ранних Алидов, Аху Мухсин написал свою антиисма'илитскую работу вскоре после 372/982 года. Его трактат, делившийся на историческую часть и изложение учения, ставил целью раскрыть «еретические устремления» доктрины исма'илитов и доказать, что их имамы не имеют алидского происхождения. Эта работа не дошла до нас, но значительные ее час­ти были воспроизведены в текстах более поздних египетских истори­ков, таких как ан-Нувайри (ум. 732/1332), Ибн ад-Давадари (ум. после 736/1335) и ал-Макризи (ум. 845/1442).

Именно в полемическом трактате Аху Мухсина была впервые упо­мянута «Книга методологии» («Китаб ас-сийаса») как одна из работ, принадлежавших ранним исма'илитам. Этот фальсификат фигури­ровал в трудах нескольких поколений полемистов и ересиографов в качестве основного источника информации по тайной доктрине и практикам исма'илитов; подделка содержала полный набор положе­ний, пригодных для того, чтобы обвинить исма'илитов в ереси на основании их псевдовольнодумства и безбожия. Аху Мухсин заве­рял, что читал эту книгу, и цитировал из нее пассажи с описанием процедур, предположительно проводившихся исма'илитскими да`и дляобращения и проведения новообращенных по семи ступеням по­священия (балаг), с достижением в конечном счете состояния полно­го неверия¹⁰. Тот же источник или другой псевдоисма'илитский трак­тат, озаглавленный «Китаб ал-балаг», был прочтен вскоре Ибн ан-Надимом, упомянувшим его в своей известной библиографии арабских книг, законченной в 377/987 году¹¹. Ересиолог ал-Багдади (ум. 429/1037) заявлял даже, что трактат «Китаб ас-сийаса» был по­слан основателем династии Фатимидов Абу Тахиру ад-Джаннаби, главе карматского государства в Бахрейне. Этим утверждением ал-Багдади постарался не только создать иллюзию подлинности этой злобной подделки, но связал карматов с Фатимидами, чтобы позднее опорочить последних¹². Нет надобности указывать, что исма'илитская традиция знакома со всей этой искаженной информацией лишь из полемики со своими врагами. В любом случае антиисма'илитские полемические работы представляют собой основной источник сведе­ний для суннитских ересиографов, таких как упоминавшиеся ал-Баг­дади и Ибн Хазм (ум. 456/1064), положивших начало еще одной весь­ма важной группе текстов, направленных против исма'илитов. По­нятно, что полемические и ересиографические традиции, в свою очередь, влияли на историков, теологов и юристов, связанных с про­блемами исма'илизма.

К концу V/Х1 века широкая литературная кампания против исма'и­литов в основных мусульманских странах достигла значительных успехов. Восстание персидских исма'илитов под предводительством Хасана ас-Саббаха против сельджукских тюрок, при новых правите­лях Аббасидах, породило еще одну энергичную волну суннитской ре­акции против исма'илитов вообще и низаритов в частности. Новая ли­тературная кампания, поддержанная военной, была инициирована Ни­зам ал-Мулком (ум. 485/1092) — сельджукским везиром и фактическим правителем сельджукских владений на протяжении более чем двух десятилетий, при полной поддержке аббасидского халифа и сельджук-ского султана. Низам ал-Мулк посвятил большую главу своей «Книги правления» («Сийасат-наме») осуждению исма'илитов, которые, по его мнению, имели целью «упразднить ислам, ввести человечество в за­блуждение и бросить его навстречу гибели»¹³.

Самый ранний полемический трактат, направленный против персидских (низаритских) исма'илитов и их доктрины та'лим, был написан ал-Газали (ум. 505/1111), известным суннитским теологом, юристом и мистиком. В 484/1091 году он был назначен Низам ал-Мулком в багдад­ское медресе Низамийа преподавателем, и аббасидский халиф ал-Мустансир (487—512/1094—1118) уполномочил ал-Газали написать трактат, компрометирующий батинитов (еще одно обозначение исма'илитов). Эта книга, «Фада'их ал-Батинййа», широко известная как «Ал-Мустазхирй», была закончена незадолго до отъезда ал-Газали из Багдада в 488/1095 го­ду. В этом получившим весьма широкое хождение труде он представил свое собственное описание «исма'илитской» доктрины, ведущей к выс­шей степени неверия (ал-балаг ал-акбар) и детально разработанную иерархическую систему посвящения¹⁴. Вымыслы ал-Газали были подхвачены суннитскими авторами, хорошо знакомыми с более ранней версией «чер­ной легенды». Суннитские историки, включая в первую очередь суннит­ских летописцев и местных историографов Сирии, деятельно подклю­чились к возобновленной антиисма'илитской кампании.

В первые десятилетия VI/ХП века исма'илиты подверглись атаке с новых позиций. К радости своих врагов суннитов, раздробленное исма'илитское сообщество было теперь вовлечено во внутриобщинные распри. Известно, что Хасан ас-Саббах посылал тайных агентов в Еги­пет, чтобы подорвать там авторитет муста'литского да'ва, в то время как муста'литы инициировали свою собственную антинизаритскую по­лемику для дискредитации претензий Низара и его потомков на има­мат. В одной из таких полемических эпистол, созданной в 516/1122 го­ду во время правления фатимидского халифа ал-Амира, низариты Сирии были впервые названы оскорбительным именем хашишийа без каких-либо объяснений¹⁵. Позднее в самой ранней сельджукской хро­нике, содержащей упоминания низаритов, «Нусрат ал-фатра», напи­санной в 579/1183 году 'Имад ад-Дином Мухаммадом ал-Катибом ал-Исфахани (ум. 597/1201), этот оскорбительный термин был вновь упо­треблен по отношению к сирийским исма'илитам¹⁶. Другие историки, такие как Абу Шама (ум. 665/1267)¹⁷ и Ибн Муйассар (ум. 677/1278)¹⁸, также сочли возможным употребить пейоративный термин «хашишийа» по отношению к сирийским низаритам, не обвиняя их, впрочем, в упо­треблении гашиша, изготовляемого из конопли. В некоторых зайдит-ских источниках, появившихся в Северной Персии в аламутский пери­од, персидские низариты также объявлялись хашиши¹⁹. Важно отме­тить, что во всех мусульманских источниках, где низариты названы хашиши, этот термин применен метафорически в уничижительном значении «чернь, низшие классы» и «неверующие социальные парии». Употребление данного определения по отношению к низаритам коре­нится в необоснованных фантазиях средневекового западного мира и его тенденциозном «имагинативном невежестве» по отношению к ис­ламу вообще и исма'илитам в частности.

«легенды об ассасинах» средневековых европейских исследователей

Новым общим грозным врагом Фатимидов и низаритов исма'илитов стали христиане крестоносцы. Во время правления ал-Муста'ли, когда Хасан ас-Саббах консолидировал свои позиции в Персии, крестонос­цы впервые появились на Святой Земле. Они легко победили в 492/1099 году, захватив свою основную цель Иерусалим. Основав в регио­не четыре самостоятельных государства, крестоносцы приняли уча­стие в многочисленных военных и дипломатических столкновениях с Фатимидами в Египте и низаритами в Сирии. К 518/1124 году, когда город Тир также оказался в руках крестоносцев, Фатимиды утратили все свои прежние владения в Ливане. В последние десятилетия прав­ления Фатимидов армии крестоносцев неоднократно завоевывали Еги­пет, вынуждая Фатимидов платить дань королю Иерусалимского ко­ролевства, созданного в результате захвата Иерусалима в 1099 году участниками I крестового похода.

Низариты и крестоносцы много раз сталкивались друг с другом в Сирии, что обусловило появление антинизаритских сочинений, а так­же послужило формированию в Европе извращенного образа низари­тов. Первое столкновение такого рода датируется началом У1/ХП века. Позднее низариты и крестоносцы спорадически вступали в схватки друг с другом за различные укрепления в Центральной Сирии. Сирий­ские низариты достигли пика своих возможностей под предводитель­ством Рашид ад-Дина Синана, их главного да`и с 558/1163 года на про­тяжении трех десятилетий. Именно во времена Синана, известного по источникам крестоносцев как Старец Горы, западные летописцы кре­стоносцев и ряд европейских путешественников и эмиссаров стали по­дробно описывать исма'илитов низаритов, называя их ассасинами. Оче­видно, термин был производным от различных вариантов арабского слова хашиши (мн. ч. хашишийа или хашишин), пейоративно использо­вавшегося по отношению к низаритам другими мусульманами и под­хваченного крестоносцами и их европейскими хронистами. Несмотря на затянувшееся противостояние мусульманам на Ближнем Востоке, крестоносцы и их летописцы, отнюдь не заинтересованные в получе­нии объективной информации о сирийских низаритах и других мест­ных мусульманских общинах, оказались плохо информированными об исламе, как религии, и его внутренних течениях. В конечном сче­те за фабрикацию и распространение на латинском Востоке, а также в Европе ряда легенд о тайных практиках низаритов исма'илитов несут ответственность сами же средневековые западные составители хроник.

Особенное впечатление производили на крестоносцев сильно пре­увеличенные рассказы об актах насилия и дерзких выходках «посвя­щенных» (фида'и) — преданных делу низаритов, которые выполняли свою миссию прилюдно, чаще всего жертвуя собственной жизнью. Это объясняет, почему легенды касались, в основном, набора, обучения

К комплексу физических упражнений и посвящения в фида'и; художе­ственный вымысел был необходим для вразумительного объяснения поведения ассасинов, которое иначе выглядело бы весьма странным для средневекового европейского ума. Эти так называемые «легенды ассасинов» состояли из ряда отдельных, но внутренне связанных меж­ду собой рассказов, включавших «легенды обучения», «легенды о рае», «легенды о гашише» и «легенды о смертельном прыжке». Корпус легенд разрастался постепенно и, наконец, был оформлен Марко Поло (1254—1324) в синтезированную версию, ставшую весьма популярной.

Венецианский путешественник внес также свой собственный весьма оригинальный вклад, добавив к этим легендам рассказ о «тайном рай­ском саде», где в состав программы обучения фида'и входили телесные наслаждения.

Различные легенды «создавались» независимо, иногда одновремен­но разными авторами, и с течением времени обрастали новыми по­дробностями. Начиная с Буркхардта из Страсбурга, посетившего Си­рию в 1175 году, европейские путешественники, хронисты и разного сорта личности, посещавшие латинский Восток со всевозможными поручениями, которые имели что сказать об ассасинах, принимали непосредственное участие в этом непрекращавшемся процессе фаб­рикации, распространения и легитимизации легенд об ассасинах²⁰. К началу УШ/Х1У века эти мифы получили весьма широкое распро­странение и были приняты как надежное описание тайных культов низаритов, подобно тому как прежде антиисма'илитские «черные ле­генды» мусульманских полемистов воспринимались как достоверные объяснения исма'илитских мотивов, верований и практик. Начиная с этого времени, исма'илиты низариты предстали в средневековых ев­ропейских источниках как зловещий орден террористов, употребляв­ших наркотики, нацеленных на бессмысленные убийства и нанесение целенаправленного ущерба.

Перспективы ориенталистики

К началу XIX века объем накопленных европейцами знаний об исма'и-литах не изменился радикально по сравнению с тем, что сохранился со времен крестоносцев и других западных источников того времени. Так, еще во времена Возрождения низариты упоминались путешественника­ми и паломниками в Святую Землю, но без приведения о них каких бы то ни было особых подробностей. Между тем к середине УШ/ХIV века слово «ассасин», вместо обозначения названия «таинственного» сооб­щества в Сирии, приобрело в итальянском, французском и других европейских языках новое значение: оно стало обычным термином, обозначающим профессионального убийцу. Само слово было широко распространено и регулярно употреблялось, происхождение же его и этимология постепенно забылись; в то же время легенды об ассасинах сохраняли популярность у европейцев. В 1603 году была опубликова­на первая западная монография, посвященная проблеме ассасинов и их происхождению²¹. Ее автор, французский придворный при дворе короля Генриха IV, совершенно произвольным образом связал несколь­ко западных источников с рассказами Марко Поло, однако он не смог объяснить генезис самого термина. С этого времени всё увеличиваю­щееся число европейских филологов стали собирать варианты проис­хождения этого термина, встречавшиеся в средневековых западных источниках, добавляя свои своеобразные, зачастую эксцентричные эти­мологические толкования. Впрочем, в пионерской энциклопедии, по­священной проблемам востоковедения на Западе, составленной Бартелеми д'Эрбело (1625—1695), исма'илиты были верно идентифицирова­ны как мусульмане ши'иты²².

Ориенталисты XIX века во главе с Силвестром де Саси (1758—1838) создали научные исследования по проблеме исма'илизма, на этот раз впервые в Европе, используя также исторические работы мусульман­ских авторов. На основе этих работ и в связи с неизменным интере­сом к имеющим длительную традицию легендам об ассасинах, сам де Саси в конце концов преуспел в разрешении проблемы происхож­дения термина «ассасин». В «Меmoir», составленном в 1809 году, он показал связь различных форм этого имени, таких как «ассисини» и «ассасини», с арабским словом «хашиш», ссылаясь на употребление Абу Шама термина «хашиши» (мн. ч. «хашишийа») в отношении низаритов средневековой Сирии²³. В связи с неугасающим интересом к ре­лигии друзов де Саси провел важные исследования, посвященные ран­ним исма'илитам, рассматривая их в качестве первоосновы для изуче­ния верований друзов²⁴. Черпая материал в основном из враждебных исма'илитам суннитских источников и причудливых рассказов крес­тоносцев, де Саси передал, по крайней мере частично, антиисма'илит-ские «черные легенды» суннитских полемистов и легенды об ассаси­нах из цикла крестоносцев. По существу, в своем исследовании де Саси опирался, с одной стороны, на совершенно невероятную инфор­мацию из работ Ибн Ризама—Аху Мухсина о раннем исма'илизме и изложенном в них учении о семи ступенях, ведущих к безбожию, с другой — на рассказ Марко Поло о том, как Старец Горы низаритов тайно давал своим фидаи гашиш с целью вызвать у них ощущение рая на земле.

Таким образом, работы де Саси заложили основы для исследова­ний более поздних ориенталистов, чей интерес к исма'илизму в то вре­мя вновь был инспирирован антиисма'илитскими работами, а также вновь открытыми на тот момент суннитскими хрониками, которые, казалось бы, подтверждали и дополняли легенды об ассасинах, выяв­ленные в западных источниках. В этих же условиях другие ориенталисты XIX века, такие как Микаел Йан де Гуйе (1836—1909), опубликова­ли свои сугубо исторические исследования по раннему исма'илизму, Фатимидам, карматам Бахрейна, низаритам Сирии и Персии периода Аламута. Впрочем, наиболее широко читаемой была книга, написан­ная Иозефом фон Хаммер-Пургшталлом (1774—1856). Сосредоточив­шись на персидских низаритах аламутского периода, этот австрийский дипломат-востоковед полностью воспроизвел рассказ Марко Поло, так же как и клевету, возведенную на исма'илитов их врагами сунни­тами. Книга имела громкий успех в Европе и вплоть до 1930 года счи­талась хрестоматийной историей по проблемам низаритов²⁵. Отметим еще раз, что в Европе до сих пор сохранилась традиция называть ни­заритов исма'илитов «ассасинами» — термином, употребление которо­го уходит корнями в средневековое уничижительное обозначение кон­фессиональной группы и используемым в ряде современных европей­ских языков в значении «убийца».

Проводившиеся в то время изыскания не приводили к каким-либо качественным сдвигам в научных исследованиях, посвященных ши'и-там вообще и исма'илитам в частности. По-видимому, давало себя знать искажение образа исма'илитов суннитскими учеными — оппонентами и ересиографами, а также наследие западных легенд об ас­сасинах.